Глава 9. Вот так встреча!
Солнце жгло немилосердно, кондиционер вездехода натужно гудел. Факел угрюмо покосился на эбрайла на пассажирском сиденьи. Тот тут же уставился на него своей собачьей мордой, обтянутой сухой ящеровой кожей. Этого кишикуа и его четырех соратников Факел взял с собой из Тохесу.
Он провел там две недели, не так уж много чтобы постичь суть их идеологии. Но Факелу показалось, что ему удалось ухватить основной посыл Учителя, с которым он часто встречался в те дни. Дать эбрайлам нечто новое, интересное, некие впечатления. Вроде бы, не так уж сложно для траппера.
Пятерых крепких клановиков Факел завербовал, пообещав приключения, путешествия, опасности и открытия — словом, похоже, их заинтересовала смена обстановки. Хотя в вездеходе хватило бы места на всех, только один уселся рядом с Факелом в кабине. Двое влезли прямо на броню, а еще двое вообще отрастили огромные крылья и кружили в небе над машиной как воздушные змеи. Факел даже порадовался поначалу: глаза в воздухе это очень полезно. Выдал им рации, научил как пользоваться.
Но это был еще не кулак, как стало понятно на вторые сутки пути. Этих кишикуа не вдохновляли ни предводитель отряда, ни его цели.
— Бывал в этих местах? — спросил Факел.
— Местах? Фырк! — кишикуа мотнул головой. — Здесь еще не места. Рвв, пыль да камни, — он отвернулся к окну и некоторое время молчал. — А места будут дальше, вот мы и посмотрим, вот и побываем.
Попутчики — вот как их можно было охарактеризовать. Станут ли они работать на Факела, а тем более, биться за него?
Факел принялся вспоминать разговоры с Учителем, более внимательно их осмыслять. Надо сказать, сам факт диалога Старого с хуманом да притом такого, что хуман смог вычленить некие мысли и посылы, уже говорил о многом. Это означало, что Старый хотел, чтобы хуман его понял.
«Зачем ему со мной возиться — с клопом жалким?» — не мог понять Факел. Вопрос, впрочем, был риторический и, в общем-то не существенный.
А вот как насчет мотивации эбрайлов? Учитель вроде говорил, что им нужно какое-то будущее, достаточно привлекательное, чтобы устремиться в него, трудиться и рисковать ради него. Факел горько усмехнулся, качнул головой.
Он пытался привлечь клановиков перспективой создания нового княжества, он описывал свой проект со всей эмоциональностью, на которую только был способен, настоящее шоу там устроил с голограммами и звуковыми эффектами. В воздухе над Тохесу возникали роботы, собирающие станки и корпуса производственных цехов, высаживающие пышные оазисы. Зрелище собрало толпу зевак, и траппер уже предвкушал победу. Но эбрайлы разошлись почти все, оживленно переговариваясь. Оставшиеся шумно наперебой выразили Факелу своё удовольствие, но никто и думать не хотел о том, чтобы стать частью его кулака.
— Дебил, — ругнулся Факел сам на себя.
Устраивал цирк, суетился, чтобы вышло поярче.
«Нахрена эбрайлам заводы, производство, техника? Они нужны людям, да может быть, некоторым потерянным». Факел многажды натыкался на этот вопрос, когда размышлял о своих перспективах на Планете. Да, бывает, эбрайлы работают просто чтобы пустить свою жизненную энергию хоть в какое-то созидательное русло. Такие не заботятся о наживе, им важно понимать, что их дело кому-то действительно нужно и ценно. Выходит, кишикуа не чувствуют, что ему, Факелу, действительно нужно своё княжество, что цель его идет от сердца.
«А может, они правы? — мелькнула как искра неудержимая мысль. — Искусственная цель, вымученная...»
В правое окно внезапно просунулась маленькая полудраконья-полусобачья голова на длинной шее.
— Хэээ, — протянула она, будто усмехаясь. — Хэ-хэ. Летуны передают. Впереди холмы. А на самом высоком — лагерь чей-то. Мы идем туда?
— Какого чёрта? — рявкнул Факел раздраженно. — Как передают, у тебя же нет рации? А моя молчит вроде. Они спустились?
