Не спалось. Бродил до пяти утра. Призрак оперы. С балкона на кресло, с кресла на кухню, потом снова на балкон и снова кресло. Пустыми хлопотами встретил рассвет и вроде захотел спать, но увидев спящее чадо, окунулся в детские воспоминания
За обедом Андрей крутился и болтал, за что был назван егозой
Знаешь, что это такое?
Конечно, ответил он сходу, проволока колючая, и тут по радио начались Тайные знаки культуры, где Михаил Казиник взахлеб рассказывал Ромео и Джульетту.
Кто написал, спросил школьник.
Шекспир Уильям, деточка. Хочешь почитать. Можно в подлиннике. Ты ведь английский учишь.
Не, лучше в переводе
В чьем деточка, напару завопили счастливые родители, Маршак, Лозинский, Пастернак
Гоблина...
Утро разбудило пухом. Летит, собака, присаживается и щекочет. Бегал за пушинками с тряпкой, сбивал на лету и резко прижимал к полу одновременно пытаясь распознать, кто есть - где тополь постарался, а где котики. Взвесив и проанализировав решил, что деревьям за котиками не угнаться и заварив премиальную чашку вполз на перекур, где сходу выпал в незадачу. Табак кончается и снова нужно лезть в хитрый интернет
Чего так долго молчал, спросило недовольное чадо
Минуточку, на той неделе, аккурат когда вы, молодой человек, изволили самогонкой баловаться, напоминал
Колумба пора отправлять в кругосветку. Ночами коллективные интернет-игрушки, днем спит и бытовая нагрузка в минус. Всякая там помощь маме, уборка и стирка, походы в магазин или ведро. Говорит, занят, говорит, развивается-растет в цифровом формате, а еще говорит, отпуск, отстаньте, говорит, со своими глупостями.
Школа, технарь и армия позади. Высокий и красивый. Опрятный и вежливый. Язык подвешен на пять с плюсом, чистоплотен, скромен в быту, умеет готовить и нравится женщинам всех возрастов. Идеальный муж, к тому же работает. Правда, посменно.
Две недели вагон, две дома. Приезжает нормальным. Упругим и подтянутым, но буквально через пару дней исчезает. Тень сетевого следа. Вылезет из комнаты, глаза круглые, взгляд шальной - земля, земля, я Хабибуллин, кто я, а в пятом классе без всякого принуждения написал рассказ "Старые друзья"
Однажды встретились два кота. Один чёрный-чёрный, как грязь другой белоснежный.
Смотрят друг на друга и боятся. Потому что чёрный никогда не видел белых котов, а белый чёрных.
Как тебя зовут,спросил чёрный кот.
Вася, ответил белый.
А меня-Снежок, неожиданно сказал чёрный.
Можно спросить, почему ты-Снежок такой чёрный. Наверно любишь грязь
Нет, это наследственное.
Ещё несколько минут они простояли молча. Потом Снежок начал приближаться, чтобы обнюхать Васю, и тот пошёл навстречу. После тщательного нюхания Снежок радостно посмотрел на Васю и закричал:
Беляш, ты что-ли. Не верю глазам. Сколько лет, сколько зим
Кузя!
Да, это я, твой одноклассник.
Они ещё целый час вспоминали детство, а потом Снежок, то есть, Кузя, пригласил друга в гости.
Пинали-пинали, говорили-говорили, убеждали-убеждали, дважды обижались, трижды ругались и тысячу раз махали рукой. Может правда пора. Вот тебе, деточка, квартирка неподалеку, делай ремонт, обставляйся, обустраивайся, ходи к маме на обед, но уже сам. Все сам, ручками, головой и жопой.
Плати коммуналку, три полы, стирай носки и устраивай вечеринки с ночнушками. Хочешь, поступай, хочешь, твори виртуальное, а хочешь, реальное.
Его приятели, те с которыми учились в технаре и работали на железке, полгода назад сбежали.
Прикажете всю жизнь ржавчину на себе таскать, сказал умный Леха и уселся в кресло поплотней. Его сходу поддержал Никита - действительно, сколько можно пахать на дядю, и уселся в соседнее.
Наш оказался умнее. Инициативу не поддержал, а те двое, помыкавшись недеянием, хлебнув вежливых отказов и унизительного безденежья, решили назад и понурив буйну голову поползли сдаваться.
