СТЕРЕГУЩИЙ БАРЖУ (часть III)
ЭКИПАЖ МАШИНЫ БОЕВОЙ
С тех пор как Егорыч стал третьим членом нашего экипажа, на водной станции с чьей-то лёгкой руки нам дали прозвище — «три танкиста». Ну, танкисты так танкисты, лично я не видел ничего обидного в этом прозвище, напротив — мне приятно было ощущать себя равным среди равных.
По-прежнему мы ходили в Сидими и перевозили на борту самоходки снабжение и стройматериалы для воробьёвской базы.
Кроме того, помимо Сидими, нам довелось сделать несколько рейсов на остров Русский.
И как вы думаете, что мы туда перевозили?
Самосвалы! То есть на борту нашей баржи помещался полноценный самосвал марки ЗИЛ. Мы перевезли целых два самосвала, заткнув за пояс всех катерников нашей водной станции, которые втайне посмеивались над нашей «старой калошей» и считали её ни на что не годной.
Порой, когда у Юры случались неотложные дела в училище, мы выходили в рейс вдвоём — вместе с Егорычем. И ни разу старик не подвёл! Старый морской волк знал побережье как свои пять пальцев. Такое положение дел устраивало абсолютно всех — и нашего шефа, и Юру, и самого Егорыча.
Но, как говорится, и на старуху бывает проруха!
В один из рабочих дней у Егорыча случился самый настоящий запой. Дед крепко выпил накануне вечером, а наутро — пропал. Поскольку на станции он стал всеобщим любимцем, то отсутствие Егорыча было замечено всеми без исключения обитателями станции, и начальник нашей водной станции поручил мне нанести визит Егорычу и выяснить причину его отсутствия. Сказано — сделано, взяв домашний адрес старика у начальника, я незамедлительно отправился к нему на квартиру.
Стоял тёплый майский день. С моря дул лёгкий бриз.
Я поднялся на сопку, что возвышалась над нашей гаванью, и остановился на самой её вершине.
Несколько минут я стоял неподвижно — с закрытыми глазами. Солёный морской ветер приятно щекотал моё лицо.
В небе кружили чайки, коих с наступлением весны стало на побережье великое множество. Некоторые из них парили прямо над моей головой. Я открыл глаза и стал внимательно наблюдать за ними.
Несколько взмахов крыльями — и птица зависала практически на одном месте, ловко лавируя в воздушном потоке. Было что-то завораживающее в этом полёте.
Самоходная баржа «Восток-35» на водной станции ДВВИМУ
— Вот человек, — подумал я, — один всю жизнь усиленно машет крыльями, как проклятый, а другой — взмахнёт несколько раз и свободно парит в потоке. Главное — поймать поток!
Поразмыслив таким образом, я отправился пешком в сторону Казанского моста, за которым и располагался дом, в котором проживал Егорыч.
Дверь мне открыла старуха. Очевидно, это и есть супруга Егорыча, решил я.
— Здравствуйте, а Александр Егорович дома? Меня прислали с работы, узнать, что с ним случилось.
Старушка внимательно оглядела меня с головы до ног, а затем тихо произнесла:
— Запил он, сынок… Ты только начальнику своему не говори, уволят ведь дурака!
— А что ж я ему скажу тогда?
— Скажи, что на больничном он. Дочка у меня в санчасти работает, сделает ему больничный и слава богу.
— А когда Егорыч на работу сможет выйти? — не унимался я.
— А кто его знает, может, ешо неделю, а может, и две… Поди его чёрта разбери…
— Понятно. Только пускай он обязательно больничный принесёт!
— Принесёт, принесёт, сынок! Ступай уже, дай бог тебе здоровья!
— Спасибо и вам тоже. До свидания!
Старушка аккуратно прикрыла за собой дверь, а я направился вниз по лестнице к выходу.
Егорыч вышел на работу через неделю.
Правда, вид у него был чрезвычайно потрёпанный, и к тому же он был чрезмерно молчалив, что было ему абсолютно не свойственно. Однако больничный он всё-таки принёс.
С возвращением блудного механика мы стали готовиться к постановке баржи в ремонт.