Оба кишикуа с тупым интересом разглядывали человека.
— Не нужна рация, — пояснил сидевший в кабине. — Это сигналы, Хирхок принял сигналы. Шонк передал, а Хирхок принял, они умеют.
— Понятно, хрен с вами, — буркнул Факел и глянул на экран навигатора. — Далеко до лагеря?
— Хэ-хэ-хэ, — невесело «просмеялся» длинношеий. — По прямой километров десять, хуманских километров. А в сыттынах семьдесят семь.
— Вот жопа, — сокрушенно выдавил Факел, всматриваясь в дисплей.
Если верить кралатым разведчикам и этому живому радиоприемнику, лагерь непонятно кого расположился прямо на пятаке, к которому Факел направлялся. Он облюбовал это местечко с год назад, рассчитывая вернуться туда, чтобы построить свой первый завод.
Траппер достал рацию:
— Шонк, это Факел, как слышишь? — лишь бы эбрайл не потерял прибор и не забыл как им пользоваться. — Шонк, ответь.
Через минуту донесся слабо слышный сквозь помехи голос крылатого кишикуа:
— Я Шонк, говори.
— Можете разглядеть, кто в лагере на холме? Сколько там их, какая техника, как вооружены? Можно ли различить кланы?..
— Это хуманы, — перебил Шонк.
— Что?!
— Хуманы там главные, двое. Остальные — разные эбрайлы, но тоже похожи на хуманов.
— Ты уверен?
— Это кулак хуманов. Я думаю, они трапперы, как и ты.
К встрече с «коллегами» Факел почему-то совершенно не готовился. Хотя ничего фантастического в этом событии не было. Факел остановил вездеход.
«Так, давай сообразим, — задумался он. — Это упрощает и усложняет ситуацию. С одной стороны, вероятность заварушки со стрельбой снижается. Случалось, конечно, всякое, но всё же, с представителем своей расы договориться проще.
С другой стороны, собратья по ремеслу наверняка с умыслом заняли место, идеальное для завода. Будь это просто шайка бандитов, можно было бы дождаться, когда они уйдут».
— Лагерь огорожен, стоят пушки и воины, — прервал его мысли Шонк.
— Мы пойдем к ним туда? — снова спросил Хирхок, так и свисающий с крыши вездехода.
Факел поморщился, почесал подбородок.
— Да, — решил он и надавил на педаль. — Переговорю с их вождём. Но будьте начеку, ясно? Если нападут, вы должны быть готовы драться.
Валькирия сидела за раскладным столиком в своей командной палатке, склонившись над разложенной картой местности, испещренной символами, стрелками и записями. На помятом полотне и под ним в беспорядке лежали блокноты, электронный планшет, наладонник, линейки, карандаши, курвиметр, несколько сухарей, пара кружек.
Сверяясь с планом, Валькирия могла быть довольна собой: строительство третьего завода начато на месяц раньше графика. Спасибо подвернувшимся бандитам, любезно предоставившим оборудование, и, конечно, боевым качествам её вайкингов. Кстати, вести об этой славной победе, без сомнения, уже расходятся в разные стороны, как круги на воде. А репутация на Планете — вполне себе материальный ресурс.
То есть, вроде всё шло хорошо. Но Валькирия хмурилась: кое-что не сходилось, вызывало напряжение.
Погруженная в свои мысли, она не услышала, как прихрамывая вошел Дженга. Он сел на ящик у стенки, подождал, не решаясь оторвать её от раздумий. А может, просто любовался ею. Одна прядь прямых волос перечеркнула ей глаз, скулу и доставала до краешка рта. Свет фонаря сделал тени на её лице контрастней, заострил черты.
— Вальк, — тихо позвал Дженга.
Девушка вздрогнула, оглянулась.
— Напугал, балда, — она потянулась.
— Ты такая красивая, когда занимаешься своей стратегией.
— Да у тебя одно на уме всегда.
— Одна, — поправил Дженга.
Валькирия легко поднялась, подошла к нему, уселась прямо на колени спутника. Затем взяла ладонями его щеки, покрытые щетиной, посмотрела на него без улыбки.
