Слуга в тёмно-синем костюме и белых перчатках, едва пошевелив в мою сторону бледным худым лицом, открыл высокую дверь в дворцовый зал с плотно зашторенными окнами. Как только я вошёл, тяжёлая дверь громко захлопнулась за моей спиной. Потянуло холодом и запахом плесени. Свет от горящего камина в конце зала почему-то не радовал, скорее настораживал, высвечивая силуэты двух широких резных кресел. Мои шаги к ним показались вечностью. Когда я наконец-то приблизился к огню, теплее не стало. На базальтовом камине возвышалась чёрная с позолотой скульптура Анубиса. Казалось, он пристально смотрел на стоящий у кресел инкрустированный столик с шахматным полем и развёрнутой нём неоконченной партией.
- Ты знаешь, кто я?
Хриплый старческий голос испугал меня и, оглянувшись, я увидел слева сидящего в кресле пожилого джентльмена. Его морщинистое лицо с холодным взглядом серых глаз выглядело, словно мраморный облик Вольтера.
- Нет, я едва различаю черты вашего лица. В тени вы похожи на одного французского философа.
- Тем немногим, кто имел честь со мной общаться, я тоже кого-то напоминал, но меня никто не знает, ибо у меня нет близких, как, впрочем, и дальних. Такова цена подлинной власти - быть и не быть. Удел фигур на шахматной доске знать только своего короля, но они, подобно муравьям под ногой человека, не способны видеть гроссмейстера, того, кто на самом деле двигает ими, решая их судьбу. Если бы я был хоть на чуть-чуть кем-то, то неизбежно оказался бы в ряду фигур на шахматном поле.
- Тогда почему я, будучи пешкой, вижу и говорю с вами? Неужели гроссмейстер уготовил мне перерождение в ферзя, или в иную важную фигуру?
Старик усмехнулся, встал и, опираясь на изящную трость, подошёл к камину. Прикурив от уголька, захваченного кованными щипцами, он вернулся в кресло и, потягивая сигару, медленно, с расстановкой, начал объяснять моё положение.
- Мне не свойственно в ком-то ошибаться. Ты должен понимать, что, если ты меня видишь, тебя уже нет и не будет на доске. Ты - убитая пешка, уже составлен некролог. Есть только два варианта: довольно скоро попасть в мир мёртвых с надеждой, что в следующее перерождение тебе в новой партии повезёт стать более значимой фигурой, или задержаться здесь, в качестве моего визави. Как видишь, я сижу один, достойный соперник, к моему сожалению, уже в царстве Анубиса. У тебя есть уникальная для пешки возможность стать выше не только ферзя, но и короля. Знаю, что ты слабый, даже прямо скажу, никудышный шахматист, но на этом столике идёт игра не персонами, а душами. Кому, как ни тебе, знать чувства пешки на доске? Ведь одно дело поставить фигуру в то или иное положение, а другое - знать, как она будет изворачиваться. Ты можешь стать уникальным гроссмейстером, не только хорошим сценаристом распределяющим роли, но и проницательным знатоком актёров: на кого, в какой момент, какую можно сделать ставку. Здесь разыгрывается земная партия, далёкая от идеальной, поэтому гроссмейстерской логики и мощной памяти не достаточно, нужна творческая интуиция, предвидение искусного знатока фигур. Думаю, ты ничего не потеряешь, а, наоборот, приобретёшь необходимый для будущего бытия опыт, если ещё задержишься тут на пару или тройку десятков лет.
- Даже не потеряю своей души, занимаясь чужими?
В ответ раздался хриплый смех заядлого курильщика. Когда старик прокашлялся, он громко похлопал в ладоши.
- Ты прав. Поэтому ты здесь, что умён. Действительно, стать гроссмейстером, значит потерять собственную душу. Но пойми, твоя душа это маркер, она последует за твоим разумом в новых жизнях, дабы ты ещё долго и нудно изживал свои прошлые ошибки и комплексы. Ты хочешь вечно быть её гарсоном? Ты не хочешь расширить её до масштаба всего человечества, чтобы понять коренные изъяны человеческой природы? Не желаешь прочувствовать, что с наследуемой душой тебя ждут лишь пропасти в бесконечной войне собственных противоречий?
- Вы предлагаете мне полную свободу от всего, увенчанную абсолютным покоем?
