БУРСА (ЧАСТЬ IV)
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
Знакомо ли вам чувство, когда хочется уйти, но почему-то кажется, что хочется остаться?
Цитата полковника Фрэнка Слэйда из кинофильма «Scent of a Woman» режиссёра Мартин Бреста
До начала сессии оставалась пара недель.
Нужно было сдавать зачёты и допуски к экзаменам, но заниматься этим мне крайне не хотелось.
Я пребывал в состоянии полнейшей апатии. К тому же Петрович сообщил, что через неделю наше дело будет слушаться на ректорате. И всю эту неделю я ходил словно в воду опущенный.
И вот наконец наступил день «П».
Мы стояли перед массивной дубовой дверью с позолоченной табличкой, на которой золотистым шрифтом было выведено: «Начальник училища Вячеслав Иванович Седых».
Рядом со мной стоял командир и держал в руках толстую папку с надписью «ДЕЛО».
Мы молча стояли и ждали у двери до тех пор, пока секретарь любезно не пригласила нас войти.
Мы прошли через приёмную и вошли в открытые двери кабинета начальника училища.
Посреди кабинета стоял длинный стол, за которым чинно заседали члены ректората.
Во главе стола восседал ОН, тот, который был верховным правителем в нашей бурсе.
Но он не выглядел «великим и ужасным», напротив, он создавал впечатление доброго и обаятельного человека.
Мы выстроились в одну шеренгу, во главе которой встал командир.
Первым слово взял начальник строевого отдела и кратко доложил ректорату суть нашего дела.
Затем дали слово майору Кузнецову, который предложил отчислить вахтенного дневального за нарушение пропускного режима и дачу ложных показаний.
Внимательно выслушав докладчиков, председатель ректората обратился ко всем присутствующим:
— Товарищи! Давайте послушаем командира! Отчислить курсантов мы всегда успеем. Вопрос серьёзный, ведь речь идёт о человеческих судьбах! Пожалуйста, вам слово, Сергей Петрович! — обратился он к Беляеву.
Петрович кивнул, откашлялся и открыл свою уже весьма растрёпанную папку с надписью «ДЕЛО».
— Уважаемый ректорат! Я изучил личные дела курсантов, провёл беседу с их родителями. На каждого из них я составил характеристику, — и с этими словами он вытащил из папки стопку листков с отпечатанным шрифтом и передал начальнику училища. Затем продолжил: — Я не хочу никого из них оправдывать, но скажу только одно: прошу уважаемый ректорат не прибегать к высшей мере наказания — отчислению из училища. Ведь это только первый курс, они совсем ещё мальчишки. Ну, оступились, но ведь не гнать же сразу их из училища! Ни у кого из них до сего момента не было нарушений дисциплины, и поэтому прошу ограничиться выговорами!
Я стоял в строю, и от напряжения у меня тряслись коленки. Ведь в этот самый момент решалась моя дальнейшая судьба. Я не питал надежд относительно того, что я останусь в училище. Кто-то ведь должен был стать козлом отпущения, а поскольку в данном случае козлом отпущения был именно я, то можно было уповать только на чудо. И чудо свершилось!
— У вас всё, командир? — спокойно произнёс Седых.
— Так точно, всё! — отрапортовал Петрович.
— Ну что ж, предлагаю следующее решение по этому делу, — продолжил Седых. — Дневальному, который нарушил пропускной режим, и нарушителям режима объявить по строгому выговору с занесением в личное дело. Подвахтенному дневальному объявить выговор с занесением в личное дело. Что скажете? — обратился он к начальнику строевого отдела.
— Так точно, товарищ начальник училища! Справедливое решение! — согласился Вовк.
— Тогда предлагаю проголосовать! — обратился Седых к членам ректората.
Проголосовали. Большинством голосов предложение председателя ректората было принято.
Я был на седьмом небе от счастья! Судьба опять проявила ко мне благосклонность.
Как только мы вышли из кабинета, Петрович облегчённо вздохнул и по-отечески обратился к нам:
— Мужики, сегодня вам крупно повезло! Но имейте в виду, что если кто-нибудь из вас умудрится залететь в течение полугода, то отчисление неизбежно! А теперь дуйте сдавать сессию, коли остались курсантами!
Я практически летел по переходу, который соединял учебные корпуса между собой! На радостях я решил, что немедля отправлюсь к Мендельсону и попытаюсь во что бы то ни стало сдать ему допуск к экзамену! Я словно ветер влетел на кафедру ВЧТ и на пороге столкнулся с самим профессором.
— Что вам угодно, молодой человек? — поинтересовался у меня Мендельсон, снимая очки с переносицы.
— Я готов, профессор! — воскликнул я.
— К чему, собственно? — изумлённо воззрился на меня Мендельсон.
— К собеседованию с вами! Я подготовил вопросы на допуск к экзамену!
— Весьма похвально, молодой человек! Надеюсь, вы только по бейсику подготовились? Или фортран тоже изучили? — съязвил Мендельсон.
— Только бейсик, профессор! — ответил я, отметив про себя его иронию.
— Замечательно! Тогда милости прошу в аудиторию.
Мы вышли из кафедры и направились в компьютерный класс.
Экзекуция длилась около часа. Профессор решил не размениваться по мелочам и задал мне жару, пройдясь по большинству экзаменационных вопросов.
Сей процесс напомнил мне игру в пинг-понг: он подавал — я отбивал. Временами подачи были весьма жёсткими, но я не сдавался. И когда наконец последний вопрос был задан, а последний ответ получен, Мендельсон снял очки, потёр красные от напряжения глаза и произнёс:
— Ну что ж, молодой человек! Должен признать, что на сей раз, вы неплохо подготовились. Ведь можете, когда захотите?
— Старался, товарищ преподаватель. К тому же сегодня решилась моя судьба…
— О чём это вы?
— Помните, как говорил Гамлет: быть или не быть, вот в чём вопрос!
— Ну и?
— Быть! Конечно, быть!
— Хм, вы явно сегодня чем-то возбуждены! Ворвались на кафедру в тот самый момент, когда оставалось пять минут до конца консультации. Я, грешным делом, хотел вас отправить, да потом, глядя на ваше состояние, решил уделить вам время.
— Спасибо вам, профессор!
— Давайте вашу тетрадь с лабораторными работами!
Я вытащил из папки свою тетрадь и подал ему.
Он открыл её и на последней странице синими чернилами написал: «Допущен к экзамену по ВЧТ. 24.01.1991 г., профессор Мендельсон».
Этот короткий автограф профессора дорогого стоил! Я прижал тетрадь к груди, откланялся и, мурлыкая под нос весёлую песенку, направился в роту.
Подумать только, ведь ещё два часа назад я стоял на ректорате, где покорно ожидал своей участи и морально был готов к самому худшему. А спустя пару часов не только остался в рядах судоводительского факультета, но и получил допуск к экзамену у самого занудного профессора Мендельсона!
Воистину, пути господни неисповедимы!
Фото из архива МГУ им. адм. Г.И. Невельского: на снимке Вячеслав Иванович Седых - начальник/ректор ДВВИМУ/ДВГМА/МГУ им адм. Г.И. Невельского, 1983 - 2008 гг.