— Что-то не так, Дженга.
— В смысле?
— Вайкинги. Безупречные бойцы, готовы положить жизнь за меня. Но — видишь, как оно…
— Не хотели работать?
После битвы с многорукими можно было начинать возводить новый завод. Валькирия заранее продумала, где он должен стоять, откуда и как к нему будет поставляться сырьё, какая и куда пойдет продукция. Всё было готово, но процесс упёрся в неожиданную преграду: кулак не хотел строить. Те самые верные вайкинги, которые за вождем в огонь и воду, наотрез отказывались что-либо сооружать. Уговоры и воззвания эффекта не дали, и Валькирия решила не настаивать — этак можно и потерять влияние.
Идея возникла довольно быстро. Не слишком далеко от места находилось Нечто, или, как его называют местные — Кэко (Нгоакэко, Кэху на разных диалектах). Любой бывалый траппер расскажет, что эти странные объекты неясных очертаний (которые еще и будто меняются со временем) влияют на мозги эбрайлов. Говорили, если зарядить свой кулак определенным зарядом, приказом, а затем отвести к Нечто, члены отряда после медитации, некоего единения с ним, захотят выполнять поручение. Вроде как, в их организме происходят некие Изменения, снимаются барьеры, а в новой ипостаси само тело тянет эбрайлов работать в заданном направлении.
Валькирия решила попробовать и не ошиблась. После мотивирующей речи и экскурсии к Нечто, включающей соответствующие обряды (каждый воин охотно прошел слияние подходящим ему способом), вайкингов будто подменили. Вчерашние воины воодушевлённо принялись разбираться с оборудованием и возводить постройки.
Сработало, в общем. Повезло. А могло и не повезти, не окажись под боком чудодейственного местечка.
Валька обняла руку Дженги, положила голову ему на плечо.
— Не получается сделать универсальный кулак, как я хотела. Одно дело — нанять строителей, которые под это заточены. Два завода так и построили. Другое дело — вот…
— Ну да, — сказал Дженга, стараясь, чтобы реплика звучала серьёзно. Для него-то всё было гораздо проще: любимая женщина в его объятиях, вот и счастье.
— Нам на первых порах крайне важна мобильность, — продолжала Валька изливать наболевшее. — В глухой степи рабочих не достанешь. А с собой взять из города — поди найди таких смельчаков еще. Но меня тревожит другое, — девушка задумчиво глядела куда-то сквозь стены палатки, к началу своего пути. — Похоже, моей харизмы не хватает, чтобы мотивировать их на созидательный труд…
Дженга понял, что ей ужасно тоскливо сейчас, и, хотя она не ждет от него совета, но всё же потянулась к нему, как к привычной опоре. К стене, которая не упадет, не исчезнет, а неизменно будет стоять, защищая её. Ему захотелось утешить её, только как?
— А точно харизмы в принципе может хватить? — сказал он. — То есть, знаешь, эбрайлы, они ведь такие, раздолбаистые. Ничо им не надо.
— Дженга.
— Что, Вальк?
— Лучше молчи.
Утром Валькирия обошла участок, осмотрела, как вайкинги собирают арматурный каркас главного цеха, в затем взобралась на кусок скалы, уселась и стала наблюдать за работами, иногда что-то записывая в блокнот. В блокноте содержались проекты правил и законов, которые должны будут регламентировать жизнь эбрайлов в Эусгарде.
Валентина начала живо интересоваться эбрайлами, когда отца назначили в гарнизон «Почв-7». Отец не одобрял её увлечения, но шила-то в мешке не утаишь. А может, он понимал, что занимают дочь не столько сами эбрайлы, сколько их общество — как оно организовано и можно ли им как-то управлять.
Валентина выбрала учиться госуправлению, но вскоре начала скучать. Знания давались, по её меркам слишком медленно, практики не хватало, а главное — не было перспектив быстро сделать карьеру в политике на «Протее». Путь к власти был крайне долог и тернист. Кроме того, современные технологии оставляли не так уж много свободы управленцам, многие общественные процессы протейцы давно автоматизировали.
