Клычков и зарубежье

Аннотация
В данной статье автор прослеживает культурные и литературные зарубежные связи предшественника магического реализма Гарсиа Маркеса,  новохристианского поэта, прозаика, переводчика, публициста Сергея Антоновича Клычкова (05(17).07.1889 – 08.10.1937), нашедшие отражение в его жизни и многогранном творчестве. Особое внимание уделяется началу 20-го века и периоду  Первой мировой войны, в которой С.А.Клычков участвовал с 1914 по 1917-й год. Автор надеется, что это даст возможность отметить места, связанные с пребыванием С.А.Клычкова и героев его произведений, публикациями его произведений, что даст новый импульс к исследованию творчества поэта и мемориализации памятных мест с нанесением их на туристические карты Европы и мира.
Ключевые слова: Творчество С.А.Клычкова, зарубежье, Первая мировая война, Финляндия, Гельсингфорс, Двина, Эдуард Мекш,Крым,  Афон, Украина, Италия, Франция, Германия, Америка (США).
Об авторе. Хлебянкина Татьяна Александровна – землячка М.Е.Салтыкова-Щедрина, С.А.Клычкова, Л.Н.Зилова, В.Н.Ажаева, родилась в небольшом купеческом городке Талдоме на севере Подмосковья. Культуролог (закончила аспирантуру АПРИКТа), член Союза писателей России, Союза журналистов России, выпускница Литературного института имени А.М.Горького (ВЛК, семинар критики профессора В.И.Гусева), председатель комиссии по литературному наследию С.А.Клычкова при СП России. Работает заведующей Дома-музея С.А.Клычкова в д. Дубровки – филиале Талдомского районного историко-литературного музея. Член Клуба писателей ЦДЛ, литературного Клуба ЦДЛ «Московитянка», Международного Есенинского общества «Радуница», ЛИТО имени И.С.Романова, сотник ТХКО, внеш.корр. журналов «Великороссъ», «Подмосковный летописец», газет «Заря» и «Компаньон». Лауреат и дипломант различных фестивалей и конкурсов: «Поэтическое Подмосковье», «Серебряная Псалтирь», «Серебряный журавль», «Литература Журавлиного края» (2015). Дважды награждалась почётными грамотами СП России и митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, премиями Мособлдумы и губернатора «Наше Подмосковье» и др.Отмечена восьмью медалями, в том числе «В память 850-летия г. Москвы». Выпустила 5 книг и 10 буклетов, монографию «Я не видал давно Дубравны…», составитель и соавтор 9 книг и около 30 песен, член жюри ряда литературных конкурсов и фестивалей.
Татьяна Хлебянкина
«На чужбине, далёко от родины…» ( С.А.Клычков и зарубежье)
Куда бы нас ни бросила судьбина,
 И счастие куда б ни повело,
 Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
 Отечество нам Царское Село.
А.С. Пушкин «19 октября», 1825 г. [ 1 ]
Вторит любимому поэту и Сергей Клычков, попав на чужбину (скорее всего, в годы Первой мировой войны):
На чужбине далёко от родины
Вспоминаю я сад свой и дом,
Там сейчас расцветает смородина
И под окнами птичий содом...
Там над садом луна величавая,
Низко свесившись, смотрится в пруд,—
Где бубенчики желтые плавают
И в осоке русалки живут...
Она смотрит на липы и ясени
Из-за облачно-ясных завес,
На сарай, где я нежился на сене,
На дорогу, бегущую в лес...
За ворота глядит, и на улице,
Словно днем, — только дрема и тишь,
Лишь причудливо избы сутулятся,
Да роса звонко капает с крыш, —
Да несется предзорняя конница,
Утонувши в туманы по грудь, —
Да березки прощаются-клонятся,
Словно в дальний собралися путь!..

Эту пору весеннюю, раннюю
Одиноко встречаю вдали...
Ах, прильнуть бы, послухать дыхание,
Поглядеть в заревое сияние
Милой мати — родимой земли.
(1914, 1918 гг.) [2, 1- 119 ]
Не могу удержаться, чтобы не процитировать ещё одно замечательное стихотворение поэта, в котором упоминается слово «чужбина» и все в ожидании «чудесного гостя», особенно «старая старуха», которая «Ждет и ждет, хоть недобрые слухи // Ветер к окнам с чужбины принес»:
Свет вечерний мерцает вдоль улиц,
Словно призрак, в тумане плетень,
Над дорогою ивы согнулись,
И крадется от облака тень.

 Уж померкли за сумраком хвои,
И сижу я у крайней избы,
Где на зори окно локовое
И крылечко из тонкой резьбы.

 А в окно, может, горе глядится
И хозяйка тут — злая судьба,
Уж слетают узорные птицы,
Уж спадает с застрехи резьба.

 Может быть, здесь в последней надежде
Все ж, трудясь и страдая, живут,
И лампада пылает, как прежде,
И все гостя чудесного ждут.

 Вон сбежали с огорка овины,
Вон согнулся над речкою мост —
И так сказочен свист соловьиный!
И так тих деревенский погост!

