СТЕРЕГУЩИЙ БАРЖУ (часть III)
НА ГРАНИ ФОЛА
— Когда-то я хотел стать капитаном подводной лодки! — признался Штык,
помолчал и добавил: — Но у меня клаустрофобия…
Иван Охлобыстин, из сценария к кинофильму «ДМБ»
В конце июля я взял отпуск в связи с поступлением в ВУЗ. Нужно было готовиться к очередным вступительным экзаменам.
Я записался на подготовительные курсы и с большим усердием вспоминал то, что уже основательно подзабыл за прошедший год. Ведь поступать во второй раз — дело весьма непростое.
Целый месяц я просидел над учебниками, решая всевозможные задачи по алгебре, геометрии, физике. К литературе, по своему обыкновению, готовиться не стал.
И вот наконец пришла пора вступительных экзаменов.
Больше всего я опасался провала, ибо в таком случае мне была бы навсегда закрыта дорога к заветной мечте и открыта прямая дорога в Вооружённые силы.
На дворе стоял 90-й год. Страна по имени СССР находилась на грани распада. На глазах рушились ценности, на которых было взращено моё поколение.
Но, несмотря на эпоху глобальных перемен, море по-прежнему притягивало романтиков, мечтавших о дальних странах и материальных ценностях в виде импортных шмоток, бытовой техники и японских иномарок.
Вступительные экзамены прошли на одном дыхании, и, к своей радости, я не провалился ни на одном из них. Правда, к своему огорчению, набрал на балл меньше, чем в прошлом году.
Когда экзамены закончились, стало очевидным, что вторая моя попытка опять не увенчалась успехом.
Поскольку мой отпуск подошёл к концу, то я направился к шефу, чтобы обсудить с ним свои дальнейшие планы.
Борис Валентинович принял меня с распростёртыми объятиями.
— Ну что, юнга! Вижу, что экзамены ты сдал! Вот только не вижу радости по этому поводу?
— А чему радоваться, Борис Валентинович, я опять не прошёл по конкурсу, и в этот раз мне опять не хватило одного балла!
— Как не прошёл по конкурсу?
Я молча вытащил из кармана брюк выписку с результатами экзаменов и протянул Бурику.
— Так что продолжу работать на барже до тех пор, пока меня не призовут в армию.
Бурик внимательно изучил выписку, после чего аккуратно сложил лист пополам и положил во внутренний карман пиджака.
— Ну, вот что, ни в какую армию ты не пойдёшь, понял?!
— Это как же не пойду, мне на днях стукнет восемнадцать. Как раз попадаю в осенний призыв.
— Ну и дурак же ты, Игорь! Жизнь тебя ничему до сих пор не научила? Ты действительно не понимаешь, как сюда поступают?
— А чего тут понимать?! Сдают экзамены и поступают…
— А ты знаешь, что половина абитуриентов — это сынки партийной номенклатуры и высокопоставленных лиц из пароходства?
— Ну и что?
— А то, что таким ребятам, как ты, очень непросто поступить в этот вуз! Я тоже хорош, нужно было тебя подстраховать на экзаменах. Ну да сейчас уже поздно!
— Как подстраховать?
— Очень просто, сейчас у тебя было бы не шесть баллов, а восемь. Понимаешь, восемь!
— Да как такое возможно?
— Всё возможно, имея соответствующие связи. И те, кто поступил, этими связями успешно воспользовались!
— И что же мне теперь делать?
— Уже ничего. Иди и работай. На барже тебя заждались! А учиться ты будешь, я обещаю!
— Каким образом?
— А это уже моя забота! Забыл, какую должность я занимаю в училище?
— Нет, не забыл. Только мне неудобно, что вы будете за меня хлопотать. Я так не привык!
— А как ты привык?
— Привык добиваться всего своими силами.
— Ты и добиваешься своими силами. Сам сдал экзамены, отработал год в училище — разве этого мало?
— Да, но…
— Никаких но! — перебил меня Бурик. — В жизни бывают случаи, когда без посторонней помощи не обойтись! Я, как твой начальник и как старший товарищ, хочу тебе помочь. Если судьба даёт тебе шанс, нужно быть последним идиотом, чтобы им не воспользоваться!
С этими словами он выпроводил меня из кабинета.
Я медленно шёл на водную станцию и размышлял по пути о состоявшемся разговоре.
Пользоваться блатом я не привык, да и какой от этого прок, если сам не смог добиться поставленной цели. Но то, что сказал Бурик, насчёт шанса, который даёт судьба, задело меня за живое. Ведь я действительно долго шёл к намеченной цели — учился в мореходке, потом работал.
