В относительно свободной стране проживала семейная пара Кузнечиковых. Первый год совместной жизни Николая Ивановича и Марии Фёдоровны прошёл без сучка и задоринки. Частенько мечтали: вот-вот, Мария Фёдоровна понесёт, и их станет трое. Однако время шло, а желанный ребёнок всё никак не завязывался. Супруги обратились к врачу. Доступными ему методами он исследовал их половую сферу, но не обнаружил никаких отклонений от нормы. Родственники с обеих сторон в один голос утешали супругов, что, если уж бог не дал им детей, так никакие врачи этой беде не помогут. Грешные души супругов в бога не верили, но и ждать аиста, который бы принёс им в клюве желанного малыша, они перестали.
Тем временем жизнь шагала по стране их проживания своим чередом. Николай Иванович и Мария Фёдоровна регулярно посещали места своей постоянной работы, получая за это твёрдое денежное содержание, которое обеспечивало им сносное существование на земле предков.
Жизнь Кузнечиковых была жёстко привязана к их родной планете по имени Земля. Скорость их движения от рождения до смерти была точно такой же, как скорость, с которой Земля накручивает годовые круги вокруг Солнца.
Пришло время, когда Земля накрутила возраст выхода на пенсию сначала Марии Фёдоровне, а через пять лет и Николаю Ивановичу. Супруги Кузнечиковы были ровесниками, поэтому Николаю Ивановичу было, в какой-то степени, обидно, что его супруга вырвалась вперёд и на целых пять лет опередив его, коснулась грудью финишной ленты выхода на пенсию, но что поделаешь, женщин всегда надо пропускать вперёд. Однако Мария Фёдоровна, надо отдать должное её принципиальности, отказалась выходить на пенсию в свой срок, и осталась на службе родному государству, чтобы дождаться выхода на пенсию Николая Ивановича и составить ему компанию совместного, так сказать, семейного выхода на пенсию. И вот, только тогда, когда прозвучал финальный свисток трудовой деятельности для Николая Ивановича, супруги Кузнечиковы дружно уволились и сели и, также дружно, сели на скамью государственного пенсионного обеспечения.
Посадка супругов Кузнечиковых на пенсию совпала с переходом страны из состояния относительной свободы к полной экономической свободе. Государство страны процветания плановой экономики вынуждено было перейти к рыночной экономике. Дарованную свободу народ планеты Земля вдохнул полной грудью, и бодрой рысцой побежал осваивать рыночную экономику.
Молодые пенсионеры Кузнечиковы, всю свою жизнь избегавшие профессионального спорта в области экономики под флагом родного государства, попали в объятия рыночных отношений, как между гражданами собственной страны, так и между гражданами иностранных государств. Новые правила игры в экономике привели Кузнечиковых в уныние. Они как-то сразу почувствовали себя банальной парой старика и старухи, у которой обновлённое государство похитило мечту о продолжительной жизни в счастливом будущем.
Взбодрившееся политическими и экономическими реформами, родное государство осознало своё сиюминутное величие и, скромно закрыв глаза на катастрофически нищающих собственных граждан, бросилось созидать материальное благополучие собственной обслуги. На магистральной дороге к этой цели государство столкнулось с согражданами, бредущими по обочинам этой дороги от своего более или менее стабильного финансового благополучия в область абсолютной неизвестности перспектив будущего.
Образно говоря, плетущиеся по этой дороге пенсионеры Кузнечиковы, напоминали жителям планеты Земля, слепых котят, которых похотливая рыночная кошка, нимало не сомневаясь в высоких нравственных целях своих амбиций, бросила в грязный поток политических событий, выпавших на долю планеты Земля.
На фоне лавинообразного обесценивания пенсий у Кузнечиковых возникли проблемы с трудоустройством. Выход на пенсию на фоне катастрофического падения рубля, казался им вполне реальным завершением их жизни. Между тем деньги, откладываемые супругами на сберегательные книжки, как бы на чёрный день, обесценивались с той же скоростью, что и пенсии. Трезво оценив ситуацию, супруги Кузнечиковы приняли единственно правильное, по их мнению, решение. Они приватизировали свою квартиру, продали её за наличные деньги по их текущей стоимости, сняли все деньги со своих сберегательных книжек и на эту сумму купили на берегу южного моря домик из саманного кирпича, чтобы пережить в нём, как они предполагали, переходный период экономического хаоса.
Экономический хаос на родине пенсионеров Кузнечиковых по своим размерам можно смело сопоставить со всемирным потопом нашей многострадальной планеты, именуемой Землёй. Вульгарно фланирующий по планете Земля случай, как это ни странно покажется трезвому взгляду со стороны, нашёл возможным, что при подходящей цене, они, с их финансовыми возможностями, по вполне приемлемой цене могут приобрести саманную хату.
Многолетний опыт работы в государственных учреждениях позволил супругам Кузнечиковым обустроить вновь приобретённое жильё за полторы недели. К сожалению, западные средства массовой информации не удосужились адекватно оценить это движение. Между тем, а также между собой супруги Кузнечиковы договорились о разделении труда: Николай Иванович обязал себя ловить в море рыбу, а Мария Фёдоровна согласилась продавать её на рынке по цене текущего момента в полном соответствии с шествием по стране рыночных отношений.
