Мир Турецкого
– Ага!! – обрадованно закричит иной читатель. – Ошибочка тут у вас получилась. Не так просклоняли фразу!
Что ж, мы не станем разубеждать этого чрезмерно привередливого читателя и начнём с Турецкого мира, хотя первоначально планировали сделать это по другому и сразу «взять быка за рога».
Античные времена называется поэтически Золотым веком человечества. Априори, когда говорят об античных временах, то имеют в виду древнюю Грецию, ту Элладу, что пребывает одновременно и в истории, и в мифотворчестве, Но, если честно подходить к былым тогдашним временам, то определение античности подходит к Ближнему Востоку (Палестина, Сирия, Вавилон, Шумер, Сирия и т. п.), к Египту, Китаю, Индии, тому же Риму со всеми его завоеваниями (к примеру, Карфаген мог бы стать конкурентом Рима, если бы не был разрушен).
От античных времён остались самые приятные впечатления, может потому, что их боги были близки к людям и много времени проводили среди них, тогда как последующие божества (иудаизма, христианства, ислама) принципиально отсутствуют, хотя в жизнь людей вмешиваются постоянно и бесцеремонно. Да, мы чуть не отошли с намеченного нами пути сюжета. А говорим мы про Турецкий мир, точнее … но об этом позднее. Но Турция и античность … ведь между ними временное пространство продолжительностью в тысячелетие. Давайте же заглянем в историю, а там …
Где-то в десятом веке одна из многочисленных ветвей тюркских племён – сельджуки начали завоевательный поход в Среднюю Азию и принялись там покорять одно тогдашнее государство за другим. Сейчас на территории тех мест находятся Иран, Азербайджан, Армения, Ирак, Курдистан, Грузия, некоторые другие земли Малой Азии. Уже в одиннадцатом веке сельджуки достигли заметного могущества при Мелик- шахе, но их величие продолжалось не долго и скоро государство сельджуков распалось на отдельные султанаты. Главным из них был Конийский султанат ...
Знаете, как делают историю? История, исторические события проистекают так, как это угодно Высшим силам, но описания исторических событий делают историки, хроникёры и просто переписчики, которые переписывают своими мозолистыми руками про события, случившиеся не так давно или спустя продолжительное время. А ведь эти переписчики – всего лишь люди, человеки, со всеми их недостатками и фантазиями, которые присущи всем и каждому, которые зависимы от своих начальников, которым надо угождать и которые видят исторические события по-своему. «Не надо изменять историю по собственному желания», - говорится в последнее время. Но именно так и происходит … почти всю дорогу. Посмотрите, как различаются исторические хроники в пересказе разных источников. А что вы скажете про «работы» Фоменко и Носовского, которые предлагают свой вариант исторических событий?
По версии доктора исторических и географических наук Льва Николаевича Гумилёва, переселение больших племенных групп народов происходила скачками и лавинообразно. Так, одно из финно-угорских племён унгров, разделилось. Часть из них перебралась на север. Позднее из них образовались малые народности – ханты и манси. Другая часть кочевала по степям всё дальше в сторону запада. Они называли себя мадьярами и добрались до пространств, которые позднее стали Восточной Европой, а мадьяры сделались венграми. Кстати, болгары тоже имеют те же исторические корни, их предки также входили в состав унгров и тоже были выдавлены со своих кочевых угодий.
Одно из таких кочующих племён огузов перебрались из обширных азиатских степей в южное Средиземноморье. Вождём у них был Сельджук и так, сельджуками, стали называть тюрков – огузов этого племени, а потом и народности. Начавшиеся монгольские завоевания тогдашнего мира заставили переселиться многие другие племена и довольно много тюрков- туркменов выбрали землю сельджуков. Примерно так начала образовываться Османская империя, названная так в честь третьего из халифов, то есть наследников основателя ислама, пророка Мухаммеда, который сам в юности пас овец и коз, позднее был погонщиком в торговом караване, затем приказчиком и – стал тем, кем и остался в истории, пророком, а Осман и был тем третьим халифом, которого мы помянули. В Европе Османская империя получила известность, как Оттоманская империя. Кресло- «оттоманка» пришла как раз из тех времён. С тех пор многое в мире изменилось, а империя Османа стала нынешней Турцией, которая, имея славное историческое прошлое, мечтает собрать под своё широкое плечо весь тюркский мир, а ведь это вся Центральная и Средняя Азия. Кстати, не надо забывать, как сельджуки строили Османскую империю, как они зазывали всех желающих, и не только тюрков, прийти в их большую «семью» и зажить на их плодородных землях. Надо лишь признать Аллаха, священное предание- Сунну и поклясться следовать законам государства. Это и есть -Турецкий мир.
Помнятся детские впечатления: первомайская демонстрация, идущие колонны с транспарантами, красные флажки с надписью «Миру – мир!». Отсюда детская уверенность, что мир должен быть мирным, как масло – масляным. Тогда и появился интерес: что же такое есть мир?
По большому счёту мир (имеется в виду международный мир) – это отношения между народами и государствами, которые основываются на проведении внешней политики ненасильственными и неагрессивными методами. Но в то же время миром называлась крестьянская община вплоть до начала двадцатого столетия. Потом это определение как-то устранилось, но проявилось именно в слогане или призыве «миру – мир», только вместо общины имелась в виду целая страна, в первую очередь – наша, а потом уже все прочие. По остаточному принципу. Но в то же время …
Но в то же время существует понятие мировоззрения. Это одна из философских величин, за которой скрывается система обобщённых взглядов на окружающий мир и место человека в нём, на отношении людей к действительности и самим себе, а также обусловленные этими взглядами их убеждения и идеалы. Вот оно!
Мы уже приблизились к интересующей нас теме. Но сначала …
По учениям античных философов каждый человек является центром вселенной, выстроенной силой его интеллекта и творчества, ибо мир есть такой, какой мы его воспринимаем («объективная реальность даётся нам в ощущениях») и это свойство души и материи позволяет нам выстраивать свои собственные мыслительные конструкции, которые, в сочетании с другими мыслительными воплощениями, и создают осязаемый нами рукотворный мир, то мироздание, в котором нам хочется и нравится существовать. Это может быть и философское мироздание, и трудовая коммуна, и община по интересам и – музыкальный коллектив. И много ещё чего, вплоть до ячейки общества – семьи. И вот мы уже дошли …
Возьмём конкретного человека, который старательно, шаг за шагом, выстраивал вокруг себя свой мир, мир Турецкого.
Знакомьтесь: Михаил Борисович Турецкий. Родился 12 апреля 1962-го года, в Москве, в еврейской семье выходцев из Могилёвской губернии Российской империи. Не правда ли, кажется, что мы вернулись на страницы рассказа про Голливуд. Отчасти, такое чувство есть, от воистину голливудских масштабов деятельности этого человека. Но в начале …
Маленький Миша показал свои музыкальные способности, продемонстрировав «музыкальный слух» и, с детских лет начал посещать музыкальную школу, где его учили владеть пикколо (в переводе с итальянского языка «piccolo» означает «малыш»). Так называют музыкальные инструменты определённого вида самого малого размера, но в данном случае речь шла о флейте. На флейте- пикколо Миша Турецкий и начинал играть. Одновременно с этим он посещал детскую капеллу для мальчиков, где пел в хоре. По результатам, уже в возрасте одиннадцати лет, Миша был рекомендован в Хоровое училище имени А. В. Свешникова. Так Михаил Турецкий вошёл в мир Музыки, в котором начал осваиваться и выстраивать в нём свой сегмент. Пока что на самом простом уровне. Он поступил на дирижёрско-хоровой факультет Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных, в «Гнесинку», как говорили студенты между собой. Турецкий окончил институт с отличием, получив диплом. Как раз в этот момент СССР вошёл в полосу перемен, после которого СССР не стало, тогда как Турецкий … вы нас понимаете?
Старшее поколение помнит, какое сложное время переживала страна, переформатируясь, из СССР в Российскую Федерацию, в которой мужской хор при Московской хоральной синагоге перевоплотился в «хор Турецкого», несколько лет до этого гастролировав по всему миру. У нас нет намерений поэтапно описывать жизнедеятельность Турецкого и его хора, но, с каждым годом, они становились всё убедительней и сделались событием в международной музыкальной жизни, а это означает, что они перестали быть просто музыкальным коллективом.
Михаил Турецкий не просто дирижёр и руководитель хора, не только его участник, лирический тенор, он – отличный организатор действия, шоу, которое меняет жизнь слушателей, наполняет их своим, практически – божественным содержанием. «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Помните высказывание древнего грека? Конечно же, Архимед не собирался опрокидывать нашу планету в тартарары. Он хотел сказать, что мир после него , после его деятельности, станет иным, «опрокинутым». Признайтесь, ведь это же самое может сказать и Михаил Турецкий. И будет прав! Мир делается другим, более ярким, более красочным. Нам же остаётся помочь Турецкому сделать этот мир лучше, чем он есть.
Некоторое время автор с удовольствием наблюдал за многообразной творческой жизнью хора Турецкого и сетовал, что надо бы расширить его на женскую «половину», и вот – появилось «Сопрано Турецкого" и нисколько не хуже, но ярче, красивее и даже – голосистее. Кажется, что они поют лучше коллег-мужчин, когда слушаешь их, вокал сопрано, но, стоит слушать привычный хор Турецкого и уже кажется, что всё же они поют академичней. Но, когда они поют вместе, то это вообще выше всех похвал.
Что может лучше похвал? Овации?
Автор хотел бы подарить Михаилу Борисовичу Турецкому слоган: «Музыка. Любовь. Этика.» Это как призыв Великой Французской революции: «Свобода. Равенство. Братство.» Автор хочет признаться, что готов доверить страну и государство Михаилу Борисовичу, правда – Ходорковскому, который, кажется, готов сделать в политике то, что Турецкий делает в музыке, то есть работать по совести, с душой. И пусть Россия на деле станет открытой, не только для мигрантов, но и для инвестиций, внутренних и внешних, открытой для Светлого Будущего.
Осталось сказать несколько слов относительно построения рассказа. Автору хотелось написать рассказ по словесной формуле «в огороде бузина, а Киеве дядька», то есть не совсем согласовано. По мнения автора, рассказ в целом получился неплохо. Или вы считаете по-другому?
Шуберт
Есть улицы центральные, высокие и важные, с витринами зеркальными с гирляндами огней, а мне милей не шумные, милей одноэтажные, от их названий ласковых становится светлей. Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную и на Тенистой улице я постою в тени. Вишнёвые, Грушёвые, Зелёные, Прохладные, как будто в детство давнее ведут меня они.
Слова песни Юрия Михайловича Антонова давно уже не оставляют равнодушными своей трогательностью и душевностью. Он умеет подобрать тексты, украсив их красивыми запоминающимися мелодиями и расставить всё так, что его песни становятся народными. Подобное получалось у Владимира Высоцкого, пусть у Антонова песни проще, но за душу берут не меньше. И рассказ мы начали с его песни, но не про него.
Хочется признаться, что автор и сам предпочитает маленькие и даже неказистые улочки, подальше от проторённых троп, не потому, что чурается людей, а чтобы не видеть вывесок магазинов и навязчивой рекламы, всяких там баннеров, которых тем больше вешают, чем больше места те посещает народу, суть – потенциальных покупателей. Себя автор не хочет причислять к покупателям, потому как (пусть это и звучит странно) денег не любит и покупок чурается, разве что самых необходимых. Но это – реплика в сторону. Речь идёт о улочках, как в песне Антонова.
Избегай магазинов, не избегай, но они всё равно попадаются. Равно как и другие учреждения. К примеру – студенческая столовая со странным названием «Шуберт». Почему-то владельцы столовой столь причудливо отнеслись в вывеске, чтобы завлечь к себе посетителей, кроме, понятно, студентов, которые, чаще всего, не очень высокого покупательно-потребительского спроса. Исторически так сложилось, что студенты пока что терпят убытки, вкладываясь пока что в образование, чтобы прибыль пошла потом, когда они, как дипломированные специалисты войдут в море жизни ледоколом образования. Это можно назвать фьючерсной сделкой с самими собой. Но пока что спрос у студентов не весёлый. Но прочие посетители столовой могут обладать убедительным кошельком, в том числе и студенты позавчерашние, но уже состоятельные, и их вывеска, украшенная нотными знаками, могла бы привлечь к себе. Теоретически, а как это было на самом деле, автор не знает, так как был просто прохожий. Прохожий мимо. Но как-то автору приснился сон.