 Все он видится старой старухе
За туманом нельющихся слез,
Ждет и ждет, хоть недобрые слухи
Ветер к окнам с чужбины принес.

 Будто вот полосой некошеной
Он идет с золотою косой,
И пред ним рожь, и жито, и пшёны
Серебристою брызжут росой.

 И, как сторож, всю ночь стороною
Ходит месяц и смотрит во мглу,
И в закуте соха с бороною
Тоже грезят - сияют в углу.
(1914, 1918 гг.) [2, 1- 121]
Чудом уцелев на войне, Сергей Клычков в память об этом страшном времени в начале 1920-х напишет роман «Сахарный немец», где в главе первой «Заяц из двенадцатой роты» упоминается Финляндия и «Гельсинка» - Гельсингфорс, ныне – Хельсинки:
«ЗАУРЯД
...Эх, рассказывать, так уж рассказывать... Простояли мы так, почитай, два года в этой самой Хинляндии, подушки на задней части отрастили - пили, ели, никому за хлеб-соль спасибочка не говорили и хозяину в пояс не кланялись: рад бы каждый от стола убежать, из лесной лужи пить, березовое полено вместе с зайцами грызть - лишь бы спать на своей печке!
Да куда тут с добром: посадили нас, в час неровён, в большое, длиной с наше Чертухино будет, корыто... Сидим мы в этом корыте и день, и два, все депеши какой-то приемной дожидаемся, а к этой поре навалило к нам баб из Чертухина видимо невидимо - прощаться с нами... Поглядишь за борт, так вот по берегу и ходят, только ни песен не поют, не смеются, смотрят, как поколоченые, и, что голосу, плачут... Жалко нам было о-те-поры, что Зайчика, Миколая Митрича, зауряд-прапорщика Зайцева, с нами не было - вот бы спели тогда Зайчик да я с Пенкиным "Размалинушку"... Стоим так день, стоим так два: ни нам из корыта вылезть, ни самому корыту от берега уйти, так и кажется из-за Гельсинка: стоит это корыто у берега, а с берега нагнулась баба рябая гору мы так прибережную прозвали, больно камниста да конопаста! нагнулась баба рябая и в засиненной крепкой синькой воде полощет наши штаны и рубахи, готовит в поход и складает в корыто, колотит валиком на спине у покатой скалы, с которой сбегает вниз мыльная пена.
Но как-то, спустя неделю иль две, с вечера нас никуда не пустили, бабы по берегу спали в повалку без нас, хватили мы на сон хинляндской сивухи, а утром, когда продрали глаза, так ни баб, ни бабы - рябой постирухи, ни самого берега было не видно, а кругом так синё, так синё, инда глазам неприятно...
Локнули мы опохмелки и, как дальше по морю ехали, как по суху шли, никто хорошо и не помнит, прочистились наши мозги только, когда первая пуля попала в окопный блиндаж и Пенкину трубку разбила...
- Немцы,- сказал Иван Палыч, как - будто того и не знал до сих пор, да и мы тоже не знали...
Но трубку Пенкин не очень жалел, начал у всех одолжаться, немцы стреляли один раз в неделю, а мы и еще того мене: с ружьем плохие балушки! - И время поплыло, поплыло, а с ним за окопом и чистые двинские воды...» [2 -  1, 269-270]
Известно, что в сентябре 1914 года С.А.Клычкова призвали в действующую армию и два года он находился в Гельсингфорсе, в Абосских казармах (по воспоминаниям брата поэта, А.Сечинского «в Гельсингфорсе с братом служил Александр Иванович Куприн, от которого  у брата была с надписью фотография. Сергей был в дружбе с  Куприным А.И.») [ 3 ]. Поэт был поначалу писарем 427-го Зубовского полка, затем окончил школу прапорщиков. Внучка поэта Татьяна Викторовна Тихонова (Клычкова) побывала в Хельсинки, посетила там русские православные церкви, в которых, по-видимому, мог молиться  и её дед. Это Успенский собор (1868), самый большой, вместимостью до тысячи человек. Построен в неовизантийском стиле (проект А.Горностаева). Самая старая – церковь Святой Троицы (1826), в стиле ампир (проектировал известный финский архитектор Карл Людвиг Энгель). И домовая церковь (1905) при Хельсинском православном приходе – святого апостола Иакова, брата Господня и вмц. Екатерины Александрийской (архитектор Себастиан Грипенберг).
Профессор из Даугавпилса Эдуард  Мекш (25.10.1938 – 11.06.2005) пытался установить место действия героев почти автобиографического романа «Сахарный немец» в статье «Роковой выстрел зауряд-прапорщика», предположив, что они находились на Северном фронте, в составе 12-й ударной армии, которая была расположена в Лифляндии, со штабом в Риге; в Латгалии, со штабом в Даугавпилсе, находилась 5-я армия. Линия разграничения между ними проходила у Плявинас». Он пишет и об упоминаемой в романе «Тирульской дороге»- «это, очевидно, топоним, связанный с болотом Тируль, находящимся и сейчас между Ригой и Елгавой». А «под Счастливым озером надо видеть реальное озеро Бабите» [4].
