Как это часто бывает в жизни, живёшь рядом с музеем, и никогда там не бываешь. Этакая психологическая ловушка – дескать, всегда успею. Да и куда он денется, зайду, когда заняться будет нечем. А занятие всегда находится. Так и моя кузина – ну горы и горы, что в этом необычного? Каждый день вон маячат на горизонте. Да и любоваться ими гораздо удобнее, прогуливаясь в ясную погоду по центральной улице города – зрелище, мало кого оставляющее равнодушным. Величественная Столовая гора в створе проспекта, напоминающая прилёгшего отдохнуть былинного богатыря, чуть в стороне, в лёгкой дымке облаков, островерхая шапка Казбека. Красота! Не напрасно ведь утверждают, что большое видится на расстоянии: вблизи это одни лишь отвесные кручи и колючий ветер, пробирающий до костей даже в жаркий летний полдень. Нет, не заманишь – плавали, знаем! В смысле ползали: иначе эти дилетантские прогулки по маршруту даже с минимальной категорией сложности не назовёшь.
Но когда Татьяна, лучшая подруга, упрашивает составить ей компанию, тут уж никуда со своими принципами не денешься. Потому как, хоть парень у неё с виду вполне респектабельный, и за две недели знакомства ещё ни разу не дал повода сомневаться в свой порядочности, здесь уж лучше перестраховаться. Кто знает: одно дело, когда в городе и у всех на виду, другое – где-то на пикнике да ещё в горной местности. А там всё по-другому, даже аура другая. Это про некую субстанцию, которая якобы окружает человека. У кого-то она устойчива и всё ей нипочём, а у кого-то может и крышу снести. Как там, у Высоцкого, – парня в горы тяни, рискни, там поймёшь, кто такой. Правильная песня. Хотя тоже не всё понятно. Например, почему «не бросай одного его»? То тесть, бывает, что рискнут, затянут бедолагу в горы и бросят. Так, что ли? И в не со зла, а, скорее всего, потому, что в горах не каждый способен с собой совладать, и всякая муть – а у кого её нет – из глубины души может вылезти на поверхность. Ну как её туда отпустишь? Нет, здесь на одну лишь собаку, любимицу подруги, полагаться не стоит. Пусть это и хоть трижды доберман, оборудованный тремя десятками нешуточных зубов, втроём всё же надёжнее.
Дав своё согласие, кузина принялась за сборы. Как-никак не каждый день на такое отважишься, и одной зубной щёткой тут не обойтись. Спички, фонарик, что ещё? Новогодняя хлопушка? Тоже сгодится. А вдруг йети?
Выезжали на следующий день. И хотя заранее всё проговорили и всё предусмотрели, на душе было неспокойно. Даже не за подругу, а в целом, и толком не понять, что конкретно гнетёт. Такое бывает, когда приснится тяжёлый, насыщенный липкими кошмарами сон. Подробностей не припомнишь, одни лишь смутные фрагменты и ощущение нелепости от происходящего, а настроение на полдня испорчено. Может, к гадалке заглянуть? Ну да ладно, что это я: чуть что – сразу к гадалке. Совсем суеверной стала.
Погода с утра выдалась на славу. Да и, вообще, начало осени радовало. На редкость теплый сентябрь венчал холодное лето. Казалось, что природе было неловко за нескончаемую чреду дождей и хроническую промозглую сырость, которую кто-то из небесной канцелярии допустил по досадному недосмотру, и теперь она сконфуженно возвращала долги.
Встретиться договорились напротив супермаркета, рядом с цветастым рекламным щитом известного ликёро-водочного завода, хозяина местного рынка.
В условленное время кузина с увесистой сумкой уже была на месте. На баннере, расхваливающем новую марку водки, свято чтимый на Кавказе Георгий Победоносец поражал копьем зелёного дракона. Наконечник копья, своей ячеистой структурой больше напоминающей кукурузный початок, нежели острый зубец, целил дракону в глаз. Наш «Белый конь», гласила надпись, легко домчит вас до сияющих вершин блаженства, а спасительное копьё праведного воина не позволит яду коварного змия причинить вам даже мизерный ущерб. Эксклюзивная технология двойной очистки с использованием серебряных нано-фильтров.
А, так это и есть нано-фильтр, догадалась кузина, глядя на копьё. Правда, в жизни по большей части всё наоборот выходит. Скольких праведников этот змий уже выбил из седла, невзирая на все ваши уловки. Нет, что-то у этих копирайтеров с креативом не всё в порядке.