В жизни нашей планеты и её жителей случай всегда имел, имеет и будет иметь решающее значение. Не успели пенсионеры Кузнечиковы наладить свой новый быт, как родное государство затеяло перестройку собственного обустройства. Вопросы: зачем и почему? Зависли в воздухе и остались без ответа. Не размышляя о последствиях, сначала оно спустило с поводков языки граждан, что позволило им болтаться в ограниченной области свободы слова и мнений. В сфере экономики государство громогласно заявило о свободе предпринимательства. Страна сделала молниеносный рывок в рынок. Этот рывок вызвал быстрый рост цен на народном рынке, что, почему-то, не осознаваемое ими, порадовало супругов Кузнечиковых. Однако не менее быстрое обесценивание пенсионного содержания неожиданно смутило, а затем и озлобило супругов Кузнечиковых.
Государство, ощутив явный зуд в области международной политики, обратилось к своим гражданам с просьбой, не сердиться на быстро летящую перестройку экономической политики государства в новое светлое будущее. Оно заверило их, что очень скоро они будут жить по полной программе рыночного бытия самых экономически развитых стран мира. Каждый гражданин, в меру своих способностей и возможностей, получит полное удовлетворение своих материальных потребностей и возрадуется новому образу жизни.
Выслушав этот совет государства, супруги Кузнечиковы скорбно, как на похоронах, развели руками: чему нам, собственно говоря, радоваться? Падение стоимости наших пенсий сильно опережает рост цен на рынке. Доход от продажи рыбы, вылавливаемой Николаем Ивановичем, и продаваемой Марией Фёдоровной на местном рынке, не покрывает потери семейного бюджета из-за обесценивания денег.
— Вот, и шагай в светлое будущее с убытками, - ворчали в своей саманной хате пенсионеры Кузнечиковы.
Между тем, как верно заметил Николай Иванович, рыба, населяющая море, явно саботирует перестройку своего бытия на рыночные рельсы. Она не увеличила свои привесы и своё количество в сетях Николая Ивановича. Более того, она стала самым наглым образом воротить нос от его сетей. Улов рыбы и рыночная прибыль от её продажи стали катастрофически уменьшаться. Это сильно нервировало супругов Кузнечиковых.
Мария Фёдоровна, не лишённая здравого смысла, заглядывая в текущую прессу, слушая радио, а вечерами созерцая в телевизоре последние новости о результатах экономического забега страны на марафонскую дистанцию свободного рынка, сопоставляла их с проблемами семейного рыбного промысла.
На основе этого анализа она делала выводы и принимала соответствующее решение. В большинстве случаев оно заключалось в повышении продажной цены, выловленной супругом рыбы, на величину, равную падению рубля с учётом снижения количества выловленной рыбы. Однако нищающие потребители рыбы далеко не всегда могли покупать её по предлагаемой цене. Волей-неволей к концу дня Марии Фёдоровне приходилось снижать цену, что приводило к снижению семейного денежного баланса.
Между тем, стоимость рубля, по отношению к доллару и евро, также неуклонно снижалась, что влекло за собой дополнительное уменьшение денежного баланса супругов Кузнечиковых. Дома между собой они самым неприглядным образом ругали взбалмошное государство, которое демонстративно отвернулось от текущих проблем своих граждан и бросило их на растерзание рыночных зверей.
Мария Фёдоровна выдвинула довольно-таки смелое предположение, что государство взяло курс на полное вымирание пенсионеров, чтобы они не путались под ногами рыночных реформ. Николай Иванович не согласился с супругой и высказал своё мнение по данному вопросу. Он считает, что главной причиной рыночных неурядиц в стране является увеличение скорости вращения Земли как вокруг Солнца, так и вокруг своей оси. Именно это ускоряет падение отечественного рубля в пропасть экономических реформ.
Каким образом супруги Кузнечиковы должны были двигаться к личному материальному процветанию в условиях пикирующего рубля? Казалось бы, чего проще – они должны были увеличить вылов рыбы и продавать её на рынке по более высокой цене. Однако Кузнечиковы на собственном опыте убедились, что завышение продажной цены на рынке отпугивает потенциальных покупателей. В ответ на эту ситуацию Мария Фёдоровна предложила сделать типичный ход конём, то есть перенести план с продажи рыбы на рынке на увеличение площади части площади их хаты в кратковременную аренду потенциальным отдыхающим. Воплощение этой идеи в действительность позволило Кузнечиковым удержать семейный бюджет на относительно стабильном уровне.
В общем и в частностях, жизнь Кузнечиковых шагала в ногу с рыночным забегом экономики их родины к светлому будущему. Николай Иванович почти ежедневно ходил на море и ловил рыбу. Если удача сопутствовала ему, и он возвращался домой с уловом, Мария Фёдоровна делила пойманную рыбу на две части. Из одной части она готовила обед и ужин, а оставшуюся рыбу продавала на рынке по цене текущего дня. Выручка от продажи рыбы и две пенсии всё же покрывали скромные расходы семейного бюджета.
В непогоду, когда о ловле рыбы на море не могло быть и речи, семейный бюджет Кузнечиковых трещал по швам, и Николай Иванович уходил на поиски побочного приработка, который в народе пренебрежительно называли халтурой. Во время этой побочной деятельности Николай Иванович рассказывал местным жителям рыбацкие байки и прочие сказки из реальной, как он уверял своих слушателей, жизни. Среди его слушателей всегда находились люди, которые, хотя и сетовали на затяжное кризисное ненастье и денежный дефицит, всё же делились с ним скромной закуской и вином местного ширпотреба.
Домой Николай Иванович возвращался в весёлом состоянии. С бодрой улыбкой, отлично поработавшего человека, но с пустым кошельком, он возвращался к суровой действительности. Однако обоняние Марии Фёдоровны без особых усилий улавливало, покидающие организм супруга, пары винного потребления. Окинув вибрирующую на ветру экономических перемен фигуру супруга недовольным взглядом, она сурово спрашивала:
— Опять наклюкался, горе-халтурщик?