Одновременно с Клычковым в Гельсингфорсе служил известный писатель Сергей Александрович Гарин (Гарфильд) (1873-1927), в доме которого Клычков бывал в гостях.  «В журнале «Пробуждение» № 4, 1916 оказались рядом опубликованы стихотворение С.Клычкова «Лес шумит и шумит, опадая…» и рассказ С.Гарина «Командир миноносца», где упоминается и Гельсингфорс. Чувствуется, что оба эти произведения опалены дыханием войны, в том и в другом присутствуют трагические мотивы и тема прощания с жизнью:
«… За рекой, за туманом угрюмым
Так легка перед вечером даль,
Так легко моим песням и думам
Слиться с вечным березовым шумом,
Так легко умереть и не жаль…»
(Сергей Клычков)
В архиве Пушкинского Дома в фонде Гарина (ф.736,л.66) мною были обнаружены воспоминания Н.М.Гариной «Клычков Сергей Антонович»,  фото самого С.Гарина с женой, фото «Война.1918.Гельсингфорский лазарет», где  – сестра Гарина – Зоя Гарина», к которой С.Клычков ездил на именины с фронта… [ 5 ].После Западного  фронта в составе Четвертого осадного артиллерийского полка (батарея № 29) С.Клычков получает назначение в Крым (в Балаклаву). Неподалёку от Балаклавы знаменитый Коктебель, дача поэта Максимилиана Волошина (где мог бывать  Клычков и бывали его друзья).
   После революции с первой женой Евгенией Лобовой поэт жил в Алупке, в Ялте (где купили дачу неподалёку от чеховской). В это период появляются публикации стихотворений Клычкова в местных изданиях (газета «Таврический голос», Симферополь, 25.12. 1919 (07.01.1920)- «Гость чудесный»; в ней же ранее опубликованы «Куда ни глянь…» (01.(14).09.1919) ( и «Глядят нахмуренные хаты…» (25.08.(07.09)1919)… В марте 1928-го Клычков едет в дом отдыха в Сочи… «Кавказ влёк его» - отмечал Журов. Но случилось землетрясение в Ялте, дача была разрушена и от Севастополя Клычков шёл пешком…
Очевидно, страсть к путешествиям была у Клычкова в крови и передалась по наследству от деда, Никиты Родионовича Клычкова, который частенько уходил в святые места, на богомолье, и даже бывал на святой горе Афон.
Известно, что Клычковы были из старообрядцев австрийского толка, белокриницкого согласия. Их духовный центр, основанный донскими казаками, в селе Белая Криница (в урочище Варница находился родник с известковой водой, эту местность румыны называли Белый Источник, поэтому липоване назвали село белая Криница), что находится ныне на Украине (село в Глыбокском районе Черновицкой области), а до революции он располагался на территории Австро-Венгрии. Возможно, туда тоже ходил дед поэта… Одновременно с селом был основан мужской монастырь, сейчас там действует Успенский собор старообрядцев (построен в 1900-1908 гг.)    Сам Сергей Антонович мечтал побывать хотя бы на Новом Афоне, «поплакать в ту землю», что и исполнилось в 1929 году. Автору этих строк  удалось побывать там почти через полвека… Город Новый Афон имеет древнюю историю, известен с 3-го века как Анакопия, был столицей Абхазского царства…В 1874 году в долину реки Псырцха прибыли русские монахи из Пантелеимоновского монастыря Старого Афона в Греции, которые в 1875 году у подножия Афонской горы основали монастырь, названный Ново-Афонским Симоно-Канонитским… В 1924-м году монастырь был закрыт, а в 1930-х в Новом Афоне построена Госдача, где отдыхал Сталин и др. В настоящее время здесь музей, а с 1975 года в Новоафонской пещере открыта Новоафонская пещерная дорога, которая доставляет туристов в пещеру внутрь Иверской горы и имеет станции: «Входные ворота», «Зал Апсны», «Зал Анакопия». 30 сентября 2002 года в Новом Афоне открылся мемориальный памятник-музей, посвящённый погибшим во время грузино-абхазской войны 1992-1993 гг. В 2008-м году реставрирована дозорная башня Анакопийской крепости…
Жизнь и творчество С.А.Клычкова связаны и с Украиной. По воспоминаниям библиотекаря Л.В.Рецковой, С.А.Клычков бывал в Киеве вместе с земляком писателем Н.Н.Киселёвым (1884-1943), который какое-то время там учился и жил…  В 1920-е годы проза Клычкова издавалась в Харькове («Серый барин», «Последний Лель» - издательство «Пролетарий» в серии «Библиотека современных писателей»), а стихотворение «Кольцо» было опубликовано в газете «Харьковский понедельник» 25.12. 1922); там же- «Родился я и жил поэтом» («Над колыбелью»), - 09.01.1923… В наше время в Киеве живут известные исследователи творчества С.А.Клычкова: профессор Людмила Киселёва в 1990-м году завершила диссертационное исследование «Особенности художественного мышления новокрестьянских писателей» и Наталия Сухомлинова, защитившая в 2005-м году диссертацию по теме «Романистика С.Клычкова в контексте неомифологических поисков литературы «серебряного века»». Журналист, редактор газеты и альманаха «Слобожанская провинция» Наталья Голованова (Киев) посвятила отдельный выпуск газеты «Украинский формат» юбилею С.А.Клычкова и прошедшим 14-16 октября 2009 года Международным Клычковским научно-литературным  чтениям.
