Уже узнав о мире многое, но ещё более не зная, Иван Николаевич Сенников размышлял о любви.
Сенников - известный в мире скульптор-резчик, добившийся признания, но так и не создавший свой magnum opus, сидел у окна в просторной мастерской своего дома. Бесцельно перекидывал из руки в руку стамеску. Блуждающим взглядом провёл по помещению.
Среди многочисленных заготовок материалов в углу стоял большой деревянный филин. Выполненный по заказу одной богатой особы, полузакрытыми глазами, смотрел на своего создателя.
"Любовь, - начал рассказывать филину Сенников, - должна быть сугубо платонической, а иначе это - просто животное влечение. Любовь - это про то, что ты отдаешь предмету своего обожания частицу себя. Когда даёшь, а взамен ничего не желаешь. Не про обладание, но про жертвенность. Нечто возвышенное, неосязаемое, любовь – воплощение высшей красоты."
Филин кивнул головой. Сенников испугался, чуть не упал со стула. Решил, что дело в игре света.
Тень оконной рамы опустилась на разбросанные по полу стружки дерева, выгоняя из мастерской хмурое настроение октябрьского утра. Солнце чуть обозначило себя, пробиваясь сквозь тучи. Небольшой дождь.
Иван Николаевич приметил проходящую по улице парочку. Высокий мужчина - в руках две большие сумки, скрючился на полусогнутых ногах под зонтиком, который на вытянутой руке держала миниатюрная худющая девушка. "Под ногами лужи, а на лицах улыбки. Холодное утро октября, а на душе у молодых людей - так тепло." - подумал Сенников.
Осторожно погладив стамеской выбритую голову, Сенников сказал филину, что кажется нащупал то самое настроение, понял в чём воплощение высшей красоты.
Филин словно улыбнулся. Мастер-резчик подумал, что сотворил странную птицу.
***
Уже к обеду в мастерской стояли два массивных полена. Один - высотой около двух с половиной метров, другой - чуть меньше. Древесина имела ровное и однородное строение, и Сенников никак не мог нарадоваться такой удачной находке прекрасного материала из дуба. Подумал, что это некое благое знамение. Проявление того священного духа, который бывает нисходит на творца и помогает воплотить самые лучшие идеи.
Воодушевившись, Сенников уже изнывал от нетерпения начать. Пододвинув ближе к поленам столик, выложил необходимый инструмент. Закатав рукава халата до локтей, взял топорик для обтёсывания и приступил к работе...
Вечером перед мастером уже стояли два силуэта мужчины и женщины. В полусогнутой руке мужчина держал нечто сферическое. Согнутые руки женщины смыкались лодочкой бережно обозначенных ладоней, у одной из ног в не до конца обтёсанном дубе угадывались ещё две сферы.
Немного уставший, стирая подолом халата пот с лица, Сенников подмигнул филину. Сказал, что тот похоже первым увидит материальное воплощение настоящей любви.
Мудрое лицо филина, подчёркнутое тенью уходящего солнца, одобряюще кивнуло.
Сенников, за день работы свыкшийся с эмоциями деревянной птицы, осторожно смахнул с незаконченной работы стружки. Направляясь спать, думал о названии для своей работы.
***
Через три недели Сенников сопровождал в мастерскую со своего званого ужина известных художественных критиков, некоторых друзей и родственников.
Он заранее выставил свою главную работу в центре мастерской, накрыв светонепроницаемой простыней. По периметру стен расположил другие творения - для возможной продажи.
Работы те были очень хороши. Искусно выполненные из благородных деревьев птицы и звери. Небольшая статуя пожилой девы. Многочисленные небольшие статуэтки различных мифических существ. Необыкновенный филин, уже давно облюбовавший угол мастерской, не для продажи. Но всё же главным своим произведением Сенников считал работу, выполняемую последние три недели. Работу, сделанную с огромным трудолюбием человека, вдохновлённого самой любовью.
Первым войдя в зал, Иван Николаевич включил свет, пригласил людей. С два десятка любителей искусства зашли в теплоту мастерской, завороженно начали восхищаться богатым убранством помещения. На стенах висели невероятные картины, вырезанные из дерева, а на декорировано исполненных столиках расположились различные работы мастера. Люди активно обсуждали творчество знаменитого резчика. Некоторые интересовались, чем вдохновлялся Сенников, а тот с радостью рассказывал истории о рождении того или иного произведения.
Две следующие друг за другом женщины, одна - потолще, другая - повыше, присмотрели для своих галерей некоторые картины.