— Зачем так грубо? – отвечал Николай Иванович, похлопывая себя по животу. – Как человек культурный горе-халтурщик за свой скромный общественно-полезный труд принял от слушателей благодарность в натуральном выражении.
— И влил эту натуральную благодарность в собственную утробушку, - подхватила оправдания супруга Мария Фёдоровна. – Эх ты, только языком трепать и умеешь. У других баб мужья как мужья, а у меня что-то непонятное: вместо нормальной халтуры с денежной оплатой, сказки мужикам рассказывает, да пьянствует.
— Так уж и пьянствует, не надо перегибать палку, - скорбно замечал Николай Иванович, пытаясь удержать равновесие.
— У меня от твоих палок в глазах рябит, а толку никакого! Протрезвись и посмотри, как живут наши соседи. Они по миру со сказками не ходят. Они огородом, да хозяйством занимаются. Насадят тыквы и прочих породистых овощей, выкормят к зиме парочку свиней, а кто пошустрей, так и стайку индюков, и балуют свои семьи мясцом да смальцем.
— Ну, и бог им в помощь, - отмахивался Николай Иванович от супруги и выходил на крылечко погоревать на едине с собой о превратностях семейной жизни.
В народе издавна ходит слух, что по большому счёту чудес на свете не бывает. Однако матёрые старожилы, уставшие считать прожитые года, убеждены, что хотя и реденько, а всё-таки кое-где чудеса случаются. Вот и с Николаем Ивановичем как-то раз именно такое чудо и случилось. Пришёл он к морю, сел в свою лодчонку, подплыл к поставленной вчера сети и стал её перебирать на предмет поиска улова. Уже почти всю перебрал и – ни единой рыбки.
— Ну, что за напасть! Кажись, опять погода готова закуролесить и вся рыба вглубь ушла от греха подальше, - бормочет Николай Иванович, завершая переборку сети.
Вдруг в самом конце сети видит он, запутавшуюся своими прекрасными жабрами, золотую рыбку.
— Что за диво? Никак золотая рыбка в сеть попала! Откуда в солёной воде пресноводная аквариумная рыбка?
Николай Иванович достал из сети жалкую добычу и уже хотел бросить её на дно своей лодчонки, мол, сгодится кошке на полдник, как вдруг золотая рыбка говорит ему на чистом русском языке:
— Отпусти меня, добрый человек! Какая от меня питательность кошке? А я тебя за это отблагодарю.
— Посмотрите-ка на неё, этакая малявка, а как хорошо по-нашему говорит! Без рук, без ног, с маленькой головёнкой, в которой не ахти как много мозгов проживает, а обещает меня отблагодарить. Наверняка, врёт! – воскликнул Николай Иванович, а сам уже двумя руками стал удерживать золотую рыбку.
— Не дави меня так сильно! – взмолилась золотая рыбка. – Я на сносях. Испортишь моё потомство, кто будет доставлять твоим согражданам счастье?
— Вот тебе и на, такая маленькая, а уже в положении! Чего же ты, дурёха, беременная шастаешь, где не надо? – спросил Николай Иванович, но хватку ослабил, потому что где-то глубоко в себе уважал демографическую политику матушки-природы во всём её видовом многообразии.
— Да вот, захотелось отведать вкусных, по мнению ведущих рекламных агентств мира, золотистых рачков, а они, как на грех, возле твоей снасти паслись.
— Вот оно что, - подивился Николай Иванович. – А что это у тебя голос какой-то хрипловатый, уж не простыла ли?
— Простыть-то мне, вроде бы, и негде, а всё-таки как-то неможется.
— Однако, сударыня рыбка, тебе лечиться надо. Когда мне неможется, я подлечусь, и опять здоровёхонек.
— Чем ты лечишься? – с явным интересом спросила золотая рыбка.
— Известно, чем: горилкой. Хлобыстнешь пару чайных чашек, и всю немочь как рукой снимает!
— Тебе хорошо, пей, сколько можешь, а мне нельзя, я же беременная.
— Подумаешь, важность какая! Она беременная… Наши бабы лечатся - и ничего!
— Ваши бабы крепкие, а я здоровьем хлипкая, да и детей боюсь покалечить этой гадостью.
— Ну да ладно, бог с тобой, ступай домой и подлечи себя сама, чем знаешь, - сказал Николай Иванович и отпустил золотую рыбку в море.
На следующий день Николай Иванович, проверяя свою сеть, вместо счастливого и достойного внимания улова, опять увидел в ней, сиротливо болтающуюся золотую рыбку.
— Вот тебе и на, - пробормотал Николай Иванович, освобождая пленницу из сети. – Что-то ты быстро вылечилась.
— Лечись, не лечись, а кушать-то хочется, - тяжело вздохнув, отвечала золотая рыбка.
— А в сеть-то зачем лезешь?! – удивился Николай Иванович. – Она же не кормушка для беременных рыб.
— Так-то оно так, да когда гонишься в воде за пропитанием, напрочь теряешь ориентацию, вот и налетаешь на сеть.
— Вот поди-ка, странно как, ты, такая мелкая из себя, налетаешь сгоряча на мою сеть, а крупная рыба обходит сеть стороной, - посетовал Николай Иванович.
— А зачем тебе крупная рыба? - благожелательно спросила золотая рыбка и нежно взяла в свой ротик указательный палец рыбака.
— Эх, ты, недотёпа, – ласково пожурил пленницу Николай Иванович. – Нам с супругой тоже ведь нужно чем-то кормиться, да и одежонку кое-какую иметь надобно. Мы ведь не рыбы, голыми по миру бегать не можем. А крупная рыба тем хороша, что её и на еду хватает, и на рынке можно выгодно продать.