А теперь давайте вернёмся в начало 20-го века, побываем в Италии…
«Каким-то сказочным образом – так пишет первая любовь поэта Е.А.Лобова (Клычкова) – Сергей оказался в Италии в 1908-м году…». «От несчастной любви вздумал я было наложить на себя руки, а попал за границу и издал сборничек стихов – тоже встретился удивительный человек, Модест Ильич Чайковский, брат композитора, память о котором храню как святыню», - свидетельствует в «Автобиографии» сам поэт. Из воспоминаний его брата, А.Сечинского, мы узнаём: «При материальной поддержке М.И.Чайковского Серёжа был в Италии. Был на о.Капри, на даче Максима Горького, который подарил Сергею своё фото с надписью…». Наслышан был о приключениях Серёжи в Италии и его друг Петр Журов: «По дороге в Италию попал в австрийскую крепость», «по причине сходства с одним человеком, разыскиваемым полицией». Подтверждает этот же факт А.Сечинский и далее пишет: «В последующие годы, при жизни Модеста Ильича, брат Сергей бывал каждое лето у него в имении Клинского уезда. Сергей недурно рисовал, и им была подарена Модесту Ильичу в карандаше на ватмане одна из картин итальянского художника леонардо да Винчи». В архиве Дома-музея П.И.Чайковского в Клину хранится письмо С.Клычкова из Италии, которое М.Нике датирует февралем-мартом 1908-го года: «Дорогой Модест Ильич! 3 дня лил дождь без остановки. Теперь только прояснилось и мы съездили уже в Помпей и теперь собираемся на Капри! Всё после! А теперь только я хочу  Вам сообщить  пренеприятнейшую новость. У меня в дождик размокли сапоги до такой степени что я разорился и купил новые. Здоровенные. Так вот два дня вычеркнуты в Неаполе! А здесь так хорошо! А море! Поэтому и умоляю Вас прислать мне на дорогу. У меня осталось после Помпеи 45 рублей. Пришлите Модест Ильич пожалуйста! И непременно до востребования на Александра Николаевича златовратского ибо у него есть паспорт а я не захватил  с собой! Покамест до свидания. Сережа.» встречался С.Клычков на Капри и с А.В.Луначарским о чём рассказывает в своих воспоминаниях первая жена поэта. И будто бы даже одна неапольская газета отметила во время карнавала высокую богатырскую фигуру С.Клычкова. А весной 1912 года поэт пишет М.И.Чайковскому письмо на открытке с видом Неаполя…»[7]  Италия оставила свой след в творчестве Клычкова. Море упоминается в некоторых стихотворениях первого сборника поэта «Песни», например, «Образ Троеручицы»: «К морю синему – к веселию // Первый путь в начале…», в «Предутрии»: «И жемчугом утренней влаги // Играют морей берега…» (1910). Затем в «Рыбачке»: «Ты затепли в полночь свечи // Перед морем синим…» (1910-1911); «Девятый вал»: «Ты прикрой меня, прибой, // Пеленою голубой. // Я люблю твой гул напевный // И твою царевну!.. (1913). Морская тема в поэмах «Бова» (1910, 1918), «Садко», которые постепенно складываются из цикла стихотворений( «Бова на берегу моря» и др.) и «Ходит море перед горами…», «Песня о морском царе», «Девятый вал», «Садко перед морем» (1911-1914) с эпиграфом: «Вдоль по морю, морю синему, // Ай да по морю Хвалынскому…». Через десять лет после путешествия в Италию Клычков в статье «К скульптурам Коненкова» (1918)  как бы вспомнит свои впечатления «о европейских площадных памятниках»:  «Памятник задуман очень широко и вернее будет сказать, что это даже не будет памятником в старом смысле, поскольку с этим видом скульптурного искусства соединяется необходимая, неизбежная официальность, выставочность, холодная, застывшая, риторическая жестикуляция, что всегда кроется даже в лучших европейских площадных памятниках…» [14, 8-9].