- Не разочаровывай меня. Свободу нельзя обрести, её просто нет. Глупо заявлять, что пустота имеет место и время. Вопрос лишь в том, кто ты есть, можешь ли выйти из спектакля и стать сценаристом? Неужели ты ещё сомневаешься в том, что людей разводят, как овец, но это малую часть, а большинство сеют, как пшеницу, для жатв в различных частях Земли? Назови мне хоть один день в истории без кровопролития на нашей планете. Его нет и не будет. Волны эмоций выращенных здесь существ есть пища для вышних пастухов. Страх и боль - наиболее мощные выбросы живой энергии. Скажу больше, ни к чему умолять Бога прекратить это, Он, по сути, кусает Себя, упивается собственной кровью и Сам наслаждается этим зрелищем. Присмотрись внимательно к себе, ты увидишь образ и подобие Того, Кто стоит за всем и вся. Разве каждый твой шаг не понуждение себя и даже отказ от жизни не связан ли с болью? Бог садомазохист, Он творит миры из Себя, рождается и умирает в них. Ну, не придумал Он ничего лучше собственной дуальности. Борьба света и тьмы, добра и зла - хлеб Его бытия.
- Если конфликт неизбежен, разве его нельзя преобразить в созвучие, поднять хаос на уровень гармонии?
- Та или иная степень гармонии - лишь временные состояния хаоса. Колесо вечности подобно бесконечно играющей пластинке со множеством радостных и грустных мелодий, выделяющих и толкающих друг друга, но имеющих неизбежный конец.
- Так неужели их нельзя стройно связать в единый вечно торжествующий гимн?
- Отсутствие начала и конца сведёт его к потерявшему смысл звучанию, он станет заунывным шумом, кашей безвременья. Посмотри на шахматы, перед тобой шестьдесят четыре клетки оперативного пространства, а так же определённый набор чёрных и белых фигур, ты знаешь их ударную силу и правила игры. Но что выйдет из того, если количество фигур и клеток станет бесконечным? Из-за потерявших смысл возможностей, игра превратится в механическую перестановку фигур, воцарится хаос.
- Получается, что одни вынуждены хорошо или плохо играть свою роль, а другие блестяще и не очень разыгрывают сценарий отведённой им стороны в партии? И что ж, Бог распадается на ранги и выжимает из каждой ипостаси в любой ситуации максимум возможных переживаний? Неужели Он давит Сам Себя прессом обстоятельств, дабы выжать сухие и сладкие иллюзии бытия во вселенной Своих сновидений, где у Него есть возможность жить кем-нибудь и как заблагорассудится?
- Да, рождение нового мира это очередное блюдо Бога из массы собственных ингредиентов, сосуществующих различными, но живущих единым Сознанием. Бог - и цветные стёклышки, и сам калейдоскоп, а также Тот, Кто крутит и смотрит в него.
- То есть, кем бы ты не был, чтобы ты не делал, ты - часть Бога и Его замысла, поэтому ни за что не отвечаешь? Да и как временное может отвечать за вечное? Выходит, что совесть - всего лишь надуманное препятствие для сильных, дающее первый ход слабым?
- Нет, с понятием совести не всё так просто. Всегда надо учитывать, что какими бы разными мы не были и какие цели не преследовали бы, у нас на всех одно Сознание, и совесть это отголосок начинающегося осознания данной истины. То, что ты называешь своим сознанием вовсе тебе не принадлежит. Твоей может быть лишь только совесть, то есть некоторая, достигнутая, а точнее, обозначенная тобой мера осознания положения вещей и себя в них. Все вести из окружающего мира, входящие посредством наших чувств, какое качество они не обретали бы в нас, образуют совестье для единого Сознания. Совестливость - зачаток стремления к сотворчеству, к объединению сил и расширению возможностей, это внутренний посыл Бога к единогласию в собственном разностороннем творчестве.
- Так всё-таки гармония возможна?
- Да, но не полная и окончательная. Не будь наивным идеалистом, готовым величать свои глупые фантазии вершинами мудрости. Мудрец тот, кто понимает неоднозначность бытия, начиная с осознания двойственности собственного разума. Расклад воспринимаемого на противоположные стороны - и есть процесс самопознания Бога. Разумность состоит в ловком непрерывном жонглировании белым и чёрным.
Старик бросил окурок в камин, встал и, не спеша, пододвинул левое и правое кресло к шахматному столику, потом движением руки пригласил меня сесть напротив, торжественно вопросив:
- Ну, что ж, продолжим неоконченную партию, или желаешь сдаться, так и не начав?
Я стоял, не двинув ни одним мускулом. Старик пристально смотрел мне в глаза, и мне показалось, будь у меня хоть малейшая мысль, как поступить, он бы обязательно её прочёл, но у меня не созрело никакого решения, наоборот, было интересно понаблюдать за реакцией метра на обе версии моего ответа.