Здесь автор сделает небольшое отступление и признается, что тема сна присутствует во многих его произведениях, к примеру в повести «По ту сторону сна». Всякому человеку свойственно видеть себя со стороны чуточку приукрашенным. Именно так рождаются мифы и легенды касательно личности. С учётом этого пишутся воспоминания и автобиографии, чтобы создать возвышенный образ конкретного человека. На самом-то деле он такой-сякой, и он знает, что он такой-сякой, но хочется видеть себя фу ты-ну ты. Вот и придумываются для этого разные обстоятельства. Ведь мир мы видим таким, каким нам его показывают. Это и есть – создание легенды.
У автора этого рассказа тоже имеется соответствующая легенда (а честно признаться, так и не одна) и как раз про сон. Известно, что мы, в своём абсолютном большинстве, видим сны чёрно-белые. Это как-то мало воспринимается. Люди обращают внимание на содержание сна, а не на его качество. Но иногда сны бывают цветные и, потому, получаются яркие и выпуклые. Такие сны запоминаются, тогда как обычные ускользают из памяти, как только человек проснётся. Это как-то задействовано с биотоками мозговой деятельности и молекулярной обработкой информации. И цветные сны выбиваются из общего объёма. Теперь – про тот самый цветной сон.
Автор в те годы был ещё не совсем автор (хотя предпосылки к этому уже ощущал), а вполне обычным подростком, читателем фантастики, отечественной и мировой. И там, в своём сне, в цветном сне, он вышел на улицу и увидел … мама дорогая, что он увидел! А увидел он, что всё небо покрыто разнообразными летательными аппаратами, какие именовали НЛО. Сейчас про них уже почти перестали говорить и они как бы ушли из нашей жизни, сделавшейся совсем прагматичной. С точки зрения потребления. Над самой головой подростка, в небе, висел удивительный аппарат. В то время, (это был 1970-71 год) только начали говорить об орбитальной космической станции, с «крыльями» солнечных батарей, а подросток увидел это своими глазами (повторимся – во сне, в цветном, убедительном сне) и в этом сне подросток почувствовал, что его эта «станция» притягивает. Автор специально выделил это слово, потому как сон на этом прекратился. То есть, скорей всего – он продолжался и там, во сне что-то происходило, но всё это оказалось вычеркнутым из памяти. Не правда ли: здесь осталась самая широкая возможность проявить фантазию. А что это, как не легенда, пусть даже для самого себя?
Пора нам вернуться в очередной сон, про который сказал автор. Кстати сказать, частично он был тоже цветным. Не весь, но фрагментарно. Точнее -картинно. Сейчас вы сами поймёте, а автор опять переносится в сон, в котором он опять шествовал по улочкам своего города. Там, во сне, они выглядели необычно, наверное, потому, что в снах всё немного сюрреалистично, то есть то, что называют «не от мира сего». Так говорят про человека, поведение которого не совсем вписывается в общепринятые рамки. Но ведь и местность тоже может «не вписываться», особенно если это касается сновидения. Об этом рассказывается во многих произведениях Владислава Крапивина.
Итак, автор двигался по не совсем привычным улочкам, но не обращал на несообразности никакого внимания. Наверное, там, во снах, так и должно происходить. И вот он приближается к студенческой столовой, названной в честь австрийского композитора, написавшего музыку для более чем шестисот романтических песен и баллад, также создавших и несколько симфоний, прожившего всего тридцать, но - каких лет!
Вместо привычной столовой, ярко расписанной, но довольно обшарпанной, стояло совершенно другое здание. Точнее – здание было то же самое, но хорошо и дорого отремонтированное и добавленное некоторыми элементами в стиле рококо, то есть слегка вычурно. Кроме давешнего названия «Шуберт» присутствовал и большой портрет, выполненный довольно умелой рукой. Вы, наверное, помните известную картину – портрет Фёдора Шаляпина, сделанный кистью художника Бориса Кустодиева, написанный в начале двадцатых годов прошлого века, где прославленный певец изображён в роскошной распахнутой шубе, чтобы был виден концертный смокинг и галстук модной бабочкой.
На той картине, которая висела на стене бывшей столовой, все детали были верно переданы, но художник внёс и некоторые свои дополнения. К примеру, певец указывал рукой на вход в столовую (?), словно призывая войти сюда. Автор (напомним: в своём собственном сне) остановился, чтобы понять все эти неожиданности, и тут же из дверей выскользнул человек, который сделал всё, чтобы походить на изображённого портретного персонажа, разве что шубы на нём не было. И человек этот приветливо улыбался. Мало того, что он был приветлив, так он ещё и заговорил.
Помните ли вы, чтобы с вами, в сне, кто-то что-то говорил? Это же – нонсенс! Сны предназначены для другого, а не для общения! Но сейчас …
– Здравствуйте, – обратился автор к человеку, вышедшему из дверей. – Простите, это -столовая?
Лицо человека вытянулось от удивления, которое поменялось на недовольство.
– Какая столовая? У нас – почтенное, торговое заведение.
– Но, простите, мне кажется, что раньше здесь была … м-м … название то же самое, какое и было …
– Шуберт? – подсказал собеседник и снисходительно усмехнулся. – Ну, конечно же, это – основатель и первый владелец нашей компании. Точнее – своей компании, филиалы которой находятся во всех странах мира. Вот и у нас теперь есть своё представительство.
– Но … позвольте … – автор был настолько ошарашен, что не знал, что и сказать, он указал на портрет певца. – А при чём здесь?..
– Вы про нашу вывеску? – лицо собеседника расплылось в улыбке превосходства. – Это – общая вывеска для всех филиалов. Она одновременно – лицо и реклама нашей компании. Правда, хорошо получилось?
– Но при чём здесь Шаляпин? – продолжал недоумевать автор.
– Какой ещё там Шаляпин? – теперь настала очередь удивляться человеку из магазина. – Это – портрет Шуберта, основателя компании по производству и продаже шуб. В одной из своих шуб он и был изображён. Это – дело всей его жизни. И фамилия его говорит за себя сама. С такой фамилией человек просто не может заниматься чем-то другим. Ясно, что он предназначен именно для этого. А ты тут нам … Шаляй-валяй …
Мужчина из магазина с вывеской «Шуберт» что-то кричал в след и громко, обидно смеялся, тогда как автор торопливо удалялся, не замечая куда именно движется, не замечая, потому как скоро и проснулся. Поднявшись с постели, автор принялся вспоминать то, что он видел. Сам сон был чёрно-белым, но картинка, вывеска с портретом певца в шубе точно была цветной.
Что бы всё это значило? А может, он в своём сне провалился в некое параллельное пространство, как в книгах Клиффорда Саймака, где мир устроен иначе, чем у нас? Может тот мир и есть реальный, а наш только снится, а мы об этом и не знаем.
Подумал автор об этом, подумал и решил написать рассказ на тему «как всё происходит на самом деле. И назвать рассказ «Шуберт».
Газета
Что является движущимся инструментом цивилизации? Вы, наверное, скажете, что этика. Вроде бы – да, но, в данном случае хочется сказать про обмен информациями, от самой незначительной, скажем -новостей, и до важнейших сторон, к примеру – философской доктрины, по которой, возможно, будет развиваться общество, или – часть общества. И здесь важен обмен информацией.
Когда-то, во времена уже забытой древности, вести передавались с помощью глашатаев, скороходов и геральдов, если это касалось важных государственных персон. Они использовали лошадей, повозки или корабли, если необходимо было передвигаться на большие расстояния. Важные государственные персоны, короли, императоры, а то и религиозные пророки, передавали свои послания доверенным лицам, и они доходили до адресата. Чаще всего доходили. Простой народ пребывал в неведении (часто – в блаженном неведении, ибо даже в библии было сказано о больших печалях от знания), либо питался слухами.
Укоренившееся дело стало меняться, когда, в середине пятнадцатого века Иоганн Гутенберг (настоящее имя – Генсфляйш) построил первый печатный станок. Это было в Майнце (Германия). Вокруг этого произошла целая история, весьма непросто начиналось печатное дело. И это неспроста, ведь печатное дело ставило на поток (пусть в начале и небольшой) то, что происходило в единичном варианте. Наверное, чтобы облегчить для себя проблемы Гутенберг начал книгопечатание с Библии на сорока двух страницах. Кстати будет сказать, что первопечатник на Руси Иван Фёдоров (на самом деле Иван Фёдорович Москвитин) тоже начал с книги религиозного содержания, с «Апостола», затеяв печатное дело в Москве, в середине шестнадцатого века. С книгопечатания, с музыки, с картин и архитектуры началось то, что названо Возрождением, возрождением цивилизации и культуры. Всё, что было до этого, почти тысячу лет, являлось серым Безвременьем, скромно названным Средневековьем, когда религия (в первую очередь христианство) сделалось главным, смыслом жизни для людей.
Но всё это касается религии. Религии и политики, которые часто (слишком часто) тесно (и страстно) сплетены вместе, а жизнь … жизнь простого народа проходит как-то параллельно всему этому, если его, то есть народ хищно, то есть насильно не впихивают во всё это. Ну а пока того не произошло, народ живёт своей жизнью и его интересует эта частная жизнь.
Ранее информация распространялась слухами, то есть устно, от одного интересующегося человека к другому, а тот (или та) может к услышанному добавить что-то своё, от себя. В двадцатом веке было выражение про «испорченный телефон», когда информация искажалась до неузнаваемости от первоначального варианта. И вот в Венеции кому-то (наверное, можно было отыскать первоисточники в Интернете, да не хочется лишний раз лезть туда) пришла в голову очень здравая мысль печатать городские новости на листе бумаги, пропущенный через печатный станок, на котором печатали те книги религиозного содержания. Такой напечатанный лист нёс информация неискажённой чужими заинтересованными устами.
Этот печатный информационный листок продавался за мелкую монету достоинством в два сольдо. Монета называлась газетта. Листок между собой именовался «Новостями на газетту». Покупатели протягивали эту монету говорили, что, мол, на газетту. Постепенно листок назвали именем этой монеты. С тех исторических пор газета осталась в нашей жизни, получив цветную полиграфию, иллюстрации и различную (не только новостную) тематику. Интересно, в связи с цифровым прогрессом и переходом многих отраслей в Интернет, останется ли привычная нам газета в бумажном варианте, как один из самых привычных атрибутов нашей жизни?
В фильме «Собачье сердце» (по повести Михаила Булгакова) профессор Преображенский, устами актёра Евгения Евстигнеева, говорил, обращаясь к своему ассистенту: «Барменталь, никогда не читайте советской прессы (то есть – газет) перед обедом. Они мешают процессу пищеварения». Интересно, если газеты перейдут на электронный вариант, скажется ли это на упомянутом процессе?
Орден
Автор хочет признаться, что Библия не является для него авторитетным изданием, хотя Священное Писание христиан, образовавшееся от иудейской Торы, всё ещё остаётся авторитетом для многих, для которых вера важнее науки, логики и прочих дисциплин. К тому же в Библии описаны многие удивительные события. К примеру, как обитатели Неба (сыны Божии) сходили на землю, брали земных женщин и них рождались дети. Мол, таким образом на земле появилась раса гигантов. Об этом, весьма кратко, рассказано в Пятикнижии.
Более подробно о «шалостях» богов говорилось в греческой мифологии. О, эти мифы! Если изучать их внимательно, то зрелищности там не меньше, чем в голливудских сериалах и фильмах. Сказать по секрету, так автор «примерялся» к какому-нибудь мифу, чтобы пересказать его по-своему, как, к примеру, в «Забавных сказках». Есть там где развернуться, ох, есть! Сами полюбопытствуйте …
Рассказы о деяниях богов обширного греко-римского пантеона соседствуют с теми мифами, где задействованы земные дети богов, от общения богов- мужчин и земных женщин или – наоборот. Таких полукровок называли героями. То есть получалось, что человек обладал божественной кровью и, по этой причине, был наделён некими сверхспособностями. Сейчас эту тему много обыгрывают в фильмах про супергероев. Можно проложить мостик между античными временами и нашей действительностью.
