Глава 5.Кровавая ванна.
Слова Оракула несколько озадачили Верховного Скрепника. Он пока не совсем понимал, какой мистический профит сулит ему явление Вельзевула. Вместе с тем, Оракул был уверен, что будут еще знаки! Необязательно сразу, а через какое – то время…но будут.
-Ну хорошо. Посмотрим,- сказал Скрепник и распорядился в кратчайший срок предоставить подробное досье на Вельзевула.
-Я могу рассказать,- услужливым тоном предложил Оракул.
-Не стоит, хочу глазами пробежать,-отмахнулся Скрепник.
-Будет исполнено, Владыка Владыч,- пробасил Оракул и попятился к выходу.
-И да… Александр Гельевич…О нашем разговоре знаете вы и я,- предупредил Верховный, перед тем как русский философ скрылся за дверью.
Скрепник уселся в кресло и стал смотреть в иллюминатор. За стеклом было сине и безоблачно и внизу, насколько хватало глаз, простиралась матушка Сибирь. Все это было его, родное. Такое древнее, такое сакральное и такое хрупкое, что казалось, ослабь железную хватку и все в одночасье рухнет, обратится в мертвый пепел.
Минут через пять в дверь постучали. Скрепник знал, что это Могилин – его стук особый, ни с чем не перепутаешь. Верховный нажал красную кнопку, в двери щелкнул замок и на пороге возник адъютант. В подмышке Могилин держал тонкую серую папку, как оказалось, Оракул времени не терял : досье на «повелителя мух» было готово.
К третьей из пяти печатных страниц Скрепник откровенно заскучал, теряясь в многочисленных именах, так называемого божества. Тот факт, что персонаж явно относился к темной стороне мироздания, вызывал немало вопросов. Кесарь подумал, что рассказывать Патриарху про сон пока не стоит.
Дочитав последнюю страницу, он небрежно метнул листы на стол, решив, что слишком много уделяет этому времени. Подумаешь, сон…Есть проблемы понасущней: бандеровцы, наркоманы, неонацисты… Да и с порошком Оракулу, похоже, пора завязывать.
Легкий толчок и шасси президентского самолета мягко коснулись посадочной полосы. Место силы, священный Алтай вновь распростер свои дружеские объятия кесарю. Спустившись по трапу, хозяин всея Руси, в сопровождении кольца охраны нырнул в бронированный мерседес и через метров пятьсот, пересел на вертолет. Взревели моторы, после чего пять боевых машин взмыли в небо и понесли Верховного Скрепника к шаманам, лечебным процедурам и алтайскому бункеру.
……………………………………………
Печальный удел диктатуры, любыми средствами оберегающей власть – бояться эту власть потерять. Чем дольше она длится, тем сильнее страх. Верховный Скрепник не был исключением, поэтому под малейшее дуновение молодых революционных ветров, пытался стелить железную соломку. Не себе, конечно, а тем, чьи «сердца требовали перемен», не понимая, что любые перемены в России означают ее распад. Будущее виделось ему то черным , кромешным лесом, то отвесной , возведенной до самого неба, стеной. Блуждать по темному лесу или карабкаться вверх по стене - себе дороже. Куда приятнее было вглядываться назад, в знакомые, уютные дали былого: оттирать с его великих страниц засохшую кровь истории, наделяя прошлое имперским величием. И пусть скудные умы, все эти, прости господи, западные либералы, называют это историческим реваншизмом – Скрепник плевал на их мнение с высокой колокольни русской традиции.
Еще будущее напоминало ему о неминуемой смерти, что как известно, на миру красна, а в одиночку, была бледна и погана. Везде, в каждом уголке долбаного мира, Скрепник слышал ее тихие, вкрадчивые шаги. Смерть шла за ним по пятам и с каждым днем сокращала дистанцию. Подгоняемые проклятиями всех недовольных, ее черные паруса развевались уже на горизонте.
И только здесь, на горном Алтае, смерть как будто теряла Скрепника из виду , останавливалась, чтобы перевести дух за тысячи километров отсюда. Именно на Алтае Верховный вновь и вновь обретал веру в свое бессмертие. В узком кругу преданных лиц, подаренных судьбой малолетних детей, а также заветного ядерного стоп-крана, он чувствовал свою неуязвимость. «Отличное место для начала нового мира»,-озирая алтайские красоты, всякий раз думал Скрепник.
Шила в мешке не утаишь, но если «шило» имеет стратегическое значение, то можно попробовать. В эпоху, когда средства слежения достигали пугающего совершенства – игра в прятки, на виду у всего мира, требовала особого искусства. Если координаты кремлевского и уральского бункеров Скрепника давно стали секретом полишинеля, то с алтайским подземельем все было не так просто. О том, что новый бункер находится под санаторием «Газпрома» , не первый год трубили все желтые таблоиды мира. И сейчас вертолет Верховного как раз подлетал к этому санаторию.
…………………………………………….
Ванна из пантовой крови марала принималась на голодный желудок. С течением лет эта лечебная процедура превратилась для Скрепника в настоящий магический ритуал, посредством которого, как он верил, тело обретало здоровый дух, ясность ума и новую энергию власти. На этот «наркотик» его подсадил Тунгус, чем обеспечил себе лихой карьерный рост и серьезный кредит доверия от Верховного. Первые сеансы проводились на территории санатория в специально оборудованном зале. Ванна наполнялась густым эстрактом из оленьих рогов, Скрепник раздевался до плавок и по грудь погружался в темно кровавое месиво, вдыхая сырой теплый запах живительной влаги. Был ли это эффект плацебо или что-то другое, но после купания Скрепнику действительно становилось лучше: потенция била ключом, глаза смотрели зорче, усталости как ни бывало. В голове воцарялся ровный, спокойный порядок, а мысли приобретали грозный имперский масштаб. В них созревали ультиматумы, проводились ядерные маневры и сложные решения оказывались простыми, как дважды два – пять. После второго или третьего купания на горизонте забрезжили первые тезисы «мюнхенской речи» - такого рода спорадические прозрения Скрепник напрямую связал с воздействием на организм крови марала. Таким образом, серьезность международных «понтов» стала зависить от количества и качества оленьих пантов.