Милана направилась в швейную мастерскую, где работала себе в удовольствие. Времени было предостаточно, и она заглянула в кондитерскую, что находилась по пути. Милана не отличалась худобой, но была стройна, влюбчива и доверчива. Заветное желание, которое кружилось в маленькой головке девушки представлялось свадебным платьм, которое должно сыграть свою роль уже через месяц. Только бы уместиться в него. Однако, хоть невеста и соблюдала довольно-таки строгую диету, никто не запрещал ей восхищаться видом тортиков и пирожных, баловать обоняние их волшебным ароматом. Милана стояла перед витриной, и в ней подымалось неодолимое желание перепробовать всё эти вкусности, которые с такой заботой и тонким расчётом были выставлены в витринах на всеобщее обозрение. Стоило приложить немало усилий, чтобы совладать с искушением.
Кондитером здесь работал мужчина лет шестидесяти, в белом колпаке и переднике; руки его полные и сильные скорее были руками металлурга или тяжеловеса, чем служителя храма Кулинарии; глаза его – зеркало житейской мудрости и проницательности. Он подошел к Милане и улыбнулся – девушка была готова купить всю лавку вместе с продавцом, – такой открытой и естественной была улыбка мужчины. Кондитер вопросительно посмотрел на посетительницу и хрипловатым голосом произнес: «Чего изволите?»
Милана неотрывно глядела на зефирное пирожное.
– Знаете, – ответила девушка, – я вообще-то на диете, но так вкусно пахнет. В ваших рецептах есть какой-то секрет?
– Вы сильная женщина, коли, отказавшись от сладкого, пришли в кондитерскую. – Милана не вслух добавила: «Или глупая», а мужчина продолжал: – Секрет один – любить тех, для кого это делаешь.
Милана кивнула и хотела уже выходить, как почувствовала в сумке виброзвонок телефона. Она перебирала содержимое бездонной поклажи в поисках телефона. Взглянув через стеклянную дверь на улицу, девушка увидела, как прохладное утро дышало водяной пылью, а по дороге толкались грязные автомобили, как те антилопы, бегущие к водопою, которых Милана видела в интернете. Внутри кондитерской, напротив, в сладком аромате витало уютное спокойствие. Наконец девушка выудила из сумки телефон, и, когда поднимала трубку, зацепила взглядом колечко, которое подарил любимый человек. Сергей Сергеич, сорокалетний мужчина, энергичный и предприимчивый, сделал предложение – и двадцативосьмилетняя девушка родом из маленького городка, согласилась. Боже, какая она была счастливая.
Их отношения воспламенились страстью, словно списанные с французских романов. Теперь же бури чувств немного поутихли, но вместе с тем Сергей Сергеич будто стал ближе и роднее. Старше, он был и учителем жизни, и товарищем, и нежным любовником. Всё складывалось на редкость удачно. Настолько хорошо, что Милане иной раз делалось страшно: смутное беспокойство овладевало её сознанием, и беспричинная тревога забиралась в душу холодной змеёй.
Она уже разблокировала телефон, но продолжала терзаться мыслями: «А вдруг это всё исчезнет? Найдет себе богатую, красивую, городскую, а не как я…» Девушка тряхнула головой, как будто скидывая тяжесть мрачных мыслей, и открыла сообщение: подруга Сатахова Анастасия прислала голосовое сообщение: «Ты где, Мила? Я сейчас твоего «старичка» видела с какой-то рыжей курицей. Они из новостроек выходили и сели в машину. Я их сфоткала. Баба эта, сразу видно, не местная. Я же тебе говорила, подруга!»
Милана уже плохо разбирала слова, всё у неё плыло перед глазами. Она не хотела верить в домыслы подруги, но фото белой машины с двумя силуэтами отпечаталось в памяти, огромным горельефом. Несчастная уверилась в самых страшных опасениях: он ей изменяет. Девушка позвала кондитера и накупила столько десертов, сколько могла унести. Хозяин лавки, конечно, был несказанно рад хорошей выручке, но лицо его выражало неподдельное беспокойство.
На работу Милана не пошла, сказавшись больной. Швейную мастерскую держала её тетка, поэтому с отгулом проблем не возникло. Приехав домой, раздавленная тяжёлой вестью бедняжка включила в наушники Аnna Asti и набросилась на кондитерские изделия. По квартире разносились рыдания под аккомпанемент любимых песен, точно списанных с её жизни. Она ругала себя за безволие и слепую доверчивость. Милана завидовала рыжей незнакомке и проклинала ветреного избранника. И в конце концов от нервных потрясений, разбавленных десертной сладостью, уснула на диване.
