Вместо исторического пролога.
В 2018г. воронежскому центральному Кольцовскому скверу и бюсту поэта А.В. Кольцова, никогда не покидавшему это легендарное место отдыха горожан и гостей Воронежа, исполнилось 150 лет. Полвека назад местные стиляги, тусовавшиеся вокруг фонтана, стали называть этот зелёный островок в центре города Кольцом, потом так же сквер именовали битники и доморощенные хиппи. Сленговое название быстро прижилось в разговорной речи коренных жителей Столицы Черноземья. Так что Кольцо можно условно назвать неформальным сердцем Воронежа.
Долго ль буду я
Сиднем дома жить,
Мою молодость
Ни за что губить?
................
Со двора пойду,
Куда путь лежит,
А жить стану там,
Где уж Бог велит!
(А.В. Кольцов. Дума сокола)
ПРОЩАЙ, МАСЛЕНИЦА!
(глава 1-я) Я гляжу на картину воронежского живописца Николая Трощенкова. Фольклорный коллектив торопится вверх по запорошенной улице на масленичные гуляния в центре города. На заднем плане возвышается в ясном морозном небе колокольня Никольской церкви. У храма очень интересная история. В 1701 году первый камень в его строительстве был заложен самим Петром Великим на "субботнике". Купол венчает уникальный в своём роде имперский православный крест с короной. Внутри есть фреска с изображением царя-реформатора Петра и его духовного наставника Митрофания Воронежского, ставшего святым. За время всего периода советского богоборчества и фашистской оккупации Никольская церковь никогда не закрывалась и не перепрофилировалась, а в самые тяжёлые годины гонений на православие оставалась даже единственной действующей церковью в Воронежской области. Это один из немногочисленных, сохранившихся в первозданном виде местных памятников архитектуры федерального значения. Именно здесь крестили меня и большинство моей родни. Мне во время крестин уже исполнился год. Говорят, что батюшка от неожиданности чуть не чертыхнулся, когда я его крепко ухватил за бороду.
Давно допетровский многоквартирный двухэтажный гостеприимный дом, в котором жили моя бабушка на втором этаже и её старшая сестра на первом-полуподвальном , с бронебойными стенами сравняли с землёй новые хозяева жизни, возвели безликий трёхэтажный коттедж, проглотивший и маленький уютный дворик, и старинный краснокирпичный флигель. Никто не мчится на санях по вечерней улице до самой реки навстречу Адмиралтейской церкви, вечно реставрируемой, хронически опоясанной строительными лесами. Ни юным саночникам, ни отчаянным лыжникам здесь места нет. Круглосуточный поток авто устремляется к набережной и катит мимо возрождённой Адмиралтейки с первым русским военным кораблём-музеем "Предестинация" у причала. За сугробами маскируется батарея чугунных корабельных пушек. В Адмиралтейской церкви хранят первый Андреевский стяг, триста лет не освящают корабли, а крестят новорождённых воронежцев и отпевают старожилов. Зимний свежий воздух не наполняется печным ароматом и запахом хрустящей золы. О полноценном детстве напоминает лишь неизменный облагораживающий колокольный звон Никольской церкви и мамины блины, чуть-чуть похожие на бабушкины.
НИКИФОР
(глава 2-я) Большинство землян знают Воронеж только как родину Котёнка с ул. Лизюкова. А ведь край наш воронежский родил Бунина, Маршака, Троепольского (автора "Белого Бима Чёрное Ухо"). В конце 30-х века минувшего завлитом в местном драмтеатре им. поэта-песенника пушкинской поры Алексея Кольцова успел потрудиться спустя рукава Осип Мандельштам. Но ему в Воронеже не очень понравилось (помните его слоган "Воронеж- нож"?), но мои земляки обиды на него не держат, ножи не точат и даже памятник ему нелепый поставили у самого входа в детский парк "Орлёнок". Гляжу на бронзового поэта и хочется рассказать анекдот.
Поймали в подворотне гопники пионера.
- Пионерия, закурить не найдётся?
- Советские пионеры не курят! И вам не советую.
- Слышь, ты! А прикурить у тебя тоже не найдётся?
- Спички не тронь! В спичках - огонь! Я пионер, не могу позволить вам баловаться спичками!
- Ну, хоть мелочь у тебя есть, задохлик?! Давай - попрыгай!
- Есть у меня 20 копеек на мороженое. Но я вам их не дам. А то вы купите сигареты, спички ...
- Держись, пионер-герой! Тогда мы будем тебя бить ...
- Бейте! - твёрдо сказал пионер и запел: "Орлёнок-орлёнок, взлети выше солнца!..."
Смею заметить, у всех вышеперечисленных земляков памятники тоже имеются. Маршака держит за руку девочка-эльф; Нобелевский лауреат Иван Бунин почёсывает охотничьего пса; Белого Бима гладят на счастье суеверные прохожие, а на самом Гаврииле Троепольском немного сэкономили, ограничились его более знаменитым Бимом, который ждёт своего автора. Памятник одноногому Бунину стережёт преданный пёс; девочка из сказки восторженно глядит в добрые глаза дедушки Самуила; в гордом одиночестве и полной безопасности пребывает Осип Эмильевич, ведь на противоположной стороне ул. Чайковского во дворе притаился "Чайник" - ОВД Центрального р-на.