Учитывая тот факт, что времена были советские, а наш начальник заведовал хозяйственными вопросами в училище, то с ремонтом самоходки вопрос был решён весьма оперативно.
Во время очередного рейса в Сидими Юра передал записку от Бурика начальнику местного судоремонтного завода.
— Приходите в завод через пару недель. Поднимем вас на слип, дадим инструмент и материалы. Работать будете сами, только обязательно пройдёте инструктаж по технике безопасности. А своему шефу передайте, что мне нужна машина фанеры — на том и сочтёмся, — сказал он, аккуратно складывая записку в нагрудный карман.
В назначенный день мы прибыли на завод.
Отшвартовавшись у причала, мы первым делом принялись искать электрощит, чтобы подать питание на борт. Щит мы обнаружили, но на нём висел внушительного вида амбарный замок, а посему Егорыч отправился на розыски местного электрика. Когда же электрик был наконец найден, Юра договорился с ним, что тот за пару банок сгущёнки подключит нашу баржу к электрощиту.
Чтобы не сидеть без дела в ожидании электрика, мы достали удочки и буквально за пару часов наловили несколько десятков добрых камбал.
Когда же электрик протянул к нашей барже кабель и на барже появилось электричество, Егорыч сварганил настоящую уху, уж он-то знал в этом деле толк!
Как известно, уха без водки — не уха, поэтому мы разбавили припасённый на борту медицинский спирт, который в условиях ремонта являлся ничем иным, как свободно конвертируемой валютой. Спирт у нас был в достатке — щедрый шеф снабдил нас целой десятилитровой канистрой.
Ужин прошёл в тёплой дружественной обстановке. Правда, спирт оказался весьма крепким напитком для моего ещё не окрепшего организма, и я отключился, так и не успев насладиться мерцанием звёзд в ночном небе и песней морского прибоя. Наутро мы привели себя в порядок, позавтракали, и Юра отправился к начальнику цеха решать вопрос с подъёмом баржи на берег. А я и Егорыч отправились в поместье господина Воробьёва.
Сезон на морской базе ещё не начался, но уже вовсю шли приготовления к нему.
О нашем появлении в Сидими Воробьёв уже знал от шефа и поэтому оказал нам радушный приём. Он провёл нас по своим владениям и обстоятельно показал нам всё своё хозяйство. После непродолжительной экскурсии по базе он любезно предложил нам поселиться в одном из домиков для отдыхающих.
Предложение было заманчивым, но оставить баржу без присмотра на территории завода не представлялось для нас возможным. Тогда Воробьёв сделал нам ещё одно заманчивое предложение.
— Приходите сегодня попариться в моей баньке! Я топлю её три раза в неделю, сегодня у меня как раз банный день! — предложил Воробьёв. — И, кстати, у нас в Сидими великолепная рыбалка! Среди вас есть рыбаки?
— Конечно есть! — воскликнул я.
— Ну и замечательно. Пойдёмте, я покажу, где можно накопать червей.
Он провёл нас на задворки своей усадьбы и указал место, где, по его мнению, полно червей.
— В заводе рыбачить следует с борта старого сейнера. Краснопёрки там тьма-тьмущая. Особенно активно она клюёт на утренней и вечерней зорьке, а ловить её лучше на поплавочную снасть. Удочки, надеюсь, у вас есть?
— Удочки есть, мы с собой из города привезли!
— Ну и ладушки, значит, без рыбы не останетесь! А вечером — милости просим в баню!
— Спасибо вам, Александр Григорьевич! Мы обязательно придём.
Засим мы распрощались с Воробьёвым и отправились в посёлок.
Побродив по посёлку и осмотрев местные достопримечательности, одной из которых, безусловно, был сельмаг, в котором можно было приобрести абсолютно всё — от куска хозяйственного мыла до костюма-тройки, мы благополучно вернулись на завод.
На барже нас поджидал Юра, который сообщил нам радостное известие — завтра нашу самоходку поднимают на берег, и мы приступаем к тому, ради чего прибыли в Безверхово — к её капитальному ремонту.
Фото из архива выпускников ДВВИМУ.