Джалита

Все события и имена – плод нездорового воображения. Совпадения - случайны!               
Автор.




Шеф, будучи молодым перспективным  руководителем производственного отдела, к средине июня  так устал, выполняя ответственное поручение генерального  директора, что вид у него совсем стал рассеянный - так что это было даже заметно невооруженным глазом. В пятницу, за десять минут до обеденного перерыва, заместитель директора Василий Иванович Корчанов внезапно вызвал его к себе в кабинет, посадил перед собою и как всегда  перед началом разговора, вперился в Шефа долгим взглядом своих бесцветно-рыбьих глаз.

В небольшом кабинете Василия Ивановича было постоянно так накурено, что непривычному человеку впору было откинуть копыта, потому что в течение дня железный менеджер Корчанов, не открывая форточки,  выкуривал в кабинете в день минимум две пачки плохих сигарет типа «Шахтёрские».
Каким-то образом это стимулировало его мозговую деятельность и поднимало тонус организма.

-«Что-то ты, дорогой, совсем нюх потерял», - после недолгого молчания произнес, наконец, Василий Иванович - « вот, сегодня ты должен был мне в 9:30 свои принести предварительные соображения по смете расходов на строительство гостиницы, а не принёс. Я ждал, ждал нарочно до 12:45, надеясь, что совесть твоя всё-таки пробудится. Но ты не пришел и смету не принес, чем ставишь меня под удар - что я буду докладывать Генеральному в 17:00?

Ты что – совсем меня не уважаешь? Зазнался, млядь - выбившись из грязи в князи? Что ты молчишь, отвечай - в чем причина такого твоего  поведения?»
Шеф молча уставился на Железного  Менеджера, помолчал с полминуты и честно ответил: 
 - «Василь Иванович, я врать не буду - я забыл! Вообще я после зимней гонки по подготовке программы освоения средств министерства – хожу как чумной, всё забываю, из рук всё валится. Виноват. А смету эту проклятую я вам сейчас подготовлю – брошу всё, сяду и сам лично составлю до 17-00. Вот увидите».

Рыбьи глаза железного менеджера с прищуром минуты две смотрели на Шефа, время от времени он затягивался своими любимыми сигаретами «Шахтёрские» и как дракон, выпускал густой вонючий дым из обеих широких ноздрей.
Шеф хладнокровно молча смотрел на него, ожидая решения.

-«Вот что я тебе скажу, Вик. Такого с тобою раньше не случалось – чтобы ты о чём-то забыл. Я тебя почти уже пять лет знаю – даже сам удивлялся твоей дьявольской памяти. Но раз уж ты забыл - это серьёзный звоночек. Значит, ты действительно устал и тебе надо отдохнуть. Насколько я помню, до отпуска по графику тебе ещё далеко, а впереди у нас много дел, и ты нам нужен к июлю бодрый, здоровый и весёлый, как молодой бычок.  С первого июля начинается штурм программы №3226, и тебе предстоит возглавить тактический раздел работы.
Поэтому вот тебе моё решение.

С утра звонили мне из министерства геологии - предлагали направить одного сотрудника  – желательно перспективного молодого руководителя - на трёхдневный научно-практический семинар, который проводится в городе Джалита, в доме творчества союза писателей. Тема семинара нам с тобою совсем не по профилю и неинтересна - «Борьба с оползнями берегов полуострова Крым», но я подумал … 
Позвоню-ка  я сейчас в Москву референту министра и назову твою фамилию.
Ты просто  поедешь в Джалиту, дня три поспишь на семинаре, попьёшь крымского вина, отдохнёшь и вернёшься в моё распоряжение свежий и пупырчатый, как молодой огурчик.
Выехать в Симфероль ты должен сегодня же вечером, в 23-30. Так что срочно поручай  Иде Васильевне покупку билета и оформление командировки, а сам садись сейчас же за смету, и смотри мне – если до 17-00 смету не сделаешь – урою  подлеца!»

Шеф, окрылённый, выскочил из дымного кабинета начальника и с головой ушел в работу.
Уже скоро полгода, как исполнилось Шефу сорок лет, но смотрелся он молодо – подтянутый, среднего роста, русоволосый, всегда коротко стриженый, иногда небритый, с весело прищуренными глазами цвета стали. Глядя на его изящное телосложение, с трудом верилось, что шеф в ранней юности изрядно дрался, честно тянул лямку рядовым в армии и при этом нигде не ударил в грязь лицом.


ххх

Cеминар проходит в доме творчества писателей в историческом районе города, вдали от шума и суеты.
Внимание Шефа привлекает светловолосая спортивного вида молодая женщина лет двадцати семи. Внезапно  Шеф невольно напрягся  - из зеркальных дверей гостиницы выплыла рослая спортивного сложения девица в стильных светозащитных очках. Одета она была довольно просто, во что-то светлое - да на одежду он и не обратил внимания  - ему только бросились в глаза её забавные, круглые зеркальные очки, в которых отражались пальмы, он сам и перистые облака.

Утром, перед началом семинара завтракая в вестибюле гостиницы за шведским столом, он находит повод познакомиться с ней и узнает, что она – эколог из Севастополя, и зовут её Лана Богун. По неподтверждённым разведданным - она замужем,  имеет сына четырёх лет и красавца - мужа, который занимает какой-то важный пост  в налоговой администрации.

-А мы ранее нигде не могли встречаться? Ваше лицо мне кажется знакомым…» - нагло соврал Шеф. Она подняла глаза и они обменялись взглядами, как бы оценивая друг друга.
-Может быть, мы с вами  встречались в прошлой жизни – может быть,  случайно пересекались наши судьбы, а мы тогда просто не заметили  друг друга! – помолчав, произнесла Лана. А как вы себе это представляете?

- Я согласен с теорией, что существует множество невидимых нами миров, большинство из них не принадлежат к нашей сфере существования... Они с нами, внутри нашего мира, такого же материального для их обитателей, как наш мир для нас... мы проходим через них, как бы через пустоту, жизнь обитателей этих миров переплетается с нашей, - может быть там мы с вами и встречались когда-то...» - нагнал туману шеф.

Они оба кивнули, соглашаясь с этим. После чего Шеф с улыбкой продолжил свою мысль: - «А давайте восстановим наше знакомство…в этом мире!»
Они мигом, только встретившись глазами - прямо за завтраком знакомятся и становятся неразлучными друзьями. Ходят теперь вместе в обнимку, на зависть приезжим геологам, после окончания дневных слушаний – каждый вечер пешком спускаются  вниз на побережье и бесцельно шатаясь по набережной в толпе гуляющих – разговаривают, разговаривают… и он, и особенно она вскоре выяснили, что это их общение и ни к чему не обязывающая болтовня – служат для них своего рода громоотводом, по которому накопившееся за год напряжение постепенно оставляет их.

Шеф с утра быстренько умывается выбегает в вестибюль чтобы встретить там Лану и по узким улочкам старой Джалиты отправиться куда-нибудь в обнимку.
Каждый день вечером они гуляют так допоздна, в каждом приморском кафе выпивая по рюмке коньяка и расслабляясь. Палят из лазерных пистолетов, расстреливая монстров в виртуальном тире, пожирают мороженое и ходят по набережной теперь уже только в обнимку, и никак иначе.

В три часа ночи они возвращаются на почти опустевшую, с потухшими огнями набережную и усталые ищут, куда бы зайти - снять столик и посидеть, наконец, до утра в человеческой обстановке, в мягких креслах…
Внимание их привлекает небольшой клуб на набережной, с синей неоновой рекламой.
Открыв рывком небольшую дверь, порядочно уже выпивший Шеф в обнимку с Ланой ввалились прямо в затемнённый зал стриптиз - клуба.

В большом зале полумрак разрезаемый лучами лазеров и отупляющий мозги грохот попсы.  Все танцуют, зал переполнен — как платформа перед отходом электрички. Упругая биомасса равномерно вибрирует под ритмы хаус.  На подиуме три стриптизёрши кружатся вокруг шестов, в голубоватом мертвенном свете пытаются взвинтить ритм. Люди вокруг все на одно лицо, голубоватого цвета.

-«Ба! Да я, кажется, был здесь, в этом самом зале давным – давно, совсем зелёным пацаном, когда приезжал в Джалиту в первый раз, за год до Московской олимпиады!» - произнёс Шеф и потащил Лану через полутёмный зал за столик подальше от входа стеной,» - только тут не стриптиз – клуб был, кажется, тогда – а просто ресторан! Зашли.




День первый с Ланой

Ранним утром следующего дня, часов в семь, в дверь его номера неожиданно постучали. Наскоро надев шорты и чёрную футболку со львом, Шеф  удивлённо  открыл дверь – на пороге стояла несколько заспанная Лана в коротком тёмно - синем шелковом халатике со звёздами.

-Доброе утро!  – без улыбки сказала она, проходя из прихожей в гостиную его отличного трёхкомнатного люкса, - решила навестить тебя, посмотреть, как ты живёшь».
Шеф гостеприимным жестом пригласил её войти, молча пропустил мимо себя и прошел вслед за ней в гостиную. Сердце его отчего-то затрепетало.

– «Нормально ты устроился!» - присвистнула Лана, оглядевшись, -  «А нас организаторы семинара в номера по двое, по трое поселили. Как это тебе удалось занять одному трёхкомнатный люкс? Чего это организаторы с тобою так носятся? Ты что - важная птица?»
-«Да вроде того - я для них вроде «авторитета». Для устроителей семинара наша фирма – крупный работодатель, потому они со мной и носятся» - скромно проворчал Шеф.

-«Ааа… Понятно. Ну что ж - люди, как волки - уважают только силу», - безразличным голосом протянула Лана, присаживаясь на диван.

-«А давай выпьем чего-нибудь! А то время летит - гулять так гулять! Вот я вчера бутылку хереса купил с выдержкой 30 лет – коллекционная, бешеные деньги заплатил.  Хотел домой отвезти – а сейчас передумал!  Давай мы её прямо сейчас же и откроем и попробуем – сколько той жизни!» – несмотря на раннее утро, предложил Шеф и тут же пожалел об этом – а вдруг ранней гостье его предложение не понравится?

-«Давай!» – с неожиданной лёгкостью согласилась Лана и внезапно пересела с дивана прямо на пушистый ядовито-красный ковёр, покрывающий пол в спальне,  - «А чем закусывать будем?»
Поискав в ящике серванта, Шеф обнаружил там красивый позолоченый штопор с ручкой в виде головы барана, а в тарелке на подоконнике – одинокий  шарик светло-розового зефира, случайно забытый им там с вечера.

-«Вот!»  - торжествующе произнёс он, усевшись  на ковёр по-турецки напротив Ланы и принялся откупоривать бутылку штопором. В голову ему внезапно пришла мысль, что он почему – то чувствует себя очень легко и непринуждённо с этой женщиной – словно они не со вчерашнего только утра знакомы – а уже сто лет, тысячу лет, с самого детства знакомы. Судя по всему, то же чувствовала и его нежданная гостья – потому что вела себя раскованно, как дома.

Откупорив, наконец, бутылку - Шеф налил светлый, почти прозрачный херес в бокалы и поставил их прямо на ковёр между собою и Ланой, а рядом с бокалами поставил и тарелочку с разломленным пополам шариком розового зефира. Запах миндаля, исходящий от старого, выдержанного годами  хереса  наполнил воздух.

-«За что пить будем?» – спросила Лана. Взяв бокал, она  охватила  его горячими  ладонями и глядя исподлобья на Шефа серыми глазами, вдыхала странный аромат старого вина.
-«Давай выпьем за наше счастье! Именно за счастье – чтоб мы были счастливы!» – произнёс Шеф.
Чокнувшись, они пригубили дорогое вино и, не сговариваясь – удивлённо посмотрели друг на друга:

- «Какая гадость!» - произнесла Лана, морщась, - «такой приятный запах – и такой странный, гадкий вкус - такое впечатление, будто вино настояно на полыни. Тебе не кажется?»

-«Ты права! Мне тоже оно не нравится!» – произнёс Шеф, поморщившись, - « да ещё за такие деньги.…  Ну, ничего, главное – чтобы настроение было хорошее!»

-«А что это ты сразу за счастье предложил выпить? У нас в Крыму обычно первый тост пьют за здоровье, а потом уж за всё остальное!» - с улыбкой заметила Лана.
-«Знаешь, Лана, сейчас я тебе расскажу, почему. Примерно года три назад такой обычай вошел в моду среди столичных инженеров – пить «за счастье». Ввёл этот обычай один оригинал – президент крупной строительной фирмы. Я сам лично присутствовал при рождении этого обычая и даже горжусь этим. Хочешь, расскажу?»

-«Расскажи!» - сказала Лана и придвинулась к нему, - «расскажи, только давай ещё этой гадости выпьем – а то я с первого бокала букет не распробовала! Может, со второго бокала пойму, в чём прикол – почему у здешних виноделов  это вино считается изысканным?»

Они налили, выпили еще по пол-бокала и опять поморщились. До понимания тонкостей виноделия им было ещё далеко.
-«Хоть убей - не нравится! Опять не поняла. Ну, да ладно – рассказывай», - произнесла Лана, закусывая горько-полынный херес кусочком розового зефира, - «и ты закуси!» – предложила она Шефу, протягивая ему вторую половинку зефира, - «чего морщишься, а не закусываешь?»

-«Так это я тебе конфетку оставляю! А то мне как-то неудобно – пою даму какой-то горькой дрянью в семь утра, да ещё почти без закуски».

-«Ну, так наливай уже и рассказывай, рассказывай! Может, с третьего бокала поймём!»
-«Так вот», - начал Шеф, - «однажды наш генеральный директор, Игорь Яковлевич (по прозвищу «Звёздный Охотник»),  взял меня с собой, когда наносил визит в одну крупную строительную компанию - с целью наладить партнёрские отношения и на их плечах влезть тихою сапою в серьёзный  заказ на реконструкцию аэропорта.

Приезжаем мы к ним в офис, и надо сказать, что президент компании – Александр Хопченко - принял нас сразу и весьма радушно. Встреча прошла успешно. Проговорив у него в кабинете основные направления будущего сотрудничества, мы совсем уж было собрались уходить – как вдруг он нас остановил:

-«Знаете что, господа? Приближается время обеда, а у моего вице-президента Бориса Аветисяна как раз сегодня день рождения! Поэтому приглашаю вас, как будущих деловых партнёров – пройти со мною в комнату отдыха, где сейчас как раз накрыли стол для скромного дружеского обеда…» С этими словами господин Хопченко радушным жестом открыл небольшую дверь, ведущую из его кабинета в комнату отдыха, и буквально затолкал нас туда.

Оказавшись в его комнате отдыха, мы остолбенели – из относительно небольшого кабинета президента фирмы мы попали в большой зал, где по периметру стояли кожаные кресла и диваны, а в центре размещался длинный, роскошно сервированный банкетный стол, вокруг которого, к нашему удивлению  - уже сидели человек тридцать упитанных, жизнерадостных мужчин, которые при появлении своего президента разом вскочили и приветствовали его троекратным громовым –«Уррра!»
-«Вот это организация дела!» - проворчал мой директор Игорь Яковлевич, - «вот это размах! Живут же люди!».

-«Постой, Вик, постой… не так быстро рассказывай! Ты ведь только что сказал, что вкус этого ёханого хереса мы поймём после третьего бокала! Так чего же ты ждёшь? Наливай третий даме и себе, и тогда уж я продолжение твоего рассказа дослушаю с удовольствием!» - прервала Лана рассказ Шефа и картинным жестом протянула ему фужер, который он тотчас же наполнил. Они выпили в третий раз, и Шеф с недовольной миной произнёс:

-«Что бы там ни утверждали гнилые интеллигенты, а настоящие люди по утрам должны пить не эту дрянь, а самогон из буряка.
Если не нравится в чистом виде - можно "оживить" его таким образом:
- на 50 грамм самогона - чайная ложечка растворимого кофе.
Тогда расслабляющий эффект самогона нейтрализуется бодрящим эффектом кофе, и работоспособность в вечернее время повышается. Мышление чёткое и ясное. Правда, ноги потом - плохо слушаются...

-Лично я неравнодушна к «мартини». А ты как к нему относишься?
-«Насчёт всех этих вермутов типа «мартини» - я убеждён, что всё это чистая химия, а не вино. Так что обсуждать их качество - конечно, не имеет смысла. Так на чём это я остановился?»

-«Остановился ты на рассказе о тосте «за счастье». Продолжай!»
-«Так вот, уселись мы все за стол, и как водится, первый тост за здоровье именинника должен был сказать его начальник. Александр Хопченко поднялся и стоя во главе стола с налитой рюмкой в руках, глядя на именинника, начал так:

-«Уважаемый Борис Самвелович! Разреши поздравить тебя с днём рождения и пожелать… не здоровья, как обычно все желают – а пожелать тебе счастья, именно – счастья! Потому что посмотри на наш праздничный стол – посредине него, на самом видном месте возвышается огромное блюдо с зажаренным до хрустящей корочки, упитанным, аппетитным  поросёнком!

А ведь ещё сегодня утром этот мощный, породистый, дивный поросёнок был совершенно здоров, весел, жизнерадостно похрюкивал и не подозревал, что через несколько часов его зарежут, выпотрошат, обжарят на жарком огне и подадут нам на стол! А из крови его кипящей ещё и наделают дивных кровяных колбасок, которыми украсят блюдо.

Так что учти – здоровье в жизни человека, хоть и очень важно – но не главное! А главное – это счастье, Счастье с большой буквы! Так что пью за твоё счастье, Борис, чтоб ты жил вечно!» - и с этими словами президент опрокинул в рот солидную рюмку водки и с размаху грохнул её о мраморный пол, да так, что только хрустальные брызги полетели.
По неписанной традиции, сложившейся в фирме, третьим, «гусарским» всегда был тост: «За прекрасных женщин!» А тому, кто произнося третий тост – забывал сказать его за женщин – по обычаю Ходченко специально заготовленными большими ножницами, под улюлюканье компании, отрезал галстук! Обижаться не полагалось, а в виде утешения пострадавшему подносили на блюде выпить «штрафную».




Второй день с Ланой.

На следующий день  было воскресенье. Проснувшись спозаранку, они по тенистой аллее спустились вниз, в центр города. Джалита уже тоже проснулась - открывались кафе и магазины, улицы были полны прохожих. День солнечным и теплым, иногда лёгкие облака ненадолго закрывали солнце, отчего Шеф, не любивший яркое солнце – очень радовался. Светлое-голубое небо над иссиня-чёрным морем, по которому белыми ниточками бежали пенистые буруны волн. Цвели цветы и пели птицы.

