БУРСА (ЧАСТЬ IV)
Бурса (от позднелат. bursa — сумка, кошелёк)
- первоначально общежитие для бедных студентов
при средневековых университетах.
Позднее название «бурса» перешло на общежития
при духовных учебных заведениях (семинариях, училищах),
в которых учащиеся содержались на казённый счет
(бурсак - казеннокоштный семинарист).
Воспитанники этого училища, бурсаки. Бурса идёт.
Во второй половине XX века "бурсой" на Дальнем Востоке
называли легендарное высшее учебное заведение,
в стенах которого, готовили командный
состав различных морских специальностей для работы на
судах торгового флота.
Во времена СССР - оно называлось ДВВИМУ, после распада
СССР - ДВГМА, сейчас оно называется МГУ (Морской
государственный университет им. адм. Г. И. Невельского).
Краткая историческая справка от автора
10 РОТА - ГОРДОСТЬ ФЛОТА!
"Жизнь - это книга, а бурса – шесть вырванных страниц..."
Пословица курсантов–судоводителей
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Я стоял в ротном помещении у кабинета с табличкой «Канцелярия» и ощущал себя новопреставленным, ожидающим своей участи у врат небесных.
— Вот сейчас дверь канцелярии откроется, — представлял я, — и пред моими очами предстанет преклонных лет старец — святой Пётр.
И в этот самый момент дверь действительно открылась, но вместо святого старца передо мной предстал невысокий человек среднего возраста с аккуратными усиками, подбритыми на военный манер, в прекрасно сидящем на нём кителе, с погонами капитана третьего ранга.
От неожиданности я потерял дар речи. Меж тем офицер пристально посмотрел на меня и произнёс:
— Вы ко мне?
— Так точно, товарищ капитан третьего ранга! Прибыл в ваше распоряжение!
— Документы с собой? — невозмутимо произнёс он.
— Так точно! — и я протянул ему копию приказа о своём зачислении.
Он мельком взглянул на него и произнёс:
— Понятно, значит, ещё один вольноопределяющийся! Ну что ж, заходи в кабинет, будем с тобой разбираться.
Я покорно поплёлся вслед за ним в канцелярию.
Командира звали Сергеем Петровичем. Про себя я окрестил его просто — Петровичем.
Он был однофамильцем знаменитого советского писателя-фантаста, который написал любимый роман моего детства — «Человек-амфибия».
Итак, командир внёс меня в списки 10-й роты. Той самой роты, в которой мне предстояло провести без малого шесть увлекательных лет свой жизни.
Когда с формальностями было покончено, Петрович вызвал к себе старшину роты, который явился незамедлительно.
Старшина был уже немолодым человеком. На вид ему было около тридцати лет, телосложение он имел спортивное и, вдобавок ко всему, являлся обладателем шикарной лысины.
— Знакомьтесь, — обратился Петрович к старшине, — это наш новый курсант, из кандидатов.
Мы пожали друг другу руки. После чего старшина обратился к Петровичу:
— Товарищ командир, а сколько ещё таких кандидатов будет?
— У меня по списку девять человек. Затем он пролистал моё личное дело и добавил: — Я вот смотрю, что у него в личном деле написано, что он учился в средней мореходке, а в наше училище поступал дважды.
— Так точно, товарищ командир! — подтвердил я. — Учился в средней мореходке на судоводительском полтора года!
— Хм, а чего не доучился? — Петрович пристально посмотрел на меня.
— Закрыли военную кафедру, решил не терять время — поступить в ДВВИМУ, чтобы получить высшее образование.
— Понятно, значит, ушёл по собственному желанию, не по залёту?
— Так точно! Да вы и сами можете проверить!
— Будем считать, что ты говоришь правду. И он обратился к старшине: — Ладно, старшина, всех кандидатов заселите в свободный кубрик!
— Есть! — спокойно ответил старшина.
Затем опять обратился ко мне:
— Вас, как опытного курсанта, я назначаю старшим кандидатского кубрика!