И неужели всё это зря? Обида овладела мной. Обида за собственную несостоятельность и за людскую несправедливость. И в то же время я чётко осознавал, что судьба протягивает мне спасательный круг. Я шёл ко дну, и спасательный круг, брошенный мне Буриком, был единственным моим шансом на спасение.
На водной станции меня ожидал тёплый приём.
Юра с Егорычем наперебой рассказывали о своих похождениях, которые случились с ними за время моего отсутствия. Я, в свою очередь, вкратце рассказал о том, что меня ожидает в ближайшем будущем, и они изо всех сил старались меня приободрить.
На следующий день меня вызвал к себе Бурик.
— Значит так, Игорь, — строго произнёс он. — С сегодняшнего дня ты становишься кандидатом в курсанты.
— А что это значит?
— Это значит, что я похлопотал насчёт тебя. Словом, будешь находиться в резерве. Таких, как ты, парней, которые не прошли по конкурсу, но работают в нашем училище, набралось около десятка человек. И все они будут зачислены, после того как первый курс вернётся из колхоза.
— А как же нас зачислят, если мы не прошли по конкурсу?
— Дело в том, что некоторые из поступивших курсантов будут отчислены ещё во время колхоза за различные провинности — это нормальная практика. Поэтому и существует скрытый резерв.
— И что мне теперь делать?
— Иди и работай. Через месяц тебя вызовет начальник строевого отдела, твоё личное дело находится у него.
— А что мне ему сказать?
— Скажешь ему свою фамилию и сошлёшься на меня.
— Спасибо вам, Борис Валентинович. Главное, чтобы к этому времени меня не забрали в армию!
— А ты постарайся не угодить туда раньше времени. Тебе нужно продержаться месяц, не больше.
— Хорошо, я постараюсь!
— Постарайся, ведь это твой последний шанс!
Шёл день за днём, а я всё ждал, когда решится моя дальнейшая судьба.
В конце сентября ко мне пришла повестка из военкомата.
— Ну, вот и всё! — решил я. Но делать было нечего, а посему я отправился в военкомат, где и предстал пред светлыми очами военного комиссара.
Военком был явно рад моему появлению. Очевидно, такие неудачники, как я, способствовали повышению плановых показателей вверенного ему комиссариата.
— Ну вот он, наш орёл! Матрос 2-го класса! Как раз то, что нужно! — восторженно произнёс он, глядя на моё личное дело.
— А что нужно-то, товарищ полковник?
— Тебе, сынок, знать этого не положено! Но я тебе скажу, чтобы ты не переживал! Будешь служить в элитных войсках!
— В десанте, что ли?
— Нет, круче, чем в десанте! На флоте будешь служить, на подводной лодке! И специальность у тебя подходящая — матрос!
— Позвольте, как на флоте? Там ведь три года служат, я не хочу на флот!
— А кто тебя здесь спрашивает? Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя! Это большая честь — служить на флоте! Вот сейчас я выпишу тебе направление на медкомиссию, пройдёшь её и будь здоров!
— Как будь здоров?
— Разговорчики! Явишься на призывной пункт по повестке, ну а там для начала в учебку, затем — на корабль, точнее на лодку!
— А если я принесу справку, что поступил в вуз?
— Какой на хрен вуз? Просрал ты свой вуз, сынок! И ты сам прекрасно об этом знаешь! — он выразительно посмотрел на меня, да так, что мурашки пробежали по всему телу. — Не советую тебе бегать от призыва, мы тебя из-под земли достанем!
— Я и не бегаю… — пробурчал я.
— Вот и чудесно, армия сделает из тебя человека! Да ты не переживай! Дембельнёшься и поступай в своё училище столько, сколько тебе влезет! Но сначала — отслужи! Как в песне поётся — «через три зимы, через три весны, отслужу как надо и вернусь» — то про тебя!
«Как бы не так!» — подумал я про себя, а вслух произнёс:
— Так точно, товарищ полковник, разрешите идти на медкомиссию!
Военком улыбнулся, аккуратно подкрутил скрюченными пальцами кончики своих кавалерийских усов и уже мягко, по-отцовски, произнёс:
— Служи, сынок, вижу, что толк из тебя будет!
Я молча развернулся и поплёлся на медицинскую комиссию, которая проходила тут же, в здании военкомата. После совершенно дурацкой процедуры хождения из кабинета в кабинет с оголением всех частей тела, всевозможных ощупываний, прослушиваний и осматриваний я наконец оказался в кабинете терапевта, который вынес мне окончательный приговор — годен к строевой службе!
А через неделю я получил повестку с жирной красной полосой, на которой значилось, что я должен прибыть на призывной пункт с вещами и документами.
Это был конец! Все мои надежды на чудо окончательно рухнули.
— Ну что ж, — рассуждал я, — от судьбы не уйдёшь!