И в наши дни Клычков продолжает жить в Италии, но уже иной, литературной жизнью, особенно с конца 1980-х годов… В ИМЛИ РАН, в Москву, пришли три материала из Италии от Кристины Манфреди (которые любезно передал нашему музею ведущий научный сотрудник С.И.Суботин). Это её статья «Сахарный немец. Конец крестьянской школы поэзии» в журнале «Кристалл» № 3, 1986 г. (Центр культуры Альто адидже, г.Болцано), её переводы на итальянский язык марийских народных песен С.Клычкова, опубликованных в журнале «В форме слова» № 1 в 1988-м году, и сделанный К.Манфреди перевод на итальянский язык вогульского эпоса – вступления к поэме «Мадур Ваза – Победитель» С.Клычкова, опубликованный вместе с её вступительной статьёй в «Советском журнале» № 4 за 1988-й год в Риме. Разобраться в этих материалах нам любезно помогла Элен Бристот из Италии, она же передала в дар музею переведённую на итальянский язык Нило Пуччи книгу С.Клычкова «Сахарный немец» (Пиомбино, 1992) с его заметками о С.Клычкове «В гостях у журавлей». По нашей просьбе Э.Бристот встретилась с Нило Пуччи и мы получили от него письмо с ответами на наши вопросы и краткой автобиографией [7].
По творчеству С.А.Клычкова защитила диссертацию Сильвия Пеллегрино, которая, побывав в гостях у известного литературоведа А.И.Михайлова в Санкт-Петербурге, посетила родину С.А.Клычкова - д.Дубровки и подарила в фонды музея свою работу «Новокрестьянская литература и творчество Сергея Клычкова» (1996/1997).
В прошлом, 2016-м году, благодаря писательнице и преподавательнице русского языка за рубежом Маргарите Сосницкой, имя Клычкова прозвучало в её докладе «Почему «солнце русской поэзии не светит за границей?» на ХХ Пушкинской конференции в Больших Вязёмах.  Она подарила нам фотографию библиотеки Славистики Миланского университета, где, среди других известных поэтов и писателей, портрет нашего земляка Сергея Клычкова, а, значит, его творчество в Италии до сих пор востребовано… [8]
Особый разговор – польские корни С.А.Клычкова, издание книг его прозы в Польше…
Интересно, а Сергей Антонович Клычков (по бабушке-польке Сечинский) мог бывать в Польше? В воспоминаниях брата поэта Алексея Антоновича Сечинского упоминается, что «проездом через Австро-Венгрию в Италию Сергей был задержан и попал в крепость по причине сходства с одним человеком, разыскиваемым полицией»… Это было в начале 1908 года… Если мы посмотрим на карту Европы, то подметим, что оптимальный маршрут такого путешествия непременно должен пролегать через Польшу, скорее всего,  через Варшаву… Так путешествовали многие, среди них знакомые поэта – Анна Ахматова (весной 1912-го), Осип Мандельштам (в декабре 1914-го), который родился в Польше, как и наш земляк писатель Пётр Владимирович Слётов (3.5.1897-9.8.1981) (Влоцлавск – Вербилки). Из биографии в библиографическом указателе литературы П. Слётова, составленном Бальтазаром Байсаровичем (Ополе, 1977) можно узнать, что будущий писатель провёл детские и юношеские годы среди сверстников-поляков, и, как пишет он «перелом от докоперниковского сознания… к признанию себя лишь ничтожной частицей вселенной пришёл… именно на родине Коперника, но её пришлось покинуть…». Впоследствии на польский язык была переведена книга П. Слётова «Мастерство» (Рене Сливовски, Варшава, 1980) и пьеса «Смертельная игра» (Б. Байсарович, 1976), действие которой происходит в оккупированной фашистами Польше…
Выступая на чтениях в Польше, автор этих строк подчёркивала польские корни рода Клычковых – Сечинских. Фамилия Сечинский происходит от слова «сеча», «сечь» (по одной из версий принадлежит к ряду фамилий, которые указывают на увечья, полученные в ратных подвигах – от слова «сечь» – ранить холодным оружием или подвергнуть телесным наказаниям) и встречается в книге «Весь Петербург» за 1912 год… А писатель Михаил Пришвин, поселившись на квартире у Клычковых в Дубровках осенью 1922 года, называет свой адрес: «Талдом, … хутор Солдатская Сеча…». По свидетельству брата поэта Алексея, в 1919 году отец, мать, братья, сёстры Клычкова переменили свою фамилию на Сечинские – фамилию матери отца… Известно, что Сечинские были высланы в Россию после польского восстания в 19-м веке… Сейчас идёт обратный процесс: недаром сын С.А. Клычкова, профессор Георгий Сергеевич Клычков, с 1969 по 1972  год работал заведующим кафедрой русской филологии в Варшавском университете, а прозу Клычкова дважды переводили на польский: в 1928-м Ян Барски (издательство ALFA) и в 1961-м. Последний раз Ирэна Пиотровска перевела роман «Чертухинский балакирь», который подарил талдомскому музею сын поэта. Предисловие к нему написал известный поэт, исследователь русской литературы Северин Полляк (1907-1987). А И. Пиотровска затем переводила на польский самых разных русских авторов: В. Богомолова («Зося»), стихи Окуджавы, фантастику Стругацких и Кира Булычева… [9]
Нельзя не упомянуть и Францию. Отрадно, что во Франции помнят и знают творчество Сергея Клычкова благодаря деятельности издательства ИМКА – Пресс (во главе с г. Никитой Алексеевичем Струве) и литературоведу Мишелю Никё, который в 1985-м году защитил докторскую диссертацию  «С.Клычков и его время. Проблемы крестьянской литературы». Выпускник Сорбонны, М.Никё занимается изучением творчества С.Клычкова не один десяток лет… Его статья «Клычков и Ахматова» вошла в «Ахматовский сборник», выпущенный к 100-летию со дня рождения А.А.Ахматовой. В 1981-85 гг. в издательстве «ИМКА-Пресс» вышли четыре книги С.Клычкова с комментариями Мишеля Никё. Это «Книга Живота и Смерти» (избранные главы из трёх романов С.Клычкова), романы «Сахарный немец», «Князь мира» и «Избранная поэзия» С.Клычкова. Последняя книга хранится в нашем музее с автографом: «Дому-музею С.А.Клычкова от редактора серии Никиты Струве. Москва, 7.09.1992 г.».[10]
Литератор Маргарита Васильевна  Ногтева немало сделала  для возвращения  в  нашу культуру  имен крестьянских поэтов и выпустила книгу "Анри Барбюс и Сергей Клычков"(М. 2008), где, используя метод  Ф.С. Наркирьера,  делает сравнительный анализ   романов  французского писателя Анри Барбюса "Огонь" и Сергея Клычкова  "Сахарный немец».