А самым старым памятником в нашем городе является бюст народного поэта Алексея Кольцова. Беломраморный Алексей Васильевич пережил все невзгоды: революции и контрреволюции, войны с ужасными бомбёжками... На протяжении 150 лет этот, чудом сохранившийся во всей античной красе, памятник никогда не покидал Кольцовского сквера, разбитого в самом центре Воронежа.
В лихую революционную годину 1905-го , дорогой земле воронежской скромный памятник певцу земли русской, охранял и мой прадед - городовой Никифор Авдеевич Печуров, молодой и бравый человек.
Всего два года назад отслужил Никифор правдой и верой царю и Отечеству на флоте и решил оберегать покой жителей славного города Воронежа - колыбели русского военно-морского флота. И были в этом дореволюционном русском городе все, так близкие и дорогие сердцу Никифора, морские атрибуты и достопримечательности: памятник Петру Первому (правда, без коня), Яхт-клуб (бывшее петровское Адмиралтейство), Успенская и Никольская церкви (1-я у самой реки, допетровской постройки, в ней освящали первый Андреевский стяг и первые военные корабли , и прозвали её Адмиралтейской ; в строительстве 2-й принимал активное участие сам царь-бомбардир , и названа она в честь покровителя всех моряков, святого Николая-чудотворца). В краеведческом музее находилась посмертная маска Петра Великого, стул его ручной работы, наши и трофейные знамёна (они и сейчас там, можете проверить).
Жить и служить в таком уникальном городе Никифор посчитал делом праведным и почётным.
ДРЕВНИЙ РУССКИЙ ГОРОД ВОРОНЕЖЪ
(глава 3-я) Что такое Воронеж? Существует несколько сказочных версий. Самая расхожая: Ворон+ёж. Самая фантастическая: Мол, жил-был в незапамятную старину некий русич с уникальным именем Воронег. Вот в честь этого выдуманного Воронега и назвали реку Воронеж. Но мне верней всего кажется такое простое объяснение: название реки и города произошло от прилагательного "вороной" - чёрный. Воронежский край славится своим чернозёмом, образец нашей плодороднейшей почвы как эталон хранится в Парижской Палате мер и весов. Каждую весну с окончанием разлива чернозём, сползая с берега, заиливал русло реки, вода казалась чёрной. Благодаря вороному илу реку и прозвали Воронеж.
Сколько лет городу Воронежу, никто точно не знает. Крепость Воронеж была построена по одним документам в 1585 г., а по другим (подтасованным) в 1586 г. За основу взяли 86-й год, чтобы не считалось, что Воронеж основали по приказу Ивана Грозного. Советские историки внушили, что город-крепость на реке Воронеж основали по велению Бориса Годунова. Река Воронеж впадает в Дон. За последние 25 лет город разросся и по факту уже стал Воронежем-на-Дону. Через Дон по двум мостам (железнодорожному или автомобильному сразу попадаешь в другой город Семилуки, он на крутом донском берегу, как и центр Воронежа на одноимённой реке. Ещё в 60-70-х годах прошлого века активно велись семилукские археологические раскопки. Было обнаружено, что на месте современного райцентра была крепость, которой минимум 850 лет! И звали эту крепость Воронеж-на-Дону! После какого-то набега степняков крепость спалили. И, подчеркну, возродили Воронеж уже в 1585 году по указу первого русского царя Ивана IV на другом (безопасном) берегу, Дон же стал естественной могучей водной преградой от регулярных набегов иноверцев. Места эти были пограничные, но богатые лесом, славились рыбными промыслами. Обжитый был край, знатный, а крепости для защиты русских людей не хватало. Многих погубили беспощадные иноземцы, самых молодых, красивых и здоровых угоняли в полон. И царь-государственник решил положить конец этому беспределу, построив крепость в нескольких километрах от донского побережья.
Так как личность Ивана Грозного грандиозная, сложная и спорная, во многом иностранными историками оболганная, то до сих пор считают, что Воронеж должен вести свой отчёт от года 1586-го и ни как иначе. А в прошлом году из самого центра города увезли на реставрацию памятник Алексею Кольцову*, стали вести строительные работы на прилегающей площади и на месте под самым памятником поэту и вблизи его обнаружили 3 захоронения, возраст которых 2 тыс. лет до нашей эры. Так что в Воронеже люди русские жили, можно сказать, всегда.
Да, ещё забыл я упомянуть Ворониж в Сумской обл. (Украина), который на картах советской поры писался через "Е", а не "И". Так вот украинскому Воронежу более 800 лет официально. Это тоже что-то да говорит в пользу версии, близкой мне, а не авторам учебников истории. Не исключаю, что уже есть умственное содружество любителей старины, которые, побывав "дикарём" в нашем древнем городе, уверены, что Воронеж основан Петром Первым, ведь они своими глазами видели памятник Петру, а ни Ивану или Борису.