Мужчина, необычайно худой, с фиолетовым шарфом, висевшем на шее, как большая змея, засмотрелся на статую старой девы.
Мальчишка, бегающий от одной работы к другой, пожаловался на злобно смотрящего филина. Мать успокоила его, хотя тоже немного испугалась, посмотрев на угрюмо стоящую в углу птицу.
Готовый заклевать - филин отпугивал всех посетителей.
Немного побродив по залу, Сенников попросил всех собраться перед стоявшей в центре зала статуей. Она была накрыта простыней. Подойдя к выключателю, Иван Николаевич обратил внимание на филина, с тревогой наблюдающего за происходящим. Перед тем как выключить свет в мастерской Сенников увидел, что филин озабоченно замотал головой.
Мастер услышал в темноте недоумевающие возгласы среди собравшихся критиков. Нащупав другой выключатель, нажал на его клавишу. Посреди комнаты, где находилась главная работа мастера, сверху резко ударил столб света.
Выйдя из мрака, Сенников в предвкушении зрительского восторга подошёл к статуе.
- Друзья, я работал не так долго над этим творением, но выкладывался каждый день на протяжении трёх недель. Не для продажи, конечно же! – люди сдержанно посмеялись, Сенников потянул за края простыни. - Прошу для вашего внимания...
- А как называется работа? - спросил худой человек с фиолетовым шарфом.
- Очень просто – «Люди»! - Сенников скинул простынь на пол.
В центре стояли, как живые, два человека. Голые мужчина и женщина. Глаза были направлены друг на друга. У обоих в центре груди были большие сквозные отверстия. Мужчина сжимал в протянутой руке сердце, а женщина с раскрывшимися ладонями была готова его взять. Под ногой у женщины лежало еще одно сердце, разделённое на две части.
Любители искусства с разных сторон обходили и рассматривали скульптуру, тихо обсуждали.
Послышался писклявый голос.
- Мама, у него пиписька маленькая! – мальчик подошёл к статуе и ткнул пальцем.
- Не трожь! – накричала мать, а затем добавила, – А ведь и правда маловата.
В зале послышался смех.
Две женщины начали громко обсуждать увиденное творение.
- Мне кажется у мужчины нос маловат, думаю лучше было бы если чуть побольше… как у итальянских аристократов, - начала женщина, что потолще.
- Да, определённо! Чтобы нос был побольше даже с горбинкой. - продолжила та, что повыше.
- Грудь у женщины очень средняя.
- Да, определённо! Должна быть или большая, или маленькая, как у дам эпохи Возрождения.
- И ножки такие… какие-то средние. Без мышц, но и ненаполненные. У этой девушки ноги болезненные немного.
- Да, определённо…
К обсуждению присоединилась мать непослушного ребёнка.
- Волосы немного взъерошены и у мужчины, и у женщины.
- Да, определённо! – согласилась дама, что повыше.
- Руки у мужчины немного длинноваты, как мне кажется… - задумчиво проговорил мужчина с длинным шарфом.
- Или у девушки коротковаты.
- А почему нагие? – добавил кто-то из темноты.
- Ну, можно оставить и так конечно, но лучше, чтобы…
Иван Николаевич, скрывшийся от толпы, сгинул во мраке. Ошарашенный реакцией критиков, стоял в углу подле филина. Мудрая птица закрыла глаза. Подобно филину, разозлённый Сенников хотел закрыть не только глаза, но и уши.
- Иван Николаевич! Это произведение говорит об искуплении? – толстуха подошла к скульптуре, рассматривала отверстие в груди мужчины.
- Определённо! Что за вопрос? Смотри на разбитое сердце женщины у ног! – длинная встретилась взглядом в отверстии с толстой.
- Вообще-то это о… - начал осторожно Сенников.
- О людях. – перебил его дохлый старик с повисшей на плечах фиолетовой гадюкой. – О наших ошибках, об ответственности перед близкими.
- О тех, кто готов извиниться! – воскликнула мать, пытаясь унять несносного пацана.
Сенников, побледневший от происходящего в зале понемногу начал успокаиваться, подошёл к выключателю. Свет снова пролился по всей мастерской.
- Хорошая, добротная работа, Иван Николаевич, - подошла женщина, что потолще, к Сенникову.
- Да-да, определённо! Как всегда - детализировано до мельчайших подробностей! – вторила, что повыше.
- Если бы не некоторые, скажем так, сомнительности, скажем…
- Недоговорённости, определённо!
- То было бы очень здорово, но повторюсь эта работа – очень достойная!
- Спасибо… - пробубнил Сенников.