Вот мы и подошли к «немецкой» теме и связи Клычкова с Германией…
В своей автобиографии, будучи известным литератором, Сергей Антонович Клычков написал: "На одиннадцатом году отец по совету сельского учителя повез меня в Москву в "арреальное училище»… вернувшись в деревню, я сразу удивил своих приятелей знанием немецкого языка, который был сродни тем "ранзы, дванзы, тринзы, слынзы", в котором и они были не дураки. Немецкий язык пригодился Клычкову на Первой мировой войне, в которой он участвовал и даже писал песни о ней. Две из них он послал в 1914 году к редактору-издателю «Ежемесячного журнала» В.С.Миролюбову, заметив о «Песне про Вильгельма», что она поётся солдатами на мотив «Пишет, пишет царь турецкий…» (Вильгельм – тогдашний император Германии)
ПЕСНЯ ПРО ВИЛЬГЕЛЬМА
 Царь Вильгельм сидит на башне,
 Он с волшебною трубой,
 Перед ним чернеют пашни,
 Виснет сумрак голубой.
 Вон по речкам города.
 По лесам-полям деревни
 Разбежались, как стада.
 - Эти грады, эти сёла
 Я велю огнём пожечь,
 С нивой мирной и весёлой
 Спородню кровавый меч.
 В поле пули я посею,
 Кровью пажити полью,
 Чтоб расти по всей Расее
 Лишь крапиве и былью.
 Воевать я буду долго,
 Побежит за мной в полон,
 Как раба , Царица-Волга -
 Как невольник - вольный Дон!
 - Царь, в тебя вселился демон:
 Помолись и Русь забудь.
 Видишь: кровью брызжет Неман
 Морю синему на грудь.
 Глянь: орёл чертит кругами
 Над Германии твоей.
 Слышишь: над рейнскими брегами
 Плачет горько Лорелей. -
 Но не видит он позора
 И забыл свою страну:
 Воет он и по сю пору,
 Как собака на луну…
1914 [2-1-134]
Некоторые исследователи отмечают, что Клычков ничего не написал во время войны, но это не так… Писать-то он писал, но вот печатать свои произведения не мог в связи с запретом высшего начальства, о чём он упоминает в романе «Сахарный немец» (впервые опубликован издательством «Современные проблемы» (М.,1925). В 1922-23 гг. в Берлине в различных изданиях («Голос России», «Эпопея», «Сполохи», в литературном приложении к газете «Накануне») печатаются стихи Клычкова: «Ступает тишь, как сторож у ворот…» и др. благодаря письму Б.Пильняка от 15 февраля 1922 года А.Воронскому, в котором он просит его передать Клычкову и другим просьбу переслать рукописи для берлинского издательства «Книга»: «Спрос здесь огромный. Надо русский товар лицом показать». Может быть, способствовал публикациям и Есенин, в это время находившийся в Германии.

Во время проведения научно-практической конференции в октябре 1995-го года родину С.А.Клычкова и музей посетили зарубежные гости: Ван Шоу Жень (Китай), Тиэ Оге (Япония), Мишель Никё (Франция), Гордон Маквей ( Великобритания).
С творчеством Клычкова знакомы и в  Америке.  В Нью – Йорке было опубликовано стихотворение «Люблю тебя я, сумрак предосенний…» («Зарница», № 11, 1926) с посвящением Г.Д.Гребенщикову (1883-1964)…Диссертация «Проза С.Клычкова», написанная М.Степаненко, была издана в США в далёком 1973-м году. В Доме-музее С.А.Клычкова побывал профессор Мичиганского университета Майкл Мейкин, который в своих статьях и работах, посвященных, в основном, творчеству Н.Клюева и М.Цветаевой, упоминает и С.Клычкова. В сборник по итогам международной научной конференции, посвящённой 120-летию со дня рождения С.А.Клычкова «Сергей Антонович Клычков. 1889-1937. Исследования и материалы» (М., 2011) [6], вошли доклады и сообщения из США: профессора Калифорнийского университета Рональда Вроона (Лос-Анжелес) «Топос и ментальность : к сравнительному анализу космических образов в поэзии новокрестьянских поэтов» и основателя и куратора Вашингтонского музея русской поэзии и музыки Юлия Михайловича Зыслина «Сергей Клычков в Вашингтоне».