Такой её нашел Сергей Сергеич, когда вернулся из фирмы пластиковых окон, где являлся полноправным хозяином. Он был трудоголиком и часто работал допоздна, а сегодня вернулся раньше. Присев рядом со спящей сладкоежкой, мужчина убрал наушники и осторожно поправил длинные русые волосы, в которых затерялись крошки бисквита. Сергей Сергеич усмехнулся, выловил хлебный комочек и съел. Его глаза, всегда цепкие и холодно-серые, смотрели на любимую тепло и ласково. Ещё неделя или две, и он решит вопросы, а что касается главного, то дело сделано.
Девушка открыла глаза и посмотрела на Сергея. Она хотела сходу устроить скандал, закатить такую сцену, чтоб громы и молнии рушились с неба на жениха, поправшего незыблемые моральные устои. Однако Милана сдержалась. Возможно, сладости кондитера растворили ненависть и гнев.
Она лишь отвлеченно спросила:
– Ты где был, Сергей?
Мужчина посчитал довольно странным и неожиданным столь холодное обращение к нему по имени, тогда как не далее минувшей ночи они клялись в любви, называя друг друга ласковыми прозвищами.
– Строил наше будущее, Конфетка моя.
«Наше или своё?» – мысленно передразнила Милана, но смолчала, машинально улыбнувшись в ответ. Жених пожал плечами и, укрыв любимую пледом, который она в ту же секунду сбросила, ушел на кухню. Этим вечером и ночью они не обмолвились ни словом. Милана перешла спать на кровать, а Сергей Сергеич лёг на диване.
Наутро Милана дождалась, когда Сергей отправится на работу, позвонила тетке-начальнице и вновь отпросилась. Разумеется, ей пришлось выслушать длинную историю о срочном и крупном заказе спецодежды, о нехватке рабочих рук: заготовки делать некому, в раскройке полтора человека и т.д. и т.д. Тем не менее тетка Миланы, женщина великодушная и уступчивая, отпустила племянницу, назвав напоследок «горем луковым».
Вчерашняя швея сегодня примерила личину детектива. Милана облачилась в черные брюки, надела бордовую куртку и захватила неприметный зонт цвета фуксии. Она была готова к детективной миссии. Объекта слежки во дворе уже не оказалось, и этого следовало ожидать. Милана даже испугалась, что миссия невыполнима. Моросило с неба холодной влагой. Девушка ждала такси под ярко-розовым зонтом, совершенно не привлекая к себе внимания. На детской площадке резвились ребята от мала до велика. Милана мечтала о детях, говорила себе, что своих-то дочку или сына она ни по чем в дождь играть не отпустит. Но если Сергей Сергеич её предал, тогда получается….
Подъехало такси. Милана назвала адрес фирмы пластиковых окон. Черная «тойота» Сергей Сергеича стояла на парковке. Девушка организовала пункт наблюдения в магазине напротив. Господи, как же стыдно и неловко торчать в вестибюле перед кассами и битый час пялиться в окна. Мысли муравьями ползали в беспокойной голове. Два или три раза к ней подходил охранник магазина. Чтобы отвести от себя подозрения, Милана купила пачку стирального порошка. Казалось, что она хочет очистить, смыть грязное впечатление, что появилось после сообщения «заботливой» подруги. Могло статься, что Настя ошиблась, или специально нагнетает? Но вот наконец-то суженый Миланы появился в дверях конторы. Он кого-то ждал, а когда подъехал белый внедорожник, Сергей Сергеич сел на пассажирское место, и автомобиль вмиг умчался. Милана не разглядела кто был за рулем, но какие могут быть сомнения: конечно, там сидела рыжая разлучница, похитительница её счастья. Страдалица едва не закричала на весь магазин. Она бросилась сначала за машиной, потом развернулась и побежала на работу, чтобы в труде заглушить всю боль и отчаяние. Ливень обливал девушку холодными струями, ветер выворачивал зонт наизнанку, пока вовсе не сломал его. А Милане было плевать. Прилетев в мастерскую, она швырнула порошок в урну и села за швейную машинку. Промокшая и озябшая, она дрожащими руками пыталась настроить натяжение нити, а нить поминутно обрывалась. Так же обрывалась надежда на счастливое будущее с Сергеем. Кое-как она настроила машинку и начала как одержимая настрачивать карманы. Тетя посмотрела на племянницу и ужаснулась от её вида. Не смея позволить работать девушке в таком состоянии, она самолично отвезла Милану домой. По дороге женщина хотела выведать, что же такое приключилось с её кровиночкой, но видя болезненное состояние девушки, не решилась заговорить.
Спустя несколько часов Сергей Сергеич вернулся домой и ужасно обеспокоился, увидев возлюбленную, которая пылала сильнейшей лихорадкой и содрогалась ледяным ознобом. Мужчине ничего не оставалось, как вызвать «скорую помощь». Долго ждали фельдшера, и вердикт его был безапелляционен: срочно в больницу. Жених сопровождал «газель» с крестом по забитым автомобилями улицам.