На мощенных камнями улочках, спускающихся по склонам, окруженным покрытыми мхом каменными стенами, изредка встречаются загорелые пешеходы, жмущиеся в тень платанов и кипарисов. Крошечные тенистые дворики и маленькие балкончики, нависающие над улицей, украшены яркими орхидеями.

Прямо на боковой улочке возле ратуши, в самом центре города они уселись на травку под двухсотлетним платаном и пожирали бутерброды, купленные на рынке, запивая их из пластмассовой бутылки туземным молодым вином, купленным там же. Пойти в кафе и сделать всё это там – казалось им слишком банальным.

 Дома, в столице, Шеф в голову не пришло бы вести себя так и тем более есть и пить что попало, но здесь он чувствовал восторг от всего этого безобразия.  Они был расслаблен и счастливы, как никогда ранее, смеялись без повода и постепенно становились похожими на самих себя, а не на тех серьёзных инженеров с каменными лицами, которые приехали бороться с разрушениями береговой линии полуострова.

Когда, любуясь вечерним городом, Шеф под руку со своей случайной подругой разговаривая прогуливался под пальмами по приморской набережной, а с неё плавно свернул  на Некрасова, то примерно напротив морского вокзала в цоколе старинного доходного дома они обнаружили вывеску «Дегустация вин» и вошли в вымощенный каменными плитами внутренний дворик, увитый диким виноградом до уровня второго этажа, а оттуда - по лестнице, ведущей вниз, спустились в этот самый винный погреб.
В погребе этом было как всегда всегда темновато, приятно пахло корицей и совсем немного – сигарами. С застеклённых дубовых полок, на них настороженно уставились невидимыми глазами знаменитые своей древностью, раритетные вина.   По винтовой лестнице парочка проникла в высокий подвал со сводчатым потолком тёмно-красными кирпичными стенами. Им не спеша подали отменное вино, а на закуску принесли перепёлок, зажаренных на огне до тёмно-коричневой корочки.

Шеф всё оглядывался по сторонам и постепенно вспомнил, что много лет назад, ещё до олимпиады в Москве, он, кажется, уже был здесь - с родителями, когда те взяли его с собой к морю. Он рассеянно сказал об этом Лане.

- «Постой, постой…  ты только что сказал – что в этом ресторане давным-давно был, ещё до олимпиады … так я через год после той Олимпиады только в школу пошла, в первый класс! Так сколько же тебе лет? Ты что, такой старый уже?» – удивлённо выпалила Лана.
-«Старый – не старый… для кого как!  Отвечаю на твой вопрос –  полгода назад мне стукнуло сорок  лет.
-«Ого!"- присвистнула Лана, - а по виду и не скажешь.

-«Да  я не чувствую совсем, что сорок мне уже – поверишь, утром вскакиваю – и мне каждый день с утра - двадцать один год! 
Правда, один из наполеоновских маршалов произнес двусмысленную фразу: «Гусар, не убитый в тридцать лет – не гусар, а дрянь». Выходит, нечем мне особо гордиться – мне вот уже сорок, а я до сих пор не маршал! Правда, и войны настоящей уже лет пятьдесят нету. Вот если бы началась война – тогда другое дело…» - неопределённым тоном произнёс Шеф, опять прикладываясь к бокалу.

- «А что – тогда бы? Что бы ты сделал тогда? Стал бы вдруг генералом?» – поддела его Лана и засмеялась, - «так ты же вообще - не военный!»
-«Ничего, я всё равно стал бы стал генералом. Была бы война! Скорее бы уже, что ли… а то, как представлю - каково умирать в своей постели… жуть берёт! И вообще, Лана, наш с тобою разговор за рюмкой чая перестаёт мне нравиться. И знаешь почему? Потому что я всё тебе рассказываю, рассказываю про свою жизнь и невероятные приключения… а ты всё слушаешь и запоминаешь – так, как в былые времена агенты КГБ поступали – так вот по пьяному делу разводили добрых людей на откровенность и в книжечку всё записывали… а сами о себе ничего не рассказывали!

Так и ты – только слушаешь, слушаешь, а про себя ничего ни разу мне ещё не рассказала! Ну, в самом деле – повесели друга – расскажи же, например - как ты на выпускном вечере с двумя неграми в кустах раком трахалась, или ещё что-нибудь весёлое! Чтоб я посмеялся!» - захохотал вдруг Шеф, обнимая горячие плечи Ланы.

-«Ой, да что ты, в самом деле – придумываешь бог знает что! Какие нахер негры? Я после школы сразу за своего ненаглядного Богдася замуж вышла почти что девственницей. Почти сразу – через полгода - и вышла, потому что на выпускном я не с неграми какими-то, а с ним в кустах как раз тем и занимались, о чём ты подумал… и забеременела сразу, с одного удара…  Интересно, а ты что – экстрасенс? Как ты угадал?»

-«А что тут угадывать – в кустах, за школьным стадионом - всегда мусор, колючки разные… к тому же и темно… Как же ещё прикажешь?»
-«Нет, ты уж совсем меня в краску вгоняешь… что я, по-твоему, уже нахер отмороженная на голову – в кустах? Нет, мы с ним цивилизованно, на свежевыкрашенной лавочке… и вообще - хватит об этом! Хватит! Не порти мне вечер – тут море, луна, романтика вокруг, а ты про какие-то кусты!»

-«Это надо же - ты даже такие подробности помнишь – лавочка, да ещё и свежевыкрашенная.…  А я про свой выпускной вечер вообще ничего не помню – по той причине, что я на него даже не ходил – до такой степени меня эта школа достала!»

-«Ещё бы мне не помнить ту лавочку – от неё у меня на платье полосы от голубой краски на спине остались, только я это уже утром только дома это обнаружила, а на вечере всё удивлялась – чего это все на мою спину пялятся и хихикают? Как вспомню, так вздрогну… Так, замолчали! Хватит, наконец, об этом!» - промолвила Лана и стукнула по столу полупустым бокалом коньяка, отчего благородный напиток расплескался, распространив вокруг приятный аромат лаванды и хорошего, выдержанного денатурата.

-«Ну, хватит – так хватит!» - произнёс Шеф, решительно поднимаясь с дивана и заправляя в брюки белую щегольскую рубашку после своего дикого танца, - «идём уже, наверное, из этого вертепа разврата, из этого капища вельзевулова! Поднимайся, поднимайся скорее – пойдём на воздух, проветримся!» – и подхватив Лану под руку, решительно вытащил её на холодную, продуваемую влажным утренним ветром набережную.

- «Неужели ты на выпускной в школе не ходил? – а как же романтика, встреча рассвета и тому подобное?» – спросила Лана.
Шеф – Лане:
-«Боже, как же я не любил ходить в школу (хотя и был отличником!) – проворчал шеф, ёжась от холодного ветра, - дело в том, что ничего, что там мне преподавали, не было мне интересно.

Меня интересовали совсем другие проблемы, у меня были другие увлечения,
которые никак не пересекались с тем, о чём говорилось на уроках.
Школа мешала мне жить и развиваться в течение 10 лет.
Шесть дней в неделю я отрывался от своей, интересной мне лично жизни только для того, чтобы сходить в школу (чтоб не огорчать любимых родителей). А я мечтал о свободе – когда я окончу школу и буду делать, что захочу.

Кстати, ничего личного - неприязни лично к учителям у меня до сих пор нет.
Окончив школу, я никогда больше не переступил её порога.
Вру - один раз, через год, я всё-таки зашел в школу! Мне позвонили домой из канцелярии, чтобы я зашел забрал свою Золотую Медаль (её прислали из столицы только через год).

Так я зашел и забрал.
А ты с такой симпатией говоришь мне  о своей школе.
Пытаюсь поставить себя на твоё место - но не получается, не могу.
Возможно, тебе повезло.

А когда мне было лет 10, то неожиданно появилась новая угроза моей свободе - отец   захотел, чтобы я   во что бы то ни стало поступил в музыкальную школу и научился играть на аккордеоне. Даже родители ходили в магазин его присматривать - чтобы для меня купить.

Но я когда узнал об этом - то  сказал - ни за что! Вообще-то я был тихий мальчик (маменькин сынок, тихоня и подлиза), но тут я просто озверел. Я отказался наотрез, скандал с отцом длился целый день - с утра до вечера.
Ничто не могло заставить меня согласиться - я считал позором для себя, как мужчины, ходить в музыкальную школу.

И так он меня и не сломал.
Отношения с отцом потом были испорчены на несколько лет (он человек был с хорошей памятью, а я тоже злопамятный).
Но зато я остался свободным - как кондор парил над Кордильерами и гордо сбрасывал фекалии на головы аборигенов.

Лана, помолчав, отвечает шефу:
- Какая у тебя память хорошая… Всё то ты помнишь… Только, пожалуйста, не принимай всё это близко к сердцу. Ведь если примешь, - захочется удержать в памяти. Но потом всё равно всё забудешь!
- А что, разве у тебя нет каких-то приятных или наоборот, неприятных воспоминаний, которые ты хотела бы удержать в памяти?

- Отчего же, есть! Помню, как сейчас, похороны моей бабушки Сони! Мне тогда было лет двадцать. Она была способным, талантливым человеком, профессором математики в компьютерном колледже. Но потом по какой-то необъяснимой причине становилась всё хуже, её стали преследовать неудачи… полосы неудач, уход с работы и откуда ни возьмись наступившая суровая грусть упорно толкали её на дно глубокой, тёмной ямы.

Дело в том, что в мозг её каким-то образом – скорее всего, через ухо, во сне - проник жук-древоточец! Там он принялся прогрызать каналы, с целью пробраться в самое нутро! Бабушка сначала не понимала – почему у неё в голове постоянно, днём и ночью что-то болит и вроде кто-то грызёт? Сначала она думала, что это - мышь грызёт что-то под диваном. Но потом к ней пришло прозрение, она всё поняла и много раз ходила к врачам, умоляла сделать ей операцию и удалить жука, пока не поздно – но её никто не слушал. Это и понятно – кому нужна старушка? Никто не хотел ей помочь! А я в то время была далеко – училась в столице, в универе. В результате бабушка Соня прожила не очень долгую жизнь и умерла, когда пришло ее время, не обижая никого.

 Народу пришло на похороны видимо – невидимо! Я тогда всё удивлялась – как была бабушка жива – так почти никто из коллег её не навещал, а как умерла – все тут как тут…  Для меня это было необъяснимо. Теперь вот я думаю – может, эти люди пришли, чтобы хорошенько выпить и закусить у нас на поминках?

Правда, поминки, помню, удались на славу – разве что дискотеки не хватало… Как бабушка умерла – дед Андрий был безутешен, хотел всё организовать как следует – но у него от горя всё из рук валилось… Тогда он попросил моего отца заказать поминки в кафе, и чтобы обязательно был богатый стол с закусками, и дал для этого отцу очень большую сумму денег. Потом оказалось, что отец всё организовал по-своему – снял в аренду зал в ресторане и буквально на все деньги купил несколько ящиков самого дорогого коньяка, а на закуску денег пожалел! На горькие упрёки деда он оправдывался, говоря – кому вообще нужна эта ваша закуска, когда я заказал для всех такую отличную выпивку!

Смех, да и только!  Хотя, если говорить серьёзно – то кто-то из великих сказал – неважно, сколько людей поздравят меня с днём рождения – гораздо важнее, сколько придут на мои похороны. Ха-ха! – хохотнула Лана.

— Это к вам ещё много народу пришло на похороны! А мою маму мы с отцом вдвоём хоронили - в лифт гроб не влез, так я её труп в простыню закатал и в обнимку с ней с 9 этажа в лифте спустился. Ах, как же она была холодна, как холодна - несмотря на август, было такое впечатление, что я держу в объятиях глыбу льда.

После похорон я очень долго - может, года два-три - хворал и чувствовал себя плохо, не было сил жить. Наверное, энергию труп забирает... А правую руку, которой я её обнимал – потом два года подряд каждый день сводила судорога и дикая боль, так что я уж думал, что у меня рука отсохнет и я работать не смогу.
Ведь я нарушил народный обычай - говорят, что кровные родственники не должны обмывать покойника и нести его гроб. Вроде, нельзя это по обычаям. Возможно, при этом энергия из них уходит? Но у меня не было выбора. Но, как видишь, и это забылось, и это прошло.

Вот недавно я в одной газетке прочёл – открыли одну квартиру в столице, а там лежит уже два года мёртвая старушка и совсем не воняет – уже полностью мумифицировалась! Если старушка сама от времени мумифицировалась — значит, это была достойная, высоконравственная старушка. Иначе она сгнила бы очень скоро.
Так что не жалеть надо, а радоваться за неё. Наверняка душа
её теперь в раю. Смотрит оттуда на нас в иллюминатор и хихикает тоненько, ехидно
- "Ну что, суслики... я тут уже хорошо устроилась,
а как вы устроитесь — это ещё неизвестно!
А собачек бродячих не жалеть надо, а планомерно отстреливать!» - неожиданно завершил свою тираду Шеф и выпучив глаза, уставился на Лану.

-«Ха! А собачки тут причём? Говорил, говорил про маму, слезу из меня почти вышиб – и вдруг на тебе, про собачек…» - коротко хохотнула Лана и в шутку дала шефу подзатыльник, который от такого знака внимания просиял, и настроение его улучшилось.
-Приятно было слышать твои отзывы о своей бабушке Софии. Ты её, наверное, очень любила?

-Да, очень… Если подумать, то она была для меня самым близким человеком. Родители мои постоянно ссорились, мирились, разъезжались и съезжались, а бабушка для меня была как остров стабильности, как скала гранитная. Она была из старой галисийской шляхты, меня и математике учила, и французскому, на котором сама разговаривала, как на родном почти. Потом, когда я уже уехала учиться в университет, связь между нами постепенно ослабела, а на неё накатила чёрная депрессия, от которой она и угасла. Никогда я себе этого не прощу, что… Меня не было с ней в эти три года, когда она зачахла…

-Ты меня навела на размышления на ту же тему…в моей голове роясь, натыкаюсь я на противоречивый образ моей бабушки Серафимы - доброй, хлебосольной, коварной, симпатичной, неискренней, двуличной, любящей, страдающей, переменчивой, дружелюбной, завистливой, азартной, безрассудной, расчётливой, гостеприимной, жадной старушки… И чем дальше в лес - тем больше дров...
Как ни стараюсь - никак не получается причесать этот образ под такую себе иконку, при воспоминании о которой слёзы наворачивались бы.

Но слёзы, конечно, наворачиваются - когда вспоминаю я последний пирог с клубникой, которым она угостила меня в июне 1969 года, когда я из столицы приехал на каникулы - такого пирога никто из нас не ел и никогда не съест!
Но кулаки сжимаются от злости до сих пор, когда вспоминаются её постоянное двуличие, ложь и интриги против собственной младшей дочери - моей доброй мамы...
Потом же следом опять подкатывает благодарность - за её помощь мне, ещё малышу в вопросах лечения от страшного недуга...
Потом опять ...
Так что "иконка" никак не получается.

Но теперь уже всё равно - время скоро сравняет всех под одну гребёнку.
Зато теперь мне понятно, почему о многих исторических личностях пишут разное - у одних авторов они ангелы во плоти, у других - злобные вурдалаки...

Видимо, в жизни эти люди были и тем, и другим одновременно.
Моя бабушка Серафима полжизни прожила в домике №11 по улице имени Надежды Константиновны Крупской!

  Представляете этот ужас? Жить на улице имени лупоглазой сифилитички, в постоянном напряжении - руки мыть приходилось по десять раз на день, чтобы случайно не заразиться...
  Пока номер её домика был №11 - бабушка моя как-то держалась. Но как только городские власти вдруг присвоили её домику сатанинский №13 - бабушка не выдержала такого удара и через месяц умерла.
  Я был безутешен.

  А улица, кажется, и до сих пор называется «имени Н.К.Крупской». Вот откуда по всей стране идёт инфекция!
-"Кстати, Лана! У меня в чемодане завалялась старая-престарая фотография, на которой мне примерно лет 25! Хочешь посмотреть?" - с этими словами Шеф открыл свой чемодан, порылся во внутреннем боковом кармане и извлёк на свет старую черно - белую фотографию, на которой он был запечатлён в марте 1983 года на Красной площади в Москве, на фоне старинного собора  - примерно в районе Лобного места.

-"О ужас!" - воскликнула Лана, разглядывая фотографию, - " Неужели люди в восемьдесят четвертом году так примитивно одевались?
А что это на тебе за ужасная куртка? Какой худой, небритый! Тёмные круги под глазами… Ты тут похож на какого-то измождённого работягу, а не на преуспевающего инженера. Только по усам и можно тебя узнать. Это - точно не шестьдесят четвертый год?"

-"Точно. Это я в командировку приехал в какой-то НИИ. Кажется, в «Строй-театр» – он располагался на задворках сталинской высотки министерства иностранных дел. А насчёт одёжки - да, представь себе, именно так люди и одевались, и это - в столице Москве! Это что - в провинции было ещё круче. А я лично тогда очень бедствовал - у меня мама с ума сошла, да ещё как раз друг за другом трое детей моих родились у моих подруг,. Я, конечно, их поддерживал, так что я сражался одновременно на всех фронтах - совсем извёлся.

Хотя у меня тогда денег было - куры не клюют, но ты же понимаешь - холостяк, он на себя внимания не обращает, питается вчерашним пирожком с лотка на улице, пьёт коньяк из горлышка, ведёт неправильный образ жизни... вернее, очень интенсивный... всё это видно на его небритой морде - зато в те годы я был очень силён, вынослив и похож на кобеля породы "русская борзая"  - знаешь, есть собака такая на вид худая - худая, но волка загрызает один на один на 100%. Нет шанса у волка при встрече с нею".

Только на прошлой неделе сам наблюдал, как мой любимый кот Цесарь жрал мышь - и жопа мыша с хвостиком изо рта его торчала и вращалась по часовой стрелке. Теперь нет у меня больше кота – сдох.
Так что моя личная жизнь была полна любви. Но это тоже надоедает. Всё-таки со временем надо отдохнуть от любви - хочется уйти в монастырь, подальше от тех, кто нас любит на десерт...


ххх
Расскажу тебе своеобразный рассказ. Даже не рассказ, а не знаю как назвать этот текст - хроника, что ли.
 Приятно удивит тебя отсутствие истеричных матюков насчёт кровавого тирана сталина и НКВД. Хотя после пережитого люди имели бы на это право.