И отправился к Бурику, чтобы попрощаться с ним и поблагодарить его за всё, что он для меня сделал.
Бориса Валентиновича я встретил возле его кабинета. Не успел я открыть рот, чтобы поздороваться и сообщить ему о постигшем меня несчастье, как он на ходу произнёс:
— Тебе уже сказали? Иди к начальнику строевого отдела, у него приказ о твоём зачислении в училище! — он похлопал меня по плечу и указал мне в сторону кабинета, где, судя по всему, заседал тот самый человек.
От неожиданности я потерял дар речи. Мой мозг отказывался воспринимать происходящее!
КАК ЗАЧИСЛИЛИ? НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! Я стоял в растерянности в коридоре и теребил в руках повестку, которую только что хотел показать Бурику.
Говорят, что чудес не бывает, но я-то теперь точно знаю, что чудеса случаются!!!
Собравшись с силами, я постучал в кабинет начальника строевого отдела.
— Разрешите? — произнёс я, приоткрыв дверь.
— Входите! Вы по какому вопросу ко мне?
На меня в упор смотрел внушительного вида офицер в элегантной морской форме.
Поскольку в воинских званиях я разбирался, то по двум большим звёздам на его погонах определил, что передо мной капитан второго ранга.
— Товарищ капитан второго ранга, меня к вам направил Борис Валентинович! — отрапортовал я.
— Какой Борис Валентинович? — изумлённо произнёс он.
— Бурик Борис Валентинович — уточнил я, — мой непосредственный начальник.
— Ах, Бурик! Ну что же вы, сразу-то не сказали! Борис Валентинович, зам. начальника училища — уважаемый человек! Так с каким же вопросом он вас направил ко мне?
— Я кандидат в курсанты, а направил к вам по вопросу зачисления в училище, — скромно произнёс я.
— А, кандидат! Так бы сразу и сказал, что кандидат от Бурика! Сейчас посмотрим список! Назовите вашу фамилию!
Я назвал фамилию, он тут же достал из ящика стола лист бумаги, на котором был отпечатан список, и нашёл в нём мою фамилию. Затем он открыл лежащую перед ним папку и достал оттуда второй лист бумаги, после чего обратился ко мне в официальном тоне:
— Поздравляю вас, товарищ курсант, с зачислением на судоводительский факультет! Вот приказ, — и он повернул ко мне лицевой стороной лист бумаги с текстом приказа. — Пожалуйста, ознакомьтесь и распишитесь вот здесь!
Дрожащими от волнения руками я взял приказ и, не читая текста, пробежал по списку зачисленных курсантов. И — о чудо! — моя фамилия, которая всю жизнь была в конце списка, оказалась третьей сверху! Медленно, словно во сне, я взял авторучку со стола офицера и поставил свой автограф. После чего передал бумаги кавторангу. Он ещё раз внимательно, я бы даже сказал придирчиво, оглядел меня с головы до пят, а затем произнёс уже командным тоном:
— Приведите себя в порядок, товарищ курсант! Я имею в виду вашу причёску! — и он жестом указал на мои волосы, которые имели на тот момент весьма вызывающую длину.
— Есть, товарищ капитан второго ранга! — отрапортовал я.
— Распустил тебя Борис Валентинович на гражданке! Ну, ничего, это дело поправимое!
Потом опять перешёл на официальный тон:
— У вас остаётся неделя для решения всех личных вопросов. Ровно через неделю поступаете в распоряжение командира 10-й роты капитана третьего ранга Беляева. Вопросы есть?
— Так точно! Как быть с военкоматом, товарищ капитан второго ранга?
— Да, с военкоматом… Выписку из приказа о зачислении для военкомата получите в секретариате. Эту выписку вручите лично военкому по месту жительства. До конца обучения в училище у вас будет отсрочка от службы в Вооружённых силах.
— Спасибо вам, товарищ капитан второго ранга! — почти срываясь на крик, произнёс я.
От волнения я уже не мог скрывать нахлынувших на меня эмоций.
— Желаю вам удачи, курсант! Надеюсь, вы оправдаете наши надежды! Можете идти!
Я развернулся и вышел из кабинета.
Цель, к которой я долго и упорно шёл всё это время, была достигнута!
Это был тот самый счастливый поворот судьбы, коих бывает так немного в нашей жизни.
Нужно было пройти долгий и трудный путь, дойти до отчаяния и оказаться у самого края, чтобы наконец ощутить себя самым счастливым на свете человеком!
Мир, в котором я жил, вдруг перестал быть враждебным и бескомпромиссным.
Вероятно, он испытывал меня на прочность, и, пройдя все испытания, я перешёл на следующий уровень, но об этом — в следующей части моего повествования.
Фото из архива автора - погон на форменной голландке курсантов Министерства морского флота.