  Письмо Клычкову скульптора Конёнкова из Нью-Йорка:
 «Дорой Серж!
 Получил напечатанное машинкой письмо за подписью твоей. Твою книжку «Сахарный немец» тоже получил и прочёл, не отрываясь. Многое в ней мне очень и очень понравилось. Я как бы даже присутствовал при описании Дубны, дубрав, междулесья и Абысов, которые слышат гук лешего за три версты.
 Кроме того, в этой книге видна твоя душа, и ты сам в ней такой живой и правдивый. Вот всё, что я могу тебе вкратце сказать по поводу книжки... Ещё я могу тебе сказать, что я тебя люблю, как и прежде, и даже больше и желаю тебе провидеть и увидеть дальнейшее, что сокрыто, и поведать о том и другим сердцам...Если встретишься с Серёжей Есениным, передай ему наш привет. Я читал, что он, «задрав штаны», решил «бежать за комсомолом». Для быстроты советую вмазать скипидару. Ну, будь здоров, не забывай. Привет от Маргариточки.
 Любящий тебя С. Конёнков».
Интересно, что в статье «Свирепый недуг» (1930 г.) Клычков, полемизиуя с критиком О.Бескиным, подмечает: «Недаром в указанном рапорте имеется развязная ирония: любят истинно-русский стиль  во Франции и Америке!.. мы склонны здесь найти желание поддержать и усилить развитие очень интересной области русского народного творчества…» [14, 43].

Отдельная тема - переводы С.А.Клычкова: поэма «Мадур Ваза – победитель» (с вогульского), переиздана в 2000-м году [11], «Алмамбет и Алтынай» (из киргизского эпоса «Манас») и книга переводов «Сараспан» (Госиздат, 1936), переиздана в 2009-м году [12]. «Талант Клычкова-переводчика наиболее ярко проявил себя в начале 30-х годов. Правда, еще раньше, вероятно, перед первой мировой войной, вскоре после выхода в свет первых поэтических сборников (а всего их вышло семь) была у поэта попытка создать вольную обработку тюркской баллады "Манул и Харикли" ("В море волнами синея...") на рукописи которой, к сожалению, нет даты, зато указано место написания баллады: "деревня Дубровки" - родина поэта, находящаяся в Талдомском районе Московской области.
 По воспоминаниям брата поэта, Алексея Антоновича Сечинского, всерьез заняться переводами Сергею Клычкову посоветовал Максим Горький, с которым его связывало давнишнее каприйское знакомство. Известен отзыв М. Горького - в письме автору от 31 марта 1925 года - о творчестве Клычкова, где он в первую очередь отмечает (после прочтения романа "Сахарный немец") "звонкий, веселый и целомудренно чистый великорусский язык".
 Знаменательно, что именно в год рождения сына поэта - Георгия Сергеевича Клычкова (ставшего впоследствии известным языковедом, лингвистом, доктором филологических наук, профессором) журнал "Новый мир" в № 7-8 за 1932 год печатает поэму Клычкова из вогульского эпоса народов Сибири под названием "Мадур-Ваза Победитель" (Вольная обработка поэмы М. Плотникова "Янгал-Маа ("Тундра")) с предисловием самого Клычкова. На следующий год в издательстве "Академия" это произведение выходит отдельной книгой и еще раз переиздается Государственным издательством "Художественная литература" в 1936 году.
 Высоко оценил этот труд известный литературный критик А.К. Воронский, отметивший, что в обработке Клычкова вогульский эпос стал выше "Песни о Гайавате", так как его "сюжет ценнее и мысль значительнее".
 Другой, не менее знаменательной вехой в творчестве поэта, была вольная обработка С. Клычковым одной из глав киргизского эпоса "Манас", выпущенная в виде поэмы "Алмамбет и Алтынай" Московским Гослитиздатом в 1936 году. С. Клычков продолжил этот труд, дополнив его еще несколькими главами и назвав "Великий поход". К сожалению, 2 сентября 1939 года он был уничтожен согласно акту органами НКВД вскоре после ареста и расстрела Сергея Клычкова как "врага народа" в Москве, в день поминовения преподобного Сергия Радонежского.
 Известен С. Клычков и своими переводами киргизской сказки XIV века "Эдыга-богатырь", напечатанной в журнале "Литературный Узбекистан" № 3 за 1935 год, а также переводами из поэмы башкирского поэта Булата Ишемгулова и марийских народных песен.
 Особенно много переводил С. Клычков с грузинского. Здесь и отрывок из "Витязя в тигровой шкуре" Шота Руставели, и грузинские народные песни, и переводы стихов Акакия Церетели ("Дума"), Важа Пшавелы ("Ночь в горах", "Кто молодец?", "Песня"), Георгия Леонидзе ("Весна", "Конь возник", "С берегов Иоры", "Старые поэты", "Останкам Важа Пшавелы") - последние четыре стихотворения вошли в "Избранное" Г. Леонидзе, вышедшее в Тбилиси в 1958 г.