Тема республики немцев в Поволжье близка нашей семье - моя мама с сестрой Марией и родителями была эвакуирована в какой-то немецкий колхоз (между Энгельсом и Марксштадтом) и натерпелась там лиха.

Представляете - стояли пустые деревни, одна за другой - пустые... ни одного человека! Всех немцев вмиг вывезли... Скотина их - свиньи, козы, коровы - запертые в хлевах - ревмя ревут от голода! И выпустить их некому, некому бедняжек накормить - ни души на десятки километров... Девчонки спасали их как могли, хоть воды давали вёдрами, сена какого-нибудь...

Мама с сестрой (17 и 19 лет) пытались сено для скотины этой возить на телегах, запряженных волами - но не тут-то было! Волы команд по-русски не понимают, стоят не двигаются с места, хоть девушки их и кнутом хлещут... спасибо, нашелся на всю округу один живой человек (русский-сапожник, инвалид без ноги - его, как русского, не вывезли) так он хоть подсказал, как звучат немецкие команды для быков, лошадей. Так начали работать.
А в степи вокруг колхоза медленно дымились повсюду подожжённые огромные стога сена, в которых было скрыто зерно. Ну, дымятся и дымятся - далеко, начальства на десять вёрст никакого, а у самих руки не доходили поехать посмотреть, что там внутри. А внутри было спрятано зерно - ждало новых хозяев, фашистов... Пока проверили - зерно всё обуглилось, прогорело. Да и чем бы они эти стога тушили? Ни воды в степи, ни людей - ничего...
Лана молча слушала его, кивая головой.


ххх

Помолчав, Лана рассказывает кое-что из своих приключений. Как она хотела освоить программирование на языке «пайтон» и записалась на курсы при университете, которые проходили три раза в неделю после работы, с 20 до 22 часов. Однажды осенью, возвращаясь с занятий, недалеко от собственного дома она была остановлена самым настоящим маньяком!

Приставив ей к груди пистолет, молодой человек заставил её поднять юбку до самой шеи и так стоять, не шевелясь. Не помня себя от ужаса, Лана повиновалась и ждала – что же будет дальше.
 Молодой человек тем временем присел перед нею на корточки, вынул из кармана плаща маленькие, кривые, очень острые ножницы… которыми не спеша, со стонами и вздохами разрезал на лане тонкие нейлоновые черные колготки снизу доверху, снял их и спрятав аккуратно в карман – поцеловал её в щёку холодными губами, исчез в темноте.

Ни жива ни мертва стояла Лана в кустах недвижимо, с поднятой юбкой ещё минут пять, не веря своему счастью и неожиданному освобождению. А потом задала стрекача и только выбежав на оживлённый, ещё полный гуляющих пар бульвар в районе порта – окончательно пришла в себя, успокоилась и придя домой – даже мужу Богдасю не сказала о своём приключении.

-Даже от мужа утаила – а мне вот сказала. Разве это хорошо – утаивать такое от мужа?  Вот вы какие, женщины!  Почему же мне рассказала, а мужу – нет?
-«Так не хотела Богдася я беспокоить, расстраивать… ну, лишилась колготок – и ладно, подумаешь… Ты пойми - ты для меня никто, возник ты в моей жизни ниоткуда и в никуда уйдёшь, поэтому тебе всё рассказала – ты для меня громоотводом служишь. Нравится быть громоотводом, нравится?» – захихикала вдруг Лана и внезапно с ухватками маньячки-нимфоманки вцепилась в Шефа, делая вид, что реально хочет оторвать у него громоотвод.

-«Ну, хватит, хватит – а то ты и впрямь оторвёшь мне что-нибудь – как я тогда буду выполнять супружеские обязанности?» – оттолкнул её Шеф, которому не понравилась  эта её бесцеремонность, - «бесплатно я у тебя громоотводом работать не буду! Днём – пожалуйста, по гос. расценкам, а ночное обслуживание – за двойную оплату!»

-«Вообще я тебя, Вик, уже целую вечность знаю – уже полных два дня! И до сих пор не поняла – какой ты? Ты хороший - или ты плохой? Отвечай прямо сейчас же!»
-«Что это тебя на философию потянуло при молодой луне? Тебе какая разница – хороший я или плохой, раз как ты только что сказала – всё равно я скоро уйду из твоей жизни в никуда? Я какой есть – такой и есть. Значит, я для тебя просто пустое место и ничего не значу! 

Это в старинных, добрых чёрно-белых фильмах так было – вот наши, вот немцы… одни хорошие, другие плохие… а над всеми ними парит в воздухе дедушка Левин – уж он-то самый-самый хороший! Лучше него только дедушка Сралин… А в жизни же всё гораздо сложнее!»

-«Да ты не обижайся – всё действительно не так однозначно! Запомни - ты значишь для меня много, и так много именно потому, что скоро исчезнешь из моей жизни.
Тебе поэтому могу поведать то, что матери родной в потёмках ночи лунной сказать я не посмела б. Примером, ты первый человек, кому я рассказала о своём позоре, стыде и трусости своей. Ты - этого не ценишь?

-Ценю, ценю – раз так. Спасибо и на этом! А о себе скажу на твой вопрос – и сам не знаю я, хорош я или плох. Всё в жизни непонятно, преходяще. Ещё вчера, ещё совсем недавно в жизни что-то мне казалось важным, интересным.
И вот проходит времени совсем немного – и то, пред чем благоговел я, чем гордился – мне кажется смешным, ненужным и неважным. Опять же и характер мой меняется так резко! Ведь ты меня не знала прежде, а каждый скажет – каким спокойным, выдержанным был я всегда.  Теперь же вспыльчив стал, порой злопамятен, но тщательно скрываю. Примером, временами так хочется подкрасться сзади и дать с размаху подсрачник любимому коту! Или, что хуже – кого-нибудь прикончить. К тебе одной, подружка, я нежность чувствую, ещё - к супруге ненаглядной, меня в столице ждущей.

Со страхом наблюдаю измененья, происходящие подспудно в светлой личности моей – она как бы темнеет постепенно, нежданно для меня, и чувствую, что скоро выступит в таком обличьи… что страшно и подумать. Процесс тот я остановить не в силах…

     Вот, например, недавно – как раз перед поездкой на этот семинар - разговаривая о политике с одной хорошей девушкой в кафе за чашечкой кофе по-венски, я понял вдруг - как это бывает у маньяка, который сначала проводит ночь любви с красоткой, а поутру проснувшись – жестоко потрошит её!
     У меня как бы наступило озарение, как бы пелена упала с глаз - я внезапно всё понял - как это бывает и почему.
  Той девушке хорошей я даже рассказал об этом и объяснил возможные мотивы на примере своей нелёгкой жизни:

-Один человек, которого я ненавижу и презираю, сделал мне добро (это было выгодно ему, потому и сделал);
-Пользуясь этим добром, жил я припеваючи несколько лет;

-Теперь этот человек опять сделал мне добро (ему опять это выгодно).    Я умом осознаю, что получил это добро, и умом глубоко благодарен ему за то хорошее, что он сделал для меня.   Но моё бычье сердце презирает и ненавидит его по-прежнему.
-И я вдруг понял, что человек может одновременно и ненавидеть другого человека, и любить его и быть ему благодарным;

-И вот я сижу и думаю:
 "Всё-таки хороший человек "К", как много добра сделал он мне. Но как же всё-таки хочется его задушить своими руками... аж скулы судорога сводит от желанья..."

Вот так, наверное, и маньяки испытывают одновременно два исконно-человеческих чувства - вожделение и одновременно желание убивать...
А вы как думаете, мисс Лана?

- «Ну, что тебе сказать… Я где-то читала, что если отвечать подлостью на подлость - то у того, кто ответил – на судьбе появится кармическая завязка - точно такая, как у его жертвы. И жизнь его пойдёт наперекосяк!
Так что никто от такой мести не выиграет, в конечном счёте» – ответила ему Лана с нарочито умным видом.

- «Хоть я и не христианин в душе (просто притворяюсь) - но вынужден признать, что в данном случае Иисус Христос был во всём прав, предлагая ученикам в ответ на удар по правой щеке - подставить и левую.
Таким образом он хотел избежать возможных кармических морских узлов на судьбах своих учеников - апостолов. Ведь они нужны были ему чистыми, летучими – на крыльях веры нести в народ опиум...

Но человек слаб - временами так ведь хочется, так хочется выпить рюмочку холодной крови врага - аж скулы судорогой сводит...»
-"Ну, это ты, Вик, уже сгущаешь краски! Изображаешь себя тут, передо мною каким-то    свирепым сатанистом - безбожником! Перестань, пожалуйста, не пугай меня, нежную девушку! Да и не современно это - быть экстремистом, вон европейцы идут в своём развитии как раз в противоположном направлении - к большей терпимости, толерантности..." - возразила ему Лана.

- Да ведь европейцы - и католики, и протестанты - считают себя христианами с большой буквы. Мы, православные, им непонятны - для них мы косны, неповоротливы, у нас негибкое мышление в части богословия.               
Однако в реальной жизни невольно получается, что мы ближе к Христу, раз больше страдаем. Когда у нас был железный занавес и трудно было что-то внятно узнать про жизнь европейцев - то мысли о совершенстве их жизни были очень распространены.               

На самом деле у них тоже есть свои проблемы - ведь никто, никакой государственный строй не поможет человеку быть счастливым возлюбленным или отвергнутым изгоем. А если тебя не любят, например, собственные дети - так государство тут ни при чём...

Безудержное веселье человеку может подарить только хорошая дружеская пирушка, а не скучное сидение в дорогущем ресторане с нелюбимой подругой.
Искренняя вера в Бога даётся человеку самим Богом, а не прочтением богословских трактатов...

Этот список я мог бы продолжить, но — это ни тебе, ни мне не нужно.
Многие модные взгляды современных общественных деятелей, с которыми они носятся, как с писаной торбой - мне смешны и неприятны.
Лично я не хочу жить в Европе - я слишком несовершенен для этого, а становиться лучше я принципиально не хочу - я с младых лет горжусь тем, что рождён варваром.
Проблема облегчается тем, что жить в Европу меня никто и не зовёт, поэтому обе стороны - довольны.

Приведу тебе такой пример.
В ранней беспринципной юности я не просто много - а даже очень много играл в карты, причём не в игры "высокого штиля" типа преферанса или покера, а чисто в азартные - в очко или в подкидного дурака, в фараон.
При этом я проводил экспериментальные игры с целью статистики:
-играл в день 90 партий в дурака с одним и тем же партнёром целую неделю  (партнёр был терпелив и не отличался интеллектом - наоборот).

Результат меня удивил - каждый день счёт был почти равный:
-или 47на 43 в мою пользу;
-или 42 на 48 в его пользу......
Но всю неделю - примерно так!
Это было неожиданностью для меня - я был золотой медалист в школе и самонадеянно считал себя очень умным, а мой противник Юра - окончить смог недавно только восьмилетку и был туповат с детства (родители - конченные алкоголики).
Вот вам и статистика!

И сделал я тогда такие выводы:
-всех своих противников за карточным столом надо уважать и побаиваться, так как уровень их интеллекта, личное богатство и образованность за карточным столом не играют решающей роли;

-следовательно, и в повседневной жизни (а не только за карточным столом) всех людей, с которыми приходится встречаться - следует уважать и "держать ухо востро";
-Шахматы - вопреки бытующему мнению - не отражают всего многообразия жизни и следовательно, школой жизни считаться не могут. Только карточная игра в подкидного дурака, или в очко, или в кости отражает полноту жизни.
-Что это ты ополчился против шахмат? Благородная, интеллектуальная игра. Не то что карты – в которые играют большей частью бандиты, жулики и забулдыги!

-Да ты меня неправильно поняла! Я вовсе не против шахмат. Но вот я приведу тебе пример:
Представим, что сели мы с тобой играть в карты. Ты - умная, образованная, богатая. А я глупый, бедный и неучёный. Но если к тебе в игре ни разу не пришли козыри - ты ни за что не выиграешь партию.

Это и есть жизнь!
Достоинства человека относительны - что для одних людей является его плюсом, для других становится минусом. Доброта, мягкость и скромность хороши для домохозяйки, супруги мусульманина, но для эстрадной певицы – это смерть карьеры.

 Что для хохла хорошо, для свиньи смерть.
 Все качества человеческой личности на самом деле «никакие», не плохие и не хорошие, важно - где и относительно кого они применяются
Не астролог я потому, что у меня мышление антинаучное - я его нарочно такое культивирую, чтобы посмотреть, чем это закончится.

Прошлым летом на пляже я, попивая плохой коньячок, читал через пень-колоду книжку про Конфуция, и там была одна фраза о пользе мудрости. Дословно я её не запомнил, но смысл примерно был таков:
- Плохих людей в мире много, а хороших - мало;
- Распространяя свою мудрость среди людей -
 мудрецы таким образом умножают зло.
- Так что чем больше мудрости - тем более зла.

Конфуций прав!
Вот если бы технологии обогащения урана США И ССР в своё время больше никому-никому из своих союзников не передавали - то Чернобыль был бы только в одном месте - у нас.

А потом передали Японии - теперь и у них свой Чернобыль есть!
А если бы не передали им технологию - нюхали бы они сейчас свои цветочки и писали танку, вместо того чтобы загибаться от радиации.
Так что лучше мудрость свою хранить в тайне.
Возьмите пример с древних христиан - они почему-то свою мудрость, записанную на медных листах - не развесили на заборе, а наоборот - закопали глубоко в Кумранских пещерах на две тысячи лет.

Поэтому - я свою мудрость не пишу, а её зашифровываю - например, под анекдоты, под порнуху.
Кто мудрый - поймёт скрытый смысл, а кто не дорос ещё до понимания - пусть всё понимает буквально.

А вот что зло может породить любовь — это сколько угодно! Сколько угодно и даже намного более, чем нужно и чем подсказывает здравый смысл!
Как же ж бабы любят злодеев - это ж просто ужас!

Один мой знакомый  в молодости был заседателем в суде - так там во время процесса над бандой рэкетиров и убийц - секретарь суда за несколько месяцев, пока длился процесс - влюбилась в главаря шайки, да так, что когда процесс завершился и его всё-таки приговорили на почти максимальный срок заключения - вышла за него замуж (расписалась в загсе!), уволилась из суда и уехала за ним к месту его отсидки, чтобы быть там, поближе...
Вот вам любовь ко злу, восхищение, преклонение женщины перед злом!




Ххх

Лана рассказывает – что её  двоюродная сестра работает воспитательницей в детском саду…Недавно был у них такой случай:
Разведённый супруг-алкоголик пришел в детсад и стал орать:
-Вовик, где ты, сын мой! Выходи, я так по тебе соскучился!
И вот один мальчик 4-х лет, тоже по имени Вовик, услышал этот зов и вышел на крыльцо.

Несчастный отец, увидев этого мальчика, кинулся к нему с криком:
- Вовик! Как давно я тебя не видел. Как ты вырос, какой ты стал большой! (конечно большой - ведь настоящему сыну алкаша было всего 2 года!)
После этого Отец взял не своего Вовика за ручку, и повёл на автобусную станцию, чтобы поехать с ним в райцентр, к бабушке в гости.
Хорошо, что дети увидели - воспитательницы побежали, отняли когда возле автобуса они уже были.

Когда потом пришел настоящий папа забирать этого мальчика Вовика и спросил его - зачем же ты пошел с этим дядей? Разве ты не видел, что этот дядька - не твой папа?
Мальчик Вовик 4-х лет ответил:
-Так он же позвал - Вовик, иди сюда. Я и послушался.


-Как ты складно рассказываешь! Как по писаному. Давай ещё!
-Это сказывается многолетняя привычка ясно выражаться в отчётах, дискуссиях, полемиках, докладах на псевдонаучных конференциях... Борюсь теперь сам с собою часто, завидую иногда путаной речи "психоделиков" - как у них всё наоборот - запутано, как в джунглях, не ясно - что откуда вытекает и куда просачивается, капает... Но бывает от этого интересно иногда, когда хочется повеситься от чувства собственного несовершенства. Есть также у меня тяжелое чувство, что я всю жизнь до этого дня занимался не тем, чем нужно и искал не то, что должен был искать, и искал не там... Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду...
Но лучше понять всё это хотя бы сейчас, когда ещё не абсолютно поздно, чем не понять никогда.
У меня есть ещё немного времени...




ххх

Сидя в густой тени, на открытой террасе ресторана в ожидании жареной рыбки, Лана рассказывает, как её незабвенная бабушка вкусно готовила уху из стерляди по особому рецепту, который она увы унесла с собой в могилу.
- «Замечательный рецепт!» – отвечает шеф, только я бы за минут 15 до готовности вбросил бы туда полкило копчёных свиных рёбрышек для вкуса. А в остальном - отлично!

Только я бы за минут 15 до готовности вбросил бы туда полкило копчёных свиных рёбрышек для вкуса. А в остальном - отлично!
Обязательно сварю летом такой суп на даче в чугунном казане объёмом 15 литров. Там можно его налить водою из источника до верха и варить на медленном огне, пока жидкость не выкипит до половины.

В качестве топлива под казаном наилучшее - это старые сборники нот, скопившиеся на даче от тёщи – «проффесора» консерватории. Поверьте, ни одно топливо не даёт такого прочувствованного тепла, как ноты оперы Бородина "Князь Игорь" например 1934 года, пожелтевшие от времени.
Второе место по положительному воздействию на процесс варки например ухи  из сома - оказывают рукописные конспекты, записанные покойным тестем - отставным полковником КГБ - ещё во время учёбы в "спецшколе".
Жар от них отменный.

Но всё же запас этих раритетов ограничен - прошлым летом я почти всё израсходовал. Боюсь, этим летом мне уже придётся перейти на рубленый старый мебельный гарнитур из карельской берёзы - надоело мне на него смотреть.
На следующий день было воскресенье. Проснувшись спозаранку, они опять не пошли на семинар, а по тенистой аллее спустились вниз, в центр города. Джалита уже тоже проснулась - открывались кафе и магазины, улицы были полны прохожих. День солнечным и теплым, иногда лёгкие облака ненадолго закрывали солнце, отчего Шеф, не любивший солнце – очень радовался. Светлое-голубое небо над иссиня-чёрным морем, по которому белыми ниточками бежали пенистые буруны волн. Цвели цветы и пели птицы.

