(или как меня впервые в жизни послали на...)
То есть, не то, чтобы совсем уж впервые. Бывало, но это в детской среде, хулиганистая шпана копировала старших. Здесь же было вполне осознанно, от души.
И, если честно, поделом.
Шестое ноября. Предпраздничные хлопоты. Жили в те времена не по-теперешнему тесновато. Старшие делают уборки, готовки. Нас, чтоб не путались под ногами, отправляют гулять.
От нечего делать мы с Васьком обходим округу. Скучно. Упиваясь собственной смелостью, шляемся по «второй посадке», за пожаркой. Там часто шныряет «серодомовская» шпана. Обошлось.
При выходе, где раньше автобусы сворачивали к поли¬клинике, зрелище. Как раз для двух малых зевак.
Автомобиль, мужики, грязь развезена. Стоит машина с длинным толстым гофрированным шлангом.
В наших маленьких домиках «удобства» были деревянными, и гофрированный шланг у нас прочно ассоциировался с определённым агрегатом.
Эта мысль, подозреваю, пришла в головы нам одновременно, только он оказался проворней: «Дяденьки, вы говночис… ?» Он не успел договорить, а мы уже птицей летели почти за сотню метров. А нам вослед неслись слова и комья грязи.
Теперь, будучи в возрасте тех мужиков, и даже постарше, реконструирую ситуацию.
Перед праздником. Нормальные люди уже не то, что пьют, а уже и лежат. А тут послали с помпой ликвидировать порыв у пожарного гидранта. А время идёт. А хомут завести чего-то не получается. А завтра праздник - все пьют, а ты в грязи возишься и ни в одном глазу. И тут - два сопляка! И ляпают!
Один из этих мужиков, кажется, даже запомнил меня в лицо. Потом, в школе, делали что-то в химкабинете, мне показалось, отворачивался от меня недовольно.
С чем-то я у него ассоциировался неприятным. Но, Бог свидетель, я-то как раз и не успел ничего сказать!
Зато подумал.