- В какую сумму договоримся об этой статуе пожилой, но пышущей жизнью девы? – встрял в разговор мужчина в фиолетовом шарфе, указывая на старую, когда Сенников только начинал свой путь в резьбе по дереву, работу…
- А мы возьмём у вас вот эти две картины! – люди разбрелись, кто - куда по мастерской.
Через некоторое время Сенников проводил гостей.
***
Не мог уснуть. Вернулся в мастерскую. Взял в руки топор. Подошёл к своим «Людям». Он знал, как всё исправить.
Филин в углу с прискорбием наблюдал за действом.
***
Через пару дней в мастерскую вернулись некоторые из критиков, чтобы забрать купленные работы.
В зале не убрано, повсюду разбросаны стружки, целые куски деревьев. Из-под стола с инструментами торчала рука, сжимающая сердце. Под окном валялись деревянные ноги. Разрубленная на двое голова мужчины смотрела на брошенную в углу голову девушки.
В центре снова находилось нечто, накрытое простыней.
- Господа, прежде, чем заберёте свои работы, хочу представить свою новую, совсем недавно законченную.
- А как называется? - поинтересовался худой человек, уже без фиолетового шарфа.
- «Идеальные люди»! - сдёрнув простыню, Сенников чуть отошёл в сторону.
Перед публикой находились два бруска меньше метра в высоту. По среди каждого из них дыры, в которых находились половинки сердца. К каждому из брусков были прибиты по палке, небрежно сцепленные между собой гвоздём.
На мгновение зрители замерли.
- Браво, маэстро! - воскликнула дама, что потолще.
- Да-а-а, определённо! – проголосила дама, что повыше.
Все подошли ближе.
- Посмотрите на эти филигранные черты - ни единой неровности.
- Да-а-а, определённо! Без сучка, без задоринки!
-Идеальные пропорции! Ничего лишнего!
- Определённо!
- Вы только подумайте! Такая идея! В столь малом воплощении, показано столько…
- Любви! - закончил человек, без фиолетового шарфа.
- Да-а-а, определённо! Это целая история о любви! – дама, что повыше, с восхищённым взглядом рассматривала половинки сердец в зияющих дырах брусков.
- Продадите? – поинтересовался худой, без шарфа.
- Конечно, - ответил Сенников.
- Лучшая ваша работа! – восторженно декларировала, дама по толще.
- Magnum opus, определённо! – подытожила, что по выше.
Сенников посмотрел на филина - тот недоумевающе покачал крыльями.
***
Мария Григорьевна, простодушная и весёлая женщина, наконец, вернулась из дальней поездки. Проходя в зал мастерской, продолжала рассказывать Сенникову о всяких приключениях, которые довелось испытать в разных странах мира.
В центре зала стоял филин.
- Ого-о-о, - подбежала женщина к скульптуре птицы. – Вы только посмотрите! Какие крылышки, какие пёрышки,как настоящий, только большой. А взгляд какой! Хмм... грустный.
Мария Григорьевна отошла от птицы на пару шагов.
- А теперь такой сосредоточенный взгляд.
Отошла на пару метров левее.
- А теперь такой задумчивый. Иван, как ты это сделал?
- Что сделал?
- Взгляд, смотри, меняется постоянно! Это из-за света, да? Точно из-за света!
- Да вообще, у него постоянно так… Не знаю даже…
- Да-а-а, и в правду, ты – настоящий мастер!
Филин подмигнул Сенникову.
- Какая птица! Жаль не могла раньше увидеть.
- Ну мы за время пока вас не было, уже как немного… сдружились? – ответил честно Сеннников. Филин чуть поднял голову, восторженно раскрыл глаза.
- Иван, работа великолепная, очень, но… - Мария Григорьевна промедлила. – Я не могу за неё заплатить. Муж привёз с собой тушу белого медведя. Ну опилками наполненную… Так что филин уже и не нужен. Но мне в спальню нужны новые тумбочки… Заплачу, авансом, в том объеме, что обещала за филина.
Филин одобряюще потряс головой.
Выходя из мастерской, Мария Григорьевна увидела в углу небольшую скульптуру.
- А это что такое? – разглядывала бруски с прибитыми наспех дощечками.
- Критики говорят, что это мой magnum opus. «Идеальные люди» называется…
- Вон твой magnum opus. – указала на филина в центре мастерской. – А это, извини меня, срань какая-то! О чём это?
- О любви...
- Сделал бы как обычно что ли, чтобы с душой. Чтобы молодой человек свою руку и сердце предложил...
Мастер обернулся. Филин с досадой выдохнул из груди.
Сенников многое узнал о мире, но ещё более не знал.