Прямо на боковой улочке возле ратуши, в самом центре города они уселись на травку под столетним платаном и пожирали бутерброды, купленные на рынке,  запивая их из пластмассовой бутылки холодным молодым вином, купленным там же. Пойти в кафе и сделать всё это там же – казалось им слишком банальным. Дома, в столице, Шеф даже не подумал бы вести себя так и тем более есть и пить что попало, но здесь он чувствовал восторг от всего этого безобразия.  Он был расслаблен и счастлив, как никогда ранее. Они смеялись без повода и постепенно становились похожими на самих себя, а не на тех серьёзных инженеров с каменными лицами, которые приехали бороться с разрушениями береговой линии полуострова

- Я думаю, Вик - что ты, к сожалению, прав, - после долгого молчания вдруг продолжила Лана их вчерашний разговор, - думаю, что желание убивать - одно из единственных неизменных первобытных желаний, преследующих человечество – задумчиво произнесла Лана, положив обе руки ему на плечи и пытаясь увидеть глаза его в полутёмном зале, озаряемом разноцветными вспышками лазерных лучей, - вот ты сам себя сейчас вроде порицал – что тебе хочется кого-нибудь прикончить, что ты вроде даже маньяка понимаешь – если стать на точку зрения этого самого маньяка.

Но ты всё равно по сравнению со мною хороший – ты только под влиянием момента хочешь убить кого-нибудь, а я уже убивала. Убийца я, хладнокровная убийца, и это угнетает меня. Убила двух своих сыновей – сделала два аборта за прошедшие два года, по малодушию своему сделала.
-Странно, если ты себя порицаешь за это – то зачем так поступила? Ведь по твоим словам - вы с мужем так друг с другом ладите – это просто редкость в наше время. Что, ещё потомство заводить не собираетесь в ближайшее время?

-Нет, я думаю пока воздержаться. Не то чтобы я не хочу - я бы и не против, но мой сыночек постоянно болеет – раз за разом всё простуживается, и я постоянно сижу с ним на больничном. К тому же - я тебе говорила – свекровь  меня буквально ненавидит. Главное – ни за что, ни про что. И с сыночком она мне ничем не помогает и с одним, а с двумя или тремя – мне вообще тогда работу придётся бросить, чего мне пока делать не хочется – надо же после окончания универа поработать несколько лет, хоть чему-то на практике научиться. Теперь вот меня совесть мучает – так что я втайне уже стала противницей абортов – правы, наверное, те, кто требует их запрещения?

 - Не согласен! Если аборты запретить - мамочки будут выбрасывать новорожденных в колодцы, мусорные баки, закапывать в навозные кучи, топить в деревенских туалетах, живыми закапывать ночью в лесах, расчленять кухонными ножами и разбрасывать по городу, сжигать в печках, скармливать собакам и голодным свиньям... Пусть уже просто мамочки оставляют малышей в роддомах - и малыши будут спасены.

А все разговоры про равноправие женщин во всём мире и успехи демократии привели в результате к одному единственному достижению:
-женщины получили право беспрепятственно и бесконтрольно делать аборты.

-в России за год рождается 1 000 000 детей, и делается 1 800 000 абортов.
-то есть в год женщины, эти нежные, всеми обижаемые овечки - убивают 1,8 миллиона детей своими руками.

-то есть подтверждается на 300% постулаты всех древних религий: женщина - это отрицательно заряженная особь, сосуд зла, хищная сущность. Уравнивание женщин в правах с мужчинами в настоящее время на практике в так называемых демократических странах привело к фактическому порабощению мужчин и в результате
- к вымиранию населения (3% рождаемость германия, Италия).
Других, положительных достижений, по-моему, - не усматривается.
Мусульманство в чистом виде - единственная мудрая из ныне существующих религий.
И ещё – мне очень жаль, что вы с мужем рожать больше не собираетесь. Ты образцовый бутуз, кому тогда и размножаться? Так что не ставь на себе крест пока в этом смысле.

Лично я хотел бы иметь больше детей, но после того, как мой сын Цезарь в 5 лет так и не начал говорить и чем дальше – тем хуже, то я, конечно, не  решался больше  продолжать производить детей – а вдруг опять облом…  жалко ведь женщин на эксперименты.

И как назло, мне не удаётся размножиться именно по мужской линии – все девочки у меня отличные, а мальчики… один умер маленьким, не прожив и месяца.  Второй вырос, но оказался – вообще сумасшедшим…

Я уже, грешным делом,  думал – может,  меня спасёт в этом смысле связь с женщиной совсем другой расы – негритянкой или китаянкой? Надо подумать. И неплохо бы финансов побольше. А может, правда аспирантуру какую-то окончить? Может, это поможет?» - со странной улыбкой произнёс Шеф, потягивая коньяк из шаровидного бокала и с наслаждением вдыхая его пряный цветочный аромат.

-«Ужас какой-то! Ты такие печальные вещи рассказываешь с улыбочкой -  как будто не о своём горе рассказываешь, а о чьём-то чужом. Ты что, ненормальный?»

-« Это всё потому, что я в жизни обычно весёлый человек - стараюсь серьёзные жизненные проблемы проглотить, как крокодл, переварить и удобрить почву  родной страны. Иначе ж повеситься можно! А так – я со стороны стараюсь выглядеть как преуспевающий, жизнерадостный мужчина – это способствует моей успешной карьере. Вот, например, на прошлой неделе я сам с удовольствием наблюдал и смеялся, как мой любимый кот Цесарь жрал мышь - и жопа мыша с хвостиком изо рта его торчала и вращалась по часовой стрелке! Правда, весело?

 А представь себе, что бы было, если бы я был нытиком и всем на работе, в том числе и начальству – день-деньской жаловался, на судьбу обижался? Люди таких нытиков не любят, сторонятся, а руководство фирмы старается от таких избавляться – от греха подальше. И правильно делают!

-«И что же теперь - так ты и будешь до самой смерти притворяться весёлым попрыгунчиком - или всё-таки когда-нибудь да станешь самим собою?» – сочувственно произнесла Лана, заглядывая в лицо Шефа с гримаской  пьяной обезьянки - колобуса.

-«Да что об этом думать, Лана? К каждому смерть его придёт во-время… Я имею в виду - в его время… когда ему положено сдохнуть…» - задумчиво произнёс Шеф.
- «Во-время – это как? Это когда  Чёрный Ангел Смерти сам прилетит за тобою? Или как?»               

- «Ангел Смерти - прилетает за хорошими!» - подумав, глухо произнёс Шеф, -«за Мальчиш - Плохиш он вряд ли захочет спуститься с небес.               
 А всё-таки было бы интересно  подсмотреть - кто же забирает на небеса Мальчиш - Плохиш?»

В эту секунду колокол армянской церкви на холме отбил три далёких, но сочных удара - «Боммм»…  и вернул их к действительности.
-Чёрт! Уже три часа ночи, пойдём, наконец, домой – а то я уже так нагулялась, что едва на ногах стою! – воскликнула Лана и они с места - бегом ринулись вверх по улице.





Ххх

А жить под Дамокловым мечом - в этом есть большой кайф, но он недоступен плебеям. Представь себе эту жизнь: температура тела постоянно = 37,3. Пульс  = 90 в минуту. Давление мин.180х100.  Глаза сверкают, неутомимость в личной жизни колоссальная.  Девушки сами останавливают на улицах и сами дают.
 
Могу порекомендовать тренинг:  ранним солнечным утром шагни  внезапно с тротуара - под движущийся троллейбус и посмотри  спокойными серыми глазами в глаза водителя, расширенные от ужаса, послушайте жалобный скрип тормозов насмерть испуганной машины - после этого вам не потребуются наркотики, потому что тем, кто способен так резвиться - наркотики не нужны.               

Часть из этих весельчаков (кто послабее) попадают в " дурку", а кто покрепче - тянет дальше лямку жизни и развлекается, как может.  Может быть, и вам захочется отбросить прочь серые будни и порезвиться?                Желаю успехов на этом пути!!!

-Ну, это, пожалуй, путь для избранных… развлечение не для трусов…
- Если подумать хорошенько - то мы все (ну, пусть98%) - потомки трусов.
Почитайте описание атаки янычар на армию Суворова:
-впереди янычаров бегут бесстрашные голые дервиши, которые вопят молитвы, призывают янычар умереть за аллаха и сами себе режут всё тело кинжалами, чтобы устрашить врага потоками крови. Дервиши сами бросаются на штыки и гибнут первыми;

-за дервишами идут неустрашимые янычары, которые не отступают перед пулями и штыками, смело бросаясь на врага и погибая;
-следом идут рядовые воины, послабее. Они вступают в бой уже тогда, когда погибли все отважные дервиши и 3/4 янычар, и завершают битву, участвуя в погоне за противником;

-последними идут трусливые мародёры, которые и собирают добычу и обирают и своих, и чужих убитых героев.
Потом, когда все с победой возвращаются домой - больше всех возвращается трусов, а из числа героев - почти никто.
Любовь многочисленных героев вдов достаётся вернувшимся трусам, которые успешно размножаются и получают всё.

Вот всё правильно сказано, но... взгляд односторонний, взгляд с позиции нормального человека (неважно, какого пола и возраста). А если прототипом романа служит мужчина, который способен в сутки 27 раз с собственной женой? А если не с женой - то вообще черт те что... (я не шучу!) И в то же время он - видный творческий работник, с насыщенной творческой жизнью? Известный в своей профессиональной среде авторитет? Тогда как вы собираетесь писать о нём роман?
Вот описываете его рабочий день - а в течение рабочего дня (с 08 до 20 часов) он имел 5-6 коротких встреч с дамами (не платных встреч с профессионалками, а с дамами-коллегами)? Как вы будете строить композицию текста, ткать канву повествования? Как описывать рабочую обстановку в офисе?
Можно, конечно, опустить эти эпизоды... но тогда где же динамика процесса, где накал страстей? Это же лживый текст получится. А раз лживый - читатель скажет : -"Не верю!" и отложит текст в сторону, не станет дочитывать.





Третий день с Ланой .

- "Всё! С сегодняшнего дня бросаю пить» - произнёс Шеф, задумчиво  глядя на Лану, которая в красивой позе сидела в кресле напротив него в просторном утреннем вестибюле Дома творчества, - «голова гудит, как будто бы на нее сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Жуткое похмелье.
Давным-давно в моём родном городе на одной из улиц исторического центра было прекрасное маленькое заведение под экзотическим названием "Рюмочная". Совсем маленькое - столика на 2-3.

Примерно в 1979 году в город с визитом приехал незабвенный Леонид Ильич Брежнев с супругой Викторией Петровной. Особняк для "ВИП - персон" , в котором они остановились, располагался в 100 метрах от этого заведения.
Поэтому в течение двух часов вместо вывески "Рюмочная" появилась вывеска " Кафе Полюс" - потому что Леонид Ильич, под ручку с Викторией Петровной, каждый день с утра ходили мимо этого заведения в Обком Партии на деловые совещания.
Так наш город потерял прекрасное питейное заведение.
А зря! Вряд ли Леонид Ильич отказался бы пропустить там рюмочку ледяной водки "Финляндия".

-Не знаю, Вик, что это тебя с похмелья насчёт поэтов там разных, президентов Брежневых и художников  понесло рассуждать! Ни одного поэта знакомого за всю жизнь у меня не было, а  единственный художник, которого я лично знаю – бородатый дядя Федя с набережной – так тот только плюшевых медведей в сосновом лесу рисует да копии с Айвазовского, и при этом бухает по - чёрному! Теперь я понимаю, почему – это ж он свой творческий тонус повышает! Как иду каждый день с работы по набережной – так он всегда меня цепляет: – « Девушка, а девушка! Купите пейзаж!»

- «Где-то я читал, что все знаменитые писатели, поэты, композиторы прошлого были чем-то крепко больны.
Постоянно повышенная температура, лихорадочно - возбуждённое состояние, вызванное самоотравлением организма от действия палочки Коха и спирохеты на печень гениев - необычайно поднимали творческий тонус авторов и способствовали появлению шедевров.

-Да ну их, этих творческих интеллигентов, в болото! - давай лучше...
-Ты не права! Потому что судишь по себе. Ты – девушка образованная, с университетским образованием, хорошими манерами ... на людях. А есть множество субъектов, которых предки слезли с дерева не очень давно. Такие люди уважают только силу - кулак, дубину... плеть, наконец. Такому как дашь кулаком в дыню - аж челюсть хрустнет, потом - ещё, ещё... Потом повернёшь задом - и коленом что есть силы в мошонку, в мошонку... и мордой в лужу его...
После этого знаешь, как начинают уважать? Только так и можно завоевать авторитет.
Вот не зря же есть такое выражение: "завоевать авторитет в коллективе".
Именно "завоевать" - так говорит народ...
Народ не сказал - «заслужить авторитет», «выпросить авторитет», «получить авторитет»,- народ сказал "завоевать"!
А глас народа - глас Бога.
А ведь был, был в моей жизни такой период, когда я, живя в рабочем районе, носил в правом рукаве средних размеров молоток.
Очень удобно и элегантно - деревянная ручка молотка скрыта в рукаве пиджака, а сам стальной молоток зажат в кулаке.
С таким оружием я не стеснялся врезаться в группу из восьми человек, и они отступали предо мной. Повезло мне, конечно - оказались слабаками.
Могли и не отступить – не сидел бы я с тобою здесь и сейчас, не философствовал. Пора, пора браться за меч, за топор!
Не забывайте про "коктейль Молотова-Риббентропа".


ххх
Ученые создали теорию общественного развития и увидели, что коллективы из тиранов  и их жертв в производстве материальных благ более эффективны, чем сообщества, основанные на равноправии.
Как это некогда думать об этом? Вам ведь делать ничего не надо - занять пассивную позицию и получать удовольствие, одновременно смотря по TV новости с Майдана.

Вчера с утра надо мною, выше этажом (в тамбуре 4-х и 1-комн. квартиры) менты-опера "брали" наркопритон - была стрельба из пистолетов, пулемётов, взрывы гранат!!! Там уже два года вроде, говорят, как тихо жили два нормальных парня-студента (снимали квартиру) а на самом деле - оборудовали в ней лабораторию и варили типа героин.

Я этих парней даже визуально не знал - я вообще соседей в подъезде на лица не запоминаю никого, только вот в последний год стало у меня больше времени - так запомнил человек пять, чтоб здороваться.
А в другом подъезде (в соседней секции, на нашем же этаже) в прошлом году отец и сын, инженеры, всю свою 3-х ком. квартиру превратили в завод по восстановлению электронных трубок для совецких телевизоров.

 И ночью был взрыв и пожар - мало не покажется! Жаль, что мы были на даче и не видели - вот бы посмеялись! После пожара пожарные обнаружили, что в каждой комнате стояло по 30-40 (!) телевизоров, которые все были включены в электросеть через какой-то прибор, круглосуточно работали, и так как-то трубки восстанавливались. А сети совецкого дома на такое не рассчитаны, терпели-терпели, да как загорелось всё... И всё это сгорело!

Ххх
Шеф спрашивает Лану: какое у тебя самое печальное воспоминание детства?
Лана рассказывает, что однажды на прогулке в детском саду, когда ей было лет пять, они с подружками нашли мёртвую синичку, это стало для них настоящим потрясением! Синичек привыкли они видеть весёлыми и летучими, беззаботно порхающими с ветки на ветку. А взяв в руки безжизненный, холодный трупик милой птички – Лана впервые в своей маленькой жизни прикоснулась к чему-то мёртвому и вдруг поняв это, разрыдалась. За нею принялись голосить и все её подружки, и так, с воем, маленьким табуном девочки пошли к воспитательнице, неся мёртвую синичку.
Воспитательница попалась добрая – чтобы успокоить девочек-малышей, она отобрала у них мёртвую синичку и завернув в носовой платочек – отнесла в медпункт, приказав дежурной медсестре вызвать скорую помощь, чтобы доставить синичку в военный госпиталь.
На следующий день она с утра объявила девочкам, что в госпитале синичке сделали укол – птичке выздоровела  и улетела.
-Да! Трогательную историю ты рассказала! Только дети вы что-то очень уж были чувствительные. Наверняка тяжело жить вам было потом. Но всем добрым людям тяжело жить всегда. Злым жить проще. Ну,  ничего – уж как-нибудь проживут...
-Я себя лично к злым, патологически злобным людям отнести не могу, но временами, сознаюсь, так бы и убила кое-кого.… Да и обмануть, обвести вокруг пальца ближнего я, в принципе, не против. Прямо тебе говорю! Так что держи ухо востро, дружочек!» – хохотнула внезапно Лана и чтобы разрядить обстановку, вскочила с места и легкомысленно закружилась вокруг столика, так что её лёгкая шелковая юбка встала колоколом, - «так что я ещё подумаю над твоими словами! Может, перестать мне наконец быть добренькой синичкой, а пойти «налево» когтисто-пушистой кошечкой? Надо, надо подумать!»
-«Не знаю, не знаю… Это тебе решать, в конце концов. Такие вещи каждый за себя решает.
Я ведь уже довольно давно живу на свете и иногда думаю - а может, в каких-то случаях надо было иначе поступать в жизни? Но уверен - рыцарство и благородство, даже если оно сразу людьми не совсем оценено - будет этими же людьми высоко оценено потом. Даже врагами будет оценено (лет через 10, 20 - может быть, уже после смерти самого рыцаря в нищете, покинутого всеми).
Даже, может быть - именно врагами и будет более оценено, скорее, чем друзьями.
Поверишь ли, Лана - иной раз смотрю я на друзей своих и думаю:
 -"Неужели и я - таков?"
Смотрю иногда на врагов и думаю:
-"Жаль, что они враги мне. Вот если б были они мне друзьями - как было бы здорово. Какие всё-таки люди они интересные. Вон тот, чернявый, со шрамом во всю щёку - уж я его сколько раз бил, бил, а он всё ползёт... Молодец!"
Вот тогда и понимаешь вдруг, почему про это где-то в святом писании сказано - "Возлюби врагов своих"... Иной раз если бы не враги - я бы и жив не был.
Бывало, дойдёшь до ручки. После очередного тяжелого поражения глухой ночью выпьешь самогонки с горя, только вытащишь ржавую бритву - катану, только поднесёшь к горлу и собираешься сонную артерию перерезать - ан враги тут как тут, предстают перед внутренним взором! Как представишь, что они радоваться будут, танцевать - что я сдох, так сразу и умирать перехочется. Спрячешь орудие убийства назад в ножны, и говоришь про себя:
 -"Ничего, ребята! Сегодня ваша взяла, а завтра я восстановлю силы и вас по стеночке размажу..."
И вот что интересно - сколько было в жизни таких случаев – и ни разу ни мать родную, ни жену, ни детей, ни друзей  не вспоминаешь - чтобы жить ради них. Только врагов и вспоминаешь - рожи их противные, ехидные.

