Вначале, Светлана всячески поддерживала Сергея в поисках работы. Но, увидев безрезультатность поисков, пришла к мысли, что ему видимо нужно отдохнуть и набраться сил:
- Сереженька, у тебя уже столько лет не было полноценного отдыха, съездил бы на море, позагарал, покупался….
- Ага, вина попил, девчонок полюбил – мрачно отшучивался Никифоров.
- Ну Сергей, – сердилась Светлана – я серьезно…, ну не стучись ты в закрытую дверь. Если не получается, пока отступись, отдохни. Вон, Кольцов столько раз тебе предлагал отдохнуть у его родственников в Крыму. А там попозже и я подъеду, хоть отдохнем вместе.
Никифоров в конце концов согласился, и в июле, с рекомендацией Кольцова, он поехал к его тестю и теще в поселок Мирный, что под Евпаторией. Раньше, это был городок офицеров морской авиации и военных моряков. Здесь находилась одна из крупнейших военно-морских баз на Черноморском флоте с уникальными возможностями приема боевых гидросамолетов.
Развал СССР привел к тому, что российские офицеры были просто вышвырнуты с обжитых и боеспособных Крымских баз, и разбросало их по всей необъятной России. Командование при этом, как всегда пообещало всех трудоустроить, все компенсировать, и даже пообещало быстрое решение жилищных вопросов. Российские военные как всегда безоговорочно поверили и ушли, оставив, по наспех скроенным тогда Соглашениям между Россией и Украиной, все свое имущество.
Однако, украинские военные части освоить все это не смогли, и, с попустительства новых самостийных властей, имущество гарнизона растащили до самого последнего кирпичика и ржавого гвоздя. И торчат там сейчас обезображенные скелеты казарм и зданий, как скорбная память о погибшем великом Советском Союзе.
Людей тоже изрядно поломало. Работы не только в поселке, но даже в округе никакой не оказалось. И бывшие офицеры стали устраиваться, кто как мог: кто-то в грузчики пошел, кто-то в дворники, кто-то дело свое открыл, а тестю Кольцова безумно повезло, он сумел устроиться в школу учителем по труду. И поселок остался жить, теперь уже гражданской жизнью.
Но море есть море, потянулись к солнцу курортники, и год от года их становилось все больше и больше, пошли какие-то инвестиции, пошло строительство, жизнь стала налаживаться.
Место Никифорову понравилось, поселок почти на берегу моря, пляжи чистые, море чистое. И что еще приятно его удивило, это то, что маленький поселок жил достаточно симпатичной курортной жизнью. Повсюду были открыты кафушки, бары, рестораны, было полно отдыхающих. А июль это же самый разгар купального и курортного сезона.
С тестем Кольцова, Юрием Трофимовичем, они сошлись как-то легко и быстро, и уже буквально на следующий день сидели на даче и готовили шашлыки под красное крымское вино. Конечно, не обошлось без традиционного вопроса, что нового и интересного в Москве.
- А там Юрий Трофимович все интересно, сами знаете, Москва - страна чудес…- засмеялся Никифоров. Даже основные вопросы не изменились, например – есть ли жизнь за МКАДом?
- Да какая там жизнь – вздохнул бывший моряк – мои то все в России, на прожиточном минимуме сидят…
- Э, нет, телевизионные опросы показывают, что россияне более оптимистичны и отвечают на этот вопрос утвердительно – да, есть – в Завидово, Барвихе, Ново Огареве….
-Понятно. Значит, ничего не изменилось в стране великой.
-Вот-вот. Вы-то, как сами?
- Да как все…. Жить-то как-то надо было, – рассказывал Юрий Трофимович, готовя очередную порцию шашлычков – и в Турцию мотался, и в Болгарию, шинели и тельняшки возил. Этого добра, после ухода наших, здесь было, завались, а там, все это брали с удовольствием. Я большой специалист по упаковке вдруг оказался – продолжал он с улыбкой – Однажды, собрались мы с бывшим замполитом в Турцию, прихожу к нему, а у него сумок этих, ну штук двадцать. Я посмотрел, посмотрел да взял, и все их, в две большие уложил. И что ты думаешь, поместились. Так после этого люди прохода не давали, помоги упаковать, да помоги.