— Я, конечно, рыба далеко некрупная, поэтому вам с супругой никакой пользы от меня не будет, но зато я рыбка непростая, а волшебная.
— Врёшь, поди? – усомнился Николай Иванович.
— Ох, добрый человек, седина у тебя по всей бороде свободно гуляет, а с грубостью ты никак расстаться не можешь, – высказала своё неудовольствие золотая рыбка. – Отпусти меня на волю, и я отблагодарю вас с супругой.
— Интересно, чем? – спросил Николай Иванович.
— А чем пожелаете: что-нибудь для души или для тела.
— Вот оно как у тебя всё непросто, – покачал головой Николай Иванович. – Душа-то у нас с супругой, пожалуй, потерпит ещё и без благодарности. Власти наши по телевизору какой-никакой, а духовной пищей снабжают.
— Знаю, добрый человек, знаю. После первой нашей встречи я полюбопытствовала в волшебном телевизоре о твоей жизни и узнала, что семейная жизнь у вас с супругой шествует не по гармонической прямой, а как-то хаотически петляет в разные стороны, говоря языком наших психологов, идёт вразнос.
— Так-то оно так, - раздумчиво протянул Николай Иванович. – Да что поделаешь, таков уж организм моей супруги. Как говорят соседи, её скандальный характер исправит только могила.
— Интересно, каким образом смерть вашей супруги может исправить её характер? – поинтересовалась золотая рыбка.
— Самым коренным образом. Она заставит замолчать её навеки. Впрочем, нам с супругой помирать не к спеху, поэтому мне хотелось бы попросить тебя, можешь ли ты, в рамках твоих спонсорских возможностей, снабдить нас новой сетью? Старая-то сеть совсем истрепалась, каждый божий день приходится её латать, а силы-то наши всё тают и тают.
— Не прибедняйся, добрый человек, сеть ваша ещё вполне ничего себе. Она меня, золотую рыбку мелкого роста и большой волшебной силы удерживает так, что сиди смирно и не рыпайся освободиться.
— Зато крупная рыба рвёт сеть немилосердно и уходит. Вот я и прошу тебя, подарить нам новую, прочную сеть.
— Как бы не так, - отрицательно покачала головой золотая рыбка. – Для меня любая сеть – мой личный враг. Зачем же я буду тратить волшебную силу для производства врагов?
— Твоя правда, сударыня рыбка, - ответил Николай Иванович с явной обидой в голосе. – Вот только как же тогда быть с твоей благодарностью за то, что я отпускаю тебя на волю?
— А я и не отказываюсь от благодарности, - гордо ответила золотая рыбка. – Заказывай что-нибудь гуманное.
— Вот как, - раздумчиво сказал Николай Иванович и скептически посмотрел на свои дряхлые весла и не менее дряхлую лодку. – А нельзя ли заказать мне, сударыня рыбка, новую лодку с веслами?
— Нет! - резко ответила золотая рыбка. – Лодку ты используешь для ловли рыбы сетью.
— Какая ты всё-таки привередливая, – обиделся Николай Иванович, и он меланхолично зажевал губами.
— А не хочешь ли ты, чтобы я подарила твоей супруге новое корыто из благородного китайского дуба с византийской резьбой?
— Не слишком ли это будет шикарно для нашей свиньи? Да и супруга моя посовестится рубить крапиву в таком корыте.
— Невелика беда, привыкнет!
— Конечно, привыкнет, не велика барыня. Ладно, беру с благодарностью твоё корыто. Что с тебя ещё взять? - вздохнул старик и выпустил в море золотую рыбку.
Рыбка появилась на гребне внезапно возникшей волны и крикнула:
— Спасибо за свободу! Если случится с тобой беда, приходи на берег моря и крикни: золотая рыбка! Я тотчас явлюсь и помогу тебе.
Николай Иванович только рукой махнул: мол, вранья-то я за свою жизнь слыхал много, ступай себе с богом!
Вернулся он домой грустный, развесил на плетне сеть и поплёлся к хате. Глядит, а его супруга сидит на крылечке и в новёхоньком корыте из заморской древесины с чудесной византийской резьбой рубит крапиву для свиньи.
Присел Николай Иванович рядом с супругой и говорит ей хитрым голосом:
— Да ты, я смотрю, с обновкой? Никак на рынке нынче чем-то богато торгонула?
— Как бы не так, торгонула, - скептически поджала губы Мария Фёдоровна. – Чем это, интересно?
Она посмотрела на опрокинутую вверх дном на плетень пустую корзину и сурово спросила:
— Опять без рыбы заявился?
— Погода нынче – надо бы хуже, да некуда, что поделаешь?
— Погода погодой, а кушать-то, хочется, - меланхолично ответила Мария Фёдоровна. - Что жевать-то будем?
— Как что?! – удивился Николай Иванович. – Вон у тебя корыто новое! Нарубишь крапивы, сварганишь зелёные щи для нас, вот мы с тобой и сыты, а остатками ублажишь в пропитании свинью.
— Славное корыто, - задумчиво произнесла Мария Фёдоровна, уже в который раз ощупывая руками обновку, словно не веря глазам своим. – Я вот только никак не пойму, откуда оно взялось у нас?
— Бог послал, - пошутил супруг и прыснул тоненьким смешком.
— Как же, держи карман шире! Бог послал, скажите, пожалуйста. А вот кто-нибудь из соседей вполне мог подбросить.
— С какой стати?! Уж, не от избытка ли доброты?
— Да так, ради смеха.
