Люблю ходить пешком. В голове начинают всякие мысли вертеться. У кого-то они вертятся при лежании на диване, сидении на лавочке или в транспортном средстве, а на меня в этих ситуациях сонливость наваливается. Во время длительных пеших прогулок чего только не видишь! А всё увиденное вызывает разнообразные эмоции, наводит на всякие размышления. А то вдруг вспомнится что-то из далёкого прошлого и чем-то свяжется с нынешним. Такая связь и произошла в одной из моих прогулок.
Мероприятие «Городская прогулка» в нашем городе проводится федерацией туризма и турклубом «Вылазки» не первый год. Я о таких ежегодных прогулках узнала недавно и вот наконец-то дождалась очередной. Маршрут велосипедный, но я предпочла пройти его на своих двоих. Будь я лет на тридцать моложе – рискнула бы на велосипеде, а теперь приходится считаться с возможными последствиями из-за возраста. Сам по себе туризм меня не привлекает с точки зрения покорения километров и вершин и совершенствования туристских навыков. Мне по душе путешествия ради созерцания красот природы и архитектуры, встречи в пути интересных людей, посещения мест, где ещё не была. Прожив всю свою долгую жизнь в Челябинске, я ни разу не была в лесопарке «Каштакский бор». Позор! Ориентируюсь я плохо, поэтому в одиночку в лес не сунусь, но тут – другое дело: мероприятие, не одна. Даже оставаясь на какое-то время один на один с лесом, я знала, что вот-вот меня на одной из троп нагонят велосипедисты – вначале одни, потом другие, ведь время заезда у всех разное.
С самого начала всё пошло не так. Всю ночь лил дождь и поэтому, видимо, участники прогулки решили выйти на неё, когда чуть подсохнет. Какая необходимость месить грязь! Мне же хотелось подольше побыть в лесу, поэтому пришла на старт первой и отправилась по маршруту одна. Именно «подольше...» было главной целью. Можно понять человека, обычно выбирающегося в лес на один день за весь год пребывания среди беспрерывного городского шума и загазованности.
На старте информация насчёт ориентиров в виде красной стрелки на стволах деревьев прошла мимо моих ушей. Зацепилось за край уха лишь слово «красное». Высказала я волонтёрам свои опасения насчёт того, как бы не заблудиться, но данный мне ими номер телефона для связи в такой ситуации подействовал на меня, как успокоительная таблетка. Более того, в руках карта – значит заблудиться и захочешь, да не сможешь. Иди себе на север – и всё, тем более через отмеченные на карте контрольные пункты.
В голове я постоянно держала то, что вошла в лес с юга, с улицы, простирающейся в северном направлении. Однако почему-то указатель «Старт» стоял слева, то есть маршрут шёл на запад. Ну что ж, значит надо помнить, что потом предстоит поворачивать направо и тогда уже идти прямо-прямо. В какой момент повернуть? Так вон же – красные метки на стволах сворачивающей вправо тропы!
О том, что одного контрольного пункта не будет, на старте предупредили. Ну а я, не встретив на своём долгом пути ни одного КП, логически рассудила: значит, может не быть и других. На обороте карты имелись пустые клеточки для штампов на КП при их прохождении, но я-то карту не переворачивала и тех клеточек не увидела. Подумала, что КП вовсе не такие уж и обязательные атрибуты для веломаршрута в лесу: могут быть, а могут и не быть.
Видимо, от охватившего меня счастья долгожданного свидания с лесом, опьянения от лесного воздуха у меня закружилась голова. Я шла с уверенностью правильно выбранного направления: красные метки никуда не пытались свернуть. Несколько смутило наличие большого количества выгуливавшихся владельцами собак: они же будут бежать за велосипедистами! Тут бы и притормозить, развить рассуждения на тему «По какой причине организаторы устроили такой неправильный маршрут?». Не притормозила.
