– А ведь это была отличная идея, да? – в сотый, наверное, раз спросил Серёга.
– Да, – ответил всегда спокойный и невозмутимый Склеренко. – Если б в 50-х города тоннелями не соединили, всем нам крышка была бы. Тюмени точно: у нас метро, как в столицах, отродясь не бывало.
– А кто всё-таки первый эти ракеты запустил, которые воздух выжигают, а, дядь Саш?
– Ну кто-кто... По голоТВ говорили, что вроде как Штаты, была такая страна США – Социалистические Штаты Америки. Но у нас слухи ходили, что с Западной Кореи всё началось. И "зелёнки" на планете тоже из-за них не стало, добаловались научники.
– Страшно было? – не унимался парень.
– Страшно, Серый, очень страшно. Планете конец наступал, без воздуха и растений что за жизнь? Хорошо хоть мы успели под землю уйти. Неразбериха, правда, была жуткая. Кого-то пускают, кому-то от ворот поворот, и все норовят имущество протащить, а это запрещено строжайше. На КПП постреливать уже начали, мародеры появились и эти, как их, спекулянты, которые пропуска под землю продавали. Народ на поверхности задыхаться начал. Потом русьгвардейцы с их комбат-отцом Шойгу третьим вмешались, навели порядок. Ну ты-то не помнишь, ты уже здесь родился.
Мужики курили и ждали какого-то важного посла из Московского торгового союза. Такие наезды для подданных Сибирской империи уже стали рутиной: за Большой Уральский каньон москвичи повадились шастать давно. Путь не близкий – через Мордовский каганат и Волжское ханство, но он того стоил: в Сибири и после катастрофы продолжали добывать нефть – ценнейший ресурс, из которого выпускали 80% всех вещей, необходимых человеку. А в МТС были технологии, были спецы. На том и сошлись: с востока на запад – нефть цистернами, обратно – одежда, инструменты, запчасти.
– Кажись, едут, – сказал Серёга, глядя в прозрачное окошко пограничного шлюза.
Действительно, по тоннелю катила зелёная капсула, украшенная арабской вязью, – легко узнаваемое транспортное средство волжан. Свои акбармобили они делали сами, не желая зависеть от ушлых дельцов Московии. Благо почти весь завод "КамАЗ" и Иннополис вовремя спустили. Капсулы могли передвигаться вовсе без водителя, но на этот раз за рулём кто-то был.
– Салам, Рашид. Как сам? Как семья? – поздоровался Склеренко с вышедшим шофёром.
– Ас-саляму алейкум, Александр Семёнович, дорогой, – ответил тот. – Всё хорошо, спасибо. Дочка совсем взрослая стала, учиться в Москве, говорит, хочу. А мы с матерью против. Чем Казань-ноль плоха? Вот, кстати, гостя московского вам привёз, принимайте.
Из акбармобиля уже выбрался и топтался рядом щуплый мужичок, бывший чуть ли не вдвое ниже сибиряков. "Ну и дрищ, Великая Богоматерь, сопл;й перешибить можно, – подумал дядя Саша. – Что они там, в МТС, совсем вырождаются, что ли?" Вслух, конечно, ничего подобного на сказал, а, напротив, вежливо поздоровался и, подписав Рашиду все бумаги, пригласил москвича на территорию империи. За Уралом тоже понимали толк в дипломатии.
Пришелец озирался, будто сроду из метрополии не выезжал, хотя, может, так оно и было. Говорили, что в торговом союзе все устроено наперекосяк: жители центра, дескать, нещадно эксплуатируют обитателей окраин, сами купаются в роскоши, а смолянам и новгородцам, например, оставляют крохи. И ездить им никуда не нужно, все доставляют какие-то арбайтеры. Кто это и правдивы ли россказни, Александр Семёнович не знал. Но сейчас это было неважно: надо было везти гостя в Тюмень-подземную – один из главных форпостов Сибирской империи.
Минхерц Георг – так именовали москвича – на обычных визитеров с запада был не похож. Заносчивые снобы, как правило, смотрели на местных свысока, не удостаивая рядовых сибиряков разговором, а подчас даже и взглядом. Минхерц же, едва забравшись в электродрезину, принялся расспрашивать спутников об их житье-бытье и велел величать себя попросту – Гогой, как, дескать, называла матушка.
Особо Гога интересовался прокладкой нового тоннеля на север. "Может, шпион?" – насторожился Склеренко. Впрочем, никакого секрета в том строительстве не было, и хозяева охотно делились информацией. В походе за богатствами недр приходилось непросто: болотистая сибирская почва могла проседать, а ведь на поверхности планеты вакуум, космический холод, потому трудились люди в скафандрах и чаще обычного ставили шлюзы, которые обеспечивали безопасность всей системы тоннелей.
– А можно посмотреть? – вдруг спросил посол-торговец.