В республике давно набрал обороты теневой водочный бизнес. Деньги крутились немалые, и многие были не прочь припасть к их мутному потоку, чтобы отрулить немного на свой карман. Судя по рассказам подруги, её приятель, тоже был в теме, управляя логистикой одной из снабженческих компаний.
Схема была простая, но требовала определённой сноровки. Главное – обеспечить бесперебойность поставок. Спирт фурами из Турции доставлялся сюда по Военно-грузинской дороге, по железке поступал украинский сырец. Всё это разбадяживалось на сохранившихся с доперестроечных времен мощностях и под маркой известных брендов выдавалось за местный продукт. Не отставали от флагманов рынка и полукустарные «винокурни» гаражного типа.
Поставленный на широкую ногу, водочный бизнес крышевался где-то на самом верху, и поговаривали, что в нём были замешены думские депутаты и даже сенаторы от республики. О его масштабах можно было судить по тому, как повсеместно, словно грибы после дождя, росли роскошные особняки и коттеджи. Даже непокорный Терек отступал под этим напором: в его пойме, уже чуть ли не повсеместно защищённой от половодий неким подобием китайской стены, а местами и просто наваленными друг на друга бетонными блоками, становилось тесно от их присутствия. По размаху инвестиций нетрудно было догадаться, где обосновались матёрые воротилы, а где ютилась их челядь.
От мыслей об алкогольных баронах кузину отвлёк мягкий скрип тормозов. Рядом остановился белый мерседес, каких в городе можно было пересчитать по пальцам. Ничего себе?
На заднем сиденье машины сидела подруга со своей доберманшей Венди. Задняя дверь приоткрылась, Татьяна махнула ей рукой – садись. При виде кузины собака приветливо завиляла обрубком хвоста. Потрепав старую знакомую за холку и украдкой сунув ей конфету, она устроилась рядом на мягком кожаном сиденье.
– Опять ты за своё! Её же нельзя сладкое.
– Да перестань, конфетка совсем крошечная, а она так любит их.
Кузина обвела глазами салон автомобиля. Изысканная отделка говорили об уровне претензий его владельца.
– Ну что, красавицы, в путь? – повернулся к ним водитель, закончив разговор. Всё это время он не отрывался от мобильника. В обрывках фраз звучали какие-то тонны, цистерны и фуры.
– Знакомься. Это Георгий.
Ну конечно, как же ещё можно звать всадника на этом белом коне, подумала кузина. Стильные солнцезащитные очки, швейцарские часы с кучей циферблатов, массивный золотой перстень на безымянном пальце. Образ мачо красноречиво дополняла аккуратная трёхдневная щетина. Георгий Победоносец, версия 2.0. Копьё, наверное, было спрятано в багажнике.
Кузина кивнула и представилась.
– Ну что, гони, шеф! – подзадорила приятеля Татьяна.
Взвизгнув колесами, машина рванула с места. Кузина втянула голову в плечи. Тоже мне, Шумахер. Да и эта тоже хороша, прикидывается поклонницей экстрима. Я-то её знаю, та ещё трусиха.
Она хмуро взглянула на подругу, и сделала рукой приглушающий дирижерский жест. Та и бровью не повела. Вот ведь вписалась на свою голову!
Лихачей кузина недолюбливала с детства. Отец, в прошлом профессиональный водитель, нередко сетовал на этих стритрейсеров, вечно своей суетой доставлявших ему проблемы на дороге. В те времена подобная терминология была ещё не в ходу, и называл он их по-свойски, проще и доходчивей. Наверное, эта его неприязнь передалась и ей. Сходные чувства сейчас испытывала, видимо, только собака, вмиг припавшая на лапы и прижавшая островерхие уши.
Вскоре они выехали из города. Горы, до поры дружелюбные и густо покрытые растительностью, постепенно стали ощериваться скалами и обступать дорогу, тревожно нависая над головой. Через какое-то время асфальт сменился грунтовкой, исчезли указатели и отбойники. Последнее обстоятельство внушало нешуточное беспокойство. Дорога стелилась вдоль русла горой реки, местами обочина резко сужалась, и тогда взгляду открывалось внушающее трепет зрелище: внизу, за обрывом, бурный поток хищно лизал выступающие из воды валуны. Машина почти не снижала скорости. Георгий демонстрировал бесшабашную браваду, небрежно держась за руль одной рукой и отпуская снисходительные комментарии в адрес жмущихся к обочинам редким автомобилям. Удавила бы, хватаясь за поручень на очередном крутом повороте, думала кузина.