— Я что-то не видел, чтобы наши соседи часто смеялись, а вот скупердяйства у них, хоть отбавляй.
— А может быть, они это корыто какой-нибудь нехорошей заразой обработали?
— Чего же ты тогда в нём крапиву рубишь?
— Так это же для свиней.
— А если наши свиньи сдохнут, что тогда?
— Новых придётся покупать. Жить-то чем-то надо.
— Ох, и глупая же ты баба! Чтобы покупать, надо денежки иметь, а чтобы денежки иметь, надо, чтобы рыба в нашу сеть косяками шла, да желательно, чтобы крупная. А когда море штормит, рыба вглубь уходит.
— Ой, страсти-то какие!
— Я твоих страстей в своих сетях ни разу встречал, а вот золотую рыбку, намедни встретил.
— Будет врать-то!
— Не признаёшь золотую рыбку, а зря, это она одарила тебя новым корытом.
— Брешешь, так хоть сплёвывай!
— Вот тебе крест!
— Ой, у меня от твоих крестов в глазах рябит.
— Не веришь?
— Хочешь, чтобы я поверила твоей сказке, ступай к морю, покличь золотую рыбку, и попроси её, подарить нам коттедж со всеми нынешними удобствами, - с тонким смешком домашнего фельдмаршала посоветовала Николаю Ивановичу супруга.
— Зачем?!
— Чтобы доказать, что ты не врёшь.
— А, ну тогда, другое дело.
Не по душе пришёлся Николаю Ивановичу совет супруги. Не спеша, приплёлся он к морю. Кажется, и морю его приход пришёлся не по душе. Оно покрылось какой-то странной, волнистой рябью.
«Не иначе, как готовится к ненастью», - подумал Николай Иванович, впрочем, он вовремя сообразил, что пришёл не к морю, а к золотой рыбке. Тяжело вздохнув, он прокричал в безбрежную морскую даль:
— Золотая рыбка, явись передо мной, как бог перед бедой!
Бодрого крика настоящего мужика у него, конечно, не получилось, но вечно молодая золотая рыбка обладала природным даром отличного слуха. Она тотчас уловила и безошибочно определила конкретный источник этого крика. Вынырнув на поверхность моря недалеко от берега, золотая рыбка узнала рыбака:
— Это ты, мой добрый человек! Ну как, пришлось ли по душе моё корыто твоей супруге?
— Не хотелось бы соврать, сударыня рыбка, да я для этого слишком стар. Конечно, в твоём корыте супруге приятно рубить крапиву. Однако она у меня уж слишком привередливая: не поверила мне, что это корыто твой подарок.
— Вот как?! – удивилась золотая рыбка. – Твоя супруга усомнилась в моей щедрости?
— Вот именно! – обрадовался Николай Иванович и решил немного слукавить. – Она сказала, что поверит твоей щедрости, если ты подаришь ей современный коттедж.
— Не кажется ли тебе, что материальные запросы твоей супруги, мягко говоря, не очень соответствуют её статусу простой пенсионерки?
— Не обижайся на неё, сударыня рыбка. На своём веку она пережила столько кризисов, что её личная крыша самостийно съехала набекрень.
— И сильно съехала? Нельзя ли её починить?
— Не знаю. Её крыша мне не доступна. Я не могу её починить.
— Незнание не освобождает тебя от ответственности за деяния супруги.\
— Так у неё пока нет никаких деяний. Она просто нижайше просит тебя обменять нашу хату на современный коттедж.
— Да, у твоей супруги губа не дура, - скептически заметила золотая рыбка. – Она, видите ли, желает обменять саманную хату-развалюшку на современный коттедж из нормального кирпича.
— Наша хата не такая уж и развалюшка, - обиделся Николай Иванович. – В ней ещё вполне можно жить припеваючи, были бы деньги.
— А вот деньгами и я небогата, - грустно вздохнула золотая рыбка.
— Жаль, конечно, - сокрушённо покачал головой Николай Иванович, - что и до вашего подводного царства добрался мировой финансовый кризис.
— Кризисов в нашем царстве я пока что и в глаза не видала. Однако врать не буду, и в нашем царстве ещё немало финансовых рифов. Пока что мне удаётся избегать столкновения с ними. Ладно уж, и в нашем царстве старикам воздаётся почёт и уважение. Мне бы не хотелось удаляться от этой традиции, поэтому я постараюсь добыть вам с супругой современный коттедж, - подвела итог общения с рыбаком золотая рыбка и исчезла в морской глубине.
Николай Иванович тяжело вздохнул. Он знал, обойти в море рифы, особенно финансовые, да ещё когда их много, не так-то просто. Полный сомнений о реальности обещания золотой рыбки добыть им коттедж, побрёл он домой. Он сильно удивился, когда ещё издали увидел, что на месте их хаты красуется кирпичный двухэтажный коттедж.
«Вот тебе и водная мелюзга! Какая быстрота деловитости и какое благородство обещания! – восторженно подумал Николай Иванович. – Хоть на старости лет поживём с супругой в тепле и уюте».
Осторожно, с каким-то внутренним недоверием, вошёл он в коттедж, и не напрасно. Мария Фёдоровна в роскошном, олигархического покроя халате, в расписных французских тапочках на босых ногах, блаженно улыбаясь, знакомилась с внутренним устройством нового жилища. Острым рыбацким взглядом Николай Иванович заметил, что цыпки вместе с грязно-бурым загаром на ногах супруги чудесным образом исчезли. Более того, ниже колен они сверкали молочно-белой привлекательностью.
«Никак золотая рыбка облагородила личное тело супруги, а о моём теле забыла», - с горечью подумал Николай Иванович.