А синичка - пусть летит! Ты теперь, когда стала взрослой – наверное, думаешь, что воспитательница вас обманула и синичку на самом деле умерла? Ничего подобного! Просто та синичка, которую отвезли в военный госпиталь - полежала, отдохнула и к утру, восстановив силы и здоровье - улетела!

Это я тебе верно говорю. Почитай на досуге  Библию - там пророки своей неодолимой  верой воскрешали мёртвых людей даже через несколько дней после смерти. А тут и вообще случай пустяковый. Синичка какая-то! Конечно же, она выжила.
Улетела, удачно вышла замуж, вырастила деток и умерла в глубокой старости в окружении безутешной семьи.

Вот  я, например, в начале жизни жил на Украине в рабочем посёлке "Узел". Поступил в школу в 1-й класс 1 сентября, а примерно через месяц сразу 7 (семь!) моих одноклассников подорвалось на противотанковой мине.
Они нашли большую мину (вроде тазика, выпуклую) и пытались зубилом и молотком вскрыть крышку и вытащить взрывчатку. Результат оказался не в их пользу.
Казалось, что весь посёлок пришел их хоронить.

Помню тяжелое чувство. С одним из них - Петей Моргуновым - я дружил, мать Валеры Селивёрстова и моя мать - были подруги.
В общем, впечатление было ещё то!

В открытом гробу можно было хоронить только одного - Петю Клыпу. Остальных там в гробы положили только отдельные кусочки да солому.

А Петю сразу после взрыва даже и не нашли - думали сначала, что его вообще на мелкие кусочки разорвало, а через два дня - тело нашли довольно далеко от места взрыва, он лежал за сараем почти целый. Только одну ногу до колена оторвало.
Так что Петю хоронили красиво, в чёрном костюме и белой рубашке с отложным воротником



ххх

Ужас!
Недавно видел случайно по тв (я его, как правило, не смотрю) как где-то в Южной Америке полицейские "спасали" какого-то юношу Педро, который хотел броситься с железнодорожного мосту с больной высоты от любви.
И спасли, хотя он сопротивлялся, как лев.
  Боже, как он потом плакал! Какое горе причинили они этому человеку!
Так где же их хвалёная свобода человека и демократия?
Ну почему не дать человеку свободно распорядиться собой?
  Представляете - он бы прыгнул, медленно-медленно летел и испытывал бы неземной оргазм, а потом упал бы на рельсы - и в тот же миг его разрезали бы вдоль, на две равные части многотонные колеса локомотива!
Вот где был бы пик испанской страсти!
  Так что напрасно героиня рассказа не прыгнула. Она много потеряла!
 



Ххх

Но это моё личное мироощущение, а вы не расслабляйтесь – учиться в аспирантуре -  это вообще-то хорошо, солидно. Так что учись! А насчёт английского – ты не пробовала учить по новым методикам? Когда через 25 кадр. Я хотел попробовать, но во-первых, - мне он особо и не нужен, а во-вторых – у меня мозги и так трещат от моих занятий, а то вообще крыша поедет (посудите сами – у меня родная мать и мой сын – абсолютные сумасшедшие в безнадёжной форме), так что надо не перегружаться – а то … наследственность…

Учиться никогда не поздновато. Не будете учиться - вас Учительница Жизнь поставит в угол коленками на горох. Но пусть Вас и это не огорчает - всех наc поставит в угол Директриса Смерть.  (Крамер В.)

Как говаривал Бенито Муссолини - "Ничего не поздно, если ты ещё не мёртв!"

Лана рассказывает Шефу, как она ездила к тётушке Джемме в гости, в Ригу.
Уровень жизни в тех местах, где я была - такой же как у нас, даже мне кажется в столице у нас всё лучше (люди выше ростом, лучше одеваются, машины в массе своей круче, дома (особняки) неизмеримо круче и многочисленнее, продукты питания у нас качественнее (у них всё продают запакованным через супермаркеты, вскроешь - и через пару часов уже... запах!) Я была этим удивлена.

Ну и вообще разные другие впечатления получила, если что интересно - задай наводящий вопрос.
Проехала я туда поездом с пересадкой в Минске. Город оставил отличное впечатление, но кое-что непривычно. 1грн = 1000 рублей белорусских, поэтому в голове путаница возникает.

Ехала назад в плацкарте с белорусами - они меня восхищают! Столько с собою провизии вкуснейшей берут в больших судках и столько с аппетитом закусывают и выпивают - что не то что литовцы, но даже мы, крутые украинцы, на такое не способны.
И это не только в моём купе, но и в соседних - где ехали старые бабушки очень скромного вида.
Судочки эти белорусские - вместимостью полведра каждый, полные жареных курей, жареной рыбы, маринованых синеньких, перцев болгарских, грибочков, помидорчиков, рыбы в кляре... нет слов! и под водочку, под коньячок, самогон сразу как поезд тронулся - начинают употреблять...
Я думала - что вечером всё поели уже, а наступило утро - а они ещё из своих  бездонных спортивных сумок опять достают такие же ёмкости с жареной печёнкой, тушеной картошечкой опять же с курями, цыпами табака хорошо упрессоваными, чтоб больше влезло... 
Бабушка - божий одуванчик звонит в Минск куме:
 -"Ну шо ты, кума, там не скучаешь? А я тут еду в Киев, мы уже закусили с утра! А самогон, что ты дала - уже выпили!".
Поразила меня также белорусская тётенька бальзаковского возраста (не меньше), блондинка, роста 182 и очень-очень полная, даже не полная - а какая-то пуховая, мохеровая... Ох, она ж как закусывала в соседнем купе с бабушками! А к себе на вторую полку туда-сюда прыгала, как гимнастка - прямо пополам сложится и вдруг... прыг ! и там в мгновение ока, прямо как кошка, прям «нечиста сыла»! И на шпагат буквально садится, когда сумку с провизией из-под лавки вытаскивает! Грибочки там всякие...
И у всех белорусов от мала до велика - такие смартфоны с экраном минимум 7", они поедят плотно, выпьют - и ложатся на них в видеоигры играть. Я думал, что выпив по 0,5 водки, они спать лягут - не тут-то было! Их привлекают интеллектуальные занятия.
Словом, я поняла, что у нас - круче всех.

Муж мой, Богдась,  в этом году всё, что заработал - потратил на путешествия, так говорит, что в Париже кофе плохой, а покушать негде, и готовят дорого и невкусно. И в других местах тоже невкусно готовят, только деньги берут.
Меня зовёт иерихонская труба, а на следующее лето я рекомендую тебе съездить в Беларусь!
-Может быть, вместе съездим? – без всякой надежды в голосе спросил Шеф.
-Может быть… - вежливо ответила Лана, но выразительно посмотрела на него, как на дурака.





Последняя ночь с Ланой

 В зале клуба было полутемно и шумно. свет исходил в основном от окон и от тускло светящихся ламп над барной стойкой. В воздухе слоями лежал синий дым табака, пахло спиртом, луком и ещё чем-то горелым. Было шумно. Они вошли и сели за столик в дальнем углу.
Какой-то назойливый тип с пиратской бородой тут же  пристроился рядом с ними и попытался начать с ними разговор, но из-за шума и музыки они не улавливали смысла слов, поэтому только вежливо кивали в ответ и сонно улыбались.

 Шеф отошел к барной стойке и буквально через минуту вернулся, держа в каждой руке по пузатенькому бокалу пахнущего лавандой туземного коньяка. Но стоило им пригубить, как Лану внезапно стало клонить ко сну , а от табачного смрада её уже начинало тошнить. Хотелось прямо сейчас выйти на набережную, найти где-нибудь местечко на траве, под  пальмой, свернуться собачьим клубочком и уснуть при свете полной луны.

Вывалившись из ночного клуба с затуманенными головами, но в отличном настроении – они, пошатываясь, быстро двинулись в обнимку по пустой набережной приблизительно по направлению к гостинице, но только приблизительно – ни Шеф, ни Лана не представляли себе точно, где она находится.

Веселиться в четыре утра у них уже не было сил, но движение быстрым шагом по тёмным, бодряще прохладным улицам спящего города уже минут через пятнадцать вернуло им ясность ума и энергию. Дойдя до ресторана «Лев» на набережной, они свернули на боковую улицу Некрасова, совсем почти не освещённую. Чем дальше они шли – тем темнее становилось. Улицы были совершенно пустынны, только изредка далеко-далеко проезжала одинокая машина, неярким светом фар освещая улицы.

-«Так… подожди, здесь я сделаю остановку…» - заявила вдруг Лана, освободилась из объятий своего спутника и отстав от него на несколько шагов, вдруг  присела  в темноте под кустом цветущих магнолий, энергично забросив чуть не на голову себе лёгкую белоснежную плиссированную юбку. Раздался звук мощной струи и облегченный вздох.
-«Вперёд!» - скомандовала она шутливо, снова схватив Шефа под руку, и они продолжили свой забег по пустынным ночным улицам Джалиты. Пансионат, в котором проходил симпозиум, располагался в старой части города, и Шеф даже днём часто путался, возвращаясь туда пешком. Сейчас, будучи не вполне трезвым и в почти полной темноте – он, тем не менее, уверенно шагал к цели, как будто на автопилоте.

-«Ты хоть знаешь, куда идёшь?» - спросила его вдруг Лана, дёрнув за локоть, -«а то я бегу, бегу за тобою… думаю про своё, не смотрю на дорогу. На тебя надеюсь!»
-«Не боись – я, как гончий пёс, найду дорогу! Смотри, вот и та самая стенка из больших гранитных камней - по правую руку показалась. Теперь поднимемся в гору метров на триста вот по той улочке – и мы дома!» - ободрил её Шеф.

-«Ох, уже я не могу так бежать – устала. Давай тут минутку передохнём!» - взмолилась Лана. Шеф сбавил ход, они остановились и в изнеможении прислонились к  высокой тёплой подпорной стенке, сложенной из неотёсанных огромных камней, поросших плющом.

Так в темноте и стояли они в обнимку, положив головы на плечи друг другу.
Шеф прислонился спиной к ещё тёплой каменной кладке, а Лана, обвив руками его шею, внезапно тяжело навалилась на него всем телом. Она была такой рослой, что лица  их находились на одном уровне. Обеими руками Шеф с нежностью ерошил её короткие стальные волосы. Оба молчали. Хотя тела их были тесно прижаты друг к другу, в их объятиях похоти не было – одна сплошная нежность. Воздух был наполнен гулом от сплошного стрекота цикад, где-то далеко в горах, в татарском посёлке лаяли собаки.

-«Приходи ко мне в номер ночью, когда вернёмся…» – произнёс  Шеф свистящим шепотом, - «я тебе ножки согрею, а то ты на ветру вся холодная – дрожишь!».

-«Нет … не приду…» - после долгого молчания прошептала Лана, - «не приду. Не могу. Я самого с утра думала об этом – ты мне нравишься, и я ведь весь вечер ждала, что ты это предложишь. Но я не приду. Понимаешь, я вышла замуж по любви и со своим Богданом живу душа в душу, несмотря на то, что свекровь проклятая меня тиранит… но с Богданом – душа в душу, и когда её нет – мы себе живём тихонечко… понимаешь?
Ты – из таких мужиков, которые  мне нравятся, я - могла бы тебя полюбить, но – не полюбила. А если мы с тобою сегодня переспим – я приеду домой и завтра не смогу моему Богдасю в глаза его любимые смотреть… смотреть, как раньше смотрела! Ты тогда между нами встанешь, и всю жизнь потом только тебя я буду видеть. Разве это жизнь будет? Это - не жизнь.
Так что не приду я. Честно говорю. Не обижайся».

-«Ну что ты, о чём  разговор» – выдохнул в ответ Шеф, - «я не обижаюсь. Я всё равно рад, что мы познакомились – классная ты баба. Особенно после этих слов. Ценю! Ладно, пойдём, а то уже и утро скоро! А завтра я тебя всё равно провожу в Севастополь».
И  они пошли вверх по круто поднимавшейся вверх узкой улице, положив руки на плечи друг другу. Придя в пансионат, тихо разошлись по своим номерам, только чмокнулись на прощанье.





Последнее утро с Ланой.

Утром Лана, конечно же, проспала и выбежала в вестибюль буквально за двадцать минут до отхода автобуса. Несмотря на это, Шеф уже ждал подругу там – он вообще не сомкнул глаз, ему как-то не  спалось. Выхватив у неё из рук небольшую, но тяжелую спортивную сумку с вещами, он тут же поймал такси - и минут через пятнадцать они уже были на автовокзале.
До отхода автобуса оставалось совсем немного времени, но они успели ещё постоять рядом, в обнимку - только разговор не клеился,  будто стали они опять чужими друг другу.

-«Вот, лето кончилось, и мы как перелётные птицы, скоро возвратимся домой…» -  внезапно загрустив, пропела Лана, - «получили здесь, у моря, капельку  счастья – и снова надо возвращаться назад, в стойло… жевать жвачку жизни!»

-«Ну зачем так мрачно, Лана? Разве у тебя всё на самом деле так плохо?»
-«Да не то чтобы плохо - есть, конечно, и положительные моменты… вот, мужа своего милого встречу, после разлуки - вспышку любви его переживу в очередной раз… а ты вот как домой приедешь – что будешь делать, чем заниматься?»

-«Работой! Работа любимая меня ждёт, война коридорно-офисная. Я же люблю войну – разве я тебе не говорил? Правда, не говорил? Так вот, знай и запомни – перед тобой стоит человек, который любит войну, живёт в ней. Пословица «кому война, кому мать родна» - это про меня.               

Чем круче круговерть интриг закручивается, чем более неразрешимые технические проблемы возникают – тем для меня лучше! Значит, я «на коне» и могу проявить свои инженерные способности, тогда как в такой жуткой обстановке даже люди более опытные и технически грамотные, чем я – падают духом, скисают и отступают. А я не отступаю, как буравчик просверливаю отверстие в проблеме, потом расширяю его, бац - и победа! Проблема решена. В этом моя сильная сторона.

-«А кроме работы что будешь делать?»
-«Надеюсь за зиму выучить разговорный английский, наконец!»
-«Нафига он тебе? Ты что, за бугор линять собрался?»

-«Нет, просто так, из принципа. Выучить английский нужно хотя бы для того, чтобы на моей могилке, на памятнике можно было с полным правом написать на английском языке: «Тут лежит Barboss».  Вот, раннею весною  козы будут пастись на могилке, прочитают по-английски – и проникнутся уважением к усопшему.

Кстати, Лана! Я вчера видел у тебя твою фотографию! Дай мне на память - хотя бы маленькую, хоть от паспорта - а то у меня ведь никакой нету.

-А зачем тебе? Не дам. Я же женщина замужняя!
-Ну дай, пожалуйста!
-А всё же, зачем тебе она? Ты что, такой сентиментальный? Вместо того, чтобы фотографию просить - просто  сейчас посмотри на меня внимательно - и запомни!

-Ну, я буду долгими зимними вечерами вспоминать тебя и иголочкой выкалывать тебе глазки на фотографии!
Впечатлительной Лане от слов его стало дурно, и она довольно ощутимо ткнула его кулаком в солнечное сплетение.

-Ну, раз не хочешь дать фотографию - дай мне хоть телефон свой в Севастополе! А то вдруг я осенью ещё вырвусь на ваш полуостров по делам – так и забегу к тебе!» – неожиданно для самого себя выпалил Шеф, а Лана - столь же неожиданно для него – согласилась:

-«Давай быстро, на чем записать!» – сказала она, поспешно вытаскивая из косметички огрызочек карандаша, - «домашний телефон не дам, сам понимаешь… а дам рабочий – если приедешь, позвони. Я работаю в самом центре города, в районе порта…» - и Лана тупым красным карандашиком вписала номер телефона в записную книжку Шефа.

-«Спасибо!» - произнёс он растроганно, пряча книжку в карман и передавая даме сумку с вещами.

-«Ну, прощай! Может, когда и свидимся!» – сказала ему на прощанье Лана и вошла в автобус, который почти тотчас же тронулся.
-«Прощай!» - тихо ответил Шеф, повернулся и не оглядываясь пошел прочь, вниз по улице, ведущей к морю. А какая улица в Джалите не ведёт к морю? Если подумать – то все они туда ведут…






Первый день без Ланы.

Делать ему было совершенно нечего, планов - никаких. Поэтому, засунув руки в карманы, он с удовольствием зашагал вниз по улице вдоль бурного потока, спускавшегося с гор, с наслаждением вдыхая ещё прохладный утренний воздух и разглядывая любимые улицы просыпающегося города. Через полчаса, дойдя уже почти до городского рынка, Шеф как-то успокоился и стал думать, что ему делать дальше.
У него ведь оставалось ещё два дня командировки – сегодня весь день впереди, и завтра – поезд поздно вечером, в 23-30.
Внезапно  он подумал – а не позвонить ли Люсе? Люся – старинная закадычная подруга его жены, да и не только жены – и его тоже, она вообще у них друг семьи, почти родной человек.

Приехав в Джалиту три дня назад, Шеф сначала хотел сразу же позвонить подруге  и сообщит ей, что он в городе. Но потом, увидев улицы солнечного города, заполненные множеством красивых женщин в откровенно-лёгких нарядах – сразу передумал.

-«А вдруг мне подвернётся случай, я познакомлюсь на семинаре с какой-нибудь симпатичной дамой и захочу провести с ней время? А если Люси будет знать, что я в её городе – непременно надо будет из вежливости её навестить… она вмешается каким-то образом в мои планы, объявятся другие общие знакомые, пригласят в гости - и тогда уж от них не отвяжешься! Тогда - прощай возможные романтические приключения»!

Поэтому Шеф Люси тогда и не позвонил, а сейчас решил исправить  свою ошибку и подойдя к телефону-автомату, набрал номер её рабочего телефона.

– «Привет, Люсенька! Это я, Вик!» - радостно прокричал он  в трубку, едва услышав знакомый хрипловатый строгий голос, – «Люси, угадай, где я? Я – в Джалите, в районе автовокзала - только что приехал. Зачем? Вот, послали меня в командировку, в филиал одного серьёзного НИИ, перенять опыт борьбы с оползнями. А ты где сейчас, Люсенька, дружище? На работе? Всё работаешь, работаешь? Ты по прежнему в том кафе «Сирень», что возле морского вокзала? Ах, ты ещё и в ресторане «Попугай», что на набережной? Ну, ты даёшь! На двух работах сразу пашешь?
Что я сейчас собираюсь делать? Сейчас я собираюсь прямо с автовокзала пойти и найти себе номер в какой-нибудь гостинице или в общаге, на сутки. Я же завтра поздно вечером должен уже уехать, дела ждут в столице!»