- А что будет, если я откажусь?
- На камине, у ног Анубиса, стоит шкатулка, в ней ты найдёшь пистолет и пузырёк с ядом. Используй их на свой выбор.
Равнодушие собеседника толкнуло меня на перехват инициативы. Я вынул из шкатулки пистолет, снял предохранитель и направил ствол на старика. Тот холодно предупредил:
- В пистолете только один патрон. Если что, собаки дворецкого будут жадно рвать тебя на части, думаю, это не лучшая смерть. К тому же нельзя убить пустоту, тем более безликих господ, которые над нами. И, если это тебя успокоит, смерти нет, ты лишь услышишь поворот замка на двери в новый мир.
Я сел в кресло напротив, положил пистолет на край шахматного столика и, с улыбкой, предложил:
- Чтобы сделать нашу игру ярче и более интригующей, предлагаю пари. Если выигрываю я, то стреляю вам в голову, а сам, избегая неприятностей, выпиваю яд, если же вы ставите мне мат, то я убиваю себя любым из двух способов. В случае ничьи, пусть участь каждого решает жребий. Согласны?
- Да. Всё-таки я в тебе не ошибся. Но у меня встречное предложение насчёт ничьи. Жребий будет определять нашу совместную жизнь или смерть. В случае жизни, ты останешься шахматным визави до конца моих дней, а после найдёшь себе другого до конца своих. По рукам?
- Ну, что ж, пусть будет так. Теперь расскажите, если не секрет, чья судьба решается в этой партии?
- Об этом знают только свыше. Безымянному расчеловеченному гроссмейстеру не интересны чужие жизни.
- Но зачем тогда творческая интуиция, если не знаешь, кто стоит за той или иной фигурой?
- Суть человеческой природы у всех одинакова, ключевые решения глубже идентификаций. Подлинная разница между людьми не в принадлежности к какому-либо этносу и даже не в разуме, а в уровне их осознанности. Думаю, ты не дашь своим подопечным скучать и оставаться в роли жертвы. За каждой фигурой может стоять и определённый человек, и группа, и народ и даже один из регионов Земли. Важно твоё понимание, на что способен человек в той или иной ситуации, а кого он из себя представляет не имеет значения, все - не более чем актёры.
Старик наклонился над шахматным столиком, поправил несколько фигур, чуть смещённых на занимаемых клетках, и важно констатировал:
- Как видишь, партия в разгаре. Крайний ход был за чёрными. Мой бывший визави хорошо выстроил линию защиты. Но началась горячая фаза, время стратегических заявок и дипломатических ходов прошло. Стороны уже понесли первые потери.
- Да, я в курсе, за глухими стенами этой виллы разгорается мировая трагедия. Но мне не достаточно понимания, что там всего лишь театр, в котором идёт трагикомический спектакль с текущей сценой войны. Я не могу сосредоточиться на игре, ибо когда смотрю на шахматное поле, то вижу обгоревшую землю и красный снег, разбитые дома и пустые дворы, ямы от мин и дыры от снарядов. Всё слишком реалистично, чтобы думать, что это бутафория. До сих пор слышатся свист, лязг, оглушительные взрывы и шлепки падающей земли, скулёж забившихся по углам собак, накрывающий гул самолётов и жуткий вой пущенных ракет, вздымающих твердь как морскую волну.
- Разве до этого тебе не снились кошмары? Воспринимай происходящее как очередной плохой сон.
- Ага. Очень мило, что сейчас предоставляется возможность им управлять.
- Можешь относить свои действия к воспитательной работе или к обязательным прививкам масс от глупости. Жадность и зависть толкает человечество на безумства. Так устроен наш разум, он не видит краёв в отличие от органов чувств, его цели почти всегда находятся за горизонтом желаемого, ему не известно, чего он хочет на самом деле. Человеку надо бы не искать врагов, а бить себя по голове, дабы сдерживать буйную жажду бесконечности и, впредь, осторожно пользоваться внутренним огнём.
- Но разве на всех лежит вина за разрушения и проливаемую кровь?
- Почти. Дай каждому, поочерёдно, власть над миром и ты увидишь очень мало вариантов мирного сосуществования. Если бы у человечества было больше сил и меньше сдерживающих обстоятельств, оно бы столько натворило бед, что никогда бы не выбралось из них. А так зарвавшуюся цивилизацию всегда может сменить новая.