Он огорчился ещё более, когда Мария Фёдоровна, увидев его, мигом сбросила с дебелого лица всё наличное блаженство, капризно, как актриса-неудачница, скривила, побелевшие от невесть откуда появившейся обиды, губы и закричала тоненьким голоском пенсионерки со стажем:
— Куда прёшься, старый хрыч, с грязными ногами в дом благородной дамы?!
— Да ты, Мария, никак сдурела?!
— Поглядите-ка на него? Он ещё смеет грубить мне?! Запомни, отныне я, Мария Фёдоровна Кузнечикова, являюсь полноправной собственницей этого коттеджа!
— А кто тогда я? – спросил Николай Иванович, поглаживая седую щетину на подбородке.
— А ты будешь моим слугой.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - уныло пробормотал Николай Иванович, вспомнив отечественную историю школьных лет.
— И дружков своих, вроде этого Юрки, принимай отныне на дворе.
— А где же теперь я буду жить?
— Невелик барин, поживёшь и в старой хате, - отрезала Мария Фёдоровна.
— Так её же нет. На её месте стоит новый коттедж.
— Ах, да! Я забылась как-то, - Мария Фёдоровна хлопнула себя по благородным бёдрам и задумалась.
— Впрочем, ладно, - пошла на уступки супруга, - за небольшую плату натуральной рыбой я тебе сдам внаём комнату в первом этаже.
— Большее спасибо вам, госпожа Кузнечикова, - иронично усмехаясь, сказал Николай Иванович и удалился в указанную ему комнату.
Впрочем, комната ему понравилась. Особое внимание его привлёк диван: в меру мягкий и чрезвычайно уютный для любого человеческого тела. С удовольствием, изъятым из детских лет своей жизни, Николай Иванович завалился на диван, чуток покумекал сам с собой о странном явлении золотой рыбки и о ещё более странном её благодеянии в пользу никому из обитателей его родной планеты не известным, и уж тем более не знаменитым, пенсионерам Кузнечиковым, но запутался в нахлынувших на него мыслях и, как-то исподволь, погрузился в благодатный сон.
Тем временем Мария Фёдоровна, в меру своих сил и способностей, пыталась наладить нормальную жизнь в новом коттедже, который она уже считала частной собственностью Кузнечиковых. По сравнению со старой хатой площадь коттеджа показалась ей огромной. Избыток жилой площади был налицо. На этом избытке можно создать семейный бизнес.
— За достойное вознаграждение будем сдавать лишнюю площадь отдыхающим, - решила Мария Фёдоровна.
Николай Иванович поддержал это решение. Несмотря на экономический кризис, желающих снять жильё на время отдыха у моря оказалось достаточным для бесперебойного заполнения избыточной площади коттеджа. Действительно, вырученных денег с лихвой хватало не только на обычную жизнь, но и на благородное, дополнительное питание. Новое корыто и зелёные щи для собственного пропитания были заброшены, как типичный недоносок текущего прогресса. Сеть пылилась в сарае, а Николай Иванович вместо рыбалки оказывал разного рода услуги отдыхающим и получал за это приличные чаевые. Его взгляд на современный мир просветлел. Он приобрёл новую привычку утолять жажду не затрапезной водой, а пивом.
Материальное благополучие пенсионеров Кузнечиковых породило зависть у соседей. Она родилась из созерцания быстрого обогащения Кузнечиковых. Космическая скорость замены хаты-развалюшки на современный коттедж невольно свидетельствовала о наличии у Кузнечиковых крупного капитала и, наверняка, в валюте. Здесь на соседей явно пахнуло криминалом. Соседи ощутили себя искателями справедливости и наперебой стали слать на Кузнечиковых доносы в Главную контору правоохранительных органов страны.
Когда на письменном столе начальника этой конторы накопилась приличная стопка доносов, он вызвал на свой ведомственный ковёр начальника Тайной полиции господина Мясоедова, передал ему всю пачку писем и приказал в кратчайший срок собрать на пенсионеров Кузнечиковых полное досье об источниках их быстрого обогащения.
Через три дня господин Мясоедов положил на стол начальника Главной конторы правоохранительных органов страны тоненькую папочку.
— И это вы называете полным досье?! – изумился начальник. Он взял двумя пальцами лёгонькую папку и потряс ею в воздухе.
—Это всё, что удалось найти в доступных нам источниках информации, - развёл руками господин Мясоедов.
— А что вам удалось узнать об этих персонажах от обывателей и соседей?
— Ничего особенного, кроме взрывообразного обогащения пенсионеров Кузнечиковых.
— Вот, видите! – воскликнул начальник. – Пора бы вам усвоить, дорогой коллега, что именно такой тип обогащения граждан нашей страны является ярчайшим признаком финансового преступления. Полагаю, вы получите более конкретную информацию об этом деле, если срочно отправите к Кузнечиковым толкового следователя. Пусть он непосредственно у Кузнечиковых выяснит источник этого, я бы сказал, феноменального обогащения.
Начальник Тайной полиции господин Мясоедов вызвал на свой ведомственный ковёр ведущего следователя по особо важным делам экономического характера господина Дубенко и приказал ему в кратчайший срок провести тщательное расследование взрывного обогащения пенсионеров Кузнечиковых.
— Будет сделано! – по-военному рявкнул господин Дубенко. Он твёрдо усвоил основной принцип властной иерархии: приказ начальника – закон для подчинённого.
Господин Дубенко, не лишённый здравого смысла при оценке любых жизненных ситуаций, посчитал полученное задание достаточно простым и, чтобы не тратить время на организацию рабочей группы, отправился выполнять приказ в одиночку.