Внезапно дорогу преградил шлагбаум. Надпись на табличке гласила, что в сложных погодных условиях и в тёмное время суток проезд запрещался. Кузина с надеждой взглянула на торчащий в проушине шлагбаума замок. К сожалению тот оказался незапертым. Подняв препятствие, они двинулись дальше.
Вскоре их взору открылась небольшая долина, на которой располагалась турбаза, цель их поездки. Наш белый конь таки домчал нас до сияющих вершин, с некоторой иронией вспомнила рекламу кузина, глядя неказистое строение на фоне гор. Здание, наверное, помнило ещё советские времена, и лишь реклама Хейнекена да несколько пластиковых окон помещения дирекции говорили о том, что и сюда, наконец, добралась цивилизация.
Подъехав к стоянке, они припарковали машину и выгрузили вещи. Из багажника появились шампуры. А вот и копья. Всё сходится.
Они зашли в здание.
– Располагайтесь, – немногословно встретила их дежурная и протянула ключи от номеров.
Георгий хмуро обвёл взглядом помещение приёмной и скупые листочки с информацией.
– А что тут у вас с удобствами?
– Имеется бистро, работает хамам.
Не густо, подумала кузина. Бистро – это, скорее всего, какая-нибудь буфетная стойка, а под хамамом они наверняка понимают зачумлённую парилку с тесной душевой. Проходили уже. Претензия на роскошь и многозначительность у нас просто в крови. Недаром каждый второй работник офиса нынче непременно менеджер, а уборщица – сотрудник клининговой компаний.
Словно уловив её реакцию, дежурная добавила:
– Можете также полюбоваться видами ущелья с канатки. Правда, это к соседям.
Она указала на стоящий неподалеку домик, от которого в сторону двух слегка скошенных в противоположные стороны вершин, чем-то напоминающих рога горного тура, уходила канатная дорога. Видимо, где-то там располагалась горнолыжная трасса. Сейчас был не сезон, и подъемник спросом не пользовался.
– Да, скудновато, – пробурчал Георгий и взглянул на мобильник. – Со связью, похоже, тоже беда.
– Почему же скудновато? Есть пеший горный маршрут с красивыми видами. Вечером ожидаются и другие отдыхающие, будет дискотека. Кстати, неподалёку работает съемочная группа, актёры известные. Сюда тоже время от времени наведываются – может, и вам повезёт. А насчёт связи – лучше подняться чуть выше, к роднику. Там сигнал сильнее.
Идти в горы у девиц особого желания не было. Да и в планы Георгия терренкур, по всей видимости, тоже не входил. Об этом говорил его внешний вид, который он тщательно поддерживал – те же белые джинсы, кожаная куртка, изящные ботинки: он то и дело протирал их салфеткой. Собственно, развлечения сейчас его тоже не беспокоили. Было вещи поважнее. Он извинился пред подругами и двинулся в сторону указанного администратором источника.
– Деловой он у тебя какой-то.
Кузина скептически взглянула вслед мачо, чей силуэт растворялся на фоне пары раскосых вершин.
– Привёз к чёрту на рога и бросил!
Подруга промолчала. Похоже, она тоже была не в восторге от происходящего.
Довольна была только Венди. Она резвилась на лужайке, ловила незнакомые запахи и гонялась за птицами.
Делать было нечего, и следовало чем-то себя занять себя до вечера, когда Георгий обещал шашлык из горного барашка в компании весёлых друзей. Видимо, с ними он сейчас и пытался связаться.
Оставив собаку на попечение администраторше – она не злобная и обучена командам, – они направились в сторону канатной дороги.
Воздушная прогулка мало чем отличалась от езды на машине. Заявленные виды особо не впечатляли, да и было как-то не до них. Люльку постоянно раскачивало, и сердце то и дело замирало при взгляде вниз. Само состояние канатки тоже не добавляло уверенности: потёртая обивка сидений, скрипучая оснастка, следы ржавчины на тросах. Невольно позавидовали оставшейся внизу собаке. Та ещё некоторое время давала знать о себе – ощутив разлуку с хозяйкой, она не на шутку растревожилась. Но её отрывистый лай вскоре заглушил натужный писк вращающихся блоков.