Герой в те времена было чем-то особенным, отмеченным печатью (божественной кровью) свыше. О них много говорилось, так что автору на них замыкаться нет нужды. Перескочим во времена, более к нам близкие.
На нашей многострадальной Земле почти всё время вспыхивают и прокатываются войны. Подвиги, как деяния героев, почти всегда завязаны на войнах. Бывают и в мирное время случаться подвигам, но тогда, когда мирное время по своим страстям схоже с фронтовой действительностью, то есть подвиги и там случаются.
Герой и подвиг идут рука об рука\у, как жених с невестой к свадебному алтарю, если подходит это лирическое сравнение. Но нынешние герои кажутся самыми обычными людьми и, чтобы показать их особенность, придумали награждать их медалями и орденами, которые принято носить на груди, чтобы мог видеть: перед вами герой, или дважды герой, или – медалист, то есть не совсем герой, но уже почти и не совсем обычный человек. Потом медали стали давать не по случаю конкретного деяния, а в годовщину того или иного события и – постепенно – героизм стал как-то уменьшаться, приземляться, растворяться в действительности, которая становится, по случаю неважной организованности рутиной. Это касаемо медалей, а относительно орденов надо добавить особо.
Прежде, чем перейти, собственно, к орденам, хотелось бы сказать, что награды (ордена, медали и т. п.) задумывались, как подобие печатей, подобием той капли божественной крови, которая должна являться особенностью героя, о чём автор упоминал в своём рассказу чуть раньше.
После того, как наступило время христианства, как основной государственной религии, все прочие боги были упразднены, а время, когда они владычествовали, названо язычеством, и всячески преследовалось, старые боги изгонялись из повседневной жизни, их как бы не стало. Но, если старые, языческие боги себя как-то демонстрировали, явно и через своих детей, то новых богов, христианского, иудейского, исламского, буддистского и прочих не было. Они присутствовали, но не сами, а через своих многочисленных представителей, духовенство. У старых, языческих богов, были святилища, небольшие, так как люди общались с ними тет-а-тет, с глазу на глаз, то новые боги требовали для общения с ними специальных мест, массово намоленных, где верующие клялись в своей любви и преданности тому богу, которому поклонялись.
Но этого было мало. Одной слепой веры не хватало. Появился бич в лице святой Инквизиции, которая требовала, чтобы любовь была слепая и безвопросная. Страны стали постепенно погружаться в веру, как тонут в трясине неосторожные путники. Мир оказался в тупике своего развития. Если следовать вере, слепо верить, то начинали рушиться все связи, которые двигают мир, прогрессируют. Снова потребовались те герои, которые имели божественное происхождение. И тогда появился орден. Первый орден. Это были …
Это были тамплиеры. Но насчёт ордена требуется дать небольшое пояснение. Что объединяет людей? Странный вопрос, не правда ли? Много что их может объединять. И родство, и общая профессия, общие цели, общая партия, наконец. Орден и стал прообразом общей партии, с конкретной общей целью: следить за христианской верой, чтобы она выполняла свои некие функции, а не становилась самоцелью, и раковой опухолью для человечества. Этим и занялся орден тамплиеров. А для того, чтобы обозначить своё существование, каждый из тамплиеров носил некий знак, знак принадлежности к этому ордену.
Вроде бы великая и благая цель. Это как партийная контрольная комиссия в партии или служба собственной безопасности в спецслужбе. Но, на свою беды, тамплиеры получили разрешение на ведение финансовых операций и, постепенно, сделались очень богатым, пусть и закрытым обществом. Их потом и обвинили в связях с дьявольскими силами, потому как ходили слухи, что дьявол соблазняет людей различными способами, а сребролюбие считалось смертным грехом. Вот с орденом тамплиеров и было покончено.
Но тамплиеры доказали, что работа ордена может быть эффективной, с самых разных сторон. К тому времени уже появились организации, объединяющие вокруг себя монашество, которые тоже называли себя орденами. Но они действовали в общих религиозных тенденциях. Немного выбивались из общего ряда цистерцианцы (от названия первого монастыря ордена – Цистерциума). Подчинялись они уставу святого Бенедикта Нурсийского, именем которого назывался другой монашеский орден – бенедиктинцев, проповедуя аскетизм, труд и распространение своего влияние, ориентируясь сначала на Европу, а потом и на западнославянские земли. Но разрастанию католичества противилась православная церковь и тогда начали появляться ордена полувоенные, полумонашеские, Тевтонский, а потом и Ливонский, которые были связаны не сколько с Ватиканом, сколько с Германией. Позднее их владения вошли в Восточную Пруссию. Был орден и у крестоносцев, созданный для крестовых походов, «отвоёвывать» у сарацин гроб Господень. Это был орден Храма, где нашли спасение последние оставшиеся в живых тамплиеры, и были все они ориентированы действовать вдали от Европы, а к крестоносцам стимулировали присоединяться прочих рыцарей, чтобы удалить охочих до военных действий влиятельных людей. Они даже смогли построить своё государство, Латинскую империю, со столицей в Иерусалиме, но просуществовала она не долго, меньше, чем СССР, а уже тем более «тысячелетний» рейх. Впрочем, использовались крестоносцы и в Европе, когда они ходили воевать в Лангедок, против общества (ордена?) катаров и розенкрейцеров («общество креста и розы»), которые «имели наглость» попытаться построить своё собственное государство между Испанией и Францией. Что же касается крестовых походов, то они сопровождались таким истеричным религиозным фанатизмом, что как-то даже дошло до детского крестового похода; правда дети до Иерусалима не добрались, а начали по пути мереть от голода и болезней, а кто всё-таки добрался до Марселя и кого взялись перевезти через Средиземное море, были проданы на невольничьих рынках в Египте, и столь неудачное завершение крестового похода как-то замалчивают, как будто его и вовсе не было (но это было – в 1212-м году).
Автор немного отвлёкся от темы орденов. Но, кроме сначала монашеских, а потом всё более военных, были ордена и другие. Они были скорее тайными обществами, чем орденами, но тоже были обставлены разными ритуалами. Пусть читатель обратит внимание, сколько разного рода ритуалов проводится в любом из храмов (церквей), которые не очень-то и нужны, которые не очень-то и понятны, но если их вычленить из религиозного обихода, то сами эти службы начнут терять всякий смысл. Для этого ритуалы и нужны, нужны тем, кто их проводит. Это – важная часть организации, орден это, тайное общество, религиозная община или иная область. Вспомните, к примеру клятву Гиппократа выпускников медвузов или пение хором студентами «Гиаденамус», что объединяет учащуюся молодёжь. Люди разных профессий также объединялись в гильдии и тоже придумывали для себя ритуалы и разного рода тайные знаки сопричастия. Некоторые из них далеко зашли. К примеру – гильдия каменщиков, которые стали именовать себя «вольными каменщиками», а впоследствии образовали целый орден – масонский, который (якобы) управляет миром. Или делает вид, что управляет. Во многих странах и государствах масонский орден имеет свои организации, которые называются «ложами». А сами ордена начали уходить с арены истории. Одним из последних можно назвать Мальтийский орден, который, наверное, существует до сих пор, хотя никакой деятельности его не видно невооружённым глазом, да и вооружённым тоже.
Пожалуй, последним орденом можно считать иезуитов. «Институт», или – точнее – орден был создан Игнатием Лойолой ещё в 1537-м году. Но настоящую деятельность они развернули гораздо позднее. Христианская церковь, это слишком масштабный и туго действующий механизм, который имеет большое влияние на общество, но сам при этом крайне неохотно меняется, мешая тем меняться и самому обществу. Иезуиты влияли на католическую церковь, стимулируя её к обновлению. Иезуиты являлись аналогом научно-исследовательского института и секретной службы Ватикана, можно выразиться – «в одном флаконе». Иезуиты устаивали миссии в Китае, Японии, Индии, в многих государствах Африки, в Южной Америке, в одной из стран которой (В Перу, Боливии или Гондурасе) иезуиты устроили своё государство и какое-то время управляли им. Сведений об этом практически не сохранилось, потому что орден этот не афиширует своих действий.
Кстати сказать, фюрер германской нации пытался создать свой собственный орден, на подобие Тевтонского. Это были СС (Schutzastaffein), изначально – охранные отряды фюрера. Гитлер пытался придать им особое, оккультное значение. Недаром они награждались рыцарскими крестами. Не будем дальше продолжать эту скользкую тему. Ордена, как организации окончательно (как надеется автор) растворились в сумраке истории, но от них осталась память. Члены, то есть участники рыцарских и иных орденов носили при себе знак причастности к нему. Это была своеобразная награда. Позднее начали награждать за воинские, а потом и прочие подвиги особыми знаками, называя их медалями, которые, как уже ранее говорил автор, являлись некой печатью, прообразом капельки божественной крови. А за особые заслуги давали ордена имени того или иного святого или властителя. Считалось, что кавалеры, удосуженные этой наградой, становятся участниками некоего ордена, чьим именем их наградили. Это были виртуальные рыцарские, а точнее – героические ордена, которые должны были реабилитировать понятие ордена, которое раньше имело несколько другое значение. Автор собирается рассказать о другом примере, как реабилитировали ещё одно название, наделив его иным, положительным смыслом.
Май
– Этот май – весельчак, этот май – чародей, – читал Ипполит («Киса») Воробьянинов устами Сергея Филиппова, заигрывая с Лизой Калачёвой в музее мебели – соответсвенно – в фильме Леонида Гайдая «Двенадцать стульев». – Веет свежим на нас опахалом.
– Это, наверное, Маяковский, – предположила Лиза, советская студентка и молодая жена.
Но это вовсе не Маяковский, а совсем другой поэт, Константин Михайлович Феофанов, русский поэт- романтик, писавший в конце девятнадцатого и в самом начале двадцатого веку, и эти строки выглядят немного по-другому: «Этот май – баловник, этот май чародей, веет свежим своим опахалом». А май сам по себе месяц весёлый, яркий, весенний, не даром получивший своё имя от имени древнеиталийской богини земли Майи, и достоит того, чтобы про май написать рассказ, но всё же скорее здесь уместны будут умильные и лирические стихи, а что касается прозы, замешанной на художественной литературе и публицистике, так автор хотел обратить внимание на другое значение этого слова.
Автор предлагает, отталкиваясь от одного писателя, то есть поэта, не входившего явно ни в одну из поэтических авторитетных школ, запойного и бессистемного читателя разнообразных книг, начавшего писать стихи с тринадцати лет, но на склоне своей жизни имел психическое заболевание, и хоть был отцом одиннадцати детей, к концу жизни сделался нищим и алкоголиком и, в возрасте сорока девяти лет скончался от воспаления лёгких, перейти к другому писателю, носившего фамилию Май, и тоже – с непростой судьбой.
В своём творчестве автор старается ориентироваться на Жюля Верна, книги которого постоянно перечитывает и извлекает из них уроки, как и о чём писать, а также, уже в меньшей степени рассматривается творчество Александра Дюма, книг которого перечесть практически невозможно, по причине их количества и многостраничности; к тому же о творчестве этих авторов написано много исследований, и невозможно найти что-то, чего не знает читатель, не равнодушный к этим писателям, и небезосновательно, ведь французская приключенческая литература, с Луи Жаколио, Густавом Эмаром, Луи Буссенаром, Андре Лори и прочими, известна давно. А вот, к примеру, приключенческая проза Германии известна меньше, а как раз Карл Май считается немецким Александром Дюма, и вполне справедливо, хотя его путь в литературу был тернист и нелёгок. Вот автор и решил, вкратце, поведать об этом писателе, им уважаемом.