Вообще, произошли изменения. У меня лично. В оценках и представлениях. Время чужих и либеральная позиция приказала. Будучи убежденным прогрессистом, либералом до мозга и костей, вынужден признать фундаментальную ошибку - прогресс не панацея, а либерализм не вершина всех искусств, поскольку человек оттуда выпадает, уступает место другому, бессубъектному, бездушному, нигилистическому существу с наведенными извне основаниями. Недовоспитанное, недообразованное, недоосознанное внешне благообразное, фотогеничное, модно-одетое нечто, которому все обязаны. Комфорт и благо которого является первостепенной задачей общества, государства и матушки земли в целом. Бенефициар, приниматель подношений, капризный судья, а на самом деле, инфантильное дамское существо с истеричной психологией, действующее сообразно протоколов пристойности.
Слабость - привилегия, изъян - бонус, девиантное поведение поощряется, обычное, традиционное молча порицается. Обиженка и капризуля, которая раз в минуту селфит, общается символами, и вокруг которого вьются тысячи правозащитников.
Тебя обокрали, шепчут они, обидели, обманули, изнасиловали. Не уважают, попирают и третируют. Обзывают, обходят стороной и вниманием, унижают и совершенно не считаются. Более того, травят. Не дают дышать кислородом и плохо берегут от болезней.
Слабый, будь еще слабее, еще беззащитней, ранимей. Такая картинка тревожит умы и сердца, будоражит искусства и науки, правоохранительную систему и государство в целом. И там найдется место всем неравнодушным - от мамочек до социальной опеки.
Железный кулак. Осталось указать на врага - сердитый, скупой на слова, глухой к ласке, неприемлющий милый щебет и сантименты, требовательный и властный патриархально-моногамный мужчина. Коллективный альфа-самец, доисторический. Вот корень всех бед.
Воинские честь и доблесть, мужество и отвага - это для кино. Максимум, сериалов, но точно не для жизни. Другое дело, героиня, воительница, амазонка. Надежный, бескорыстный защитник угнетенного детством человечества. Лара Крофт. Неслучайно, расхитительница гробниц.
Свое добывается и удерживается трудом и риском, мыслью и мужеством. Еще порядком, который, в свою очередь, плод осознанных коллективных усилий. Новые человеки этого лишены. Труд - это игра и риск тоже игра. Все игра, комикс. Веселый и безопасный. Девять жизней и миллион бонусов.
Реал уступил сервису и удобствам, искусственной среде и нескончаемой заботе,а любая неприятность переадресовывается.
Без бога, бытия и души. Подвига или геройства, риска или самостояния. Никакой вертикали, только материальность и материалистичность. Все смыслы там, и даже они видимы и материальны.
Петиции, прошения, требования - освободите, не рубите, спасите, помогите. Миллион, два, десять. Сарказм и осмеяние, троллинг и фейк, новости, сериалы, прямые трансляции и марафоны. Мейнстрим. Кажется, жизнь кипит, бурлит, пенится. Поток. Вот бы окунуться с головой, срубить миллиард, осуществить мечты.
Дом с кинозалом, библиотекой, солярием, баром-студией и мастерской в гараже, где стоят катер, лексус, мотоцикл ямаха и снегоход. Современная кухня-гостиная, уютные спальни с благоухающими ванными, по-английски ухоженный сад и винный погреб. Рядом с морем, буквально в двух шагах.Рыбацкие лодки, воскресный серсо, субботний вист и пятничный пиано-бар. Вечерний чай, утренний кофе и лунное купание. Парадайз.
Как бы не так - картинка, видимый краешек чужой мечты, чужая галлюцинация. Хорошо не так и не там. И мечта, как предельная, но оборотная сторона правды, совсем другая. Присутствие, слово и вспышка. Увидеть как из среды возникает мир и обрести свое. Границу, слово, право и субъектность.
Сегодняшняя индивидуальность растет из психологии, из эмоций и слов, воспитания и привычки, но потребность в полном обособлении так и не возникла. Напротив, одиночество пугает - скучно и страшно. Поэтому компромисс. Все хорошее мое, а плохое наше, лучше - чужое. Переадресация.
Перебирая струны наткнулся на Мисти. Выпрыгнула и запела. Чистый, ясный, открытый джаз. Ускорился, сменил ритм, скакнул в фанк и уже оттуда попытался извлечь джаз-рок. Не случилось - для сентиментального путешествия фьюжн не годится.
Так и брожу между музыкой и страницей, пытаясь нащупать угол, краешек, блик.
Среда не поддается и мир на чужой стороне.