Где-то в стороне, в распадке, кузина увидела группу людей. Они, словно муравьи, копошились возле замысловатого оборудования. Несмотря на полдень, площадка рядом с ними ярко освещалась прожекторами. Вдоль неё по рельсам скользила тележка, едущий в ней в пассажир с камерой скорчился нелепой позе. Киношники, догадалась она.
И тут их взору открылся ледник. Своим началом уходящий в клубящуюся у вершин дымку, грязноватый и неухоженный – совсем не такой, каким его себе представляют люди, далёкие от гляциологии, – он казался, скорее, застывшим потоком лавы, заполнившей впадину между отрогами гор. Его вид нисколько не впечатлял доверчивого туриста обещанным величием а, скорее, внушал тревогу, как всё стихийное, грандиозное и недоступное разуму. Зачем столько льда ушло на то, чтобы скрыть от взора простор альпийских лугов и цветение рододендронов? В нелепости этого замысла было даже что-то инфернальное, странным образом завораживающие и притягивающее к себе.
Она вдруг почувствовала что-то, напоминающее мистический трепет. Нечто похожее приходилось испытывать ей на сеансах гадания по кофейной гуще, когда гадалка вдруг сбивалась и после паузы переходила на общие, ничего не значащие предложения. Смысл их сводился к тому, что в некоторых обстоятельствах следует проявлять осторожность. Никогда бы не предположила, что подобные чувства способна вызвать застывшая масса воды. Б-р-р-р. Она поморщилась. Скорее бы назад.
Наверху они задерживаться не стали, дорога вниз показалась бесконечно долгой.
Венди встретила их приветственным лаем. Георгия рядом не было, видимо он всё ещё не успел наговориться.
После обеда погода резко изменилась. Посвежело, в небе над ущельем заклубились тучи и со стороны ледника подул ветер. И, хотя до него было довольно далеко (ледник располагался несколько выше, за бараньим лбом – так, кажется, назывался крутой покатый отрог), его дыхание явственно ощущалось. Они уже пожалели, что ограничились одними лишь ветровками, надетыми поверх футболок. С собой не было даже свитеров. Хотя, и это вряд ли спасло бы – впору пришлись бы зимняя куртка на меху. Кузина вспомнила про поросшего шерстью снежного человека и горько усмехнулась.
Хотелось где-то укрыться. В помещении турбазы было не теплее. Генератор, обеспечивающий бытовые нужды, упорно не хотел запускаться, а обученный этому персонал куда-то запропастился.
Наконец, электрика обнаружили спящим в подсобке и, с трудом растолкав, попытались вернуть к действительности. Вид у него был отрешенный, речь невразумительна. Рядом валялась пара пустых бутылок «Белоконной». Ещё одна жертва дракона, подумала кузина. А ваши нано-фильтры хороши для нано-доз, что никак не совместимо с широтой души русского человека. Да и что вы хотите, если безакцизная водка доступна по цене пива? И зачем обманывать голову каким-то беспонтовым ячменным пойлом, от которого пучит живот и постоянно тянет опорожниться!
Толку от работяги было мало. Георгий чертыхнулся и махнул рукой. Похоже, он впервые сталкивался с подобной изнанкой своего бизнеса. Предстоящая ночь обещала быть весёлой.
Тем временем оставленная без присмотра Венди, хорошо освоив прилегающую к базе территорию, в поисках новых забав добралась до ручья, протекающего за спальным корпусом. Неясно, что привлекло там её внимание – может, слетевшиеся к воде трясогузки, а, может, сверкнувший в потоке чешуйчатый бок форели, но только любопытство это тоже вышло ей боком. Взвизгнув, Веня выскочила на берег и, поскуливая и поджимая лапу и бегу, кинулась к хозяйке.
Забыв всё на свете и кляня себя за беспечность, Татьяна обняла собаку и нежно подхватила пораненную лапу. В подушечке зияла глубокая рана. Видимо, её подопечная напоролась на бутылочный осколок, остаток убежища всё того же змия, будь он трижды неладен.
– Бедняжка. Йодом тут не обойдешься, – сокрушалась она, рассматривая порез. – Надо ехать в ветклинику.
Георгий – рушились все его планы на вечер – попытался отговорить её. Мол, всё обойдётся, залижет рану, да и дело с концом, даром что собака. На себе проверено.
Непонятно, что он имел в виду – то ли ему уже приходилось пользоваться подобным средством, то ли он сам зализывал себе раны, в глубине души считая себя, как это принято у матёрых воротил, настоящим сукиным сыном. Но Татьяна была неумолима.