- Надо понимать, человечество опять в ловушке создаваемой веками системы, и тот, кто обитает на её вершине уже давно губит его своей безграничной властью?
- Человек оказался в капкане собственного ума. Что только ни пробовали в поиске остроты ощущений те, у кого есть большие возможности! Как ни парадоксально, но я, отрешённый от земной жизни гроссмейстер, стал пиком человеческих желаний, их экзистенциальная неопределённость исключила друг друга и подвела к неизбежному выводу: уму, на самом деле, ничего не надо, кроме игры, стремления бесконечно комбинировать и побеждать, преодолевать все препятствия.
- Неужели игра более ценна, чем счастливое пребывание в мире?
- Жизнь - живопись ума. Он был и остаётся первой и наилучшей игрушкой, посредством которой человек для себя раскручивает все земные развлечения, театр своих представлений. Думаю, тебе известно, насколько сильно могут пленять различные игры даже отсталые умы, молчу о гениях. Добавлю лишь, что последние не только блестяще играют, но и расширяют пространство игр, создавая новые. Ярким примером является творчество Фёдора Достоевского. В начале его романа «Идиот» повествуется о том, что должен был переживать казнимый человек в последние секунды своей жизни, и, скорее всего, это было искренним описанием собственных чувств и мыслей автора перед несостоявшимся расстрелом. Писатель устами главного героя заявляет о своей тогда готовности стоять вечно, пусть даже одной ногой, на каком-нибудь скальном выступе, о горячем желании жить, хотя бы так, чем вовсе не быть, что истинная ценность жизни познаётся с осознанием того, что ты вот-вот её потеряешь. Однако, испытав просветление в роковые секунды, он всё-таки не стал жить полно каждым мгновением, как обещал себе. Да и вряд ли возможно остро чувствовать каждый миг своей жизни, она более похожа на сон разума, в котором иногда случаются проблески осознанности. Достоевский был страстным игроком, игра в рулетку чуть полностью не сломала его судьбу. Но ему удалось перенести свой азарт в написание романов, где он от всей души мог крутить рулетку судеб и смысла жизни запутавшихся героев. Творчество, по сути, развлечение собой.
- Выходит, вся полнота жизни именно в счастье игры?
- А попробуй, хоть на минуту остановить мысль или появление ассоциативных картин, и ты убедишься в правоте Декарта, заключившего: «Я мыслю, значит существую». А ведь мысль это постоянная игра образами, одержимость перетасовкой их значений в нашем двуликом разуме!
- Но зачем обязательно плыть в реке мышления, не проще ли выйти из потока и просто наблюдать его ход? Ибо, на самом деле, мы не хозяева ни своим мыслям, ни телу, ни своим действиям, ни тому, где живём. Большая игра под названием «обитаемый мир» вершится не нами, мы - только зрители, способные, максимум, на иллюзорные отождествления. Может истинное счастье и свобода человека состоят не в способности делать правильный выбор, а в безучастности к любой игре? Ведь даже ваш холодный рассудок, играющий человечеством, управляется сверху!
- Надеюсь, и ты осознаёшь, что твои манипуляции с пистолетом и предложенное пари, тебе не принадлежат.
- Вы хотите сказать, что даже стремление к безучастности тоже часть игры?
Старик зашёлся от смеха, хлопая себя по коленям. Потом достал из бокового кармана платок и, вытирая саркастические слёзы, ответил:
- Ну, наконец-то, появился проблеск в твоём самосознании. Заметь, неспроста тяжело даётся игра силами природы. И всё потому, что это также опасно, как перевести в сознательную область дыхание и внутренние механизмы организма. Быстро собьётся не только необходимый ритм, но и забудутся жизненно важные цепочки обменных процессов, временно сохраняющие телесные приюты для Бога в Его сновидениях. Если за всем стоит единое сознание Сновидца, надо ли Ему, чтобы герои снов, с которыми Он отождествляет Себя, играли бы не только собой и друг другом, а воздействовали бы на Него, подпиливали бы мир, на котором сидят, расплетали бы ткань сна? Куклы не могут управлять Кукловодом, чего-то требовать или прямо воздействовать на Него, мы - миражи, самобытные отражения вечного Источника. Наша свобода заключается лишь в том, что мы, словно кузнечик, можем одним прыжком оказаться в другом мире, который, как всегда, будет казаться единственным. Например, сделать ход конём с b5 на a7.
Отрывая руку от переставленной фигуры, старик неожиданно схватил лежащий на краю столика пистолет и, с улыбкой, выстрелил себе в висок.