Родился Карл Фридрих Май в Саксонии, в городе Эрнстталь, 25-го февраля 1842-го года, в очень бедной семье ткача, который производил с одинаковым усердием и булочки, и детвору, потому как было их у него аж четырнадцать душ. Не все, далеко не все из них дожили до преклонных годов (к примеру, Карл, о котором автор ведёт рассказ, прожил семьдесят лет). С детства юный Карл отличался склонностью к всяческим выдумкам, имел он склонность и к музыкальным инструментам, пытался овладеть наукой игры на них, но – увы, жизнь заставляла его искать заработка, и трудиться он начал с двенадцати лет, расставляя кегли в ближайшем кегельбане и прислушиваясь к рассказам посетителей, среди которых встречались бродячие коммивояжёра, моряки и даже проповедники. Мальчик жадно слушал их рассказы.
Шли годы. С 1856-го года он начал учиться в учительской семинарии в Вальденбурге (это уже в Саксонии, куда семья перебралась из Пруссии) в качестве просеминариста. Подросток показывал большие способности и усердие преуспеть в жизни. Может он и стал бы в будущем священником, проповедником и даже епископом, но … ничего этого не получилось, потому что его отчислили за утайку шести свечей, в чём Карл искренне раскаивался и божился, что впредь не позволит себе ничего подобного. Он говорил, что будет стараться. Всё это выглядело убедительно и ему позволили закончить учительскую школу, но уже в другом городе, в Плауэне (это тоже в Саксонии, но почти на границе с Чехией).
К 1861-му году Карл был уже кандидатом на должность преподавателя фабричных школ, но тут случилась неувязка: у его соседа по комнате пропали карманные часы, и в пропаже обвинили, вы уже догадываетесь кого. Место преподавателя Мая обошло, а самому ему пришлось провести шесть недель под арестом. Следующие два года для молодого человека прошли весьма и весьма сложно. Он начал пробовать себя в литературе, сочиняя рассказы по тем историям, которые слышал, читал вслух за деньги для желающих развлечься, давал индивидуальные уроки на дому и даже пробовал сочинять музыку, считая себя опытным музыкантом.
Напомним, что Карл Май в юности и молодости очень нуждался, но он и обладал большими фантазиями, и это не только помогало придумать для себя заработок, но и являлось большим искушением. Наверное, следствием этого на стенах домов своего родного города, где он пытался применить свои таланты, развесили портреты с его изображением и надписями, что такой-то разыскивается за воровство и мошенничество. Автор не будет из принципа перечислять все его прегрешения, но скажет, что в результате их Карл Май в 1865-м году получил срок в четыре года в работном доме в Цвиккау, который размещался в замке Остерштайн. К аресту молодой человек отнёсся со всей серьёзность, показал своё полное раскаяние и желание трудиться, трудиться, чтобы исправить все свои ошибки, которые были совершены из-за крайней нужды. То, что здесь были и личные амбиции, Май оставил пока что при себе. За хорошее поведение молодого человека поставили заведовать библиотекой, и он взялся за этой с таким энтузиазмом, что это граничило с фанатизмом. Он погружался в чтение книг, что называется – с головой, и тогда же начал выбирать для себя темы, о чём бы он хотел писать сам.
«Всё проходит, пройдёт и это», по легенде - было начертано на кольце библейского царя Соломона. Срок заключения молодого Карла Мая подошёл к концу, и он вышел на волю. Представьте себе молодого человека, переполненного амбициями, во многом по причине тех способностей, которые он ощущал в себе. Конечно же, он мечтал прославиться, сделаться знаменитым и – естественно – разбогатеть. Но для этого необходима база, тот стартовый капитал, который является аналогом лестницы, ведущей в воображаемое будущее.
Короче говоря, молодой Карл Маркс вышел из замка Остерштайн, огляделся по сторонам и … пропал из глаз. Вместо него появился Альбин Ваденбах, сын богатого плантатора с острова Мартиника, и этот Альбин перебирался из города в город, много рассказывая о богатствах, имеющихся на тропическом острове, много чего обещал и делал мелкие займы после тех рассказов, сетуя на потерю дипломатического паспорта. Помните комедию Гоголя «Ревизор»? Оказывается, такое может случиться и на самом деле, только у Гоголя господин Хлестаков благополучно удалился во свояси, а Ваденбаха задержали в городе Нидерлагерсдорфе, что находится в Чехии, арестовали и заключили в тюрьму, а когда выяснилось, что дело имеют с Маем, препроводили его в Саксонию. Следующие четыре года, 1870- 1874 прошли в тюрьме саксонского города Вальдхайма. В этой тюрьме Май подружился с преподавателем катехизиса (это такая книга, изложенная в виде вопросов и ответов на темы католической религии). Можно сказать, что у Карла Мая появился свой духовник- исповедник, которому удалось наставить молодого человека в нужном направлении.
После завершения заключения Карл вернулся в родительский дом и занялся тем делом, к которому испытывал большую потребность, то есть занялся сочинительством. Должно быть тюремный катехет (преподаватель катехизиса) создал из него идеального благочестивого человека, и теперь Карл Май решил отправить этого идеального человека в мир, для начала – в США. Невероятное дело, но Карл Май представил, как он сам отправляется за океан, где с ним происходят невероятные приключения. Он знает и умеет столько, что можно вспомнить античных учёных- философов, всесторонне познавших свой мир. Одновременно с этим он, то есть воплощение самого писателя, является ревностным христианином и готов подать пример всем заблудшим, которых он готов направить тоже на путь истины. И это герой, герой не только произведения, но и по всей сути своей, начал свой путь, привлекая к свой персоне (а затем и к автору) всё больше читателей.
Молодому писателю очень повезло, что как раз в то время, как он вздумал плотно заняться творчеством, в Германии, после быстрого распространения всеобщей грамотности, начался издательский бум. Сразу появилось немало издательств, которым был срочно нужен тот материал, который бы заинтересовал массового читателя. Получилось так, что между двумя заключениями Карл Май познакомился с Генрихом Готхольдом Мюнхмейером, который являлся издателем в Дрездене, и, когда молодой человек вышел на свободу, он обратился к своему знакомцу и тот принял его, устроив работать в журнал «Шахта и горный завод», который, несмотря на своё специфическое название был настроен на то, чтобы развлечь шахтёров. Получив работу, Май одновременно получил возможность не только не думать о завтрашнем дне с его каждодневными заботами, но и показать свой литературный талант. Был уверенно сделан шаг в литературное будущее. Образ нового персонажа сразу начал привлекать к нему читателей. Но у него случались небольшие срывы, напоминающие о его прошлой жизни. К примеру, где-то с 1875-го года Май стал утверждать, что имеет степень доктора, хотя не демонстрировал диплома и не посещал университета, занимаясь самообразованием.
Автор этого рассказа хочет напомнить, что не собирается описывать все ступени биографии знаменитого писателя, но хочет сказать, что писатель может создать себя сам и сильно измениться под влиянием собственных произведений. Взять, к примеру, Оливье Глу, чей псевдоним Гюстав Эмар помнят (и чтят многие читатели приключенческой литературы). Этот писатель создавал увлекательные сюжеты и запоминающиеся образы, написал довольно много романов, но начал верить, что создаёт свой собственный мир, в который погружался всё глубже, пока у него не нашли манию величия, когда он себя начал равнять с Богом, Создателем. Его отправили в психиатрическую больницу св. Анны, где он и скончался через два года, так и не придя в себя.
Бывает и другое. Александр Исаевич Солженицын был на фронте, попал в тиски ГУЛАГа, вышел на свободу, работал в Рязанской области и начал писать рассказы, одновременно занимаясь исследованием репрессий в Советском Союзе. Творчество настолько изменило его личность, что он практически сделался другим человеком. Нечто подобное случилось и со Львом Толстым, когда помещик, бретёр и гуляка, которого родственники послали служить в армию, на Кавказ, и который показал литературное дарование, настолько погрузился в творчество, что полностью изменился, что можно назвать перерождением. Содержание и качество произведений может изменить личность. Нечто подобное произошло и с Карлом Маем.
Погружённый в содержание своих произведений, где речь шла от первого лица, то есть от автора, Май начал утверждать, что он лично пережил все те приключения и события, которые происходили с Олд Шеттерхэндом, что его апачи назвали «Верной Рукой», а арабы называли Кара бен Немси. Карл Май заказал у оружейников точно такой же карабин Генри, как в своих книжках, выстроил усадьбу имени своего постоянного персонажа. Как именитого писателя, его часто приглашали читать лекции. Во время путешествий с ним случались от переутомления и излишнего погружения в сочинённый им мир нервные приступы. Супруга его (вторая) Клара Плён опасалась (по её воспоминаниям), что дело может дойти до психиатрической клиники, но срывы посчитали сумасбродствами и капризами знаменитого человека.
Автор уже чрезмерно злоупотребил вниманием своего читателя и скажет лишь, что Карл Май умер в возрасте семидесяти лет, 30-го марта 1912-го года от сердечной недостаточности на фоне запущенного бронхита и астмы. В 2014-м году останки писателя были эксгумированы на фоне слухов о его отравлении. Изучение показало наличие в останках свинца и тяжёлых металлов, но, скорее всего это было следствием постоянного курения и употребления воды плохого качества. Что тут ещё скажешь по истечении более чем сотни лет? Разве что то, что Карлу Маю не повезло, что он оказался любимым писателем некоего Адольфа Гитлера, и этого ему не простили, почитав необходимым вычеркнуть его имя из списка рекомендуемых писателей в СССР. В самой же Германии большинство его произведений было экранизировано в шестидесятые- семидесятые годы двадцатого века. Что ж, бывает, когда государство осерчает на писателя. Так, к примеру, «осерчали» на Александра Грина и перестали печать его книги, а ему запретили выплачивать гонорары и обнищавшему писателю пришлось на склоне лет охотиться на чаек с помощью лука и стрел. Увы, и ещё раз – увы …
Секретная служба
Всякое уважающее себя государство придумывает для себя удобную систему управления посредством свода законов, обязательных для всех граждан. Этот свод законов именуется конституцией. При монархии, особенно – абсолютной, государство устраивается по иным принципам. Но при всех устройствах общества находятся некие сферы, которые действуют (или пытаются действовать) в особых условиях. Для примера можно вспомнить писателя Яна Флеминга, который придумал и ввёл в жизнь секретного агента Джеймса Бонда, имеющего лицензию на убийства и действия вне общего закона.
Признайся, читатель, что это тема, весьма скользкая для рассказа нашего сборника. Автор постарается не задерживаться долго на ней и постарается быть кратким. Все мы (или почти все) знаем правила правописания и знаем то, что во всяком правиле предусмотрены исключения; они потому и названы исключения, но случаются в исключительных случаях. Но если исключительные случаи становятся постоянными и даже имеют наклонность продолжить тенденцию, то вся правоприменительная практика может начать разрушаться. То есть, пардон, автор хотел сказать про правила правописания, но, нечаянно, оговорился. А впрочем, правила грамматики могут и распространяться и на управление государством. Не всегда, наверное, но такое может быть.
Секретная служба оттого носит такое обозначение, что она должна оставаться под секретом, то есть о ней никто не должен не только знать, но даже и догадываться, ведь она – тс-с – секретная. Условно она делится на две части: внешнюю и внутреннюю, соответственно для решения деликатных проблем вне пределов государства и внутри оного. Далеко не все внешние дела должны решаться за его рубежами, ибо это может оскорбить соседние государства или те, где взялась хозяйничать секретная служба (для того, чтобы разобраться – правильно это или неправильно - представьте себе ту ситуацию, когда секретная служба другого государства выполняет свои задания на нашей территории). Для решений проблем за рубежами Отечества имеются дипломатические органы, целое министерство иностранных дел, и если они не могут этих проблем решать – что ж, бывает и такое, то может лучше набрать новых, чем пускать в «чужой огород» тех, чья деятельность не всеми приветствуется.
Такая же проблема обстоит и внутри государства. Для дел, что происходят внутри государства, имеется тоже целое министерство, которое так и именуется – министерство внутренних дел, и эти дела очень важны для государства, для всякого государства, которое должно видеть себя целиком полностью, со своими нуждами и проблемами, а также – что не менее важно – какие нужды и проблемы будут в будущем, ближнем и отдалённом, чтобы успеть подготовиться и уметь решить их, в настоящем и будущем, для чего знать проблемы и нужды прошлого, насколько успешно они выполнялись. Оттого это министерство и является важнейших из всех прочих.
