Всё чаще вспоминаются грехи.
И возраст сказывается. И война...
Но не просто грех твой всплывает и мучит, а всё, что вокруг него. Все декорации, перипетии и оттенки, среди которых он и случился...
Харьковские студенты готовились встречать новый, 1984-й, год. В общаге политеха. Гигант - называлась тогда она. Сейчас не знаю. Организаторы вечеринки практичны: ты принесешь это, а ты то. Мне поручили купить торт. Всего-то навсего. В идеале - киевский. Кто знает. что это - тому уже ничего объяснять не надо. Это - вершина азбуки вкуса. Ять!
Ладно. Торт, значит, торт. Я не спорила, может, по своей лопоухости. Или лучше сказать лопуховости? Отчего-то у моих соседей по общежитию сложилось мнение, что я имею большие связи, и что достать торт для меня - раз плюнуть...
Тридцать первое выдалось снежным. Крупные хлопья сыпались на людей в их предпраздничных хлопотах уже с утра, а после обеда и вовсе метель прилетела. Занятия закончились к трем, и я отправилась на почту - позвонить маме, поздравить, прождав часа два под душной междугородней кабиной. А потом - искать торт. Таков был мой простой план. На улицах быстро темнело, навстречу мне бежали оживленные люди с их наивными, такими одинаковыми надеждами, фонарики зажигались один за другим, самые красивые - на Сумской, у парка Шевченко. Там же - главные кондитерские города, например, "Ведмедик" - оттуда всегда ошеломительно вкусно пахло - шоколадом. ванилью, волшебной сказкой... Однако сказка для меня в тот день не предусматривалась. Никаких тортов и в помине не было - ни в Ведмедике, ни в других сладких магазинах.
Даже неудобно стало - от того, как странно посмотрела на меня продавщица с морковными губами, красноречиво качнув гирями золотых серег на мой вопрос о торте.
Но сил у меня еще хватало, и я пошла прочёсывать Харьков с упорством будущего бурильщика скважин. К слову сказать, эту специальность я не осилила и летом бросила учебу в политехе, решив заняться экономикой. Но сейчас не об этом.
Трудно сосчитать, сколько магазинов я обошла тогда. Ноги мои устали и промокли, и я напоминала себе андерсеновскую героиню. Естественно, сироту. Голодающую и несчастную. Время шло уже к девяти. Надежды мои таяли, как снег на моем лице и волосах, шуба стала давить на плечи как медведь. Маша наоборот... Так я пыталась себя взбодрить. Хотя осознание того, что я приду к ребятам без порученного мне кондитерского изделия подгоняло меня вперёд снова и снова.
И всё же силы в какой-то момент истощились. И тут на Отакара Яроша меня привлекли яркие огни - в глубине, за нечищенным сквером. Ага, это какой-то новый ресторан! Интурист, что ли? И я сделала отчаянный бросок к этому островку надежды.
Беспрепятственно просочившись внутрь, благо швейцаров тогда еще не водилось, во всяком случае, не везде, я ступила на шикарный паркет и начала согреваться. В то же время осматриваясь - где тут буфет. Вдруг там окажется тортик? Ну, бывают же чудеса?! Особенно под Новый Год...
Мои глаза в растекшейся ленинградской туши слепила огромная люстра. Она нависала блистающим каскадом прямо на мою отсыревшую шапку-ушанку. Между прочим, норковую (кто б сейчас догадался? купленную на толчке). В этот момент по лестнице, устланной бордовым ковром с золотыми полосками по краям, сбежала молодая женщина в белой блузке и форменной узкой юбочке. Быстро перебирая ножками на шпильках, она подлетела ко мне и... о, небеса! протянула мне круглую коробку: пожалуйста. Через несколько секунд она испарилась, как джинн. Автомат, который возник вместо меня, держал на вытянутых, застывших руках торт. Киевский! Сомнений не имелось - судя по рисунку на коробке. Так же автоматически эта коробка вместе со мной поплыла к выходу. Ни мыслей, ни чувств у этого робота не возникало - практически до самого общежития. Всё происходило машинально. И как во сне. Главное - я сдержала слово и принесла на праздник роскошный торт, о котором можно было только мечтать.
Встретили меня восторженно, народ был уже хорошо под мухой, то есть, накативший, что было предложено сразу же и мне. Звенели стаканы, тарелки, вилки. "Хэппи нью ера" старательно желала всем Абба...
Я сняла свою норку, стащила с застывших конечностей то, во что превратились сапоги, шубу весом в центнер, и осела в продавленное кресло. И постепенно - словно бронежилет с меня упал - до меня стало доходить: я забрала чужое. Не мне предназначенное. Я - воровка. Кто-то заказал этот торт и остался в итоге без него!
Ни шампанское, ни водка мне не помогали, а совсем наоборот - отрезвляли и будили атрофированное на время чувство стыда. Напрасно меня подталкивали с боков "чуваки" - ну, шо ты такая никакая? - предлагали покурить травки, звали "сбацать" шейк... Никакого веселья для меня не получалось. Не наступало оно вместе с новым годом и всё тут. И к злополучному торту я тогда не притронулась - не могла.
И с тех пор киевские торты я не ем...
Сама виновата.
П.С. Последний раз мне довелось побывать в Харькове в 2013-м и тоже перед новым годом. И мне показалось, что в нём темно и как-то давяще мрачно, несмотря на дорогое, почти хай-тековское праздничное убранство.