Так-то и рассказать особо нечего. Интересно, с какими мыслями я буду вспоминать 2022 через 5 лет? Буду ли?
Тот момент, когда ты делаешь что-то просто по инерции, когда на себя рукой давно махнул, и из последних - "только бы не сорваться".
Я выбираю любую форму игнорирования реальности: возвращение в двухтысячные, игры, транс, работа, истории, блики, градусы, хватило бы духу - что потяжелее бы выбрала. Только бы не видеть, не слышать, не чувствовать.
Вчера парень меня поцеловал. Целовал жадно, со вкусом, Kontrolle zu verloren - сказал он. Я уже и забыла, как это. Уже забыла, что значит, не держать в узде свою психику каждую минуту, момент, мгновение.
Мне ещё в детстве говорили, что нам дан крест по нашим силам. Не верю, не верю, не верю. Не может этого быть. Мы не настолько сильные. Не настолько. Мы не киборги не роботы, мы люди, люди просто. Неужели мы выдержим, мы не выдержим, это не выдержать это слишком для нас, слишком, неужели не понятно там?
Значит, врали, получается? Нам врали, врали, зачем, зачем им врать было нам?
Я обязательно прочитаю "В стальных грозах", обязательно забуду твои глаза, обязательно, обязательно, обязательно.
Я с ума схожу, понимаешь?
Мне хочется выблевать эту реальность, обратно её вернуть, отказаться, не нужно мне это, я просто посмотреть, мне не нравится уже, размер не тот, время incorrect, да и история какая-то слишком уж. Не моё это.
Да что я могу тебе сказать, это все пустое, лишнее, ты и сам все знаешь, знаешь ведь. Мне не хочется говорить тебе это снова, не раз говорено, Господи.
Меня колотит от холода, или это нервы все, или правда пора спать уже и хватит лихорадочно выводить на клавиатуре, дергаясь в конвульсиях и судорогах. Тошно мне, черт дери это все.
Ты пишешь ещё? Пишешь ведь? Тебе легко давался слог, сейчас писать тебе есть о чем, столько материала каждый день - Ремарк позавидует. Хотя нет, тебе никто не позавидует. Нам никто не позавидует.
Мне, как обычно, пожалуйста. Как обычно не спать этой ночью, как обычно яблочный с собой, ах, вы не работаете, да война, никто не работает. А дальше-то как жить? Зачем? Для чего эта нормальная жизнь, которая ожидает не всех, не всех, слово-то какое, раньше сказал бы кто - не поверили. Раньше самой большой бедой было то, что с работы уволили, сессию завалили, человек любимый единственный предал и дальше живёт теперь. Счастливо.
Как может только? Как может? Это не правильно все, не правильно, функция не верна, уравнение решить заново надо, тут ошибка какая-то в этой реальности. Ну не может быть так. А дальше-то что?
Горизонт планирования сузился до недели. До недели, она говорит. Сузился. Горизонт.
Я долго держалась. Все эти месяцы, минуты, зачем, только? Старалась быть нормальной, ты знаешь, знаешь же, когда к горлу подкатывает, но ты держишься, держишься, когда держаться не за что. За воздух только. Я, наверное, слишком сильно к тебе, слишком увязла что ли. Тебя не вычеркнуть так просто, как пропавших без вести, не отказаться, как от ребёнка по залету, не вернуть обратно на новую почту, потому что передумал, не хочешь, не нужно. Настроение уже не то.
Я помню огни ночного города, моего города, мои огни. Помню проспекты, людей, улыбающихся навстречу. Четыре буквы на дисплее телефона - и свое дрожащее "Алло" всегда. Я любила, любила, черт возьми, конечно, люблю ещё. Это не та реальность, не та, я в другой была счастлива. Верните, это не та остановка. Зачем это все?
Часто думаю письмо последнее написать. Каким оно будет? Каким? Будет ли вообще? Да и кто поймёт что?
Это все слова мои, я знаю, они всё разрушили мне жаль мне жаль мне не жаль совсем. Что же это творится, неужели простой эскапизм и диссоциация? Мне диагноз поставили, это он, но что с того? Этот холод не делся никуда, мне не легче не легче не легче.
Если вы думаете, что бред это все бессвязный - почитайте Рассказики под экстази Бегбедера. Почитайте, почитайте, почитайте. Может, поймёте что. Мне не нужен экстази, мне вообще ничего не нужно, только холод этот выключите, пожалуйста, зубы сводит, сил нет совсем. Это камера, да? Почему тут как в рассказах Эдгара Алана По Колодец и маятник - смутное ощущение, что конец близок, не покидает меня.
Что ты выберешь? Что выберешь? Какой будет твоя смерть? Ты смотрел фон Триера? Ларса фон Триера Дом, который построил Джек, смотрел? Смерть - это искусство. Искусство, понимаешь? Не массовые безобразные безликие убийства. Нет. Смерть - это нечто возвышенное. Что-то за гранью добра и зла. Что-то, сотканное из страха и трепета. Ты читал Кьеркегора? Читал? Прочитай, пожалуйста.
Тут слишком мух много. Они жужжат в голове без остановки. Спать хочется. Белые стены обращаются в руины у меня на глазах. Я смотрю на конец мира с немым удовлетворением.
Наконец-то. Конец. Это конец. Неужели все ради этого было? А впрочем, какая уж разница?
Целые галактики, расцвет и падение цивилизаций - все было только ради одного: слова, которое сможет об этом рассказать. И я рассказываю.