-«В общем, с тобой всё ясно», - в ответ прокричала Люси, - «я сейчас как раз занимаюсь приёмкой товара и говорить с тобой не могу. Поэтому давай встретимся в мой обеденный перерыв  в «Макдональдсе», который в двух шагах от моей работы - на набережной, напротив памятника Левину. Договорились? Там я на тебя посмотрю и ты мне всё расскажешь – мы ведь года три уже не виделись? Или уже четыре? С ума сойти! А вроде только вчера вы c Веткой ко мне приезжали! Словом, к двум часам приходи в «Макдональдс»!


Ххх

По улице Чехова солнечного города Джалита бысторым шагом шла средних лет, симпатичная женщина по имени Люся. Каблучки её звонко постукивали  по асфальту, а спина ощущало жар,  ещё шедший  от старинных стен каменных домов, которые, тесно прижавшись друг к другу - и составляли собою узкую улицу Чехова. Когда-то  очень давно улица Чехова была улицей совсем даже не Чехова, а неизвестно какой. И ходили тогда по этой улице совсем не бодрые упитанные дамочки вроде Люси, а серьёзные женщины в паранджах, да и то только в сопровождении суровых воинственных спутников.

Да и вся северо-восточная часть Джалиты была ещё и не Джалитой, а крошечным южным посёлком… А сейчас вверх по этой улице спешила домой красотка Люся на встречу со своим нежданным гостем.

Выцветшие под южным солнцем темно-русые волосы её были собраны  на затылке, украшенный заколкой-раковиной из какого-то резного камня. Одетая по случаю прихода столичного гостя кофточка обтягивала груди. Несмотря на энергичную походку и подтянутый, современный облик.

Люся шагала задумчиво, не замечая даже обычной дневной суеты  улицы, по которой навстречу ей шли под гору шумные бойкие компании молодёжи, идущей к морю. Она шла и размышляла -  что ей уже сорок два, как стремительно проходят годы и что скоро безжалостное время  сотрёт с ее  тела последние штрихи привлекательности и эротизма.
Люся не была уродливой, напротив, в чертах ее лица присутствовала та мягкость и податливость, которая делает мимику нежной и даже чувственной. Ее жесты были мягки и женственны, а взгляд  тёмно-желтых рысьих глаз – влажен, но твёрд. В её  жизни были достойные мужчины, но никто из них так и не решился сделать Люсю своей супругой. Возможно, их отталкивал её сильный, самодостаточный характер?

Тут раздаётся телефонный звонок. Думая, что это её строгая и надоевшая хозяйка Леонора, Люся поспешно хватает трубку – но нет! В трубке раздаётся весёлый, звонкий голос Витька – мужа ей столичной подруги Веты!
 – «Привет, Люсенька! Это я, Вик!» - радостно прокричала трубка, едва услышав знакомый хрипловатый строгий голос, – «Люси, угадай, где я? Я – в Джалите, в районе автовокзала - только что приехал. Зачем? Вот, послали меня в командировку…»

Так вот оно что! Оказывается, он тут, в Джалите в командировке и предлагает встретиться – ведь уже они года три не видались! Всё работа, работа – некогда им с Ветой приехать даже на недельку на море, повидать старинную подругу.
Они договариваются, что Витёк зайдёт к ней домой в пять часов вечера, когда она вернётся с работы.

 Переговорив с Шефом и отпросившись на работе у Леоноры, быстроногая Люси вернулась домой часа на два раньше, чем обычно, сразу прошла в ванную, разделась и осмотрела себя в зеркале. Осталась недовольна лёгким целлюлитом на ляжках и слегка отвисшими  мышцами  живота,  а затем  перешла в прихожую, чтобы в большом зеркале ещё раз просмотреть себя во весь рост.

 Хотя Витёк был для неё всю жизнь своим парнем и она относилась к нему не иначе, как к родному брату – всё равно мысль о том, что в её небольшой квартире, может быть,  проведёт сегодня ночь молодой мужчина, да ещё какой симпатичный – не давала ей покоя.  На работе грешные мысли волей-неволей лезли и лезли в голову – она гнала их, гнала – но ничего не получалось – сказывалось многолетнее воздержание… нет, это не было воздержанием в прямом смысле этого слова. Скорее, не воздержание – а отсутствие постоянного мужчины.

Ещё года три назад, когда они виделись в последний раз - Люся заметила, что он стал её смущать. Каждый раз, как бы случайно встречаясь с ним взглядом, она чувствовала какую-то неловкость близкую к оцепенению. Пару раз Витёк ей даже приснился… да так, что просыпалась она на мокрой простыне.
Насмотревшись на себя в зеркало, Люси ненароком взглянула на часы и заторопилась -  на часах было уже четыре. Скоро может и Витёк появиться! – подумала она и полезла в ванну.






Первый вечер без Ланы.

Он подошел к Люси сзади и вроде бы в шутку - нежно взял её за сиси.
-Ну ты чё, Витёк… Не балуйся, пожалуйста… - протянула Люси своим  хрипловатым голосом и дёрнула плечом, пытаясь освободиться, но он не отпускал – наоборот,  прижал сильнее.
Тут она ощутила в ложбинке между ягодицами его большое, твёрдое от желания устройство  и застыла на месте. Неожиданно для самой себя она на мгновенье растерялась и впервые в жизни не знала как себя с ним вести.

Тем временем шеф , несмотря на её лёгкое сопротивление, просунул свои руки дальше, обхватил ее груди  и стал их нежно поглаживать через тонкий кружевной бюстгалтер, а губами принялся ласкать и целовать ей шейку. Люся застыла в нерешительности, не зная, как поступить?

Воспользовался её нерешительностью – ловко просунув пальцы обе руки под косточки лифчика, рванул его вверх! Большие , аппетитные Люсины сиси  выпали ему прямо в руки, и  Шеф стал нежно мять их, гладить, зажав между пальцами соски.
От этих его действий у Люси вся кровь бросилась в голову, перехватило дыхание - она вдруг совсем потеряла контроль над собой - оттого и действий никаких не предпринимала.
     Оставив наконец в покое груди , шеф правой рукой повернул к себе голову подруги и начал целовать ее пересохшие на южном солнце, чуть приоткрытые губы , а левой стал поглаживать ей животик, медленно опускаясь все ниже и ниже.

 Наконец продвинув ладонь под резинку трусов, Шеф с вожделением принялся ощупывать выпуклое Люсино лоно, поросшее густой растительностью. Шеф к такому не привык– и у мамы, и у жены его низ живота был почти без волосый,  а у Люси - пушистый, и этот внезапный контраст сильно возбуждал. Тем временем он  просунул руку ещё ниже и нащупав наконец узкую мокрую щелочку - ввёл туда два пальца.  Продолжая ласкать Люсю и щупать ее за всё, Шеф мягко, не спеша подталкивал ее к дивану.
-Пожалуйста не надо, это не хорошо, неправильно, этого нельзя! Что я Ветке скажу...- на словах противилась ему  Люся, не предпринимая, однако никаких действий.




Первое утро без Ланы.

Задолго перед  восходом солнца Шеф неожиданно проснулся, сел на кровати и осмотрелся вокруг, как бы не осознавая спросонья - где он находится? Холодный свет полной луны проникал в комнату  в   никогда не закрывавшиеся  летом окна и освещал скомканную чёрную шелковую простыню, небрежно съехавшую на пол в ходе любовных игрищ.
На большой четвероугольной   чёрной шелковой подушке  рассыпались густые русые Люсины кудри, обрамлявшие  её  бронзовое  лицо южанки.
Кухонный стол, где по вечерам Люси имела обыкновение работать на компьютере, был  завален  финансовыми документами, немытыми чашечками из-под кофе и тому подобной ерундой, в свете луны представлял бы собой совсем печальное зрелище, если бы его не оживляла уже наполовину пустая пузатая бутылка коньяка, которым Люси вечером от души угощала Шефа.

-«Боже, где это я? Что я здесь делаю? А где же Лана? Ах, вот она где, рядом – спит, лапочка, уже третий сон видит!» – подумал про себя Шеф и в полутьме проведя с нежностью рукой по округлому бедру спящей Люси, вдруг с ужасом  осознал, кто перед ним на самом деле.

 Внезапно острая тоска охватила его… настолько острая, что он, как ужаленный вскочил с кровати и босиком бесшумно зашагал по прохладному полу квартиры, не находя себе места от грызущей его душевной муки.

-«Ох, боюсь, чтобы снова не вернулось  это проклятое чувство необъяснимой тревоги, которое преследовало меня в последние три года, после похорон Ма… уж думал я, что удалось мне избавиться от него – ан нет, вот оно – снова со мной…  И что интересно - всегда это безумие начинается в четыре часа утра – как четыре пробьёт, так оно уж тут как тут… Ну ничего – надо только взять себя в руки, прочесть личную мантру, принять, наконец, тёплый  душ – и всё как рукой снимет…» - убеждал Шеф сам себя, заранее зная, что это не так.

Три года этих необъяснимых предрассветных терзаний даже закалили его. Когда эта утренняя напасть впервые посетила его – страдания Шефа были столь велики, что он готов был тут же побежать и утопиться, повеситься, перерезать себе горло – такой силы было невыразимое горе, без видимых причин терзающее его. Как будто кто-то маленький и жестокий толкал его туда, откуда  уж нет возврата. Кто-то маленький и злой шептал ему – зачем тебе эта жизнь с её непременными бессмысленными страданиями, тяжким трудом, любовными трагедиями?

 Успокаивая себя, Шеф непременно твердил про себя – что уж такова жизнь – часто ведь  страшно, противно, вроде и смысла нет жить - ан  нет, все живут.
Одни живут из жадности - жаль богатство оставлять наследникам, другие (и он в том числе) - живут назло врагам, третьи - из любопытства: чем же кончится сериал? А ведь есть такие замечательные  варианты ухода из жизни!

Нельзя, например, умолчать  о таком прекрасном способе - забраться на крышу 24-х этажного дома и перекрестившись, прыгнуть вниз и растянув пошире руками штанины семейных трусов в цветочек - парить в тёплых потоках миазмов, исходящих от родного города, как кондор в Кордильерах!
Пока моторесурс не закончится…»

Чтобы отвлечься от коварно нахлынувших на него переживаний, Шеф вернулся в спальню и, воспользовавшись тем, что Люси как раз спала на животе – мягко улёгся на неё всем телом и с тяжким вздохом раскаяния задвинул ей сзади…

Утром Шеф проснулся оттого, что по спине его нежно, как будто лёгкая девичья рука, гулял прохладный утренний ветерок, спускавшийся с гор и проникавший в открытое окно. Полежав немного,  он нехотя повернул голову и понял – это был не сон! Люся действительно лежала рядом! Она самая, та, что ещё вчера вечером что-то несвязно  бормотала про невозможность их совокупления по моральным соображениям...

Шеф посмотрел на неё и отметил про себя, что после бурно проведенной ночи подруга даже похорошела и изящно раскинувшись, на чёрной шелковой простыне, нежилась теперь, влажно дыша полуоткрытым ртом с жемчужными  зубами. Вдруг глаза её резко открылись, уставились на него и Люся своим характерным голосом с хрипотцой негромко  проворковала:

-"Ты уже проснулся, дружочек? Зачем так рано вскочил? Утро такое отличное… Мог бы  ещё понежиться в постели!» - она, поглаживая его, как скакового коня.

-«Нет, не могу! Ведь у меня билет куплен на «Южный экспресс» на 10:30, а до Симферопа ещё надо доехать!» - возразил Шеф и сел на постели.               

 - «Ну, ты хоть позавтракай у меня, а потом уж поедешь! Позавтракай не спеша – я тебе сейчас такой кофе заварю, какого ты никогда в жизни не пил – по особому рецепту, со взбитым желтком из перепелиных яичек! Такой кофе заваривать научила меня Наташа – ты её знаешь – она работает шеф-поваром  в клубе «ХХ-2». Такой кофе у них всегда готовили лично для товарища Леонида Брежнева, когда тот приезжал в свою резиденцию… позавтракай, а потом вызовешь такси – и не больше, чем через час будешь на вокзале!» – томным голосом сказала Люся. 

Шеф подумал, согласился и голышом проследовал за ней на кухню, где рассеянно наблюдал, как подруга готовит.
Пока он пил её уникальный кофе и с аппетитом поглощал вкуснейшие бутерброды с беконом – она ничего не ела, а просто молча сидела напротив и пристально, без улыбки смотрела на него своими изжелта - карими, как у рыси, глазами.

-«Что же ты сама  не ешь ничего? Даже кофе не выпила! Давай со мною, за компанию!» - улыбнулся ей Шеф.
-«Да я так привыкла - никогда с утра ничего не ем, а потом, часов в одиннадцать на работе перехвачу чего-нибудь» - отвечала Люся, - «а ты ешь, ешь, дружочек - когда ещё свидимся – чтоб угостила я тебя» - как - то невесело произнесла  она. Тон её Шефу не понравился.

-«Ну вот, начинается - когда свидимся, когда свидимся… Свидимся! Не успела полежать с мужиком в обнимку пару часов – и уже норовит предъявить на него права собственности, спланировать продолжение всего этого безобразия! В этом - все женщины…» - с лёгкой досадой подумал Шеф, но эти мысли никак не влияли на дружескую симпатию, которую всю жизнь он испытывал к Люсе.

-"И вообще, не нравится мне почему-то твоё настроение! - теперь уже вслух произнёс он, - «тебе ли, обитательнице южного берега и Джалиты – говорить о скуке! Каждый вечер я, на твоём месте, гулял бы в вашем приморском парке, наслаждаясь шумом прибоя. А ты этого не ценишь – сидишь, наверное, дома по вечерам?

Люся – шефу: - «И что хорошего в этих вечерних прогулках в приморском парке? Там вечером тьма народу, а под кусты лучше не смотреть – или бутылка из-под пива валяется, или, простите меня - презерватив… И что за народ такой пошёл некультурный, что за молодёжь? Ну, выпил ты бутылку, использовал презерватив – так брось же его в урну для мусора! Разве это так трудно?»

Шеф - Люсе: -«Опять ты не права, дорогая подруга! Ты не учитываешь особенностей нашего менталитета.

Если, выпив бутылку пива, просто выбросить ее в урну для мусора - теряется кайф от выпитого пива.

Особенно классно, если тёплым июньским вечером на кухне выпить бутылочку холодного пива и вышвырнуть её через плечо в открытое окно с 12-го этажа.
Тогда вкус пива внутри живота значительно усиливается.
То же самое и с носками.

И то же самое с оттем предметом, который вы, мадам, почему-то постоянно находите на прогулках в приморском парке. Если его выбросить в урну - кайф пропадёт.
А ловить кайф – это надо уметь! Это – особое искусство!
У меня дома, в столице, прямо перед глазами живёт и процветает  такой себе  малец - Юрец, 25-ти лет – вот он, как никто, умеет ловить кайф! Юрец - совсем бедный и безродный, но "легенда" у него такая:

   -Знакомясь в ночном клубе с девушками, он говорит им - что всё состояние своё истратил, когда купил в позапрошлом году 4-х комнатную квартиру своей любовнице (тёлке), и двухкомнатную квартиру и «Фольксваген-туарег» её матушке (тёщеньке), и дачу на В-ском водохранилище. И на отдых в Испанию их дважды в год возил...

   А они - развели его на деньги, женили на себе, потом при разводе обобрали как липку,  и теперь... денег пока временно нет, но вот он сейчас проворачивает одно выгодное дельце - и денег будет немеряно! (в переводе: «бабла будет - хоть ж...й ешь!») Только нужно пару месяцев продержаться!
   А обе квартиры и дачу, и машину он в следующем году отсудит - уже нанял лучших в городе адвокатов...

Девушки (тёлки) на районе  в возрасте от 14 до 32 лет - от его рассказов  просто тают, после чего он их водит в общежитие при ПТУ строителей (где снимает комнату 9 кв.м.) и там ... читает им, конечно, Шекспира в оригинале.
Так что это - картинка из жизни.
Интересно, что верят все - от 14 до 32 лет!!!




Второй день без Ланы.

Ожидая поезда, шеф тоскует о ней.
Приехав в Симфероль и перекусив в кафе у вокзала, Шеф принялся бесцельно слоняться по городу, не зная, куда себя деть пока, наконец, не присел на скамейку под раскидистым платаном на бульваре. Рядом с ним остановился пожилой, хорошо одетый мужчина с тросточкой.

Дорогие очки в золотой оправе, белоснежная рубашка и идеально сшитый тёмно-бордовый пиджак в сочетании с белыми – вернее, чуть кремовыми – брюками не совсем гармонировали с его почтенным возрастом – обычно пожилые мужчины одеваются более небрежно. Мужчина едва заметно поклонился и, показывая рукой на скамейку, церемонно произнёс:

- Добрый день! Молодой человек, вы не против, если я присяду возле вас?
- Отчего же я должен быть против? -  откликнулся шеф, чуть подвинувшись, - скамейка общественная, каждый может на неё сесть!
 С минуту мужчина молчал, а затем вежливо объяснил:

- «Видите ли, я счёл необходимым спросить – а вдруг вы назначили здесь свиданье прекрасной деве, а тут я усядусь и нарушу ваши планы…»
-Ну нет, что вы! Никаких планов у   меня нет, а с прекрасной девой я уже три часа назад надолго расстался… так что милости прошу! – ответил шеф в тон собеседнику.

-А вы что же – местный житель или, как и я – приехали на отдых и лечение? – спросил мужчина без особого интереса в голосе.
-Ни то и ни другое! – ответил шеф, - я командировочный, вот пытаюсь убить время до вечера, а вечером уеду отсюда далеко. И кто знает, когда опять сюда вернусь. А вы, наверное, в санатории «Запорожец» остановились?

-Как вы угадали?
-А чего тут угадывать – вы подошли ко мне, опираясь на тросточку. Наверное, подумал я, у вас колено побаливает и скорее всего вы остановились в соседнем санатории на улице Пушкина, который в ста метрах отсюда! Там можно и подлечиться.

-«Всё равно я удивлён вашей наблюдательности. Да, действительно, я приехал пройти курс лечения, но оно мне, по правде говоря, не очень-то помогает. Я ожидал большего…» - ответил мужчина.
- Да вы не переживайте - если не помогает, то уже и не поможет - это судьба! – неожиданно для самого себя брякнул шеф, и внутренне упрекнул себя за бестактность.

