Ключи от сердца. Глава 43. Фауст

Софья Сонецкая
  Вероника поняла, что она не Маргарита и не сможет оставить все. Как бы ни была прекрасна ее любовь, жизнь была ее прекраснее. 
- Обними меня! - еще раз попросила она. Ника видела, что он все понял. 
- У тебя есть ключи! - прошептал он перед тем как обнять. 
"От своего сердца" -  в ушах звучали отголоски его слов. 
- Ну слава Богу! А то я уже вся испереживалась! Сколько можно спать? Всю жизнь так проспать можно! - услышала она мамин голос. 
- Мама, все в порядке! 
- Что в порядке? Ты проспала больше суток! Пришлось сказать твоей коллеге, которая звонила, что ты приболела. Разбудить тебя я не могла. 
- Значит, на работу сегодня не идти? 
- Какая работа? Ночь уже. Новая ночь. 
- Пойдем я тебя покормлю. Голодная же!
- Мам, я не хочу. 
Увидев, что на глаза дочки наворачиваются слезы, женщина крепко обняла ее. 
- Что случилось у моей девочки? 
- Мама, мы с ним простились! 
- Я так и поняла... так и поняла, моя девочка!  Малышка моя, я с тобой! 
- Мама, я его больше никогда не увижу! - ревела Вероника. 
- Это же первая любовь! Когда она была счастливой... - шептала мама, укачивая ее. 
- Мама, мне так плохо! 
- Это пройдет! Непременно пройдет! 
- Как я без него буду? Он был идеальным! 
- Да что ж хорошего в идеальном? Это нужно ему все время соответствовать. Кроме того, если бы все были идеальными, то все были одинаковыми. А как же индивидуальность? Каждый человек это жемчужина. 
- Идеально ровная! - всхлипнула Ника. 
- Самый дорогой жемчуг это жемчуг с маленьким изъяном. 
- Ох мама! Как же я буду... 
- Сначала будет больно. Очень больно! 
Не буду вводить тебя в заблуждение и говорить, что это легко. Нет. Это не легко. Сердце болит и кровоточит! 
   Мама коснулась ее лба губами. 
- Не горячая. А ночью была кипяток. 
Я тебе компрессы делала. 
- Ты совсем не спала! - воскликнула Ника. 
- Я не знала, что делать. То ли дать тебе хорошенько выспаться,  то ли будить. А потом, когда ты не проснулась на работу, хотела уж скорую вызывать. Но температуры не было, и я не стала. 
- Мамочка, ложись, поспи! 
- А ты что будешь делать?
- Читать "Фауста". 
- Почитай мне вслух, как я тебе раньше читала! - попросила мама и широко зевнула.
- Только ты приляг! - сказала Ника. 
 
"Друзья, вы оба мне не раз
Помочь умели в горькой доле;
Как ваше мненье: хорошо ли
Пойдут дела теперь у нас?" - начала дочка, открыв книгу. 

   Вскоре мама заснула, но Ника все равно продолжала читать для нее. Иногда ее голос срывался, а слезы вскипали в глазах, но она не позволяла себе раскиснуть. 
"Читаю "Фауста", как ты мне и сказал!" - прошептала девушка     
  Мама сладко спала. Ника продолжила читать про себя. Иногда, когда ее мысли уплывали, она перечитывала страницы по несколько раз. Приходилось сосредотачиваться и вдумываться в текст. Ей не хотелось прослыть пустышкой, которая не в силах понять Гете. 
   Закончив она долго обдумывала прочитанное. Ника понимала, почему возлюбленный порекомендовал прочесть именно это. Для того, чтобы она ценила жизнь. 
'Как ты будешь там без меня?" - спрашивала она его. 

   Марии было очень скучно без Вероники. Феликс не отвечал. Девушка вздохнула. Она посмотрела на место Сергея, которое все еще пустовало. Потом прислушалась к себе и с удивлением поняла, что у нее с отъезда Сергея желания ни ращу не возникало. Раньше Маша боялась, что оно будет мучить ее. Видимо отсутствие возможности удовлетворить это самое желание резко снижало либидо. А может причиной  того была ее бурная деятельность по спасению Феликса.
   Мария еще раз вяла в руки телефон. 
- Жду тебя  сегодня в 19.00 на Цветном бульваре около цирка. 
- Вот же какой! Даже не спросил, удобно ли мне! А вдруг я занята! - проворчала Маша. 
   Но сама уже печатала:
- Хорошо. 
   Как ни старалась она прийти попозже, около цирка была в 18.45.
   Феликса конечно же не было.
Он появился, когда у нее уже заканчивалось терпение. 
- Ты опять опоздал! - с обидой сказала Мария. 
- Здравствуй! - невозмутимо произнес он. Юноша демонстративно посмотрел на часы и показал их Маше. 
18.12 показывали они. 
- Я говорю же опоздал! Ты совершенно не случаешь меня! 
- Мария! - строго произнес он.
- Что? - с раздражением сказала она.
От его последующих слов у Марии отпала челюсть.