— Есть, товарищ капитан третьего ранга! — отрапортовал я.
— Хорошо. Теперь вы поступаете в распоряжение старшины роты. Заселитесь в кубрик, получите обмундирование.
— Так точно, разрешите идти?
— Идите!
И Петрович вновь вернулся к лежащим у него на столе бумагам и пишущей машинке.
Старшина провёл меня по ротному помещению. Поскольку всё окружающее было до боли мне знакомо, то мы сразу же приступили к делу.
— Обмундирование получишь у кастелянши 4-го общежития после обеда, — наставлял меня старшина, — а сейчас пойдём, я покажу тебе кубрик.
И мы прошли до самого входа в ротное помещение, до того самого места, где возле тумбочки, словно постамент, стоял дневальный в новенькой морской робе с сине-белой повязкой «РЦЫ» на рукаве. Дневальный с интересом наблюдал за нами, однако при приближении старшины вытянулся по струнке и сделал вид, что его вовсе не интересует происходящее.
Старшина толкнул дверь кубрика.
Зрелище, которое предстало перед моим взором, было удручающим: свисающие со стен куски старых обоев, покосившиеся остовы кроватей с продавленными панцирными сетками, стоящие на грязном дощатом полу, и торчащая из потолка электрическая лампочка, которая, словно маятник, медленно раскачивалась из стороны в сторону на коротком куске электрического шнура.
— Принимай хозяйство! — спокойно сказал старшина. — Сегодня всех новичков заселят в этот кубрик. Поскольку кэп назначил тебя старшим, соберёшь ребят, получите форму у кастелянши. Потом у коменданта нашей общаги получишь одеяла, подушки и постельное бельё.
— Хорошо, товарищ старшина, — глядя на всю эту разруху, в задумчивости ответил я.
— Ну и ладушки. Если возникнут вопросы — мой кубрик в самом конце коридора по левой стороне. Он вышел в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Я остался один в пустом кубрике.
«Очевидно, моя жизнь сделала очередной виток, и я оказался в самом начале новой спирали», — размышлял я. — Всё то же, что и раньше, два года назад — командир, старшина, дневальный, кубрик. Словом, то, да не то…»
От этих мыслей меня отвлёк стук в дверь. От неожиданности я вздрогнул.
Дело в том, что в средней мореходке кубрики на ключ не закрывались.
А здесь в дверь был врезан замок, и старшина, уходя, оставил мне ключ.
Когда он вышел, я машинально вставил ключ в замочную скважину и запер дверь изнутри.
Я подошёл к двери и медленно повернул ключ, она отворилась.
— Ты чего заперся? — с порога на меня в упор смотрел старшина. — Давай, принимай пополнение!
И вслед за ним вошли люди, одетые, как и я — в гражданку.
— Ну, вы тут знакомьтесь. Перепишешь всех, потом подойдёшь ко мне со списком, — добавил он и вышел из кубрика.
Ребята остановились в нерешительности у входа и стали озираться по сторонам.
— Давайте, что ли, знакомиться? — предложил я.
После чего пожал каждому из них руку. Мы познакомились, оказалось, что все они, как и я, были новичками. Нужно было каким-то образом наладить с ними контакт.
— Курящие есть? — поинтересовался я.
— Есть! — бойко ответил парень по имени Алексей.
— Ну, тогда пошли, подымим в умывальнике и обсудим наши планы на сегодняшний день! — предложил я.
До обеда мы наводили порядок в кубрике, а после обеда облачились в новенькую робу и, по выражению старшины, «стали похожи на людей».
После ужина старшина принёс список, в котором каждый из нас был расписан в конкретную учебную группу.
По команде дневального ровно в десять часов вечера мы вышли на вечернюю поверку, и каждый из нас впервые занял своё место в строю.
Фото из архива выпускников 10-ой роты СВФ ДВГМА им. адм. Г.И. Невельского: Сергей Петрович Беляев - командир 10-ой роты (легендарной "десятки").