Собрались быстро. Георгий мрачно грузил вещи в багажник и демонстративно насвистывал. Перед этим он известил друзей о своём внезапном отъезде и отменил встречу.
Сев за руль, он стиснул зубы и выжал педаль газа. Связался чёрт с младенцем! И мясо пропадёт. Да что там мясо – так облажаться перед приятелями, среди которых была одна важная шишка.
На прощание кузина оглянулась в сторону двух, уже ставших знакомыми, вершин. Надвинувшиеся сизые тучи уже почти полностью скрывали их, и этот грозный вид не сулил ничего хорошего.
Езда, несмотря на сгущающуюся темноту, казалась ещё более стремительной, чем дорога сюда. Видимо, сказывалось дурное настроение водителя и попытка его вытеснить своё раздражение порцией адреналина. Кузина где-то слышала, что так поступают люди, привыкшие получать удовольствие от занятия, сопряжённого с риском. Объяснялось это тем, что вместе с адреналином вырабатывался какой-то другой гормон, название которого она не помнила, но знала, что именно он и вызывал эйфорию.
Пока же, судя по выражению лица, сидящих в машине, адреналин вырабатывался только у подруг. Причем, один он, без сопутствующих бонусов. Лучше бы остались ночевать, в сердцах думала кузина и косилась на Венди. Дождёшься теперь от меня конфету! За всеми вами глаз да глаз нужен. Вот приедем домой, всё вам выскажу. Только бы добраться живыми!
На одном из поворотов – этого следовало ожидать – Георгий всё же не справился с управлением, и машину занесло. И только каким-то чудом – сработала какая-то система безопасности навороченной тачки – они не сорвались в обрыв. Всё произошло настолько быстро, что никто не успел толком сообразить, что произошло. Страх настиг их только через несколько мгновений, когда стало ясно, что одно из передних колёс машины предательски нависло над пропастью.
– Всем оставаться на местах!
Это было первое, что за долгое время произнёс Георгий. И, пожалуй, самое разумное. Он уже сумел оценить обстановку: стоило кому-то покинуть салон, равновесие могло бы быть нарушено, и массивный мотор тут же увлек бы машину с оставшимися пассажирами в тёмную пучину.
Ущелье явно не хотело расставаться с ними.
Трудно описать словами то, что испытывали сейчас подруги. Свидетели утверждают, что в подобных случаях что липкий ужас сжимает сердце и вся жизнь со всеми её нелепыми подробностями мысленно разворачивается пред глазами. Похожее переживали и они. Потому, как всё говорило о зыбкости того положения, в котором они оказались. Ведь самим справиться с ситуацией им было не под силу, связи не было, а помощи ожидать было неоткуда: шлагбаум уже наверняка был закрыт. Начинающий накрапывать дождь грозил перейти в ливень, и тогда… Об этом не хотелось даже думать.
Бежали тревожные минуты, прошёл час, затем второй. Веня стала проявлять беспокойство – ей хотелось наружу, но об этом не могло идти и речи. Постепенно отчаяние стало сменяться тупым безразличием – будь что будет. И тут – о, чудо – за спиной вспыхнули фары приближающегося автомобиля. Неужели долгожданная помощь?
Подъехавший оказались работником турбазы. Через пять минут узники ущелья оказались в безопасности – с помощью троса мерседес вернули вытянули его на дорогу и вернули ему устойчивость.
Что было потом, кузина припоминает с трудом – и радостный лай освободившейся от бремени и забывшей о ране Вени, и взаимные упрёки Татьяны и Георгия, и мелькнувшие вдалеке и медленно приближающиеся огни города: теперь они ехали крайне аккуратно. Всё это было не столь важно, потому что главная опасность уже была позади.
Так, во всяком случае, казалось кузине. Но, на самом деле, основное потрясение ожидало её на следующий день, когда стало известно о том, что в ущелье, которое они столь неожиданно покинули, ночью сошёл ледник, и были жертвы. Кстати, работник турбазы тоже удивительным образом оказался на той дороге накануне: собираясь на работу, он забыл выключить утюг, и вынужден был вернуться в город, чтобы проверить это.
Так неожиданно, волею беспечности - своей и чужой, - они счастливо избежали столь роковых последствий.
А кузина, навещая подругу, с тех пор неизменно приносит Вене её любимые конфеты.