Словом, Планета с её дикарями, не знающими порядка, задыхающимися от хаоса и анархии, какими их видела будущая Валькирия, всё прочнее обосновывалась в мечтах, а затем и в планах девушки. Идеи рождались одна за одной, складывались в систему. Валька пробовала их на зубок, задавая себе вопросы и отвечая на них, создавая на нейросетях простенькие модели общества. Но, разумеется, толково протестировать теорию можно только в поле. И Валька искала возможности в это самое поле выбраться.
С отцом в последние годы у нее отношения были прохладные. Он мешал ей, казался представителем отживающего консервативного прошлого. К сожалению, он имел над ней достаточно власти. И вот отца не стало. По вине существ, которыми она жаждала управлять. Мечта стать правительницей эбрайлов сразу показалась наивной детской фантазией.
Когда погиб отец, Валентина не плакала. Одна ночь ей потребовалась, чтобы осмыслить произошедшее и принять решение. Её отца убили бандиты — пустынный сброд, опухоль на теле ауберианской цивилизации. Эту опухоль она вырежет. А отец, который при жизни стремился оградить дочь от Планеты, теперь поможет ей попасть туда.
Валькирия поправила несколько тезисов в своей речи по случаю завершения строительства. Ночная слабость полностью покинула её. Да, вайкинги артачились, но ведь ей удалось настроить их так, что Нечто сработало. И бьются они самозабвенно, кидаются в самое пекло. Нет, определенно для своего кулака она почитаемый лидер, а подобные инциденты сойдут на нет со временем.
Старший привратной охраны — человекообразный эбрайл с расширенным кверху черепом, из которого торчали похожие на бинокль глаза — пристально следил за приближающимся восьмиколесным вездеходом. Тот плелся медленно, пулемет на башне смотрел в противоположную движению сторону. Как будто экипаж машины стремился показать мирность своих намерений.
— Стрелять? — повторил вопрос боец, стоявший за привратным орудием.
— Нет, — снова ответил старший. Затем снял с поясного ремня передатчик: — Мастер Дженга. К Южным воротам идет машина. Враг или нет — непонятно.
Вскоре к воротам размашистыми шагами подошел Дженга.
— Он один? — спросил отрывисто, припав к биноклю.
— Один. Еле плетется. Может, торговец, — предположил старший.
— В воздухе двое, — подал голос второй постовой.
Все задрали головы.
— Ай-яй, некрасиво, дружок, — протянул Дженга. — Пушку отвернул, а разведчиков выслал. Ну-ка, ребята, пальните в воздух, только мимо цели. Шугните летунов.
Стражник у орудия будто этого и ждал: мигом развернул ствол и пару раз выстрелил. Летуны метнулись в сторону от лагеря, покружили, плавно спланировали на крышу вездехода.
— Хороший выстрел, — похвалил Дженга. Затем позвал в рацию: — Верут. Возьми двух воинов и двигай к Южным воротам. Готовность два.
Факел остановил вездеход метрах в двадцати от ворот.
— Ладно, готовы? — строго спросил он забившимся в грузовой отсек своим бойцам. — Не трусить, ясно? — он надел солнцезащитные очки. — Мы поговорим, возможно, поторгуем и отчалим. Если б они хотели, давно бы нас поджарили. За мной, — траппер открыл дверь и вылез.
Эбрайлы, секунду поколебавшись, тоже вышли из машины. Факел, опустив руки ладонями вперед неспеша пошел к закрытым воротам.
— Воины! — сказал он улыбаясь. — Я не опасен, смотрите. Оружие в кобуре, я не хочу стрелять.
— А что хочешь? — донеслось из-за ворот.
— А поговорить с вашим вождём.
В воротах открылась калитка, из неё вышел рослый человек, а за ним двое эбрайлов с автоматами наперевес.
— Интересно, — сказал мужчина. — Я вождь. Что ты хотел сказать?
Факел пожал плечами:
— Будем разговаривать здесь, на пороге?
— Можем вообще не разговаривать.
— Да брось! Траппер с траппером — почитай, приятели! Я Факел, слышал, может быть?
— Может, и слышал. А может, и нет.