Указаний на этот счёт не было. Серёга и Склеренко переглянулись и, поняв друг друга без слов, решили звонить в центр. Начальство каприз согласовало, боясь отказать высокопоставленному негоцианту, но предупредило о необходимости соблюдать осторожность: возможность обвалов и разгерметизации оставалась всегда.
Скоро показался отвороток, и компания, сменив курс, бодро покатила к месту работ. Георг трещал не умолкая, чем вызвал невольное осуждение Александра Семёновича: "Не шпион, пустобрех какой-то". Через сотню километров встретили бригаду рабочих.
– Здорово, Иван, – поприветствовал Склеренко бригадира, который маячил в кабине встречной дрезины. – Как смена?
– Болота, язви их корень, – отмахнулся седой, бородатый человек. – Надо глубже уходить. Кто проект делал, кто подпись ставил... Встречу – голову откручу. Мы на сегодня всё, а вы дальше восьмого шлюза не лезьте. Не советую.
Остановились перед седьмым, где заканчивались рельсы и уже ощущалась рабочая атмосфера: вместо обычных световых панелей, включавшихся автоматически, вдоль стен тянулись кабели с плафонами, там же были костюмы и баллоны с кислородом. Семёныч распорядился переодеваться и сам принялся натягивать прорезиненный наряд с характерным ярлыком "Сделано в МТС".
Двери шлюза с причмоком хлопнули за спиной, впереди был участок, проложенный на днях, где только-только застыла гермопена. За восьмым затвором в окошко можно было рассмотреть глиняные своды и проходческий щит. Гога как раз занимался разглядыванием деталей, когда вдруг что-то надсадно крякнуло, тяжело выдохнуло и в тоннеле погас свет.
– Это по плану, господа? – после бесконечно длинной паузы спросил москвич по внутренней радиосвязи, которой был оснащён каждый скафандр.
– По плану, по плану, – пробурчал Серёга. – Аттракцион такой для туристов. Понесло тебя на приключения, а мы отдувайся. Загн;мся щас тут, и поминай как звали.
– Отставить панику, без нервов. Ничего не знаешь, а туда же, – осадил земляка Склеренко. –Аварийное освещение появилось, воздуху в баллонах на три часа, да плюс в костюмах какой-никакой запасец. Мы спокойно вернёмся и поедем в центр.
Но вернуться не получилось. На месте их транспорта зиял огромный провал, а за следующим гермозатвором не виднелось ни огонька. Это было странно: ЧП на нескольких участках случались крайне редко. Видимо, с проектом и в самом деле не всё было ладно.
Миссию спасения доверили Серому: массивный Склеренко и неловкий Георг попросту не смогли бы пробраться по краю гигантской ямы. Оказавшись на другой её стороне, парень отвязал страховочный трос, которым его заботливо снабдил дядя Саша, махнул рукой и отправился к блоку экстренной связи, до которого было десять километров.
Гоге было не по себе. "А если этот молодой сибиряк не дойдет? Все-таки такое расстояние. Да и кто знает, что там дальше, какие ямы... И помощь может не успеть", – грустно думал он. Тусклые аварийные огни и датчики разгерметизации, мигавшие красным, тоже не добавляли оптимизма. Но вот на Александре Семёновиче все это, казалось, никак не сказывалось.
Он сидел на бухте какого-то кабеля и, стараясь развеселить гостя, по радио травил байки из своей сибирской жизни. О том, как вдоль подземной реки в Тюмени строят набережную, о разведении мамонтов, которых клонировали в Новосибирске, о торговле с китайцами, которые тоже невесть как умудрились спастись... И вдруг большой странный мужчина замолчал и стал заваливаться на бок.
Георг бросился на помощь, пытаясь удержать могучее тело, но сил его для такой задачи явно было маловато: хлипкий московский посланник упал вместе с новым товарищем. Лёжа на земле, он сквозь стекло шлема увидел серое лицо Семёныча. Испугаться не успел, потому что и сам начал терять сознание, только мелькнула мысль: "Ну вот и всё".
Пробуждение было лёгким и каким-то радостным. Над Гогой склонялись розовые тени, которые при ближайшем рассмотрении оказались врачами. К своему пациенту они обращались со всем почтением – Ваше Высочество, как того требовал монарший устав Московского торгового союза. Откуда сибирякам стал известен статус принца, который путешествовал инкогнито, и знали ли они об истинных целях поездки, будущего императора Георга V уже не интересовало. Он понял, что этим прямым и открытым людям можно доверять. Повернув голову, и вовсе успокоился: на соседней койке лежал вполне здоровый с виду Семёныч.
– Ну что, Гога, здорово струхнул? – широко улыбаясь и даже не пытаясь разводить церемонии, спросил он. – Ничего, бывает. Всё путём: и Серый дошёл, и парни наши успели. Будем жить.