Что история развивается по спирали - аксиома. Во Вторую Великую Отечественную войну Воронеж был разрушен до такой степени, что перед советским правительством стал вопрос об экономической целесообразности возрождения города на новом месте. Германские аналитики утверждали, что катастрофические последствия Битвы за Воронеж (1942-43 г.г.) таковы, что его можно реально восстановить не ранее чем через пол века напряжённого труда. Но мои предки-земляки категорически не согласились покидать родные места. Организованный разбор завалов начался весной 1943 силами возвратившихся горожан и жителей ближайших сёл. Например, на новогодний утренник в 44-м году мой будущий папа уже пошёл в действующий драматический театр**. В начале 60-х годов Воронеж был возрождён, стал ещё краше, и границы его поглотили близлежащие пригороды по обеим берегам реки Воронеж, городской отрезок которой превратился в начале 70-х в Воронежское Водохранилище, прозванное в народе Воронежским морем.
Почему я не упомянул о роли рабского труда пленных гитлеровцев в восстановлении Воронежа? Да, потому что их вклад - ничто по сравнению с тем, что они натворили.
* Это второй, более молодой, памятник народному поэту, в полный рост. Среди старожилов его называют памятником Феликсу Эдмундовичу Кольцову. Почему так странно? Объясню. Он в отличии от 1-го, самого старинного в Воронеже, во-первых, не из мрамора, а из серого гранита, с первого взгляда очень похожего на бетон; во-вторых, не в виде бюста, а в полный рост. Состоит монументальный Кольцов, современник советской космонавтики, из 3-х частей, первые две ступени изображают туловище в длиннополой шинели, как у Дзержинского. А третья ступень - голова, стриженая под горшок, явно кольцовская. Такой вот памятник-трансформер. И будто бы у этого туловища была задумана совсем иная голова из другой оперы, но к моменту торжественного открытия первозданная голова потеряла свою актуальность и была срочно заменена новоделом.
После реставрации, при переезде на Кольцовский бульвар, этот серый великан приобрёл пару смачных царапин на своей шинели.
** Воронежский драмтеатр был полностью восстановлен в 1947г. В 1959 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР Воронежскому государственному драматическому театру было присвоено имя Алексея Васильевича Кольцова. За год до этого главный режиссёр театра Фирс Шишигин поставил спектакль «Алексей Кольцов» по одноимённой повести Владимира Кораблинова. В 21 веке завершилась масштабная реконструкция исторического здания Воронежского драмтеатра. Сцену оснастили новейшим аудио-визуальным оборудованием. Чтобы быть современным заядлым театралом надо сначала стать состоятельным человеком, а потом под аплодисменты разориться.
СТОЛИЧНЫЕ ПРЯНИКИ
(глава 4-я) В середине 1960-х, на заре триумфальной эпохи развитого Брежневизма, в самых серьёзных верхах СССР рассматривался вопрос о переносе столицы РСФСР в Воронеж со всем административно-властным ресурсом государство-образующей республики.
Замечу, в Великую эпоху грандиозных свершений гениального царя Петра Воронеж на несколько лет уже превращался в полноценную столицу нашей Родины. Во время строительства Азовской военной флотилии вместе с Петром Алексеевичем и его верным другом Александром Меншиковым в Воронеж на пмж переехало большинство министров и послов. В окрестностях верфи, на Заячьем острове, ударными темпами отстроили Адмиралтейство; на правом берегу реки Воронеж раскинулась новая слобода - Немецкая. Духовником царя-созидателя стал епископ воронежский Митрофаний.
Темпоритм городской возрос в разы. Чтобы искусные строители с верфей не разбегались, а иностранные спецы не заскучали, со всей России по высочайшему повелению самодерждца массово свозились самые красивые девки. В Успенской церкви не только начали освящать первые русские военные корабли, но и венчать новобрачных, крестить новорожденных подданных государства российского. Немецкая слобода славилась не только высококлассными специалистами в области кораблестроения, но и международными романами. Город неожиданно ожил и стремился новому статусу соответствовать.
В эту незабвенную эпоху Великих перемен на улицах патриархального Воронежа появились первые стиляги. Ультрамодное направление возглавил сам безбородый, долговязый, молодой царь-западник. Замелькали неугомонные щёголи в длинноволосых напомаженных париках, куцых кафтанах, коротких штанишках, в заморских чулках до колена и заграничных башмаках с металлическими пряжками. Это вернулись на Родину, откомандированные на голландские верфи боярские отпрыски. Не все сумели выдержать строгий экзамен перед самим бомбардиром Питером. Теперь этим гладковыбритым юношам, вооружённым кораблестроительными науками, вместе с иностранными спецами, завербованными в Воронеж, предстояло создать современную отечественную военно-морскую флотилию. Редкие перерывы в напряжённой работе заменились перекурами. Для этой новомодной забавы каждый будущий флотоводец при себе имел специальную капитанскую трубку и кисет с американским зельем. Они мечтали, собравшись у костра, о дальних походах, неведомых странах и пускали по-особому табачный дым – ароматными сизыми кольцами. С их подачи и с величайшего одобрения неугомонного государя в обиход прочно вошли новые, не понятные русским ушам слова: полундра, камбуз, грот-мачта и прочая заумная неметчина.