В больнице Сергей Сергеич договорился о платной палате, которая, впрочем, не отличалась особым уютом или качественным ремонтом, разве что медсестра приходила охотнее, а врачи были чуточку внимательнее. У Миланы взяли анализы и поставили укол. Девушка могла говорить, но с женихом общаться не желала; лишь только метала в озадаченного мужчину взгляды-молнии. Тому ничего не оставалось как оставить девушку отдыхать. Он включил радио, на волнах которого мелодично растекался вокал любимой певицы Миланы, а затем вышел из палаты.
Дальше по коридору на стуле сидел тот самый кондитер. Он еле заметно кривил губы и немного склоняясь вперед прижимал руку к груди.
Временами старик с любопытством поглядывал на Сергей Сергеича и наконец спросил:
– Жена приболела? – спросил кондитер.
– Невеста, – поправил мужчина.
Старик понимающе кивнул:
– А я со своей сорок второй годочек. Сын у нас, наверное, твой ровесник.
– И мне бы хотелось раз и на всю жизнь, – сказал Сергей Сергеич, то ли собеседнику, то ли отправляя желание вселенной.
Старик морщился от внутренних болей:
– Секретов друг от друга не держите, и всё путем будет.
– Наверное…
Сергей пошел по длинному коридору с редкими лампами желтого света и развешанными на стенах плакатами профилактики различных заболеваний. Навстречу ему бодро шагала медсестра, давняя его знакомая. Екатерина тихо поздоровалась под цокот каблуков и хотела пройти мимо, но ей надо было это сказать:
– Сережа, не морочь девочке голову.
Мужчина, смотрел мимо медсестры на палату, где лежала его девушка, и словно пытался рассмотреть будущее:
– Катя, столько лет прошло я совсем другой человек.
– Четырнадцать, – подхватила девушка в белом халате и отвела усталые глаза.
– Могу я быть счастлив? – спросил Сергей Сергеич, растягивая ворот рубашки.
– Всё в твоих руках, – ответила Катя и поспешила уйти.
Медсестра зацепилась взглядом за большое сердце на плакате о профилактике инфаркта и покрутила обручальное кольцо. Казалось, оно жмет ей палец.
Сергей Сергеич прошёл в палату, где застал невесту в болезненной полудреме. Девушка разглядела жениха сквозь тяжелую пелену хворы. Она решила откровенно поговорить со своим избранником и расставить все точки над i.
– Дай мне сумку, – попросила больная.
Мужчина выполнил просьбу. Девушка показала на телефоне злополучное фото белого автомобиля, и спросила:
– Ну и как она?
Сергей Сергеич нарочито внимательно разглядывал снимок:
– Машина хорошая, – пошутил он.
– Рыжая! – вскричала Милана, поднявшись на локтях, но тут же упала на подушку.
Подозреваемый ещё пытался отмолчаться и рассматривал в окно залитые дождем деревья и кусочек тротуара.
– Ну? – поторопила с ответом Милана.
– Риелтор как риелтор. А что?
– На свиданье с ней ходил?
Мужчина сжал кулаки, ему явно не нравились подобные наговоры.
Присев на шаткий табурет у койки, он спросил:
– Кто тебе фото прислал?
– Настя прислала, она вас видела, – ответила ревнивица, вызывающе глядя на жениха, готового расхохотаться: – Так изменил мне, да?
– Изменил, – кивнул жених. – Изменил отношение к твоей подруге, если она достойна такого звания.
Милана неотрывно смотрела на Сергея. А он вспомнил слова кондитера: «Никаких секретов».
– Квартиру я купил. Подарок нам на свадьбу. Сюрприз хотел сделать.
Милана опустила глаза и, внутренне ликуя и улыбаясь, теребила уголок простыни совсем как наивный ребенок.
– Такая я дура, да?
Мужчина взял руку девушки:
– Надо было вместе съездить, посмотреть будущее жилище с будущей женой, – он наклонился и поцеловал Милану.
В палату ввалилась грузная тетка с гостинцами и возопила:
– Лечиться надо, так они целуются. Эх, Ребятишки!
Женщина стояла посреди палаты с пакетами в руках и тяжело дышала:
– О, вспомнила: Сатахову, говорят, в полицию таскали. Видно, за клевету. Допрыгалась.
Милана выглянула из-за плеча возлюбленного.
– Тётя, не говори мне ничего о ней.
Женщина махнула рукой:
– Ну, молодежь, ничего вам не интересно, лишь бы целоваться. Я пакеты тут все поставлю. Поправляйся – и живо на работу. А мне ещё машину с материалом встречать.
Влюбленные молча смотрели друг другу в глаза, – сейчас говорили их сердца. Они не слышали других. Они не видели, как солнце за окном расталкивает тучи, наполняя чистым светом самую жизнь и не делая из этого никакого секрета.