Снова возвращаемся к секретной службе. Если все министерства в правительстве занимаются своими делами открыто и их успешная работа обсуждается и имеет, в случае необходимости, помощь со стороны всякого рода общественности, культурной, научной, медицинской и прочих, то секретная служба остаётся в тени, вне наблюдения и контроля. Может случиться так, что в государстве начинаются проблемы с управлением, и оно не справляется с этими проблемами, но не хочет разбираться в своём управлении, а начинает искать неких врагов, злоумышленников, находящихся вне государства и даже внутри. Тогда государство может привлечь эту самую секретную службу, которая настолько секретная, что создаётся впечатление, что её и нет.
Вот здесь-то и могут начаться сложности. Если эта служба достаточно квалифицирована, то она может разобраться, что причина скрывается в самом управлении государством, что там что-то разладилось, но если секретной службе не хочется с этим сталкиваться, так как это может оказаться «себе дороже», то тогда она может сосредоточиться на поиске тех самых врагов государства, «врагов народа». Для примера можно вспомнить Францию с её революцией, известной как Великая Французская революция, которая случилась в конце восемнадцатого века. Там, после самой революции, вместо того, чтобы сосредоточиться на построении нового государства и решении проблем, сосредоточились на борьбе с врагами. Получился якобинский террор с многотысячными жертвами, а государство начало функционировать, когда снова установилась империя под властью Наполеона, а всякие республиканские изменения начали происходить спустя десятилетия. Автор не будет искать других исторических примеров. Наверное, имеются и другие, когда секретная служба берёт на себя функции государственного управления. Автор вообще, когда начинал рассказ, хотел поведать совсем о другом. А именно …
Secret Service. Об этом мы сейчас и поговорим, но прежде …
Мы все как-то привыкли, что вся рок-музыка появилась в Англии и США, откуда и куда группы и исполнители перемещались и гастролировали. Германия с её музыкой присоединилась к ним позднее, ещё позднее пошли выходцы из Италии, Испании, Греции, стран Восточной Европы. Отдельную нишу прочно заняли певцы и музыканты из СССР, которые, хоть и подражали исполнителям с Запада (особенно на первых порах), были вполне самодостаточны и популярны. Музыка Швеции занимала также свою нишу, хотя за пределами Швеции была заметна меньше, как, впрочем, исполнители большинства государств. Первыми, наверное, стали знамениты АББА, которые были не только талантливы, но и умели вести бизнес и сделались богатыми именно по этой причине. Богаче их были разве что Пол Маккартни и Майкл Джексон (имеется в виду те, кто непосредственно занимается музыкой и песнями). То, что люди творчества стали зарабатывать много и очень много начали перекашивать смыслы мировой экономики. К примеру, английская писательница Джоан Роулинг заработала свыше миллиарда фунтов стерлингов с серией книжек про юного волшебника Гарри Поттера, а сотни учёных, и даже нобелевских лауреатов, принёсших человечеству много больше пользы, получают гораздо меньше именитых музыкантов, актёров, спортсменов и – даже! – преступников (если вспомнить доходы колумбийских наркоконтролей. Это образует финансовый пузырь (среди прочих), который действует не на пользу мировой экономике. Но это – реплика в сторону, больше для автора, чем для читателя. А мы вернёмся к музыкальному творчеству Швеции.
В начале шестидесятых годов двадцатого столетия, когда происходил настоящий бум развития этого вида творчества, в музыкальный мир Швеции вошёл молодой исполнитель с задатками таланта, Ула Хоканссон, и начал искать применения своему таланту. Группа «The Janglers» в то время была довольно популярной и молодой человек занял там место вокалиста. И очень даже в этом преуспел. Настолько, что группа даже переименовались под него и стала именоваться «Ola & The Janglers».
Быть вокалистом, это, скажем вам откровенно, дело довольно сложное и даже ответственное. Хороший вокалист вытягивает всю группу, делает её ярче, интересней, является настоящим актёром, играющим роль исполнителя. А если он ещё и пишет тексты песен, сочиняет музыку, то ему и «цены нет». Такого всякая группа мечтает перетянуть к себе, сделать своим «лицом», и он понимает это и – со временем становится сам «брендом» (как, к примеру, Кипелов). Но такое случается позже, когда нарабатывается опыт. А опыт, признаемся, нарабатывается, быстро, если и работается много.
Группа и работала довольно много и к 1967-му году даже снялась в двух игровых фильмах, а потом попала в мировые музыкальные рейтинги. Но с начала семидесятых интерес к группе начал снижаться, а к концу их группа распалась. Во многом и потому, что Хоканссон занялся сольным творчеством, а затем примкнул к другой группе – «Ola, Frukt och Flingor», в которой – внимание! - собрались вместе Ульф Вальдберг, Лейф Йоханссон, Тони Линдберг и Лейф Паульсен, то есть большая часть тех музыкантов, что и составили группу с таким странным названием, созвучным с тайной службой. Свою роль сыграло и то, что Ула Хоканссон с середины семидесятых годов работал менеджером в одной из крупнейших звукозаписывающих студий Швеции «Sonet Grammafon», имеющей связи в международном музыкальном бизнесе, что, позднее, позволило раскрутиться группе с названием тайной службы, которая вскоре, в конце семидесятых годов появилась.
Рок-музыка появилась и начала прогрессировать с начала шестидесятых годов и даже чуть раньше, её тогда называли рокабилли, а вместо ударных частенько использовался контрабас. Потом музыка сделалась более привычной нам и её стали называть бит-музыкой, или биг-бит. В этом стиле играли «Битлз», потом «Роллинг Стоунз» и прочие. Теперь это уже называлось рок-энд-ролл. Довольно быстро рок-энд-ролл начал утяжеляться (хард-рок, а потом даже хэви-метал) (Лед Зеппелин, Дип Пёрпл и прочие). Но рок был не единственным направлением развития музыки, музыки, популярной в обществе. Её существенную часть называли поп-музыкой, эстрадно- популярной. Имелся даже король поп-музыки, не чуравшийся рок-энд-ролла. Элвис Пресли. Про него рассказывать не надо. Про него и так все знают, точнее - знали, потому что время течёт и много в мире меняется. Поменялся даже король поп-музыки. Им стал считаться Майкл Джексон, но и он уже ушёл из жизни. К тому же автор не собирается рассказывать истории и становлении рока и иных форм музыки. Автор хочет поведать о конкретной шведской группе с названием «Сикрет сервис». В своё время, когда автор был ещё молодой, он услышал, что есть такой музыкальный коллектив, где играют одни любители, имеющие самые разные профессии, но увлечённые музыкой, которые сами сочиняют и играют свои песни, записывают и дают концерты. Потом, конечно, стало понятно, что это всего лишь непроверенный слух, одна из легенд, которые встречаются в нашей жизни. Но песни этой группы были мелодичны, красивы, их хотелось слушать снова и снова.
В странах Латинской Америки, точнее – Южной Америки поп-музыка была танцевальной – босанова, танго, мамба, ча-ча-ча и тому подобное, а - к примеру, в Германии, появился новый стиль – диско-музыка, который хорошо прижился и в Швеции. В этом стиле работали и музыканты «Сикрет сервис». Но, как меняется жизнь, так меняются и музыкальные пристрастия. Все восьмидесятые годы были успешны для этих музыкантов, а потом … потом многое поменялось. Появились новые группы, певцы, даже музыкальные направления, новые интересы, новые слушатели. Но ведь и старые ещё живы. И есть ещё порох в пороховницах. Это – аллегорическое утверждение. Порою хочется вспомнить себя и – желательно – молодым. Андрей Макаревич, замечательный музыкант, назвал свою группу «Машиной времени». Тексты его многих песен, даже написанных в ранней молодости, полны глубиной размыслительности, метафоричны. Вот и название группы. Она (группа) и в самом деле может переносить нас во времена блаженной молодости через восприятия давно полюбившихся песен, почувствовать себя молодым, пусть и не физически, а хотя бы через память и ощущения.
И этот эффект действует и на другие музыкальные группы. Недаром последние десять- пятнадцать лет по стране колесят группы отечественных и зарубежных исполнителей, и находят полные залы своих слушателей, пусть постаревших, но у них начинают гореть глаза и просыпаться воспоминания о тех, прошедших временах, когда происходило, казалось, только хорошее. И пусть исполнители тоже постарели, но, когда они начинают играть, то молодеем не только мы, слушатели, но и они. Автор в восторге вслушивается в «Огонёк в ночи», песню, которая давно могла быть позабыта, но она звучит, снова и снова, и не только в ушах, но кажется, даже и в сердце!
Бикини
«Бикини» … Не правда ли, это слово теперь воспринимается однозначно? А когда-то его толковали совсем не так, и автор хочет об этом рассказать, но сначала отступит чуть назад и бросит любопытный взгляд в историю.
Когда-то, в историческом прошлом, географические карты зияли былыми пятнами неизвестных территорий, о которых рассказывали всякие небылицы. Одни арабские сказки чего стоили. Но, если бы у истории были свои карты, то они зияли бы обширными чёрными дырами, потому как в жизни государств часто происходили неприглядные дела, о которых не стоит и не хочется вспоминать и их как бы засекречивают и (или) заменяют «альтернативными» сведениями. Известно, что историю пишут победители, а они такого напридумывают, ни одному писателю, даже с самой яркой фантазией, не сравняться.
Автор не собирается говорить о многих вещах, но напомнит (и то весьма кратко), про то, как заканчивалась Вторая мировая война и как Гитлер лихорадочно искал могучее сверхоружие, которым громогласно хвалился. Кое-какие наработки у него были, но не хватало настоящих талантливых учёных, которые начали разбегаться, как наци пришли к власти. Теперь их очень не хватало, как не хватало времени и ресурсов. В конце войны Гитлер понял, что зря не стал вкладывать в создание ядерной бомбы, тем более, что средство доставки – ракетные снаряды ФАУ-2 были для него созданы. Те же немецкие учёные, объединив усилия со своими коллегами из США и других стран мира добились появления сверхбомбы и испытали это по истине страшное оружие, продемонстрировав его для всего мира (а в первую очередь – для Сталина), сбросив на японские города Хиросиму и Нагасаки, показав всему миру своё решительность и готовность переступить через все нормы, какие есть. «Эстафетную палочку» ядерного соревнования подхватил Советский Союз, а во главе ядерного проекта Сталин поставил Берию, самого страшного человека, которого было невозможно устрашить или усовестить ничем, к тому же отличного организатора, и Берия совершил невозможное – в короткий срок появилась «советская» атомная бомба. Автор закавычил принадлежность бомбы, потому что оружие редко бывает какой-то национальности и не несёт в себе политические догмы – их используют те или иные силы. А Берия мог запугать советских учёных ужасными карами, убедить работать за страх, за совесть и ещё раз за страх. Вместе с тем Берия возглавлял внешнюю разведку и имел своих агентов в разных странах. Не надо забывать и о том, что учёные, которые помогли появиться такой мощной бомбе, убоялись грядущей гибели всего человечества, что ядерное пепелище покроет весь мир. Человечество уже убедилось в эффективности нового сверхоружия и в первую очередь это были учёные, которые наконец осознали, что действительно «многие знания есть многие печали». Может быть, это сыграло свою роль в том, что атомная бомба появилась и у СССР. Но, вместо того, чтобы признать ядерное равновесие, обе враждующие стороны начали спешно наращивать вооружение, одновременно накачивая свои народы ненавистью к будущему противнику, не обращая внимания, что совсем ещё недавно были союзниками в большой войне против общего врага.
Вот тогда мир оказался на краю настоящей катастрофы, которая грозилась обернуться ядерной войной. Проиграет тот, кто первый уступит, а этого не желала ни одна из сторон. Советский Союз попытался тайно завезти ракеты с ядерными боеголовками на Кубу, где к тому времени произошла социалистическая революция и пост главы государства занял команданте Фидель Кастро. Каким-то образом лидеры двух сторон, Хрущёв и Кеннеди, смогли договориться и отступить от опасной «красной черты». Некоторые страны решили, что для их безопасности выгоднее тоже иметь такое же оружие. Великобритания, Франция, Китай тоже занялись строительством собственного «ядерного щита».