В советский период как-то так сложилось, что у всех союзных республик свои столицы были, а Москва всей Советской империей и РСФСР управляла по совместительству. Вот и вспомнили в Московском Кремле про Воронеж. Но что-то пошло не так. Скорее всего, столичные чиновники и партфункционеры не рискнули переносить неизбежные временные тяготы вельможного переезда с неминуемой необходимостью благоустройства ещё одной столицы. Это нереализованное событие можно считать точкой, так называемого, застоя, а последствия его аукнулись чудовищными московскими пробками и спорным расширением современной столицы РФ на юг в виде Новой Москвы. Вот вам и "если бы да кабы". Москва идёт к нам. А что же стало с Воронежем эпохи развитого социализма? Он был кулуарно и стремительно переведён на третью категорию снабжения предметами ширпотреба и продовольствия. Советские россияне - не баре, и так сойдёт - вот и вся элитарная логика до копейки. И никакой конспирологии.
Например, я прекрасно помню, как с институтским другом возвращался в Москву из Загорска (ныне это вновь Сергиев Посад). Весь день мы (комсомольцы, а не богомольцы) провели в Загорском монастыре. Любовались колокольней с курантами, разглядывали родовой склеп Годуновых, заглядывали в трапезную, подходили к раке с мощами святого Сергия, поражались богатой уникальной коллекцией монастырского музея с золотыми и серебряными окладами, плащаницами драгоценного шитья. Но меня больше всего поразила выставка государственных боевых наград монахов и священников, которые сражались за Родину. Среди орденов Суворова, Нахимова, Александра Невского, скажу честно, я ни одного Ордена Ленина не обнаружил.
А буквально через пару лет (летом 1984) я рассказал о своих монастырских впечатлениях на военных сборах своему непосредственному подчинённому, рядовыму-расстриге Александру. Внимательно выслушав меня бывший иерей в ответ поделился своими знаниями в области неофициозной истории. А я спустя десятилетия расскажу вам.
Речь пойдёт о нашей православной танковой колонне, которая была сформирована накануне Битвы на Курской дуге. Грозные бронемашины были приобретены на деньги Московской патриархии и пожертвования прихожан. Экипажи состояли из монахов-воинов, благославлённых на ратный подвиг Святейшим синодом. Эти братья во Христе так и воевали в рясах и танкошлемах. Перед атакой советских солдат предупредили, что в бой пойдут православные танкисты, и чтобы никто не смел путать православные кресты на бортах с фашистской символикой. Наши монахи показали свою волю к победе, сражались самоотверженно до самого штурма Берлина. Если погибал воцерковлённый экипаж, его заменяли новые монашествующие добровольцы. Если сгорал танк, церковь дарила новый, более современный. Монахи-танкисты, доехавшие с боями до самого логова Зверя, хотели водрузить православный крест над поверженным Рейхстагом. Но штабисты фронта на такой шаг не решились. Не дай Бог, чтобы аналогичная история повторилась. Слава православному воинству российскому!
Так вот под монастырскими впечатлениями нам с Алексеем как-то о еде и не думалось. А какие чУдные цветные слайды мы потом просматривали с однокурсниками, вернувшись после зимних каникул в Воронеж! Представьте только голубые луковицы монастырских храмов в искристом снегу, очень похожие солнечным днём на гигантские ёлочные игрушки. И на платформе, в ожидании подмосковной электрички, мы всё же проголодались на морозце. Зашли в пристанционный барак-буфет и ... купили из всего многообразия загорского ассортимента ... пряники "Воронежские"! У нас в бакалее таких и не продавали. Очень нам понравились те "Воронежские пряники": вкусные, свежие. Не то, что дома - дуб-дерево. До сих пор такие хочу. Да, и где их теперь найти: без усилителей вкуса и подсластителей, из муки высшего сорта, что бы ГОСТу во всём соответствовали?
А что стало с братьями-близнецами тех наисвежайших незабываемых пряников? Ничего страшного. Мы восхищались неземной красотой окрестностей резиденции Патриарха, зафиксированной на фотоплёнке и, как нам казалось, гораздо приукрашенной на экране. А недоеденные пряники "Воронежские" уже успели перейти в первичную стадию окаменелости и благополучно вернулись на малую родину, в столицу Центрального Черноземья, на догрызание.
ШКОЛЬНЫЙ РОМАН
Посвящается Анне, Нику и Марианне
(глава 5-я) Стартовал новый учебный год.