 В 30-е годы переводы Сергея Клычкова неоднократно появлялись в известных популярных журналах "Новый мир", "Октябрь", "Красная новь", "30 дней" и др., в "Литературной газете".
 Многие из них вошли в книгу стихов С. Клычкова "Сараспан. Обработки фольклора и переводы" (с предисловием С. Клычкова), выпущенную московским Госиздательством "Художественная литература" в 1936 году.
 Нам еще только предстоит заново открыть для себя Клычкова-переводчика, не издававшегося почти полвека, который считал главным в искусстве перевода - дар перевоплощения, умение найти необходимое живое слово.
Из Акакия Церетели
Возлюбленной
Я так люблю, прекрасная,
 И так скорблю, любя!
 Твой верный раб всечасно я,
 Живу лишь для тебя.
 Ты под замками в крепости,
 И черен твой полон:
 Влюблён он до свирепости,
 Но всё ж обманщик он!
 Не верь же слову лживому
 И песне хитреца
 И лучше не кажи ему
 Правдивых черт лица.
 Не отдавай их ясности
 В угоду за обман
 И будь тверда в опасности
 Как Нестан - Дареджан:
 Заря в краю невиданном,
 Что далеко отсель,
 И Автандила с Фридоном
 Торопит Тариэль.
х х х
 Я подверну колки потуже,
 Чтоб в струнах был высокий строй:
Пусть правде мой чонгури служит
Своею звонкой чистотой...
 Чтоб в гармоническом созвучьи
 На струнах трепетала жизнь,
 И вместе с радостью певучей
 Страданья жгучие слились...
 Чтоб строй магнитного двугласья
 Из сердца каждого исторг
 И жажду братского участья,
 И гордый подвига восторг...
 Чтоб у несчастных, угнетенных
 Обсохли слезы на глазах,
 А угнетатель, слыша стон их,
 Познал раскаянье и страх...
 С моим чонгури бить баклуши
 Не буду я в таком строю...
 Меня ты только с чувством слушай,
А с чувством я - то уж спою...
 И пусть ни встать, ни сесть на месте,
Пускай отнимется рука,
 Когда струна на лжи и лести
 Соскочит с крепкого колка.
 
Перевод с  грузинского С.Клычкова»  [13]
   "Живы  ростки, посеянные нами, живы", -  сказал Сергей Клычков. Слава Богу,  творчество писателя и поэта  оживает не только в России, но и за рубежом.
«Октябрьская революция есть «первый этап международной социальной революции», и тем не менее Октябрьска революция всё же русская, а не французская и не английская… Словом, скажем так: завтра произойдёт мировая революция, капиталистический мир и национальные перегородки рухнут, но… русское искусство останется, ибо не может исчезнуть то, чем мы по справедливости перед миром гордились и будем… страстно верить, что ещё… будем, будем гордиться!» Сергей Клычков ( «Литературная газета», 21 апреля 1930 г.) [14, 45].

 
Библиография:
1.Пушкин А.С.Собрание сочинений в 10-ти томах, Т.2. С.37-41.Москва.: Художественная литература, 1974
2.Клычков С.А. Собрание сочинений в 2 т. – М.: Эллис Лак, 2000
3.Сечинский (Клычков) Алексей Антонович. Очерк-воспоминания о родном крае, поэте-писателе-переводчике Клычкове Сергее Антоновиче. 1974, машинопись. РГАЛИ, ф.1684, оп.1, ед.хр. 63, л.93.
4.Мекш Э. Б.Роковой выстрел зауряд-прапорщика. «На боевом посту» № 36, 20.05.1999, С.7.
5.Хлебянкина Т.А. С.Клычков и С.Гарин. «Два Сергея». Москва-Талдом. С. 107-111.
6. Сергей Антонович Клычков. Иссследования и материалы. 1889-1937. – М.: Издательство Литературного института им. А.М.Горького, 2011.
7.Хлебянкина Т.А. Сергей Клычков в Италии. «Клычковский вестник» № 2, 06.07.1994, С.2.
8.Хлебянкина Т.А. «Вкушает мир покой и увяданье…». «Заря» № 39, 06.10.2016. С.14.
9.Хлебянкина Т.А. «И вместе с Польшей плачу и молчу…». «Литературные знакомства» № 4(19), 2014. С.197, 199.
10.Хлебянкина Т.А.Издано во Франции. «Клычковский вестник» № 1, февраль 1993. С.3.
11.Клычков С.А. Мадур Ваза-победитель. Москва, «Наш современник», 2000.
12.Клычков С.А. Сараспан. Москва, «Голос-Пресс», 2009.
13.Хлебянкина Т.А. Живое слово. «Литературная Евразия» № 12, октябрь 1999. C.7
14.Клычков С.А. Лысая гора.-Талдом, 1996.