По дороге к месту жительства Кузнечиковых господин Дубенко ознакомился с содержимым тоненькой папочки, полученной от господина Мясоедова. Его удивило отсутствие в представленных документах даже малейшего намёка на источник быстрого обогащения пенсионеров Кузнечиковых. Однако, если факт сноса дряхлой хаты и строительство коттеджа на её месте, действительно, имел место, причём за чрезвычайно короткое время, вопрос о том, откуда, когда и в каких размерах пенсионеры Кузнечиковы получили на это денежные средства, вставал во весь рост своей правовой неприглядностью.
Появившись в поселке, где проживали пенсионеры Кузнечиковы, господин Дубенко первым делом поспешил осмотреть внешний облик их новенького коттеджа. Внешний обзор этого строения, возведённого в духе современной цивилизации, позволил господину Дубенко подтвердить справедливость доноса, что простые граждане нашей державы, и уж тем более пенсионеры, не имеют абсолютно никаких реальных финансовых возможностей построить такой коттедж на свои более, чем скромные денежные средства. Даже внешний осмотр коттеджа позволил господину Дубенко выдвинуть вполне закономерное предположение, что с высокой вероятностью пенсионеры Кузнечиковы провернули какую-то крупную финансовую аферу. Но ответы на вопросы: где, когда, с кем и на какую сумму? – требовали основательного расследования.
После внешнего осмотра коттеджа господин Дубенко встретился лично с пенсионерами Кузнечиковыми. Он задал им ряд вопросов общего характера, и как бы между прочем, спросил:
— А что вы можете сказать об источнике вашего обогащения?
— Какого обогащения?! – слаженным дуэтом удивились супруги Кузнечиковы.
— Быстрого! За короткий срок вы построили современный коттедж и обустроили его. Где вы взяли средства на это?
— Нигде, - скромно ответил Николай Иванович.
— Бог послал, - решительно ляпнула Мария Фёдоровна.
— Со счёта в небесном банке? – с подчёркнутой иронией спросил господин Дубенко.
— Послал наличными посылкой по почте, - пошутил Николай Иванович.
— Это что, божественная благотворительность? – с ироничной усмешкой спросил господин Дубенко, и сурово добавил:
— Не надо мне вешать лапшу на уши!
— Не верите значит, - покачал головой Николай Иванович, - но, если я скажу правду, вы ведь тоже не поверите?
— Почему не поверю?! – удивился господин Дубенко.
— Потому что коттедж нам подарила золотая рыбка.
— Ой, давайте как-нибудь обойдёмся без сказочных версий, - поморщился господин Дубенко.
Николай Иванович пожал плечами, мол, хотите верьте, хотите нет, и рассказал ему историю с золотой рыбкой. Господин Дубенко, конечно, не поверил этой сказке, и решил вывести супругов Кузнечиковых на чистую воду текущих рыночных преобразований. Он предложил Николаю Ивановичу сходить на берег моря и вызвать на допрос золотую рыбку.
На следующее утро они пришли на берег моря, и Николай Иванович крикнул в безбрежную водную даль синего до без крайности моря:
— Золотая рыбка, явись нам ликом своим благородным!
Поднялась над морем тёмно-синяя волна, из неё вынырнула золотая рыбка и недовольным голосом спросила:
— Зачем, добрый человек, отрываешь ты меня от важных дел государственного значения?
— Не по своей воле, госпожа Рыбка, а по указанию государственного чиновника господина Дубенко.
— Что нужно от меня этому господину?
— Он желает знать, откуда ты берёшь деньги на свои благодеяния.
— Идиоты в этой стране никогда не сойдут на нет, - с ноткой неприкрытого сарказма ответила золотая рыбка, и исчезла вместе с тёмно-синей волной в бесконечной равнине моря.
— Вот сволочь какая! – возмутился господин Дубенко. – Ей ещё не задали ни одного материалистически обоснованного вопроса, а она уже показала своё презрение к демократическим принципам нашего государства.
— Так что с неё взять? - скорбно вздохнул Николай Иванович. – Рыба, она и есть рыба. Живёт в воде, мозги имеет разжиженные…
— На дурака косишь, Николай Иванович? – агрессивно прервал его господин Дубенко. – Это у тебя с супругой разжиженные мозги? Это она вам ловко провернула финансовую аферу, оформив её в виде коттеджа, а не вы ей?
— Вот вы и сами убедились, что коттедж нам устроила золотая рыбка, - отреагировал на грубость представителя власти Николай Иванович.
— Ни в чём я не убедился, - отмахнулся вялой рукой господин Дубенко.
Однако, он вдруг почувствовал, что его материалистический взгляд на действительность сильно пошатнулся. Если он, майор Дубенко, трезвый как стёклышко, увидел и услышал, как аквариумная рыбёшка, типа затрапезного карася, на его родном языке, без малейшего акцента, присобачила ему ярлык «идиота», значит, или нет, что у него крыша поехала в сторону космического хаоса, или супруги Кузнечиковы, несомненно, владеют искусством создания иллюзий у жертв своих преступных замыслов.
— Не поверили, значит, что золотая рыбка такая же реальность, как мы с вами? – спросил Николай Иванович и разочарованно вздохнул. – А между тем, вы её обозвали сволочью.
— Да это я с горяча, не подумавши, а вот сейчас я убеждён, что никакой, говорящий и дарящий коттеджи, золотой рыбки не было и нет. Всё это плод вашего преступного воображения, и вы, владеющий искусством гипноза, ввели меня в заблуждение, создав виртуальный мультик с золотой рыбкой.
— Если бы я владел гипнозом, я бы вертел супругой так, что жил бы припеваючи, но, к сожалению, пока что супруга вертит мной.