Знаю давным-давно, что воронежец - человек нарицательный. Говорят, что по Далю ЖЛОБ - житель Воронежской губернии. Однажды сам хотел проверить, но в читальном зале Областной библиотеки им. И.С. Никитина том Толкового словаря Даля на букву Ж не обнаружил.
Пользуясь случаем напомню, кто такой Иван Саввич Никитин. Он известный русский поэт середины XIXв., один из культурных символов Воронежа. В городе есть улица его имени с домом-музеем и бюстом во дворе. В экспозиции музея выставлена картина воронежского художника Аркадия Павловича Васильева (отца моей крёстной) "Ване Никитину читает сказки няня" (явный намёк на пушкинскую Арину Родионовну); есть за Областной библиотекой литературный музей СП им. Никитина тоже с бюстом у старинного особняка; через остановку на пл. Никитина с начала XXв. на гранитном постаменте, свесив фалды сюртука, сидит понурый бронзовый бородач - Иван Саввич. А ещё через остановку посредине пр. Революции (до революции - Б-Дворянская) в здании бывшей семинарии, в которой учился наш поэт, ныне Строительный колледж (Когда в нём учился мой отец, это был просто Монтажный техникум).
А теперь приведу два примера, что по этому поводу думают мои молодые землячки. Подчеркну, видел и слышал я это сам.
Две подружки в ожидании маршрутки на остановке "Никитинская Библиотека" рассматривают горельефы классических литераторов на библиотечном фасаде.
- Ты сколько писателей знаешь?
- Это Маяковский, это Достоевский, это Пушкин, это Лермонтов, Гоголь… Вон Толстой! Да всех почти знаю, кроме этого в центре.
-Я тоже его не знаю.
Это был горельеф Никитина, имя которого носит и библиотека, и остановка.
Случай второй. Три школьницы проходят мимо Строительного колледжа. Одна мимоходом обращает внимание на памятную доску с профилем классика на фасаде учебного заведения. На ней увековечено, что в такие-то старинные года в этом здании в семинарии учился И.С. Никитин.
- Гля, девчонки! Никитин тоже строительный колледж заканчивал!
Как говорится, в школе я прошёл мимо толстых томов "Войны и Мира". Моё первое знакомство с эпопеей в рамках школьной программы ограничилось чтением первой главы великого романа. Помните, салон Анны Павловны Шерер? Утомительное чтиво для подростка: бесконечный шлейф персонажей, размеренное повествование, засилье французского языка. Короче - пытка.
Благодаря бабушке Ане, я был с дошкольного возраста знаком с фабулой четырёхтомника Льва Николаевича. В детском саду места для меня не нашлось, и бабуля, запасаясь бутербродами, брала меня с собой на все премьерные показы экранизации Бондарчука-старшего "Война и Мир". С годами мой интерес к роману не пропал. И наконец к сорока годам я набрался терпения и решил убедиться, а насколько киновариант близок к печатному оригиналу? Позже я узнал, что Лев Толстой писал эпопею именно в том возрасте, в котором я её и прочитал неторопливо от корешка до корешка. Моя гипотеза подтвердилась. Сергей Бондарчук - гений художественного кино, он очень точно перенёс роман на широкоформатный экран. Кстати, в начале XXIв. фильм реставрировали и доозвучили в продвинутом объёмном формате "Долби". Но у кино, в отличие от литературы, свои законы: оно должно быть, в первую очередь, зримым; во-вторых на протяжении показа надо выдерживать заданный темпоритм. Вследствие, все второстепенные эпизоды даже самой шикарный сценарий не осилит. В противном случае зрители преждевременно покинут кинотеатр, так же, как школьники после недочтения первой главы захлопывают первый том.
Наградой за моё упёртое чтение в зрелом возрасте главной книги Льва Толстого стало настоящее открытие. В начальных главах четвёртого тома (см. "В и М" кн.4, гл. IV-V) подробно описывается, как брат Наташи Ростовой прибывает в Воронеж за пополнением и лошадьми для армии и как его радушно принимает на балу в своей резиденции семейство губернатора. В Воронеже, наперекор революциям, гитлеровским бомбёжкам и пренебрежению к исторической архитектуре современных управленцев, прекрасно сохранился тот самый Дом губернатора. Именно в губернаторском зале с великолепной акустикой, конкуренцию которому может составить лишь зал Воронежского музыкального колледжа им. всех Растроповичей, читал рассказы самому губернатору - живому герою романа - сам Лев Николаевич Толстой. О чём напоминает посетителям бюст писателя, охраняя небольшую сцену. Есть в нашем городе краснокирпичный особняк, в котором Толстой неоднократно гостил у кузины. Правда, с этого особняка уже в нашем веке дважды срывали и уволакивали в неизвестном направлении памятную доску неуловимые вандалы, и тут же активизировались маньяки-застройщики. Но пока этот дом, толстенные апартаменты которого помнят писателя, крепко стоит. А напротив Дома губернатора есть бывшая городская гостиница с гипсовыми масками львов вдоль первого этажа, в номере которой останавливался книжный Николай Ростов.