- Видимо, молодой человек, вы относитесь к тем людям, которые считают, что жизнь каждого человека - это как ниточка, намотанная Богом на деревянную катушечку? На катушечке номер чернильным карандашом написан, имя человека...
Вот ниточка разматывается, разматывается - рраз! и кончилась вдруг.
Родственники, врачи - Ох! Ах! Как же так - а мы думали, что он ещё долго...
Надеялись, что завещание ещё успеет написать… Ан нет!
Так что тут ничего не поделаешь...

Не зря в Египте и в Тибете (независимо друг от друга!) были написаны свои "Книги мёртвых", где человеку популярно разъясняется - всё равно рано или поздно всем конец, так что готовить котомочку в путь надо уже начинать прямо сейчас... И относиться к этому хладнокровно.

Если у мужика упорно не стоит – значит, пришла пора собираться на кладбище, готовиться заранее. Заказать добротный дубовый гроб с крышкой, украшенной резьбою. Купить солидный тёмно-синий костюм в еле заметную мелкую полоску, лакированные туфли... ну, чтобы если что - то было бы всё, как у людей! Это будет по-мужски. А то таблетки, таблетки... это - путь трусов.
Ещё неплохо бы написать завещание, определить в нём чётко - кому из наследников достанется вилла в Карпатах, кому - банковские счета, кому - серебристый «Ламброджини»...

- Ах, вот оно что! Вы уже и завещание написали? А как по мне – так всё это не   нужно уже будет человеку! Какая уж разница ему, если уже помер? – подзадорил шеф своего собеседника.

- Ваша прямота, молодой человек, меня поражает! Правда, в своих суждениях вы довольно бестактны, но в основном я с вами согласен. Лучше умереть сразу, чем лежать парализованным и видеть, как все вокруг вас мучаются. И никто из родных и друзей ведь не откликнется на мою мольбу принести ложечку крысида с клубничным вареньем – потому что проклятая ложная христианская мораль не позволяет!

-«А чем вам не нравятся, например, такие варианты – оживился шеф, как например:
 -Умереть внезапно от избытка чувств в объятиях любимой женщины?
 -Или рухнуть бездыханным, выпив залпом, на спор большую пивную кружку армянского коньяка в компании друзей - пенсионеров?

 -Или прыгнуть с самого высокого моста и, растянув как крылья штанины семейных трусов в цветочек - ощутить прелесть полёта птицы-кондора над вершинами Кордильер?
Выбирайте!!! (Заранее одобряю Ваш выбор).
Так что тут ничего не поделаешь... и вообще... Лучше не задумываться… Говорят, что чем глубже копаешь, тем больше погружаешься в собственную могилу.

-Кстати, меня зовут Виталий Аристархович, я – бывший драматический актёр, довольно известный в узких кругах творческой интеллигенции. Сейчас я уже отошел от активной творческой деятельности, причиной тому – происки завистников, личные неурядицы и пошатнувшееся здоровье. Но, поверьте, интереса к жизни не потерял – более того, я сейчас занят разработкой одного коварного плана. А вы, молодой человек, кем будете? И если не секрет - как ваше имя?

- «Меня зовут Леопольд, я инженер из столицы, приехал сюда в командировку!» – неожиданно для себя лихо соврал шеф и внутренне засмеялся.
Виталий Аристархович спрашивает шефа:
-А вы, молодой человек, если не секрет, чем вы в миру занимаетесь? Небось, инженерной наукой, небось, диссертацию пишете?

- Я инженер, офисный боец. Аспирантуру я не удосужился одолеть – потому что люблю только свободу, деньги и оружие. Аспирантура в этот список не вписывается, и одолеть её и получить учёную степень мне не удалось. Ну, вот был бы я сейчас кандидатом или доктором наук – что дальше? Преподавательская работа мне не нравится, хотя может быть и придётся когда-нибудь по финансовым причинам, и чтобы дома не сидеть.

-Так вы того… офисный планктон? – подколол шефа Виталий Аристархович, ехидно захихикав, - особо нечем гордиться! Об офисных работниках обычно газетчики пренебрежительно отзываются! Расскажите что-нибудь интересное, повеселите старика! – попросил он и придвинулся поближе.

 -Чтоб вы понимали - те слабаки, которые пренебрежительно отзываются об офисном планктоне - мало они каши в офисах ели. Я родился, вырос и закалился в офисе и то, что они там пишут - мелочи.
У меня была многолетняя привычка - чертить на кульмане стоя.То есть из 8 часов рабочего дня я стоя чертил часов 6 - 7. А мне уже было почти 40 лет.
Эта привычка многих удивляла. Потом пришел к нам в группу молодой специалист - кандидат в мастера спорта по футболу – одно время он даже играл за дубль «Динамо».
Его тоже удивляла эта моя привычка, о чем он не раз мне говорил – «как это вам удаёцца»?

Та, говорю, даже не знаю - просто внимания не обращаю. Стою и всё. Конь же в стойле круглые сутки стоит - ты же этому не удивляешься?
Однажды он, на спор, попробовал тоже поработать рядом со мной стоя, но не смог - дольше 3-4 часов выстоять не мог. Говорит – падаю, ноги подгибаются, и всё. Он удивился, повторял попытку много раз - но полный рабочий день не выдерживал.

Причём он перед работой переобувался в комнатные тапочки, а я работал стоя, как конь - в ковбойских сапогах на каблуках и с узорами на носках.
Так он просто падал с ног после обеда, но так и не научился стоять.
А тут ещё барышни стали его подкалывать - говорят, что - не стоит?
Так он и прекратил поднимать этот вопрос - себе дороже.

А в 40 лет я подумал – ну, и как же долго мне тут стоять?
И ушел на госслужбу по конкурсу, чиновником.
На госслужбе хорошо - сидишь себе в кабинете, плюёшь в потолок, или в компьютерные игры играешь. Секретарша хищная в приёмной покой твой оберегает.
А кадровики, которые у нас на госслужбе сидели - отставники из КГБ - это были великие люди и сегодняшняя мелюзга не годится им даже в качестве туалетной бумаги.

Вы ведь тоже из столицы! Может быть, вы помните - там перед перестройкой начальником КГБ был полковник Носов?
Я с ним случайно познакомился, уже когда после 1991 года он быстро приспособился к новым реалиям, уволился из органов и стал исполнительным директором крупной коммерческой фирмы. Он был худощавый, уже пожилой - лет 70, очень спокойный и вежливый. Его фирма заказала нам строительство гостиницы пятизвёздочной.

Так вот - всегда, когда я ездил к нему в офис показывать, как заказчику, эскизы - я засыпал во время разговора с ним прямо у него за столом.
Видимо, он обладал скрытым гипнотическим даром - во время разговора с ним один на один я засыпал.

Мне это было неприятно, хотя и не опасно.
А представляете, если он так же проводил вежливо допрос? Да он, как Кот-баюн, мог усыпить человека и выяснить у него что хошь.
Вот это были кадры!

Не зря в Египте и в Тибете (независимо друг от друга!) были написаны свои "Книги мёртвых", где человеку популярно разъясняется - всё равно всем конец, так что готовить котомочку в путь надо уже хладнокровно начинать прямо сейчас...

Если у мужика упорно не стоит – значит, пришла пора собираться на кладбище, готовиться заранее. Заказать добротный дубовый гроб с крышкой, украшенной резьбою. Купить солидный тёмно-синий костюм в еле заметную мелкую полоску, лакированные туфли... ну, чтобы если что - то было бы всё, как у людей! Это будет по-мужски. А то таблетки, таблетки... это - путь трусов.
Ещё неплохо бы написать завещание, определить в нём чётко - кому из наследников достанется вилла в Карпатах, кому - банковские счета, кому - серебристый "Ламброджини"...

-"Только вот не надо, ради бога, не надо про Ламброждини... на них, по моему мнению, ездят одни моральные уроды!" - прошипела Лана, туша сигарету о подоконник.

   -"Немного непонятна мне, Ланочка, занятая вами твёрдо-непоколебимая позиция категорического отрицания "Ламборджини".
Она вытекает, как мне кажется, из ограниченности окружающего тебя бытия. А - как верно заметил Карл Маркс в одном из любовных писем Фридриху Энгельсу - бытиё-то и определяет сознание!

  Если вы думаете, что у тех уродов, которые ездит на "Жигулях-единице" - больше совести, чести и вообще всё-всё  больше - то это вряд ли.
И те, и те бывают и отбросами, и ангелами - на кого попадёшь.

  Но всё-таки наверное вероятно кажется скорее всего лучше ездить с уродом на "Лажброндини", чем ездить с уродом на "Жигуле-единице".

В чём секрет же?

  Секрет, вероятно, в том, чтобы ловить кайф на контрасте впечатлений. Говорят, что для этого якобы турки (не те турки, что сейчас, а те, что раньше - что янычары) - пили раскалённый горький черный кофе без сахара маленькими глоточками, запивая его поминутно ледяной водой без газа.

  Лично знал одну оригинальную юную особу, которая для наслаждения контрастом имела параллельно двух любовников - толстомордого молодого миллионера - ресторатора, приезжавшего к ней с 22 до 03 часов на "Порше", и одноглазого маленького роста  недавно-освободившегося немолодого худого зэка, приходившего к ней пешком с 03 до 06 утра (денег не было на трамвай).
  С первым она ела суши и наслаждалась, со вторым - насмехалась над тем, что делала с первым.

  Данная ситуация интересна тем, что можно уже начинать биться об заклад - кто ей голову отрубит первым - Толстый Боров или Одноглазый трамвайный  безбилетчик?

  Логично предположить, что Толстый будет её держать, а Одноглазый - рубить. Или наоборот... Посмотрим, посмотрим. Во всяком случае, голову уже есть кому рубить, а это обнадёживает - отрубленная голова не пропадёт - её толстый ресторатор завернёт в чистое махровое полотенце, унесёт с собой и в своём ресторане сварит из неё аппетитный новогодний холодец.

 Но это моё, глубоко личное мироощущение, а ты, Лана, не расслабляйся – учиться в аспирантуре -  это вообще-то хорошо, солидно. Так что раз уж поступила - учись! Чтобы дорого стоить - нужно много учиться.

А насчёт английского – ты не пробовала учить по новым методикам? Когда через 25 кадр. Я хотел попробовать, но во-первых, - мне он особо и не нужен, а во-вторых – у меня мозги и так трещат от моих занятий, а то вообще крыша поедет (посудите сами – у меня родная мать и мой сын – абсолютные сумасшедшие в безнадёжной форме), так что надо не перегружаться – а то знаешь … дурная наследственность…

Учиться никогда не поздно. Не будете учиться - вас Учительница Жизнь поставит у угол коленками на горох. Но пусть Вас и это не огорчает - в конце концов всех наc поставит в угол Директриса Смерть.  (Крамер В.)

-«Такая точно история была со мною лично осенью 1995 года – на похоронах моей мамы, когда гроб её не влез в лифт, и мне пришлось спускаться в лифте с 7 этажа в обнимку с холодным телом моей мёртвой мамы, завёрнутым в простыню. А гроб потом мы спустили по лестнице отдельно. Некому было мне помочь, хоронили её мы  с отцом - вдвоём.

 До сих пор помню - несмотря на то, что была ещё  только тёплая, ранняя осень - тело её было таким нестерпимо - холодным, будто его только что вынули из  морозильника.

После похорон я очень долго - может, года два-три - хворал вообще и чувствовал себя плохо, не было сил жить. Наверное, потому, что жизненную энергию живого человека труп забирает... Ведь я нарушил народный обычай - говорят, что на похоронах кровные родственники не должны  нести гроб покойного. Вроде, нельзя это по обычаям. Возможно, энергия из них - в покойника переходит?

Но у меня не было выбора. Вот недавно я в одной  газетке прочёл – открыли квартиру, а там лежит уже два года мёртвая старушка и совсем не воняет – уже полностью мумифицировалась! Если старушка сама от времени мумифицировалась - значит, это была достойная, высоконравственная старушка. Иначе она сгнила бы очень скоро.

Так что не жалеть надо, а радоваться за неё. Наверняка душа
её теперь в раю. Смотрит оттуда на нас в иллюминатор и хихикает тоненько, ехидно - "Ну что, суслики... я  тут уже  хорошо устроилась,
а как вы устроитесь - это ещё неизвестно!

А собачек бродячих не жалеть надо, а планомерно отстреливать!» - неожиданно завершил свою тираду Шеф и выпучив глаза, уставился на Лану.
-«Ха! А собачки тут причём? Говорил, говорил про маму, слезу из меня почти вышиб – и вдруг на тебе, про собачек…» - коротко хохотнула Лана и в шутку дала шефу подзатыльник, который от такого знака внимания просиял, и настроение его улучшилось, и он продолжил забивать мозги Лане своими рассказами:

- На католическое Рождество 20ХХ года  мне довелось быть в Вене, прямо в сквере перед ратушей. Там я почему-то сразу почувствовал себя в своей тарелке, хотя по - немецки знаю только "Хенде хох".

Улизнув коварно от своей чопорной компании восточно-славянских нежных интеллигентов, поздним вечером протиснулся  я сквозь толпу желающих к прилавку киоска на площади перед ратушей, знаками заказал себе сразу две кружки кипящего яблочного пунша и огромный бутерброд с салом на чёрном хлебе.
Когда минут через 30 мои товарищи нашли меня пьяным, сразу с двумя дымящимися на морозе кружками  пунша в руках - в густой толпе пьяных красномордых немцев в шортах и тирольских шляпах, горланящих свои дикие песни - они были поражены глубине моего морального падения.

Вена была первой западной столицей, где я побывал. Поездка была связана с моей работой и произошла неожиданно, так что немецкого языка я совсем не знал, но это ничего – там, на месте, выяснилось, что я зря волновался – для приятного общения необходимо знать данке, битте, гутен морген – и ты прослывёшь вежливым человеком и сможешь купить кружку пива и венскую сосиску. А кроме полусотни ресторанов, я ещё побывал в Венской опере и в гробнице Габсбургов, так что мне не стыдно за себя.





ПЕРВОЕ НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО К ЛАНЕ

Дорогая Лана! Если вы моё письмо                не прочтёте – потом пожалеете.
А если прочтёте - пожалеете сразу.
(Крамер Виктор)

Я вам пишу, а вы мне не отвечаете. Как это - вам некогда писать? Вам ведь и делать ничего не надо - занять пассивную позицию и получать удовольствие, одновременно смотря по TV новости с Майдана.

Вчера с утра надо мною, выше этажом ( в тамбуре 4-х и 1-комн. квартиры) менты-опера "брали" наркопритон - была стрельба из пистолетов, пулемётов, взрывы гранат!!! Там уже два года вроде, говорят, как тихо жили два на вид нормальных парня (снимали квартиру) а на самом деле - оборудовали в ней лабораторию и варили типа героин.

Я этих парней даже визуально не знал - я вообще соседей в подъезде на лица не запоминаю никого, только вот в последний год стало у меня больше времени - так запомнил специально человек пять, чтоб здороваться.
А в другом подъезде (в соседней секции, на нашем же этаже) в прошлом году отец и сын, инженеры, всю свою 3-х ком. квартиру превратили в завод по восстановлению электронных трубок для совецких телевизоров.

 И ночью был взрыв и пожар - мало не покажется! Жаль, что мы были на даче и не видели - вот бы посмеялись! После пожара пожарные обнаружили, что в каждой комнате стояло по 30-40 (!) телевизоров, которые все были включены в электросеть через какой-то прибор, круглосуточно работали, и так как-то трубки восстанавливались. А сети совецкого дома на такое не рассчитаны, терпели-терпели, да как загорелось всё... И всё это сгорело!

Что касается "событий" - я ими особенно не заморачиваюсь, потому что всё равно не могу повлиять на ход истории, а если так - то зачем себе голову морочить разной ерундой? Читаю новости в инете, а ТВ почти не смотрю.

Вот сегодня ночью (то есть ночью с 27 на 28 января) говорят, что у нас во дворе, на автостоянке между 2 и 4 подъездами - сожгли кому-то машину  - а я ж как раз там и живу, и мои 4 окна туда выходят во двор, однако я так спал крепко, что ничего не слышал - ни как дворники с жителями огнетушителями машину тушили, ни как полиция приезжала и эвакуатором труп машины вывозила...
Мне тётушка Галина Семёновна, дворник, это рассказала уже в обед, а я удивился - Что вы говорите?

А дело было так:
- Одна старушка, «неспящая в сиэттле» - окна квартиры которой выходят на автостоянку - не спала и смотрела в окно часа в 3 ночи. Видит – как трое в масках подошли на мягких лапах к машине,  тщательно обмазали все четыре колеса какой-то мастикой, аккуратно подожгли колёса и быстро скрылись в лесу (от нашего двора до опушки леса – не более пятидесяти метров).
      Старушка затрубила в трубу, выбежали жители и стали горящую машину огнетушителями поливать - чтобы огонь не перекинулся на соседние порши, джипы и мерседесы. Но поджог был так выполнен артистично, что машины, стоящие вокруг - совсем не пострадали.
      Благодаря тому, что злоумышленники подожгли только колёса – а они ж расположены под корпусом, резина не спеша горела и машина изящно выгорела и обуглилась изнутри - салон горел, а снаружи корпус только потом разгорелся, когда уже всё внутри выгорело. И соседние машины совсем не пострадали.
     Думаю, это неспроста было - говорят, это какого-то "крутого" была машина, который совсем недавно снял квартиру и поселился один, вы понимаете - приезжий...
    Так что очень профессионально всё сделали.
Вывод: - « все беды - от старушек». Старушек все боятся - даже тот супостат, президент путин. Именно старушки решают судьбу выборов во все  парламенты, в решающий момент уничтожая противника таранным ударом за счёт численного превосходства. Когда Жириновский в Думе ихней москальской говорит:

 – «Давайте мавзол развалим наконец-то, чтоб труп оттудова не вонял» - то все вроде почти согласны, но в последний момент говорят: -"Конечно, развалим, только давай  подождём немножко, пока старушки передохнут - тогда сразу и развалим!"

У нас тут ещё и не такие чудеса в решете были, но я спать хочу сейчас очень, как-нибудь потом опишу.
А пока гутбай - зергут!




ВТОРОЕ НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО К ЛАНЕ.