И вот тогда выяснилась одна важная особенность. Прежде чем это оружие накапливать, надо сперва провести его испытание. У Соединённых Штатов имелись несколько пустынь, к примеру – в штате Невада, где и проводились наземные взрывы. У Советского Союза имелся отдалённый арктический остров Новая Земля, пригодный для самых секретных дел. У того же Китая имелась засушливая пустыня Такла-Макан. У Великобритании оставались ещё отдалённые колонии, но им никак не интересно было становиться ядерным полигоном своих колонизаторов. У Франции, которая создала свою атомную бомбу, имелся Алжир с самой большой пустыней в мире – Сахарой, но это испытание могло бы взорвать саму Францию и привести к революции.
Что же делать? Отказаться от испытаний?
И вот теперь – внимание! – мы подошли к теме нашего рассказа, название которого советуем перечитать.
Свою первую повесть Аркадий Стругацкий (тогда ещё – переводчик с японского и английского языков) написал в соавторстве со своим армейским другом Львом Петровым почти публицистическую книжку «Пепел Бикини», в которой было сказано, как правительство Соединённых Штатов Америки, со своими союзниками, Францией и Великобританией, начало серию испытаний ядерных устройств на одном из атоллов Маршалловых островов, что находятся в Тихом океана, достаточно далеко от населённых мест. Таких испытаний было произведено более десятка, когда мировая общественность (не без влияния Советского Союза), подняла шумиху на вест мир. Тогда слово «Бикини» сделалось нарицательным. С этим словом начали выходить протестующие и рисовать на транспарантах. Бикини стало символом протеста.
И что посоветуете делать власти? И надо ли власти что-то советовать, тем более власти на своей, а совсем даже зарубежной?
Тем не менее власти не стали противиться демонстрантам, а решили изменить отношение к самому слову. Автор напомнит: к слову «бикини». За дело взялись власти Франции. Они обратились к модельерам и попросили их придумать что-то особенное, чтобы отвлечь излишнее внимание озабоченной публики. Пожалуй, первым откликнулся Жак Эйм и предложил купальник, довольно открытый, и назвал его «Атом», то есть «неделимый». Ранее купальники были довольно закрытые, но сейчас, получив с самых верхов карт-бланш, модельеры дали волю своей фантазии. Ещё дальше пошёл парижский модельер Луи Реар. Он разделил «неделимый» купальник Эйма и назвал его «бикини». Танцовщица- стриптизёрша Мишелин Бернардини продемонстрировала купальник в «Казино де Пари». Предварительно репортёрам дали задание «обратить внимание» на это событие. Конечно же, после такой подготовки произошёл настоящий фурор, который сначала искусственно подогревался, (ведь что может быть интересней открытого женского тела?), а потом «бикини» уже ассоциировался с открытыми купальниками и красивыми девушками, а не ядерными «грибами» на отдалённом атолле. К тому же страны, обладающие этим оружием, перенесли испытания на свои территории, в пустыни или арктические ледяные пустоши. А бикини остались и до сих пор соседствуют рядом с нами. Уж лучше пусть они будут как купальник, чем как атолл, если он для испытаний такого страшного сакпхоружия.
Бастилия
Всякое государство, чем дальше развивается, тем больше обрастает символами. Здесь и герб, и гимн, и много чего ещё. Возьмём для примера что поближе, скажем – кремль. Мы привыкли, что он – Кремль, и пишется с большой убедительной буквы, потому что он больше символ, чем просто укрепление. Чтобы это понять, надо раскрыть словарь (лучше энциклопедический) и прочитать в нём статью про кремль.
В энциклопедии сказано, что это есть комплекс оборонительных, дворцовых и церковных сооружений и он является центральной частью древнерусских городов, огороженный крепостной стеной с башнями для усиления всей крепостной конструкции. В летописях сначала говорится о «кремниках» (вероятно, от слова «кремень», что издавна является символом крепости). От кремня и произошло значения кремля. Но прежде он именовался «детинцем». Позднее кремль, то есть центральная защищённая часть города, стал именоваться градом, в странах запада – замком. Но в настоящее время кремль перестал нести в себе первоначальное значение укрепления, а сделался символом государственной власти.
Но автор хотел всё же рассказать не о России, а о Франции, если читатель помнит название рассказа. Ведь Бастилия тоже сделалась символом, в некотором роде, государства, о чём автор и собирается поведать. Слово «La bastille» означало «крепость» и таких бастилий, как укреплений было довольно много, ведь в старину города было принято укреплять. Особенно города, являющиеся центрами провинций. Укрепление в Париже назвали Бастидой, а точнее – Bastide ou bastille Saint-Antoine, то есть крепость в предместье Сан-Антонио. Надо добавить, что это фортификационное сооружение неоднократно достраивалось и укреплялось всё больше. Теперь оно именовалось «Chaste Saint-Antonie, chateau royal», то есть крепость в предместье Сан-Антонио для королевской защиты, где царственные особы со своим ближайшим окружением могло бы отсидеться в случае опасности. Шли годы и опасности, связанные с царственными персонами, уменьшались. Имеется в виду – внешние опасности, потому как внутренних избежать весьма сложно. Это как защищать организм от внешних болезней и вирусов проще, чем предупредить внутренние (переломы или – не дай бог! – рак). Так и с властью, верховной властью.
Когда с внешними угрозами стало легче, не потребовались и такие твердыни, как крепость. Интересней и роскошней жить во дворце (Лувр, Тюильри или Версаль, или ещё что – по статусу). Но что же делать с Бастилией, которая рядом – глыбой – под боком. И было решено законопачивать туда аристократических персон, посмевших вести себя излишне вольно и перейдя грань между своими и не своими, то есть сделавшимися государственными преступниками и расшатывающими своим присутствием государственные основы, то есть – власть. Первым таким ослушником стал Жан д`Арманьяк, герцог Немурский, обвинённый в заговоре против короля Людовика XI. Это случилось в 1476-м году. Держали бедного узника в железной клетке и извлекали оттуда лишь для допросов под пытками, и так и казнили – в 1477-м году. А потом – и пошло, и поехало. Самым знаменитым заключённым Бастилии и самым таинственным был человек, названный Железной Маской. На самом деле железной маски он не носил, это всё было легендой. Но маска всё же была: шёлковая. И жил этот узник, словно Бастилия была не тюрьма, не узилище, а профилакторий.
«Всё пройдёт, пройдёт и это», начертано, по легенде, на кольце у библейского царя Соломона. Закончилась и история монархических домов Франции. Вместе с концом империи распадаются и соответствующие символы. К тому времени таким символом являлась Бастилия. Штурм Бастилии состоялся 14 июля 1789-го года. Это красочно описал Александр Дюма в своём романе «Анж Питу». Это событие стало началом Большой Перемены, названной Великой Французской революцией.
Чтобы не заканчивать рассказ на трагической ноте, давайте перенесёмся в Англию, в Лондон, и взглянем на её государственные символы. Это - в первую очередь – Биг Бен, самые знаменитые башенные часы в мире, названные так в честь главного смотрителя восстановительных работ в Вестминстерском дворце, Бенджамина Холла, придумавшего поставить с восточной стороны дворца башню с часами и повесить там 13-тонный колокол для отзвона времени. Вспомните кремлёвские куранты, которые тоже сделались символом, но уже России. Ещё одним символом стал Тауэр (Tower), что значит просто – «башня», тюрьма для государственных преступников. Но в Англии не случилось кровавой революции, как во Франции или России (если не вспоминать Оливер Кромвеля и отрубленную голову Карла I), и символы не были разрушены.
История, она ведь может по-разному развиваться.
Однокашники
– Ага! – радостно вскрикнет иной привередливый читатель. – И здесь ошибочка у вас взокралась. Надо писать: одноклассники.
А вот и нет. Автор написал то, что собирался написать. Но, видимо, надо сперва растолковать свои слова. Этим он и собирается заняться.
Сначала Русь развивалась, как большинство стран Европы, но потом случилось нашествие с Востока. Явился Потрясатель Вселенной, очередной кандидат в мировые диктаторы. Это – про монгольского нойона Темучина, взявшего себе псевдоним «Чингисхан» (не путать с поп-группой из Германии). Так Русь попала под трёхсотлетнее иноземное иго, с которым прекрасно сжилась, как сжилась РПЦ с исламом, вынужденное существовать внутри исламского государства Золотая Орда. И, когда с Ордой, с надоевшей Ордой, было покончено, Русь избрала для себя модель государства с закабалённым народом и сложившимися, как в Индии, кастами. Впрочем, с кастами тогда мирились многие государства, равно как и с церковью. Но в России всё это было незыблемо. Так это выглядело со стороны. И изнутри. Сейчас бы это назвали отсутствием «социальных лифтов». Так было до Ивана Грозного (он же Иоанн Васильевич IV). Он вёл своя собственную политику, строил собственную «вертикаль власти», «держал бога за бороду», ввёл опричнину, куда брали кого угодно, лишь бы был лоялен самодержцу и клялся в том, что будет верен ему лично.
Позднее, почти через две сотни лет, другой самодержец, (уже не Рюрикович, а Романов) начал курочить устои государства и менять его, и тоже «под себя». Это был Пётр I, названный Великим, потому что добился своей цели и сделался императором. Вот при нём появилось подобие «социальных лифтов», когда выискивали способных людей и заставляли их учиться, потому что дворянская молодёжь всеми силами отстаивала свою право ничего не делать, если этого не хочется. Комедия Дениса Фонвизина «Недоросль» как раз это изображала. А государство нуждалось в людях, способных созидать новое, в инженерах, флотоводцах, учёных. Пример жизни Михаила Ломоносова может быть типичным такого вот лифта. Впрочем, есть версия, что Пётр I был настоящим отцом будущего учёного, открывшего первый университет России.
А до него учение вертелось вокруг РПЦ. Церковно-приходские школы, духовные училища и семинарии. И при них – бурсы, от латинского слова «bursa», то есть «сумка», в которой учащийся вынужден таскать с собой учебники, тетради и всякие принадлежности, необходимые в процессе учёбы. Бурса, это студенческое общежитие, а студенты были равные среди равных, из которых впоследствии должны были получиться полезные для государства люди. Но это – в отдалении. А пока что учащиеся испытывали разного рода трудности, о которых нынешние студенты имеют самые смутные представления. А в то время нужда, даже нищета были типичными спутниками учащихся, проживающих в бурсе. Это не наше утверждение. Почитайте того же Владимира Гиляровского, который много писал о жизни того времени. Или Достоевского, Фёдора Михайловича. «Преступление и наказание», где студент Радион Раскольников не на пустом месте дошёл до жизни, заставившей его переступить некие грани, на которых мы не буде зацикливаться.
Что же касается однокашников, то здесь как раз и задействована крайняя степень нужды, в которой жили учащиеся. Они скидывались в некую общую кассу и покупали, в складчину, продукты. Зачастую это были крупы. Варилась в горшке каша, которая ставилась на стол, компания студентов окружала этот горшок и все его торопливо опустошали, черпая из горшка ложками. Бывало даже так, что ложка была одна и её передавали из рук в руки. Отсюда и выражение – «однокашники». Это ощущение братства, единой семьи, где приходится поддерживать друг друга, чтобы выжить, продержаться, когда полученные знания и навыки помогут вылезти из нужды самому специалисту, а потом и вытащить всё государство. Оно того стоит?
Честь
Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы! Товарищ, верь, взойдёт она, звезда пленительного счастья, Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья напишут наши имена.
Вот автор написал эти строки и подумал, что сейчас явятся к нему «молодцы добрые», в камуфляж упакованные, и начнут дело шить. А ведь он всего лишь стих Пушкина, Александра Сергеевича, переписать изволил, которым он к Петру Яковлевичу Чаадаеву обратился, к публицисту и вообще - мыслителю. Автор себя в зеркале тоже и мыслителя, и публициста разглядел, вот про стих тот и вспомнил. Когда-то, в обозримом историческом прошлом стих этот на школьных уроках анализировался и за него отметки в журнале ставили, а сейчас, наверное, «двушечку» будут паять.