Каждому чтиву - своё время. Главное, охоту к стоящей литературе заранее не отбить. Например, в прошлом году вдова Солженицына похвасталась, что завершила адаптацию "Архипелага ГУЛАГа" к школьной программе. И это на полном серьёзе. Неужели она и впрямь уверена, что "ГУЛАГ-архипелаг" зачитают до дыр наши старшеклассники? Очень не уверен.
У Толстого есть грустный, но очень человечный детский рассказ "Лев и собачка". К чему я это вспомнил? Да потому что до недавней поры сам был добросовестным собачником.
На двоих один хвост крючком.
Мы друг-друга понимали молчком.
Вот и не стало моего верного четверолапого друга по имени Ник. А ведь именно благодаря ежедневным прогулкам с ним в школьном скверике родился спонтанный литературный тест. С наступлением каждого учебного года подавляющее большинство собаководов идут учиться в школу со своими детьми и внуками. Школьная программа по литературе - одна из болезненных и часто обсуждаемых тем в собачьей среде. А среди моих коллег-собачников много людей не только с высшим образованием, но и воспитатели, педагоги, преподаватели гуманитарных университетов, даже с учёными степенями. И когда, в процессе выгула, заходила беседа на литературные темы, я откровенно признавался, что полностью "Войну и Мир", к своему стыду, прочитал лишь в сорокалетнем возрасте. На эту тему я поддерживал разговор лишь с людьми активной, но зрелой возрастной группы: от 40-ка до 70. Моложе меня просто бы не поняли. Дамы признавались, что ограничились любовными линиями романа, мужчины - батальными сценами. Результат почти пятнадцатилетнего опроса "Читали ли вы роман "Война и Мир" от начала до конца?" для меня был неожиданным. Этот роман целиком осилил один человек - Я.
Осень – весёлая ярмарочная пора. В начале века нынешнего состоялось грандиозное событие. В День города на пл. Никитина плотность населения Воронежа превысила многократно официальные плотности Китая и Индии вместе взятых. И Надежда Кадышева с ансамблем «Золотое Кольцо» грянули никитинский мега-хит:
Ехал из ярмарки ухарь-купец,
Ухарь-купец удалой молодец…
В восторге был даже бронзовый Никитин.
ПУШКИН В ВОРОНЕЖЕ
(глава 6-я)
Про Воронеж Пушкин, увы, не написал,
Ночью ехал на Кавказ и в коляске спал.
У нас в центре города справа к театру оперы и балета примыкает крошечный скверик. В сквере декоративная беседка с бронзовым Полупушкиным. Кудрявая голова, руки и туловище в сюртуке есть, а вместо ног каменная тумба. Такой странный вариант пушкинского памятника, говорят, от недофинансирования культуры. Мимо протянулась Пушкинская улица, она пересекает бывшую Новомосковскую, которую наш гений миновал майской ночью 1829-го года. И конечно, строго в пушкинские знаменательные даты (рождения и ухода в вечность) у воронежского полупамятника тусуются местные литераторы и школьники возлагают цветы. Ведь средняя школа № 11 Центрального р-на носит имя А.С.Пушкина.
Конечно, если Пушкин промчался сквозь наш город во сне, то ни одна его нога не ступала на воронежскую землю. Тогда вполне логично, что памятник таким безногим и задуман самой судьбой.
Как сказал мой земляк, Чемпион мира по афористике Аркадий Давидович:
"Если Пушкин - наше всё, то мы - всё остальное".
ВОРОНЕЖСКИЙ КРОКОДИЛ
(глава 7-я) Моя бабушка училась в одной гимназии с внуком Анатолия Леонидовича Дурова, а её младшая сестра Капа (Капитолина Ивановна) в одном классе. Мальчика звали Вова Шевченко. Это потом он взял цирковую фамилию знаменитого деда. А тогда Вова любил дрессировать собак, и сёстры Китаевы (девичья фамилия моих бабушек) иногда бывали у него в гостях. Но чаще всего, когда Анатолий Дуров возвращался с очередных гастролей, собиралась целая толпа зевак, восторженно наблюдая за караваном красочных цирковых кибиток и клеток с животными, колесившими в усадьбу эксцентричного клоуна.
Братья Анатолий и старший - Владимир родились в московской дворянской семье. Они рано осиротели, и воспитывал их дядя. С детства братья Дуровы влюбились в цирк, и когда немного подросли сбежали из дядиного дома, чтобы навсегда посвятить себя кочевой цирковой карьере. Дуровы стали первыми клоунами-дрессировщиками и выступали всегда без грима и под своими именами, но в традиционных артистических костюмах. Ещё когда они жили у дяди, инициатором всех мальчишеских проказ был младший - Анатолий, а вот шишки за те проделки от опекуна доставались - Владимиру. Впоследствии изобретателем всех номеров и реприз был Анатолий, а Владимир их просто копировал, не ссылаясь на авторство брата. Начинали они вместе как два брата-акробата. Но потом их дороги навсегда разошлись из зависти старшего к таланту младшего. Так как номера Анатолия часто звучали злободневно и остро-социально, ему запретили жить и выступать в столицах Российской империи. Уравновешенный Владимир Леонидович основал в Москве поныне действующий Уголок Дурова. А Анатолий Леонидович переехал на постоянное место жительства в Воронеж, он впервые вышел на арену в нашем городе, имел юношеский успех. В Воронеже Анатолий Дуров построил в начале 20-го века замечательный дом и обустроил диковинную усадьбу на берегу реки Воронеж недалеко от Чернавского моста. Сейчас эта усадьба частично восстановлена и стала музеем.