— Значит, это ваша супруга владеет гипнозом.
— Ерунда!
— Возможно, - согласился господин Дубенко. – Однако согласитесь, что мифическая золотая рыбка, подарившая вам, за здорово живёшь, современный коттедж с точки зрения здравого ума и твёрдой памяти представляет собой не меньшую ерунду.
— Я бы согласился с вами, если бы не видел собственными глазами, не слышал собственными ушами золотой рыбки, да и не проживал бы в подаренном ей коттедже.
— Бросьте рассказывать мне ваши сказки! Я не настолько наивен, чтобы поверить в их реальность. Мне кажется, господин Кузнечиков, что вы со своей супругой уж слишком заврались. Ваша история об альтруистическом меценатстве морской формы аквариумной золотой рыбки явно шита белыми нитками. Если даже допустить, что матушка-природа позволила пресноводному карасю стать морской золотой рыбкой, она не имела ни малейшего шанса обеспечить её неограниченными финансовыми возможностями, спонсировать пенсионеров, польза от которых мировой цивилизации ничтожна.
— Возможно, вы и правы, - отреагировал Николай Иванович, окинув спокойным взглядом бескрайнее зеркало моря. – Только нам с супругой от этого нисколько не легче.
На этот выпад со стороны пенсионеров Кузнечиковых, господин Дубенко долго жевал сухими губами свои размышления, но внутри себя, он не позволял им вырваться наружу.
Обед, предложенный супругами Кузнечиковыми, господин Дубенко принял как должное. Отсутствие мимических проявлений эмоций на лице представителя центральной власти, супруги Кузнечиковы расценили, как снятие подозрений верховной власти страны в их участии в финансовых махинациях вселенского агрессора с целью личного обогащения.
Исторический хроникёр из приморского посёлка, в котором супруги Кузнечиковы доживали свой век, высказал вполне здравое предположение, что безрезультатный труд народных масс так утомил господина Дубенко, что, присев на роскошную скамейку перед коттеджем Кузнечиковых, он, как-то внезапно для самого себя, погрузился в благодатный, с точки зрения собственного здоровья, сон.
Очнулся от самостийного сна господин Дубенко ровно через два часа. Эта доза сна была введена в программу деятельности его организма ещё во времена его обучения в военном училище прошлого века. Проснувшийся господин Дубенко, стал свидетелем вечернего чаепития супругов Кузнечиковых во дворе их собственного благоустроенного коттеджа.
— Что же мне делать? – спросил самого себя господин Дубенко. – Приказ командира я так и не выполнил. Прогноз последствий для меня катастрофичен. Уж слишком велика вероятность того, что за мой провал начальство основательно намылит мне шею! Впрочем, это бы ещё, куда ни шло, но ведь они могут и выгнать меня из должности, обеспечивающей мне вполне приемлемое, на уровне нашей планеты, существование?
Однако вечернее чаепитие, по многолетней традиции страной обитания пенсионеров Кузнечиковых, должно было благотворно подействовать на их дальнейшее существование. Они поднялись на свои собственные ноги и, вполне бодрыми шагами отправились в свой дом, конечно, под тщательным присмотром государственного чиновника господина Дубенко.
В очередной раз, оглядев снаружи коттедж Кузнечиковых, господин Дубенко, опасаясь профессиональных неприятностей, наотрез отказался заходить внутрь. Он боялся рецидива своих сентиментальных чувств, ибо они как-то не очень вязались с финансовыми возможностями золотой рыбки. Осторожно присев на резную скамейку возле фонтана, господин Дубенко сказал:
— Ладно, я готов закрыть ваше дело, даже не открывая его, но для этого кто-то должен оплатить мне издержки. Как вы смотрите на это?
— Мы не на небесах живём, а на грешной земле, – дрожащими губами ответил Николай Иванович.
— Я всегда любил и буду любить тех, кто меня понимает, не размышляя о мистическом будущем, - с гордостью ответил господин Дубенко. – Поэтому я прошу вас, предоставить мне все ваши счета в банках. Я настоятельно не советую вам пытаться утаить деньги, как наличные, спрятанные в заначках в вашем новом коттедже, так и на счетах в банках! Обман меня, приведёт вас к полному банкротству.
Мария Фёдоровна вытряхнула из импортных банок все заначки, кроме одной, по случайности, самой большой, и отнесла деньги представителю властей. Господин Дубенко пересчитывать не стал, а только прорычал:
— Всё?
— Всё, отец ты наш родной! Всё до единой копейки!
Господин Дубенко скептически скривился:
— Смотри у меня! Если ошибёшься или нагреешь…
— Да, это я так, к слову…
— То-то.
Господин Дубенко прибыл в столицу и доложил своему начальству о результатах командировки. Доклад был коротким, чётким и конструктивным. Проведённое расследование однозначно показало, что полученная органами власти информация о принадлежности супругов Кузнечиковых к олигархам не имеет под собой никаких объективных доказательств. Да, конечно, они живут в двухэтажном доме со всеми удобствами, как многие граждане нашей процветающей страны. Да, они занимаются скромным бизнесом, ловлей рыбы в общедоступном море, налоги платят исправно, так что претензий к ним нет никаких. Нашу демократическую власть они любят так, как дай бог всякому.
Во время этого доклада Мария Фёдоровна валялась на своей койке французского происхождения, не сбросив с себя подаренной золотой рыбкой одежды, и в какой-то тягостной прострации рыдала обо всём только что пережитом. Николай Иванович переживал текущие тяготы совместной жизни на своей, личной койке, которая в будущем будет внесена в золотой список антиквариата советского периода процветания страны.