Первая фраза всегда весьма важна и задает тон дальнейшему повествованию, не так ли? Не потому ли порой мы всерьез размышляем над тем, какой будет жизнь через сотню-другую лет, имея самое смутное представление о дне хотя бы завтрашнем. Прости за сумбур, эти две мысли никак не согласуются и не вяжутся, поскольку времена настали такие, Вера, что времени терять отныне больше нельзя: каждое сообщение рискует стать предпоследним, если не вовсе оказаться последним словом, а оговоренная ранее встреча может так и не состояться… О, понимаю, как наскучили тебе недавние околополитические трактаты, ведь политика – это так пошло и неуместно в приличном обществе, то ли дело поболтать о перспективах, приобретениях, погодах и выгодах… Только где ж его, спрашивается, взять приличное общество в окаянные дни? Но ведь и политики никакой подавно нет – одна подделка, зачем же разбираться в том, чего давно нет, справедливо парируешь ты. Тоже что-нибудь возражу в ответ, поскольку люблю вступать в спор и впадать в азарт. Так и условимся, наконец, встретиться и поговорить: когда же еще, как не столь воинственной весной?
Полагаю, тебе знакомо то чувство, когда хочется выразить массу всего важного и обдуманного: в уме как шестеренки ворочаются реплики одна остроумнее другой, складываются кирпичиками аргументы в пользу и против, запросто выстраиваются прочные умственные фундаменты и сооружения… и вот момент высказаться настает – и ступор. Штопор врезается в пробку, застревает: рука задумывается открывать ли или повременить, однако неведомая сила понуждает сделать усилие и откупорить начатое.
Испробуем сегодня белого полусладкого. Заметь, как в принципе много в жизни всякого такого «полу»: половинчатого, полузабытого, полуфинального. Как часто посещает ощущение, что все вроде и на местах, но как бы и не на своих… что еще бы чуть-чуть и стало бы в самый раз, а так…
Твое здоровье!
Не факт, что оно сильно понадобится, учитывая определения, обстоятельства и дополнения реальности, и все же если выберемся невредимыми из ядерного потенциала, то важнее здоровья для самосознания по-прежнему ресурса нет.
– Ну, как дела? – дежурно вопросила ты, словно делая осторожный ход e2-e4, без выдумки и изюминки.
– Более-менее, – не менее незамысловато ответствовал я, сам не зная по правде, «более» все-таки или «менее», поскольку равновесие давно утрачено, если в принципе когда-либо достигалось.
Беседа приняла добротный неторопливый оборот, в основном по самым верхним слоям, но мало-помалу разговор предсказуемо скатился в грязную политику, обсуждение актуалочки и повесточки. Ты традиционно сдержанна в суждениях, оценках и прогнозах, хотя манера держаться и ужимки невольно выдают подлинные настроения. Уж не этот ли навык сидеть на двух стульях, особенно явно проявляющийся в последние годы, и привел в результате к тому, что все чаще мы оказываемся на жестком полу или даже в луже? В ответку я непроизвольно раздражаюсь: на полу мне неуютно и неуместно, неудобное положение совершенно не отвечает базовым потребностям и прежним ожиданиям. Однажды обязательно предстоит еще разобраться, в какой момент и почему мы перестали называть вещи своими именами? Как же дошли до жизни такой? А пока, в процессе прогулки пора двигаться дальше, куда глаза глядят. Кстати, замечательный повод просто порадоваться самому факту, что «глаза глядят», ибо далеко не всем отпущено и такое счастье…
Тем более что, обрати внимание, как особенно прекрасен парк в настоящее время года, когда природа просыпается, словно дает нам еще один шанс на. Жаль, несколько сыро, ветрено и зябко – как бы для порядка и отрезвления. И здесь, в укромной части парка… в стороне от натоптанных туристических троп и указателей уютненько и умиротворенно. По большему счету это лишь вырванный из контекста кусочек мира, который, увы, никак нельзя масштабировать или сделать по нему хоть какие-нибудь выводы о мироздании в целом. И парк есть субъект не только пространства, но и времени, поскольку он тот же самый, что и в детстве, и даже задолго до него. Стоит признать, что парк за годы наблюдений поменялся несущественно, куда значительнее видоизменился я сам, и как результат: получаем другой угол восприятия примерно того же природного ансамбля немного окрепшим сознанием. Что ж, очевидно, с возрастом начинаешь подмечать и квалифицировать всевозможные мелкие детали и шероховатости, краски и оттенки, зато безвозвратно теряешь то исходное ощущение целостности и новизны. Видать, таковы правила этой игры.
Если честно, мы отлично знаем, что в мире есть тысячи куда более живописных и захватывающих пейзажей, почти недоступных в силу нашей приземленности и привязанности к тому что имеем, или же банальной неспособности выбраться из лабиринта собственного вымышленного парка.
Какие планы на лето? внезапно поинтересовалась ты. Тут я, признаться, опешил и подрастерялся. Это где-то там, в довоенном времени остались кое-какие планы на лето, пятилетку и сколько-нибудь далекую перспективу, а теперь что? Лишь тоскливые подозрения, что будет дальше, словно подборка блюд в меню, где одно тухлее другого… да и какие планы в положении, когда всем правит не высшая справедливость, хотя бы и отсроченная, а какой-нибудь нелепый случай или цепочка случайностей. В парадоксальном измерении, где такая малая доля плохих поживает несравненно лучше очень многих хороших. Именно подобные недоразумения никогда и не позволят примириться с действительностью и счесть ее своим домом.
И вот когда я почти нащупал центральную идею и хотел было озвучить нечто по-настоящему осмысленное, обнадеживающее, теперь уже и не вспомнить что, поскольку мысль улетучилась в эфире, тут-то как раз видеосвязь и подвисла, затем оборвалась… Пока я слонялся по парку, словно пьяный разговаривая с телефоном и транслируя перезапуск природы, ты, Вера, кажется так и не покинула своей приглушенной шторами рисованной комнаты… Ай-ай-ай, ведь весна, и выходить на свежий воздух все-таки надо, надо и что-то менять. Ну это так, обычные придирочки и заявки на будущее, которого по очевидным причинам (еще) нет.
Так и закончилась встреча чем-то сбивчивым, неопределенным и недосказанным.После еще нескольких тщетных попыток восстановить соединение, мы разошлись безо всякой уверенности, что увидимся вновь.
Программно вечерело, ожидался дождик.