Бабушка рассказывала, что, когда она с девчонками подглядывала через дырку дуровского забора за загадочной жизнью семьи Весёлого Чародея (так Анатолия Леонидовича любовно нарекли воронежцы), то в глаза сразу бросался необычный вход в подземелье в виде огромной пасти льва. На самом деле не льва, а легендарного обжоры Гаргантюа. В подземельи артист хранил различные артефакты: оружие, скелеты шведских воинов и сделал удивительную систему зеркал, на которые с помощью перископа отражалась панорама речного пляжа. Часто у Дурова бывали знаменитые гости: Фёдор Шаляпин, чемпион-борец и один из первых русских воздухоплавателей Заикин. Первая женщина в России, которая поднялась с Заикиным в небо была супруга Анатолия Дурова. А когда сам клоун прокатился над городом с другом на аэроплане, его спросили: на что похож Воронеж с высоты птичьего полёта? И получили остроумный ответ - на огромное кладбище! Дуров имел в виду изобилие церковных крестов.
Так вот пора рассказать о крокодиле. Мне моя бабушка со слов своей мамы (прабабушка Лиза подрабатывала у Дуровых прачкой) рассказывала, что однажды летом из усадьбы сбежал в реку Воронеж дуровский крокодил. И пока его не выловили, горожане долго боялись приближаться к берегу. На самом деле всё было не совсем так. Анатолию Леонидовичу надоели пьяные матерящиеся компании на городском пляже. Особенно такое дикое соседство его смущало, когда в доме собирались уважаемые гости. К официальным властям с жалобами было обращаться бесполезно. Ведь чем проблематичнее жилось опальному артисту, тем им было радостней. Уж слишком часто задевал этот непокорный клоун своими едкими шуточками.
Однажды воскресным утром городовой увидел, что господин Дуров нервно ходит вдоль берега , пристально всматривается в прозрачную воду и кого-то ласково зовёт. Городовой как блюститель порядка поинтересовался, что произошло в столь ранний час?
- Не бойтесь, он у меня ручной. Я сейчас его поймаю.
- Кого вы ловите?
- А вы ни кому не скажете, Никифор Авдеевич? Эта тайна останется между нами, господин городовой?
- Разумеется, господин Дуров!
И Анатолий Леонидович по секрету поведал полицейскому чину, что ночью из его подземного бассейна сбежал дрессированный крокодил. Городовой повёлся на очередную шутку клоуна и слова своего не сдержал. В тот же день о чп знал весь город. Но остроумный артист достиг своей цели: алкаши больше не резвились рядом с усадьбой. Правда и все воронежцы тем летом перестали купаться в реке.
Анатолий Дуров был очень одарённым творческим человеком. На досуге он сочинял афоризмы. Некоторые переносил на декоративные таблички и украшал ими двери дома, так же он любил заниматься живописью на стекле. Картины писались на обоих сторонах стекла, таким образом они, имея задний и передний план, смотрелись как миниатюрные объёмные панорамы. В 1916 году в Мариуполе на гастролях А.Л. Дуров внезапно смертельно заболел. Тело великого артиста перевезли в Москву, и после кремации урну с прахом отправили в Воронеж. В Великую Отечественную войну Дом Дурова не пострадал. Немцы разбомбили центр города и промышленные предприятия. Но большая часть уникальной дуровской коллекции пропала. До сих пор не восстановлено сказочное подземелье. Но сохранились некоторые таблички с наивными афоризмами русского клоуна и несколько его стеклянных картин.
Я родился на улице, идущей к реке параллельно с улицей Дурова (при его жизни она была Малой Садовой). Дом Дурова тогда был двухэтажной многосемейной коммуналкой. В одной из комнат этой «общаги» жила странная бабуля. Взрослые с недоумением обсуждали, что у этой старухи под кроватью хранится урна с человеческим прахом. Оказалось, это была вторая жена Анатолия Дурова, так же , как и первая, немка по происхождению и ранее лихая цирковая наездница.
Во время перестройки жильцов Дома Дурова расселили, и он с прилегающей заброшенной территорией на речном косогоре стал музеем. Урна с прахом Дурова долго находилась в экспозиции музея. В начале 21-го века прах был предан земле на территории усадьбы.
Городской цирк, прилегающая площадь и парк в Ленинском районе носят имя Анатолия Дурова. В фойе цирка на втором этаже стоит прекрасный памятник русскому клоуну в полный рост.