Не согласен! Молодые мамы будут выбрасывать новорожденных в колодцы, мусорные баки, закапывать в навозные кучи, топить в деревенских туалетах, живыми закапывать ночью в саду, расчленять кухонными ножами и разбрасывать по городу, сжигать в печках, скармливать собакам и голодным свиньям... Пусть уже просто мамочки оставляют малышей в роддомах - и малыши будут спасены





ТРЕТЬЕ НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО К ЛАНЕ

Прочёл вчера в скайпе ваше предложение написать сценарий. Короче, сюжет можно изложить так:

Встретились два Придурка на улице - одному уже лет под 30, другому – всего лет 10. И тот, и другой - под своим "диагнозом". Который поменьше - тот ближе к суициднику, а который Постарше - поближе к маньякам, которые дерутся по телеку в боях без правил. Большой Придурок хотел спасти Маленького - но ума не хватило, и тот погиб (покончил с собой). 
Когда Большой Придурок пришел домой и узнал из теленовостей о гибели Маленького - он поплакался в жилетку своей Маме, измождённой лекарствами старушке шестидесяти лет.

А Мама -  сама под кайфом, говорит: - "Витенька, на хера тебе это всё надо? Сдох и здох! На вот, выпей лучше свеженькой, ещё тёплой самогоночки!"
Большой Придурок выпил самогоночки и сел писать рассказ "Ритуал употребления самогона".

Как написал - подобрал на полу в ванной "Ржавое бритвенное лезвие", положил его себе в бумажник, стал на колени и дал клятву Молоху - ни перед кем не отступать и ничего не бояться.                На том и стоял, пока не женился и не обабился.               
А теперь он уже... ну что с него взять?               

А жить под Дамокловым мечом - в этом есть большой кайф, но он недоступен плебеям. Температура тела постоянно = 37,3. Пульс 90 в минуту. Давление мин.200х100.  Глаза сверкают, неутомимость в личной жизни колоссальня.  Девушки останавливают на улицах и сами дают.

Для достижения такого состояния, могу бесплатно порекомендовать тренинг:               
-станьте внезапно с тротуара под движущийся троллейбус и посмотрите спокойными серыми глазами в глаза водителя, расширенные от ужаса, послушайте жалобный скрип тормозов насмерть испуганной машины - после этого вам не потребуются наркотики, потому что тем, кто способен так резвиться - наркотики уже не нужны.               
Часть из этих весельчаков (кто послабше) попадают в "Дом дур", а кто покрепче - тянет дальше лямку жизни и развлекается, как может.   Прочтите мои рассказы, указанные в этом тексте, -  может быть, и вам захочется отбросить серые будни и порезвиться?                Успехов!!!

Мой академический отпуск – как раз не секретный. Приблизительно в середине ноября 1966г. у меня что-то страшное произошло с глазами - вирусное заболевание, что ли... я ослеп и долго лечился - на роговице обоих глаз возникли такие глубокие язвы, что врачи говорили - может лопнуть роговица и глаза вытекут!

Поэтому, чтобы глаза не реагировали на шум и свет – мне их закапывали каплями атропина и морфия раз в десять в день. А я все время лежал в темной комнате, и так вплоть до середины января - тогда все более-менее зажило (язвочки заросли), но я не мог еще смотреть на свет и не мог читать.
Таким образом, я не сдал сессию, не выполнил несколько проектов, безнадежно отстал по всем дисциплинам. Чертить не мог, потому что не мог на белую бумагу смотреть...

Поэтому в конце февраля я решил пойти в академику – так и сделал. Отдохнул немного, о чем не жалею. Зато потом учился планомерно, без хвостов (практически).

Относительно грани смерти – тоже верно, потому что когда я в конце декабря выходил иногда прогуляться в сквер – там у меня был спрятан трехгранный старинный стилет в дупле старого дуба. Прогуливаясь по аллеям с черной повязкой на глазах и ориентируясь с помощью палочки, я нашел однажды тот дуб, то дупло, нащупал рукой холодного лезвия стилета и с тех пор успокоился - стал спокойно лечиться. Ведь меня одно беспокоило - как я буду жить слепым А так я решил – если таки ослепну – то спокойненько убью себя и не буду унижаться, ходя так с палочкой, слепцом.
Ибо кто хочет себе такого в 18 лет?

Как вы там отдыхаете во Львове - вернулись ли? Там нужно найти перспективного жениха для Марфы – чтобы настоящего маленького бандеровца!

А мены 30 декабря подарили шотландские виски со специальным стаканчиком в коробке, и на этикетке нарисована овчарка колли, и виски так называется. Так я его еще не пробовал – боюсь пить 40 градусов, потому что это снижает энергетику и сжигает энергетические каналы, а мне все это сейчас очень нужно.

Дело в том, что осенью 1993 года я выступил основателем фирмы ООО "Копыта и рога", которая затем производила (!) - не торговала, а производила настоящие измерительные приборы для измерения уровня любой жидкости (вода, бензин, нефть, мазут, масло) в закрытых емкостях. Я был одним из четырех основателей, а сейчас те ребята, которые со мной основали - захотели ее закрыть. Нашли меня, так что мы несколько раз ездили по нотариусам...

Так что знайте – кто стоял на истоках украинского промышленного предприятия в начале бурных 90-х!!! Когда все плаксы пускали слезу и причитали о тяжелой жизни - мы, два южных патриота + один вьетнамец + один армянин - проффесор - основали фирму и по чертежам, которые проффесор украл в своем НИИ - в пещерных условиях собирали приборы и продавали на заводы. .. и электрошокеры делали... огнеметы на Кавказ и еще что-то... да я же не из той оперы, я пошел своим путем! А они – своим.
Теперь, через 15 лет, оказалось, что армянин-профессор умер, вьетнамец уехал навсегда жить в Москву, поэтому Ваня Ткач остался сам, и решил фирму закрыть. Так мы ее и закрыли, а мне досталось на память виски Гав-Гав.



Концепция окончания романа:
Конец – деду свинец.
(Альберт Эпштейн)


Мимо них прошла группа молодых мужчин восточной наружности и одна женщина в ярком платье, выполненном в национальном стиле и в тюбетейке. Они шли тесной группой чинно разговаривая между собой.

- Видимо, эти молодые люди - из Казахстана. Наверное, они любят бывать в Крыму – так издалека приехали! – произнёс задумчиво Виталий Аристархович, глядя им вслед.

- Вы ошибаетесь – эти молодые люди из Узбекистана. – возразил шеф.
-Интересно – как вы это узнали? Вы что – шерлокхолмс? – спросил Виталий Аристархович.
-Я это сразу вижу. Да и по обрывкам фраз из их разговора я это понял – я довольно хорошо понимаю узбекский язык, хотя и говорю уже с большим трудом – сказывается отсутствие практики.

Дело в том, что у меня было несколько друзей из Узбекистана во время службы в армии, у нас были отличные отношения и все мы тянули армейскую лямку, мечтая поскорее отслужить и вернуться на родину (конечно, каждый хотел на свою малую родину). Друзья мои все были из Андижана и его окрестностей и так рассказывали о своём родном городе и замечательной жизни в нём - что я был восхищён их рассказами. Они мне говорили примерно так:

- "Виктор, приезжай после окончания службы к нам в Андижан — вот увидишь, тебе понравится там, и ты будешь счастлив!"
Они меня почти убедили, и я очень хотел после службы действительно уехать жить и работать в Узбекистан, но жизнь разрушила мои планы... на родине моей мать моя тяжко заболела и ждала меня, единственного сына - чтобы скорее вернулся из армии и поддержал её...

Вот мы с друзьями и расстались - после дембеля в декабре они поехали в Андижан, а я - на Украину. Прощаясь, мы договорились - как только я вылечу мать - приеду к ним в Узбекистан навсегда.

Но человек предполагает - а Бог располагает.
Мои мечты не сбылись, в моей жизни началась чёрная полоса. Трудности на моём пути выросли непреодолимые, все мои начинания в личной жизни рушились...
Теперь, через много лет я до сих пор жалею, что не уехал тогда в Узбекистан и не начал там новую жизнь - с чистого листа.

-Что-то я не верю, чтобы вы смогли там прижиться – там другой менталитет, другая вера… вряд ли вы стали бы там своим – так бы и остались чужаком.
-Нет! Я решил, что если я только перееду в Азию – то обязательно приму веру аллаха, женюсь на местной девушке, выучу язык и ассимилируюсь… меня давно привлекает мусульманская вера, а все обычаи их близки моему восприятию мира.



ххх

Шеф решил возвращаться в столицу поездом. Побродив по симферольскому вокзалу и насмотревшись на его жизнерадостную, трогательную суету, он купил себе билет в двухместное купе вагона-люкс (сколько той жизни, чтобы отказывать себе в маленьких удобствах?). Соседом по купе оказался солидный, толстый пожилой бизнесмен, точь в точь похожий на дикого кабана в очках. Он и дышал с тяжелой хрипотцой, как кабан. Вынув из шикарного кожаного портфеля и молча выпив сам пол-литру «столичной» и закусив бутербродами с бужениной, он завалился спать и сразу громко захрапел.

Усталый Шеф беззаботно бросил на стол свою барсетку с бумажником, мобилкой и ключами  и тоже с удовольствием отключился, крепко заснув под стук колёс.
Утром он обнаружил, что его попутчик-кабан пропал – тихонько похрюкивая, вышел незаметно на какой-то промежуточной станции глухой ночью, а вместе с кабаном - вышла и барсетка Шефа, и его мобила, и все деньги, и ключи... Так закончилась его неожиданная командировка в Джалиту...
 
Тогда Шеф решает по приезде в столицу зайти к подруге жены - Татиане, которая живёт в роскошной семиэтажной «сталинке» совсем рядом с привокзальной площадью - занять денег хотя бы на проезд в автобусе, чтобы добраться домой, на другой конец города.

Выпав из поезда на первой платформе ровно в девять утра, в субботу, шеф пешком – благо было совсем недалеко – дошел до дома в стиле сталинского ампира, где обитала подруга семейства. Солидным, ещё сталинским лифтом в сетчатой шахте поднялся на четвёртый этаж и после минутного колебания коротко позвонил. Ждать пришлось недолго - дверь очень быстро, рывком открыла Татиана – и встретила его широкой улыбкой, можно сказать с распростёртыми объятиями:

-«Вот так сюрприз! Рада тебя видеть! А то ты у меня вообще стал совсем редкий гость – Вета ко мне, правда, заходит довольно часто, но всегда – одна, без тебя! Говорит – «мой на совещании», или «мой в командировке»… а я просто думаю, витьюша, что ты зазнался и не помнишь уже старых друзей»… - обрушила на него шквал эмоций Татиана, - «проходи, проходи  скорее за мной на кухню – я тут готовлю кое-что, да и в гостиной у меня беспорядок!» – пропела она своим приятным голосом-контральто, который очень гармонировал с высоким ростом и молодецкой статью хозяйки.

-«Каким ветром тебя занесло, да ещё с утра пораньше, да ещё без жены?»
Шеф кратко изложил Татьяне свою версию происшедшего с ним неприятного события с нелепым ограблением, добавив при этом, что во многом сам виноват в том, что с ним произошло.
Затем между ними состоялся душевный разговор, окончившийся глубоким  минетом и ещё большим укреплением их дружбы семьями.
Узнав, что шеф возвращается с научного семинара – тут же начала подшучивать над ним:
 – «Знаем, знаем эти ваши научные семинары… почему-то вы, учёные мужи, на семинары свои всегда собираетесь не в заполярной тундре, или, скажем, в студёном Норильске - а всегда на солнечном морском побережье, в зоне субтропиков! Признавайся – сколько раз за эту неделю ты изменил там моей подруге? Лучше сразу признайся, пока я не применила к тебе допрос четвёртой степени – с пытками! Я тебя научу, как соблюдать верность законной супруге!» - смеётся Татиана.
Шеф вяло отнекивается, возражает на её тираду о необходимости соблюдать верность супруге:

-«Да, конечно, Танечка - ты права во всём! Верность и ценность её - бесспорны. Но давай посмотрим на эту проблему с другой стороны.
Легко соблюдать верность супруге, когда у тебя малокровие и импотенция.
Такая верность ничего не стоит.

А попробуй соблюдать верность ей в окружении нимфоманок, например – собравшихся в стаю специально для посещения научного семинара на тему укрепления берегов полуострова Крым.
Нимфоманки — это ужасные, патологические особы. Когда они видят перед собой верного супруга - то кидаются на него, как хищная стая пираний.
И как приятно, расправившись с нимфоманкой (или с целой группой) за несколько часов - сказать им в конце:

-"А супругу я всё равно не оставлю ради вас..."
Вот тогда и наступает истинное торжество нравственности!
Жаль, что ты при этом никогда не присутствовала.

Сначала подруга слушала шефа стоя спиной к нему и глядя не на сковороду с омлетом, а куда-то в сторону и на первый взгляд казалось, что она не понимает, о чём он ей говорит. Видно было, что в ней происходит какая-то внутренняя борьба.
На его недвусмысленные намёки - не соглашалась, ловко отшучиваясь и ссылаясь на моральные устои, свою многолетнюю дружбу с супругой шефа и сводя этот их пикантный разговор в шутку, превращая его как бы в жгучую приправу к готовящемуся завтраку.

Пока добрая Татиана, стоя спиной к нему, жарила для нежданного гостя ароматный омлет – он, сидя позади неё и машинально поддерживая разговор – тупо созерцал её великолепную плотную задницу, обтянутую тонким ситцевым халатиком, через который просвечивали очаровательные чёрные трусики с широкой кружевной каймой по контуру - и думал про себя:

-«Боже, какая жопа! Какая жопа! Как же я раньше её не замечал, странно!» Действительно, филейная часть «подруги семьи» была чудо как привлекательна. Вся женская сила её ушла в жопу – довольно высокий рост, совсем маленькая, неразвитая грудь – и в то же время чрезвычайно развитые упругие бёдра, плавно переходящие в длинные, упругие, упитанные, но спортивные ноги…

 - «Интересно, и как она ухитрилась этими маленькими сиськами выкормить рождённых ею трёх бугаёв - сыновей от двух мужей?» – неоднажды в прошлом размышлял шеф, глядя на Татиану, но остальные её достоинства он увидел только сейчас – будто пелена внезапно спала с его глаз.

В это время Диавол похоти учуял добычу и ехидно хихикая, принялся велосипедным насосом откачивать густую кровь из мозгов Шефа - и перекачивать её в член и яйца, в связи с чем уже через две минуты Шеф стал думать яйцами – а не головой, поэтому поднялся, подошел сзади к Татиане и положив свои горячие ладони  на её вожделенные бёдра, вдавил ей свой тугой член в ложбинку между ягодицами и не спеша, символически  совершил несколько возвратно-поступательных движений…
 
Шантажирует Татиану – он шептал ей в ушко: – «дай! Ну, дай прямо сейчас! Ведь когда ещё такой случай представится – дома у тебя никого нет!»
 Татиана наотрез отказывалась, благородно мотивируя свой отказ тем, что Вета её лучшая подруга – как же она ей сможет в глаза смотреть после этого? Шеф, хватая её за руки и заглядывая в глаза - горячо возражал:

– «Таточка, дружище, ты не права! На самом деле – всё наоборот! Если не дашь – то разрушишь наш с Веточкой брак, нашу семью… потому что я от желания к тебе пребываю в таком возбуждении, что вот прямо сейчас побегу на привокзальную площадь, сниму первую попавшуюся проститутку, заражусь СПИДом – и всё… крах… Распад семьи, конец жизни, разбитые сердца жены и дети-сироты… а виновата будешь ты! Дай!»
Поначалу несколько минут достойно сдерживая его порыв, Татиана внезапно передумала и повернувшись к шефу, положила руки ему на плечи и шёпотом произнесла:

– «Ладно, ладно, дружочек! Ты только не волнуйся! Не надо принимать необдуманных решений. Не надо никуда бежать… Я тебя поняла. Сейчас мы всё сделаем… я сама сниму тебе напряжение, голубчик! А то ты и впрямь наделаешь глупостей…»
Тут Татиана благоразумно снимает с печки сковороду с омлетом, моет руки с мылом, а затем неожиданно приседает перед шефом на корточки. Умелым, наработанным годами движением маленькой мускулистой руки она взяла его уже окаменевший, подрагивающий от предвкушения счастья член и принялась его дрочить – сначала медленно-медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Убедившись наконец, что ствол приобрёл необходимую стальную упругость - долго и необыкновенно искусно делает ему вкуснейший минет с заглотом. Проглатывает всё до капельки густое семя, после чего ещё и тщательно облизывает его член, нежно прошептав: - «Какой ты вкусный!».
Обильно кончив глубоко в глотку подруге, растроганный до глубины души шеф нежно-нежно, с искренней благодарностью молча крепко обнял Татиану и расцеловал её в пылающие щёки. Несколько минут так они стояли, крепко обнявшись и положив головы на плечо друг друга. Слова были излишни.

ххх

Выйдя от Татианы с полностью опустошенными семенниками, шеф с довольной мордой не спеша направился домой, решив, что сегодня, за три часа до окончания рабочего дня, заходить на работу нет никакого смысла.
 «Сразу – домой., в душ..., потом побриться - и спать…» - думал он, шагая по малолюдным улицам. Встретивший родной утренний город удивил тишиной, неторопливостью жизни, и еще довольно хорошей осенней, не жаркой погодой.
Шеф едет домой, глядя в окно… и что там видит… приезжает, а дома никого нет - жену внезапно вызвали в субботу на работу… ключей у него нет - они украдены, и он, тоскуя по жене - сидит на лавочке у подъезда, ждёт…

В этот момент внезапно звонит мобильник – взяв трубку шеф с удивлением слышит возбуждённое дыхание Татианы:
- «Голубчик ты мой…» - горячо шепчет она, - «голубчик… после этой нашей встречи я не знаю, что со мной сделалось… но я теперь прямо не могу без тебя… пообещай, скажи мне только – что мы ещё когда-нибудь встретимся… я так тебя хочу – просто вся пылаю от чувств к тебе! Пообещай, что ты меня не оставишь, не бросишь, что обнимешь когда-нибудь - а то я с отчаяния руки на себя наложу!» – услышал он безумный свистящий шёпот Татианы.

— «Вот, вот она, хвалёная нравственность женщин! Не успел мужик сделать своё дело и за порог выйти – она уже готова предать лучшую подругу, обездолить её, лишить счастья, выпив до капли принадлежащее подружке семя её мужа…» - проворчал шеф, уже пожалев, что связался с Татианой, на вид такой солидной и серьёзной, но неожиданно оказавшейся столь чувствительной и любвеобильной.





Конец, а может быть и нет…



ххх