На фото автор Варвара Сотникова.
Театр, театр. Кипят шекспировские страсти. Кто-то из великих сказал - Театр начинается с вешалки, и был прав. Ты входишь в его вестибюль, сдаёшь пальто в гардероб, его принимает непременно величественная гранд-дама в очках, при полном параде, отдающая царственным жестом жетон с номером вешалки.
Ты свободен от навязчивой одежды, летишь в партер, глядя на праздную толпу с лицами, ожидающими поднятия занавеса.
О, Театр! Ты был свидетелем колоссальных событий, в твоих стенах витают тени великих драматургов, писавших для тебя пьесы.
Вот Чехов в пенснэ, неразлучный дуэт Немировича-Данченко с реформатором Станиславским, там промелькнул силуэт Островского, летописца купеческих драм, вот Максим Горький собственной персоной в русской косоворотке.
Проходят чередой актёры и актрисы, цвет русской сцены- Ермолова, Каратыгин, Бабанова, Плятт, Марецкая, Тарасова, Охлопков. Великие старики. Вы канули в Лету, ушли в небытие, старые бойцы театральных подмостков. Кто помнит Вас?
Проходит время. Пришли иные кумиры. Репертуар все тот же, но каждый новый режиссёр миксует пьесы на свой вкус. Осовремененные Джульетты и Офелии, расхристанные, в неглиже, правят бал. Тут не до сантиментов, сегодня эротика в тренде.
Гремит канкан, вздымаются крепкие ноги, поется осанна денежному Мармоне, забывая невинность и трепетность души. Подстегивается интерес к двусмысленности, к полунамекам. Тут распинают Христа и умаляют достоинства мелких людишек. Театр-ты монстр, ты многорукий Вишну, ты тайна за семью печатями и алчущий крови вурдалак.
Ты мятущийся Макбет и циничный Тартюф, ты ловкий Фигаро и обманутая бесприданница. Ты был на женитьбе Бальзаминова и сватовстве гусара, ты гулял в вишневом саду и пил слезы трех сестер.
Ты наслаждался страданиями молодого Вертера и заслушивался трехгрошовой оперой.
Ты многолик и велеречив, ты громогласен как рев Иерихонской трубы и нежен как глас Херувима. Ты исчадие ада и демон, алкающий острых эмоций. Ты святость и анафема, ты зычный крик и агония смерти, алчность и скупость.
Ты Олимп, Содом и Гоморра , ты мощный взрыв квазара и мягкость русской души. Любовь и ненависть идут рука об руку, здесь вакханалия весталок и целомудренность забубенного кутилы. Ты хохот Мефистофиля и слезы Пьеро.
Здесь мечет бисер Сатана и является лик прекрасной Мельпомены, здесь веет запахом кулис и слышен напряжённый шепоток суфлера.
Театр вобрал в себя ритм жизни, он
кузнец, зритель - наковальня. Он высекает искры красноречия и миазмы зудящего любопытства, он тошнотворен как хлор и жгуч как кайенский перец.
Ты весь в его власти, ты заключён в его тугие объятия, ты поглощен, заворожен, взвинчен до неистовства.
Театр играет тобой как кошка с мышкой. Ты песчинка в его ладонях, ты мелкий кузнечик в бескрайней степи, ты лилипут среди Гулливера, ты понюшка табака в табакерке сиятельного вельможи. Ты раб, ты крепостной, твой господин - Театр.
Вдруг опускается занавес, спектакль окончен. Ты в недоумении озираешься вокруг. Ты снова возвращаешься в свою жизнь. Опали оковы, разорвана паутина лицедейства. Ты свободен. Очарование исчезло. Идёшь за пальто, выходишь на улицу и чувствуешь опустошенность в груди. Тихая грусть застит глаза, ты квелый, ты никакой.
Театр забрал все силы, пропустил через свою мясорубку. Ты выжат как абхазский лимон, до капли. Ты возвращаешься в свой дом, наливаешь бокал вина, затягиваешься канцерогенной сигаретой, задумчиво смотришь на себя в зеркало. И понимаешь, что жизнь-игра, и каждый в ней актёр. А ты просто зритель.