Такие вот дела наши скорбные.
Но автор со стихами (тем более не своими) замутил для того, чтобы обратить внимание на некоторые … мягко выражаясь – парадоксы. На честь то есть. Слово это такое, для настоящего времени почти незнакомое, малоприменительное, за редким исключением, к примеру – блюсти честь мундира, то есть натянувший этой самый мундир может творить что хочет, а если его поймают за руку, то вот тогда и вспоминают про эту самую мундирную честь, которая как панцирь прикрывает носителя этого мундира со слегка «шаловливыми» наклонностями. Или вот – «честное слово». Раньше часто так говорилось и было понятно, что после этого никакого обмана быть не может, априори, по определению! Но, после того как слово «честь» как-то начало забываться, так и про это слово, то есть слово чести, перестали употреблять, ибо что же это такое – честь?
Это внутренняя гордость человека за свои отношения и поступки в тех или иных обстоятельствах, обусловленные моральными принципами и мотивациями. Условно говоря, это некий внутренний голос, который подсказывает, как себя вести в спорных обстоятельствах. Но, скажем вам, всякое внутреннее чувство начинает срабатывать (то есть подсказывать) не сразу, для этого каждый индивидуум (личность) должен построить внутри себя шкалу моральных ценностей, исходя из которых и будет работать то, что мы можем назвать честью.
Эдмон Пьер Бошен как-то сказал в одной приватной беседе: «Честь походит на драгоценный камень: малейшее пятнышко лишает её блеска и отнимает у неё всю цену». Чтобы понять его высказывание, давайте рассмотрим синоним этого малоупотребительного слова.
«Рыцарь», «рыцарство», «рыцарственность». Там тоже честь была задействована и всё вокруг неё крутилось. Для начала разберёмся, что такое рыцарь. Это была особая социальная группа вооружённых людей, которая обеспечивала безопасность власти в станах средневековой Европы, как самураи в средневековой же Японии. Но власть, то есть не какой-то конкретный король, герцог, барон или маркиз, мог устроить так, что оказывался на самом верху того, что теперь называется «вертикаль власти», и рыцарей начали оттеснять в сторону религии, собирая их в рыцарские ордена, а потом и вообще посылая в крестовые походы куда-то подальше от Европы, чтобы они «не портили картины». Позднее их держали на восточных рубежах, как на Руси былинных богатырей, чтобы они сражались с разными там половцами, а не искали себе князя-«покровителя» побогаче. Верно, хватило одного Рюрика, а с прочими он согласен не был.
В большей степени рыцарственность имеет другой, литературно-мифический характер, где честь стояла как раз на первом месте, и рыцари свою или честь прекрасных дам отстаивали друг перед другом. Вся рыцарственность эгидой, то есть защитой, распространялась на аристократию, а простые люди не учитывались, словно их и не было. Кто с ними считаться будет? Одно слово – смерды. От них и произошло слово «смердеть», неприятное даже по звучанию, а уж на деле … Аристократия и простонародье были как бы два параллельных, то есть не пересекающихся мира, но если они пересекались, то … много чего случалось. Загляните в школьные учебники. Кстати, бывает так, что власть представляет свои, особые учебники, где она (то есть власть) предстаёт белой и пушистой. Литературная рыцарственность как раз из той оперы, с благородством и честью, где нарушить законы чести не моги ни в коем случае. А на деле … Почитайте внимательно исторические хроники, как вёл себя с простыми людьми, особенно с молодыми женщинами, Владимир Святославович, который имел свыше восьми сот наложниц, одних жён только было пятеро, тот самый – «Красно Солнышко».
Слово «честь» было применительно только для аристократии и дворянства, а простонародье именовалось чернью и сословием подлым, то есть антиподом чести. От безнадёжности такого существования простые люди подавались в бега. Из таких беглецов и произошли казаки и составилось целое государство, позднее названное Малороссией. И это при том, что немногие бежали столь далеко, в донские степи. Большая часть всё же собиралась в ближних лесах и озоровала в разбойничьих шайках. Где вы там могли бы разглядеть какие-либо понятия о чести. Разве что в легендах о Робин Гуде. Но мы далеко отклонились от темы нашего рассказа.
В простом народе тоже говорили о чести. К примеру так: «Свинья не знает чести. Одна честь свинье: помои». Не правда ли – самокритично? Но здесь же и другое определение – «Дай бог тому честь, кто умеет снесть». Это значит, что и среди простого народа знают и определяют то, что присвоили себе высшие слои того же народа. А вот ещё: «Дадут дураку честь, так не знает, где сесть». То есть это понятие, внутреннее ощущение не всегда может быть правильно истолковано. И вот здесь мы подходим к важным выводам.
Когда человек рождается, в нём оказываются заложенными некие зёрна, из которых произрастают чувства, такие, как зрение, осязание, слух, вкус, обоняние, а кроме того ощущения, такие, как интуиция, самоидентификация человека в обществе, здоровье, талант к какому-либо делу, но всё это надо развивать в себе, чтобы эти ощущения дали всходы, чтобы от них была польза. Сюда же можно отнести этику и честь, и ещё кое-что, про что мы поговорим в следующем рассказе, на тему ощущений, как можно устроиться, правильно существовать в нашем мире.
Рассказ свой автор начал с Пушкина, им же решил и закончить.
Все мы помним из школьной программы повесть Пушкина «Капитанская дочка». Авто данного рассказа хочет напомнить то место, где отец отправляет Петрушу Гринёва на службу и говорит ему: «Береги платье снову, а честь – смолоду». Вот интересно, дают ли современные отцы подобные напутствия своим сыновьям?
Совесть
Когда-то, почти двадцать лет назад, автор этого рассказа взялся работать над масштабным проектом, который так и назывался «Проект: моя Россия». Там тремя персонажами рассматривались разные темы и искались пути лучшего выхода из проблем, где они есть. А где их нет? Видимо, автор невольно скучает по подобным произведениям и берётся за публицистику или включает похожие темы в рассказы из сборника «Зарисовки». Здесь и этика, и честь, а теперь вот и совесть. Поехали?
Автор помнит, когда был подростком, многочисленные плакаты с лозунгом: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». Подростки, они доверчивы, они доверяют взрослым людям, особенно если те обращаются к ним посредством телевидения, газет, радио и прочих способов убеждения. Не уточнялось ведь, о какой партии шла речь. Тогда существовала единственная партия, КПСС, и большинство доверяли ей. Так что лозунг казался убедительным. А потом молодой человек прочитал «Архипелаг ГУЛАГ» и ужаснулся. Это было настоящее потрясение, которое меняет мировоззрение. Может быть так в древние времена язычники становились христианами, или последователями других религий. А может, наоборот: у верующих открывались глаза на то, как действительно устроен мир. И слова про ум, честь и совесть сделались иными, стало понятно, насколько лицемерие может изменить картину действительности.
Что там говорить про ум? Да, в нашей стране много людей умных, талантливых, но они, похоже нашему государству не очень-то и нужны. Нужны лояльные власти и государству люди, а умные, они более самодостаточные (и об этом мы ещё поговорим) и потому им есть что спросить с государства, о долге которому много и убедительно говорится, но само оно, то есть государство, не очень-то старается нести долг со своей стороны. Когда-то мы пытались догнать и перегнать Америку, потом говорили, что будем жить не хуже, чем в Португалии. Как-то не афишировалось, что Португалия в Европе занимает задние места в общей жизни Европы. Но потом как-то про Португалию забыли. Стали говорить о своём, особом пути. Теперь же ориентируются на Иран, Северную Корею, а в будущем, похоже, будем смотреть в сторону Сомали, Афганистана или Туркменистана, который всё же ближе, тянуться за уровнем жизни и развития.
Но при чём же здесь совесть?
Автор сейчас будет двигаться в том направлении, просто начал немного со стороны.
Уже не раз создавались условия, чтобы людей заставить подчиняться неким общим правилам. Здесь и скрижали библейского пророка Моисея, и заповеди («не убий …») Иисуса Христа, и нормы этикета, некие культурные правила, и Моральный кодекс строителя коммунизма, даже Устав пионерской организации («пионер всем ребятам пример …»). Но каждый раз оказывается, что общество или не меняется совсем, или делает это крайне неохотно. Что же является причиной подобных неудач? Что для этого надобно?
Автор этого рассказа считает, что все необходимые инструменты уже заложены в нас, во всех, кто этому сознательно не противится. Как-то спросили у современного классика Александра Солженицына, как сделать так, чтобы улучшить качество общества, и тот ответил коротко: «Надо жить по совести». Совесть, это и есть тот механизм, посредством которого можно влиять на те изменения, о которых говорил автор.
Что же такое совесть? Это – понятие моральное, и для каждого имеет своё растолкование. Некоторые с совестью научились договариваться, и это существенно облегчает существование и стимулирует рост благосостояния. Другие, у которых совесть – понятие превалирующее, выясняют, что вместе с ней, то есть совестью, приобретают кучу социальных проблем, мало сочетающихся с жизненным успехом, ибо совесть есть внутренняя убеждённость себя самого, своими поступками, действиями между добром и злом, сознанием личной ответственности за своё поведение. Помните, как завидовали некоторые тем, кто «умеет жить», кто умеет стянуть с работы то, что плохо охраняется, кто «владеет связями» и может приобрести дефицит, те товары, которых для всех не хватает, и некоторые чувствовали, что их совесть не позволяет участвовать в разного рода делишках, участвовать в откровенно криминальных или околокриминальных схемах. А ведь совесть, как это начертано в умных, энциклопедических изданиях, это умение осуществлять личностью нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязательства и самостоятельно их выполнять. Помните – «не убий»? Это в нас заложено на генном уровне. Но некоторые научились сами с собой договариваться, то есть пытаются сами себя перепрограммировать, а им со стороны помогают. К примеру, с экрана телевизора раздаются призывы: «Возьми от жизни всё» или «ты этого достоин». И ведь некоторые на эти уговоры поддаются. Особенно молодёжь, и общество начинает потихоньку переформатироваться под новые стандарты, под правила новой культуры, новой этики.
– Велико могущество совести, – говорил Цицерон ещё в античные времена: – оно даёт себя чувствовать, отнимая у невинного всякую боязнь и беспрестанно рисуя воображению виновного всё заслуженное им наказание. А живший в девятнадцатом веке Самюэль Батлер, английский писатель и художник, в беседе заявил, когда речь зашла о совести и её влиянии на нашу жизнь:
– Совесть – барышня воспитанная и она быстро перестаёт говорить с теми, кто её не хочет слушать.
Да, в самом деле, совесть – это не панацея от нечестного образа жизни, не безусловный запрет на преступление закона, и она начинает действовать там, где уже есть внутренняя серьёзная нравственная база, которая является тем цементом, которая скрепляет кирпичики заповедей «не убий» и прочих, о которых автор данного рассказа говорил.
Но, если совестью руководствоваться (как советовал делать Солженицын), то … можно начинать строительство передового общества, готового переделать мир по новым лекалам, передовым не только технологически, но и морально-нравственного. Про «царствие небесное» говорили ещё тысячи лет назад, но начать строительство его всё как-то откладывалось. Кишка тонка?
Самодостаточность
Автор честно хочет признаться, что на предыдущем рассказе хотел закончить этот сборник, а может, эту порцию рассказов. А потом решил дописать ещё один. Без него получается некая недосказанность. А тут…
Самодостаточность.
Важное, между прочем, чувство. Вот о нём и поговорим.
Когда говорят о самодостаточности, имеют в виду человека. Отдельного человека, который сумел в жизни устроиться столь ловко, что ни от кого не зависит. Свободный, то есть, или, по-иному говоря, самодостаточный. А между прочим, честно признаться, так это всё замечательно. Таким самодостаточным человеком может стать всякий, вот даже вы, если вы достаточно молоды. И усидчивы. Ведь придётся над собой немало поработать. Это ведь только в сказках пальцами щёлкнул и произнёс ключевую фразу, мол, по щучьему велению, по моему хотению, желаю ни от кого не зависеть. Но ведь без труда не выловишь и рыбку из пруда, в том числе и ту легендарную щуку. Но это всё шутки, а сейчас будут говориться вещи более серьёзные.