Шла я, шла – и упёрлась в жилой комплекс. На карте изображена только одна жилая застройка на пути, следовательно, именно здесь было бы КП 3, про отсутствие которого предупредили на старте. Поэтому, не задерживаясь, я решила обойти препятствие... А как обойти?
Обойти оказалось невозможно! Ни с какой стороны. На карте – небольшая жилая зона, а тут – целый город. От выгуливающих своих собак жильцов я узнала о лыжной базе в этом месте, а на мой вопрос «Так где же север?» получила ответ, до которого сама не додумалась: «Вон где солнце всходит – там восток». Получается, я всё это время шла на восток? Впереди меня – Металлургический район. Но ведь я вышла из Металлургического района – вон на карте эта надпись в начале моего маршрута. Впереди должен быть Каштак...
Как говорится, приехали... «Что за станция такая?.. Еду я вторые сутки, а приехал я назад, а приехал в Ленинград! Вот какой рассеянный!..» Я же второй час иду!.. И слышится мне голос из «прекрасного далёка»: «Она аж почти до самого Каштака дошла!» Это обо мне, шестилетней.
Произнесённое взрослыми слово «Каштак» на меня тогда не произвело никакого впечатления, а вот интонация голоса сообщила мне о том, что расстояние я отмахала приличное. Это от Долгой. Сейчас же я, шестидесятишестилетняя, шла к тому же Каштаку, как шестьдесят лет назад, только с другой стороны, из Челябинска…
Сбежала я в далёкие 60-е из Долгой в Челябинск к родителям, которым посчитала себя в те дни необходимой. Папа лежал в больнице, мама за ним ухаживала, а меня отправили к бабушке с дедушкой. На мою просьбу добром отвезти меня в город последовал категоричный отказ, и мне ничего не оставалось, как попытаться уехать тайком. В рейсовый автобус прошмыгнуть не удалось – кондуктор после своего обращения к пассажирам «Чей ребёнок?» в салон не пропустила. Поэтому я следом за автобусом по обочине дороги поспешила в город на своих двоих... Чтобы не мешать движению автобуса, перешла через дорогу и стала идти по левой стороне – навстречу движению автомобилей. Из остановившегося рядом со мной автомобиля высунулась развесёлая девица: «Девочка, садись к нам – подвезём! Можем развернуться». В машине ещё сидели несколько парней. Я была не расположена к общению, сердитая из-за того, что меня не впустили в автобус. Чтобы быстрее добраться до города, я побежала. Когда потом мне говорили «Ведь ты же не дошла бы до ночи!», я возражала: «Так я же бегом бежала!». Дед, хватившись меня, узнал от свидетелей о моей неудачной попытке сесть в автобус, догнал меня на попутке и заставил вернуться. Возвращаться пришлось так же, бегом, даже ещё быстрее: дед шёл позади с ремнём в руке. Строгий дед недавно вернулся с сурового Севера, куда в 30-е годы сослали всю его семью, в том числе моего, тогда ещё четырёхлетнего, папу. Отец вернулся на родину ещё в 50-е, сразу после разрешения выезда спецпоселенцев, несколькими годами раньше деда, который остался ждать окончания младшей дочерью десятилетки...
Тогда от Каштака меня завернули назад против моей воли – теперь мне требовалось найти в себе силы вернуться по той же самой, ошибочно выбранной мной тропе добровольно. Повернуть назад было выше моих сил, и я долго ещё металась с одной размеченной красной краской тропинки на другую, мучительно выбирая из многочисленных, уходящих влево от лыжной базы безлюдных трасс, на которых явно не встретятся мне ни велосипедисты, ни КП. Ну знаю я теперь, где север, но ведь не знаю, в каком месте на востоке нахожусь: на карте лыжная база не указана, так как никто не должен был оказаться в противоположной от маршрута стороне так далеко… На велосипедах-то, наверное, все уже на обратном пути, к финишу, а следовательно, моё возвращение назад по уже освоенной тропе означало бы завершение прогулки, которую ждала целый год...