— Ага. Тоже хотел бы сказать, что узнаю тебя, но увы.
— Я не в обиде, — незнакомый траппер говорил сухо, будто даже слов лишних жалел для пришельца. — Планета большая.
— Ха-ха, — Факел снял очки, широко улыбаясь посмотрел на собеседника. — Ты ведь не главный, да?
— С чего ты взял, Факел?
— Даа. Слишком уж настойчиво меня выпроваживаешь. А ведь я могу иметь ценную информацию. Я думаю, ты командир бойцов.
— Похоже, ты многовато думаешь.
— Ха, ну да. Слушай, чего вам таиться-то. Низшие и без меня уже разносят вести о вашем лагере. А хуману, затеявшему суету на Планете, может быть крайне полезно перетереть с другим траппером-хуманом.
Парень некоторое время буравил Факела глазами.
— Ты мне не нравишься, — процедил он.
Что тут скажешь. Факел уже подумывал вернуться к вездеходу, но рация на плече его оппонента внезапно прошипела:
— Дженга, что там у вас? — голос был женский и, возможно, даже знакомый.
— Какой-то хуман подъехал на вездеходе, — не сводя глаз с Факела, ответил Дженга. — Похоже, траппер. Назвался Факелом. Слёзно умоляет пустить с тобой поговорить.
— Кулак большой у него?
Дженга глянул на жмущихся позади Факела эбрайлов. Те старались выглядеть по-боевому, но получалось у них не очень.
— Пять морд. Кишикуа, что ли. Вооружены как попало.
— Ясно. Иду к вам. Не подеритесь там.
— Принято, — Дженга отошел в тень ворот, прислонился к ним, не спуская глаз с чужаков.
Факел повернулся и оглядел травянистую равнину с редкими зонтиками деревьев, расстилающуюся вокруг холма. Неподалеку возвышалась ещё группа холмов, все они были ниже точки наблюдения. Целину распахать и засеять, в холмах, как показала разведка, залегали руды, а местные солнце и ветер дадут сколько угодно энергии. Приступом взять высоту — это пришлось бы очень постараться. Выходит, он не ошибся с выбором места, раз конкуренты уже здесь. Хорошо хоть додумался сначала приехать сюда налегке проверить, прежде чем тащить оборудование.
Калитка легонько скрипнула, выпуская девушку с русыми волосами и озабоченным взглядом.
Факел обернулся и обмер, приветственное слово споткнулось обо что-то в горле и вышло что-то жалкое:
— Приве-гхак… о…
Девушка тоже преобразилась, но не так радикально, только брови удивленно взлетели и голова склонилась немного набок.
— В… Валька? — выдавил Факел. — Это ты или не ты? — он сделал несколько шагов к ней.
Валькирия уже легко улыбалась, то ли приветливо, то ли снисходительно.
— Игорь, ты что ли? Ну и дела.
— Дела?! Что ты тут делаешь? На Планете!
— Полагаю, примерно то же, что и ты. Ты ведь траппером стал, судя по всему. Сколько же лет прошло?
— Да хрен его знает, наверно, пятьдесят!.. — Факел забыл уже и о колючем взгляде командира бойцов и об автоматах стражников, его будто бросили из раскаленного воздуха в холодный бассейн, наполненный воспоминаниями.
Он быстро подошел к Вальке, но та едва заметным жестом остановила его порыв сграбастать её в объятия.
— Всего-то лет семь-восемь, — сказала Валькирия, осматривая его. — А ты изменился, украшением обзавелся, надо же.
— Ну, мне его навязали, — Факел невольно потер шрам.
— Ладно, Дженга, — сказала Валькирия, — открывай уже ворота, впускай гостей. Покажи где лучше вездеход поставить.
— Что? Ты его… Откуда ты его знаешь? — до Дженги наконец дошло.
— А, однокашник мой, можно сказать, — трапперша повернулась к калитке.
— Однокашник? И только? — вставил Факел.
Валькирия оглянулась на него, глядя холодно, но беззлобно:
— Ну, и мой бывший, — добавила она и ушла через калитку.
Дженга ошеломленно уставился на Факела, но тот поспешно зашагал к своему вездеходу.