В предыдущих рассказах говорилось о неких зёрнах, что в каждом человеке заложены от рождения, безусловные, такие как слух, зрение, обоняние и прочие чувства, и условные, такие, как интуиция, самоидентификация, талант. Вот на таланте и сделаем остановку. Талант к чему-либо это и есть тот ключ, который открывает дверь, ведущая к самодостаточности.
Но одного таланта мало, необходимо ещё и образование. Вот эти две необходимые составляющие, когда пересекаются, срабатывают эффективным образом. Это как в бинарном газе - два нейтральных соединения порознь, при соединении становятся опасным оружием, так и здесь. Талант плюс образование равно успех, благосостояние, самодостаточность. Такой вот рецепт успеха. Но образование важно не только для использования заложенного в каждом из нас таланта (таланты могут быть различными), но и для восприятия этики, которая, как и талант, тоже в нас закладывается, но надо постараться, чтобы она дала всходы. Они могут быть так себе, а могут распуститься пышным образом, как насаждения у садоводов, которые применяют удобрения, лунный календарь и прочие свои ухищрения.
У замечательного американского фантаста Роберта Шекли есть много юмористических фантастических рассказов, в одном из которых главный герой жалуется, что Природа его обошла с талантом, так как он не находит тяги ни к одной из профессий. Стали разбираться и оказалось, что тяга у него есть и даже есть настоящий талант, талант к ремонту машин времени. Получилось, что этот человек, персонаж шуточного рассказа, просто опередил своё время, и та профессия, в которой он мог бы стать корифеем, ещё не появилась. Так что возможны разного рода нюансы. Это как в правилах русского языка, где предусмотрены исключения из правил.
То есть, повторим: талант, или тяга к чему-то в сочетании с образованием, да ещё помноженное на этику, то бишь культуру, дают человеку большие возможности самоутверждения в той профессии, которая тебе предназначена, или которой он предназначен, уж как будете трактовать. Если человек будет работать честно, укрепляя своим трудом общество и наполняя его, то есть общество, плодами своего труда, то он получит за свой труд соответствующее вознаграждение, зарплаты, премии, что уж там полагается. Такой человек получит удовольствие от выполненной им работы и полученной затем платы. В том Светлом Будущем, ради которого живёт человечество, вряд ли будут те деньги, какие существуют сейчас, которые придумали когда-то, ещё в доантичные времена, финикияне, якобы потомки атлантов, канувших в какой-то тектонической катастрофе, аналоге ядерной войны давно прошедших времён. Всё это: тема для историков и фантастов. А мы говорим о самодостаточности нас, каждого из нас.
Автор так и слышит голос иного привередливого Читателя. Мол, всё это не более, чем фантазия, да ещё и ничем не подкреплённая. Что ж. Мир таков, каким мы его принимаем. Советский писатель-фантаст Александр Казанцев, не из самых худших, называл свои произведения: роман-мечта. Он был страстен в меру своего таланта и, кажется, верил, что Будущее сложится так, как он видит. Вот и автор данного рассказа тоже верит. И не так уж беспочвенны его стремления. Давайте же их рассмотрим ближе.
Для того, чтобы найти в человеке способности к чему-либо, надо, совместно с этим человеком поработать специалисту-психологу, педагогу. Существуют специальные тесты, помогающие это делать, компьютерные программы, облегчающие это. Вообще, следует напомнить, от педагогов в нашей жизни многое зависит. Хороший, замечательный преподаватель ведь даёт не только образование, но и целую «дорогу в жизнь», то есть уверенность своим ученикам в своём будущем. Если они будут знать и уверены, куда, в каком направлении им строить свою жизнь, какую профессию, выбрать, то их, в таком случае, ждёт успех, если этому ничто не помешает. Всякое ведь может случиться. Тогда одним самодостаточным человеком, человеком на своём месте, будет больше. Ведь будут и такие, кому предназначено стать таким вот преподавателем. Помните, когда в советское время показывали фильм «Доживём до понедельника», желающих стать учителями заметно прибавилось. После другого фильма – «Большая перемена» желающих посещать вечернюю школу тоже стало больше. Человеку надо дать посыл, увлечь его, сделать это деликатно и доказать, что в первую очередь это надо самому ему.
Жизнь развивается циклически, движется по ступенькам, вверх или – увы! – вниз, а то и по горизонтали, что называется – по инерции, когда человек живёт не профессией, а увлечением, хобби; может же быть человек страстным рыбаком, охотником, садоводом. Взять того же Ивана Владимировича Мичурина, которого в советские годы ставили в пример, или А. Г. Стаханова, или Валентина Ивановича Дикуля, а то и Ивана Максимовича Поддубного. Любое увлечение может сделаться больше, чем профессией, шире её.
Теперь хочется подняться на ступень выше и поговорить про общество, но, начать следует с государства, ибо от него, то бишь государства, слишком многое зависит. Если государство устроено хорошо, как в Швеции, Норвегии, Швейцарии, Финляндии, Сингапуре, Японии, ещё немало где, народ это чувствует, но к этому привыкает, считает эти достижения должным и не старается, не очень старается всё это продолжать преумножать, а «почивать на лаврах», если недостаточно наполнен культурой, совестью, честью, некими гражданскими обязательствами. Особенно это касается эмигрантов, приезжих, отказавшихся от собственной Родины ради того благополучия, к которому они стремятся всеми силами, правдами и неправдами, но не готовы, так сразу, приносить своими талантами и опытом того благополучия, которое считают должным иметь. Извините, если автор излагается излишне сумбурно и малопоследовательно. Когда таких мигрантов становится слишком много, самое благополучное государство начинает испытывать сложности, сначала – социальные, а потом и экономические, религиозные, политические, так что благополучие государства напоминает балансир, который зависит от многих факторов.
Давайте теперь посмотрим, по совету автора, в сторону государств неблагополучных, в которых население испытывает трудности, многие или не очень. Государство, по большому счёту, это – совокупность конкретных чиновников, занятых управленческими функциями. Здесь не очень даже зависит, какое количество полезных ископаемых имеется в недрах государства. Несколько веков назад все возможные ресурсы выкачивались из колоний, нещадно эксплуатируя тамошнее население. Глупые политики эксплуатировали и своё, но, когда началась череда революций, они решили, что своё население лучше чем-то задабривать, повышать их благосостояние. Поэтому, Владимир Ульянов, то есть Ленин, не смог поднять на революцию пролетариат Швейцарии, хотя пытался это сделать всеми силами. Но управляющие чиновники Российской империи натворили столько глупостей, и даже преступных глупостей (здесь и русско-японская война, и революция 1905-го года, и коррупция, и еврейские погромы и многое другое), что в империи случилась революция, названная Февральской. Тогда Ленин и кинулся в Россию, пользуясь финансовой помощью Германии, с которой, автор напомнит, Россия вела тяжёлую войну, и совершил переворот, названный позднее Октябрьской революцией, да ещё и Великой, погрузившей страну в кровопролитную гражданскую войну. Потом ещё много чего было, и хорошего, индустриализация, обучение населения, но плохого было ещё больше.
Автор не ставит себе целью заниматься очернительством истории своей страны, но лишь приводит пример, как государственные чиновники не желают нести ответственность за свою работу, а свои преступления раздвинуть на всё государство в целом и назвать это особенностями государственного управления. Давайте отодвинемся от всех этих проблем и попробуем посмотреть на всё со стороны.
Многие фантасты брались показать возможное будущее и жизнь человечества через годы, десятилетия и века. Будущее это было величественно, красиво и желанно либо кроваво и беспощадно. Всё зависело от фантазии и задач конкретных писателей. Но у многих (почти у всех, за исключением Роберта Хайнлайна, Хьюго Гернсбека, Ивана Ефремов и пр.) тема государств, какие должны быть, практически отсутствовали. Описывались разного рода институты, общество, наука, а управляющих чиновников как бы и не было. Потом уже пришло осознание, что в будущем, то есть в Будущем, люди будут настолько образованы, настолько просвещёнными, что им не понадобится кто-то там со стороны, который будет им указывать, как им жить и что делать. В этом и есть смысл самодостаточного общества.
Сейчас мы к нему и перейдём. Но начнём с идей анархизма, anarhia, на античном, греческом языке означает «безвластие», что подразумевает свободу личности над властью (царя, диктатора, президента и т. п.). Некоторые растолковывают это как призывы к самоуправству, к этакому Празднику непослушанию, а это совсем другое дело. Древние греки, эллины, часто сталкивались с властью тиранов, потому и выработали систему противодействия, прообраз народной власти. Это и была та, первоначальная анархия. Потом Греция была побеждена Римом, с его сильной государственностью, с перемещениями от республики, до империи и диктатуры. Это – в античные времена
Где-то с семнадцатого века народы Европы поняли, что притеснений со стороны власти уже терпеть никак невозможно. После Английской революции Джерард Уинстэнли (ударение на букву «и»), идеолог и лидер движения диггеров, начал пропагандировать свой учение, которое назвал «Новым законом справедливости». Это было в 1649-м году. Уинстэнли предлагал новое социальное устройство общества, без частной собственности, денег, купли-продажи, работы по найму, неимущих и богачей. Такое строй общества принято называть утопическим, но Уинстэнли доказывал, что он возможен, если этого захотят все. Всё должно начаться, доказывал этот человек, с демократического аграрного переворота. Правда, Уинстэнли возлагал надежду на некую мистику, мол, Бог им поможет, если они помогут себе сами.
Позднее Макс Штирнер, ратовавший за развитие личности, и экономист Пьер Прудон, разработавший пункты мирного переустройства общества путём реформы кредита и обращения, пошли дальше. Всё выглядело достаточно логично и, что более важно, доступно. Их разработки подхватил Михаил Бакунин, тот самый, который перевёл на русский язык «Манифест Коммунистической партии», считал себя учеником Маркса, но идеи Прудона ему пришлись до того по нраву, что он перешёл на его сторону, участвовал в Польском восстании. Надо сказать, что Бакунин был идеалистом, притом восторженным. Он готов был перевернуть весь мир ради достойной цели. Дошло до того, что сам Маркс изгнал Бакунина из Интернационала, но за тем ушло столько народу, что сам Интернационал, как организация, прекратил своё существование. Соратником Бакунина был Пётр Кропоткин, самый настоящий князь, который входил в первую десятку «очередников» на царский престол. Кропоткин был очень просвещённым человеком, географ и геолог, хорошо изучивший Восточную Сибирь в нескольких научных экспедициях. Позднее, когда он решил заняться политической деятельностью, в том числе разрабатывая идеи народовластия, то есть анархизма, он перебрался за границу, в том числе и во Францию, где сдружился с молодым писателем Жюлем Верном. Именно как результат дружбы с Кропоткиным появились романы о разных революционерах («Матиас Шандор», «Архипелаг в огне», «Михаил Строгов» и пр.) Верн не раз порывал сделать князя персонажем одного из своих романов, тем более, что тот многое рассказывал ему о географии мира вообще и России в частности, но Кропоткин всякий раз противился этому. Но Верн всё же сделал то, что собирался и изобразил Кропоткина в виде отшельника в романе «В Магеллании» под прозвищем «Кау-Джер», где тот пытается помочь группе людей, потерпевших кораблекрушение, построить удачную модель общества. Роман был одним из последних и вышел уже после смерти писателя. Но роман был переделан, переписан сыном писателя, Мишелем Верном, где многие страницы с описаниями были вычищены из текста; упор сделался на приключения группы людей. Роман получил название «Кораблекрушение «Джонатана».
Автор извиняется, что много внимания уделил Кропоткину, но, по его мнению, если бы на престоле, вместо Николая II, находился Пётр Кропоткин, много бы чего не случилось, ни ввязывания России в мировую войну, ни революции, ни кровавой гражданской войны, то Россия сделалась бы полноправным европейским государством с населением свыше пятисот миллионов, со своей национальной идеей, связанной с народной властью, с земством. Говорят, что история не признаёт сослагательных наклонений, но автор-то имеет на это право, своё авторское право, чем он в данный момент и пользуется!