- Ну, я смотрю, Вы не только по упаковке специалист, но и по разливанию – смеясь, поддержал его Сергей, указывая на то, как он, почти не глядя, равнял красное вино в стаканах.
После второй бутылки мужиков потянуло на песни.
- Наша служба и опасна и трудна – шутливо завел было Юрий Трофимович, размахивая вилкой, но Никифоров мягко остановил его:
- Обожди отец. Ты Высоцкого любишь? Вот видишь как здорово, тогда споемся, и Сергей резко бросил на струны:
- Корабли постоят, и ложатся на курс… - и понеслась, рванула серьезная мужская песня, а затем другая, третья…, и было все так просто и понятно.
Но Сергей соскучился по активному отдыху. И он бодро просыпался по раннему солнышку и с удовольствием бегал по мокрому прибрежному песку, а после обеда ходил в полупустой спортивный зал и оттягивался железом. Тренированные мышцы постепенно наливались силой, а тело приобретало мужественный бронзовый загар.
Безработным, к сожалению, Сергей уже был, но стать беззаботным отдыхающим не получалось. Поэтому вечерами, после моря, Никифоров прогуливаясь по местному «Бродвею» честно пытался думать о работе, и анализировать свои шансы и перспективы, но южная теплая ночь ласково шептала ему иные слова и навевала другие мысли, а взгляды девушек были так многообещающи.
Однажды на пляже, разгоряченный волейболом Никифоров уже собрался, было, с разбегу кинуться в море, как вдруг увидел девушку красоты неземной. Она выходила, нет, она восходила словно Афродита, словно Венера, она выглядела как Ассоль в лучах морского заката. И возбуждающе-сладостное чувство захватило его полностью и без остатка. Но при близком знакомстве она оказалась ноябрьская зодиакальная леди, а у Сергея с ними всегда были непростые отношения.
К родственникам Кольцова Никифоров заходил буквально каждый день, поговорить, пообщаться, сыграть в партеечку. Там ему были всегда рады, теща Кольцова, Валентина Ивановна, заваривала хороший чай, Юрий Трофимович расставлял шахматы и шел неторопливый душевный разговор о жизни. Иногда хозяин доставал аккордеон, и все дружно пели старые советские песни. Патриотичный Юрий Трофимович обязательно включал в свой репертуар «Севастопольский вальс» или «Раскинулось море широко» и глаза его при этом всегда увлажнялись.
Валентина Ивановна, тоже теплела взглядом, вздыхала и говорила:
- Ну вот Сергей, пожили бы у нас, пока наши не приехали, вместе-то видите как душевно, мило, да и за жилье не тратились бы. Деньги сегодня тяжело достаются, что их зря тратить-то.
Как-то Никифоров, вопреки своим правилам, проговорился им о том, что они со Светланой не имеют детей. Этот разговор произвел на пожилых людей удивительно сильное впечатление. И впоследствии, Валентина Ивановна, неоднократно деликатно возвращалась к этой теме.
Вот и сейчас, уже в который раз, она завела разговор о необычайных, чудодейственных свойствах грязей Сакского санатория что под Евпаторией.
- Хотите, верьте, Сережа, хотите, нет, но со всего Советского Союза женщины валом валили лечить бесплодие. Казалось бы, люди уже и надежду потеряли и семьи на грани распада, а глядишь, после Сакских-то грязей, все восстанавливалось. И она начинала приводить бесконечные примеры исцелений, в результате которых обязательно рождались чудесные здоровенькие детки.
- И ведь и двойни и тройни случались – с воодушевлением рассказывала Валентина Ивановна.
Никифоров, конечно же, всегда тактично ее выслушивал и на призыв, привезти жену в санаторий, всегда отшучивался, мол, поезд уже ушел, а потому бесполезно и поздно все это затевать.
И в этот раз, слушая Валентину Ивановну, Никифоров поддакивал и кивал больше из уважения. Партия для него складывалась удачно, победа была недалеко, и он полностью сосредоточился на игре.
Но вдруг, голос женщины умоляюще дрогнул, и она посмотрела на Сергея с какой-то такой выстраданной материнской любовью, что в горле у него, появился предательски влажный комок, и разящая рука с ферзем на мгновение повисла в воздухе.