Возвращаясь, издали увидела я вереницу пересекающих мой путь велосипедистов. Они ехали в правую сторону от меня, и получается, что там север, значит, я действительно ушла на восток. Решила не идти туда, откуда ехали велосипедисты, чтобы пройти пропущенные контрольные пункты. Ладно уж, пусть не будет отметок остальных КП, ведь я просто на прогулке, не за призы. Теперь хоть бы оставшуюся половину маршрута пройти в правильном направлении...
И вот он – КП. Мне собираются ставить штамп «КП 1». Возмущаюсь: почему «1»? Ну и что, что у меня он первый… Да потому что это и есть КП 1!.. Вот тебе и полмаршрута! Уже после прогулки при работе над ошибками с картой в руках я поняла, что до лыжной базы по прямой – слишком маленькое расстояние для того, чтобы так долго до неё идти. Значит, шла по большой дуге, руководствуясь только красными метками на стволах деревьев и не замечая, что иду не «прямо-прямо». Это когда на открытом горизонте ориентир, можешь идти прямо, а лесная тропинка, не резко сворачивающая в сторону, кажется прямой. На солнце же я не смотрела. Отклонилась я тогда, оказывается, сразу после старта. Теперь предстояло пройти полную дистанцию – 22 км. На следующих КП, проставляя штамп, мне говорили о тревоге по поводу моего долгого непоявления, ведь даже все те, кто зарегистрировался на старте более двух часов назад, уже прошли. Лишь моя клеточка в карте отметок о прохождении КП оставалась белой среди других, отмеченных крестиками.
На КП, где проводились разные соревнования, игры, конкурсы за призы, мастер-классы, обучение туристским премудростям, где просто отдыхали, развлекались, общались, я не задерживалась и шла вперёд. Потом велосипедисты меня нагоняли, я уступала им дорогу, а они всякий раз удивлялись: «Как это вы всё время оказываетесь впереди нас?» Я видела, как тяжело было некоторым отстающим, и отходила в сторону, чтобы не закрывать собой удаляющуюся от них и побуждающую их к рывку через не могу группу-цель, заранее освобождала им путь, чтобы не беспокоились о предстоящей им трате лишних сил ещё и на объезд меня, на что реагировали так: «А почему вы меня дожидаетесь так задолго?» Вереница юных велосипедистов – просто загляденье: малыши на маленьких великах, в огромных касках, с такими серьёзными, сосредоточенными лицами!
Когда мне приходилось выбирать меняющееся направление, я часто шла в противоположную сторону, не делая поправки: если идёшь на север – восток справа, а если на юг – слева. Карта в моих руках всегда указывала направление на север и вправо-влево путались. Потом я, сама обнаружив ошибку или заметив велосипедистов, свернувших в противоположную сторону, возвращалась и шла следом за ними. Мой и без того уже немалый километраж снова увеличивался. Сколько прошла в результате – больше 30 км? Во всяком случае, после моего почти безостановочного девятичасового марафона я уже готова была идти с закрытыми глазами. Однако требовалось постоянно оглядываться, чтобы уступить дорогу велосипедистам: маршрут-то велосипедный! Если бы не это обстоятельство, то, закрыв глаза, я могла сойти с тропы, присесть, упасть, уснуть мертвецким сном до ночи, а фонарика нет и в мобильном телефоне звук отключён ради того, чтобы идти в тишине, так что хватившиеся меня на финише волонтёры не дозвонились бы и не нашли по звуку при поисках…
На финише мне вручили приз как самому «опытному» участнику, единственному такого возраста, одолевшему маршрут пешим ходом, причём более длинный. Да это ничего, что первой стартовала – последней финишировала, зато теперь действительно опытная. К тому же погуляла по лесу, как и хотела – подольше.