Этот цирк строили на субботниках и воскресниках всем городом в 70-е. Довоенный стационарный цирк был разбомблён, и 30 лет в Первомайском саду работал временный цирк-шапито.
Практически ежегодно в нашей семье повторялась одна и та же мизансцена. Бабушка Аня ,читая с помощью лупы местную газету «Коммуна», вдруг улыбалась и восклицала: «Во! Опять Вовка приехал!» Это она имела в виду внука знамениного основателя цирковой династии - выдающегося дрессировщика Владимира Дурова. Но для бабушки он оставался всё тем же Вовкой-гимназистом, обожавшим собак. Владимир стал творческим продолжателем дела дедушки. У Анатолия Леонидовича был необыкновенный аттракцион «Мышиная железная дорога». Белые мышки с крохотными чемоданчиками в лапках садились в вагон. Гусь-железнодородник бил в станционный колокол. И кот-машинист управлял паровозом.
Внук осовременил номер деда. Я помню его аттракцион с действующей моделью "Ту-104". Кот-брюнет в фуражке пилота ГВФ садился за штурвал. Белые мышки с чемоданчиками семенили на задних лапках в салон реактивного лайнера. Владимир Дуров в традиционном "дедушкином" клоунском костюме брал в руки трос , и самолётик кружился над кромкой арены. Вдруг начинали сверкать тревожные огоньки на фюзеляже, из двигателей валил дым... Но всё заканчивалось благополучно и без жертв. На манеж приземлялись мышки на крошечных парашютиках. Последним покидал аварийное воздушное судно кот-пилот на парашютике побольше. Публика ревела и рукоплескала! Интересно, сохранился ли до сей поры этот "Ту-104"-лучший в мире самолёт? А вот действующий паровоз и вагон дуровской мышиной железной дороги могут увидеть в музее-усадьбе все желающие. В него можно налить воды, протопить, и паровая тяга заработает. Говорят, приезжая с гастролей Анатолий Дуров запускал этот поезд в своём дворе на потеху воронежской детворы. Пока эту традицию не возродили. И на протяжении почти ста лет этот паровоз с вагоном пылился в запаснике музея. Однажды я был в этом цирковом доме-музее с дочерью и спросил про легендарную модель поезда. Нам её смотрительница показала . Удивительно, но и настоящий мини-паровоз и вагон в прекрасном рабочем состоянии. Сейчас их можно увидеть в основной экспозиции музея.
«Я Король шутов, но не шут королей!» - вот главное творческое кредо Анатолия Дурова – патриота и гражданина мира.
** Памятник Анатолию Леонидовичу Дурову явился знаком всенародной любви к этому уникальному русскому артисту. Автором памятника стал грузинский скульптор Вано Арсенадзе.
А профинансировали этот культурный проект и передали памятник в 2008 году Воронежскому цирку им. А.Л. Дурова представители армянской, греческой, грузинской, курдской, немецкой и украинской диаспор на безвозмездной основе.
СКВЕРНЫЕ РЕБЯТА
(глава 8-я) Старинный памятник вечно молодому поэту-песеннику в середине 1970-х неожиданно стал центром притяжения хиппующей воронежской молодёжи. Это событие рвануло всесоюзной сенсацией. В популярнейшем Всесоюзном еженедельном сатирическом журнале «Крокодил» появился скандальный фельетон «Скверные ребята». Автором идеи злободневной публикации выступил местный журналист Владимир Котенко, а наполнил юмором текст местный «городской сумасшедший» Аркадий Давидович.
В своих многочисленных интервью, вышедших в последнее двадцатилетие 21 века, мэтр афористики и региональный патриот, Аркадий Филиппович, любил вспоминать о той незабвенной эпохе с мечтательной улыбкой на устах. Давидович всегда шагал в ногу с современностью, а часто и далеко опережал действительность.
В то время Давидович в свободное время от сочинения афоризмов интеллектуально калымил (а покинул он этот замечательный мир на 91 году непревзойдённым Чемпионом афористики – автором более 70-ти тысяч кратких и метких философских формулировок), другими словами - вкалывал в качестве литературного раба на благополучного товарища Котенко. Занимался юморист рабской писаниной, потому что задолжал Котенко энную сумму советских рублей. Оборотистый журналист с именем, но пониженным чувством юмора таким нехитрым образом заставил трудиться профессионального тунеядца Давидовича на себя. Случай уникальный: амбициозный воронежский хохол обдурил русского еврея.
Но время зарвавшихся лечит. У Давидовича тоже была собственная гордость. Очень долго афорист обдумывал, как одним махом сорваться с долгового крючка. Упования на жалость на благодетеля не действовали. И вот, когда афористу-рекордсмену совсем стало невмоготу оставаться в творческой тени, Давидович взбрыкнул – да такт взбрыкнул! Котенко, отслуживший когда-то 4 года матросом-срочником, такого подлого «бунта на корабле» от покорного и зависимого товарища по перу не ожидал. Отчаявшийся раб-философ однажды стуканул по секрету супруге Котенко о наличии у её Вовочки молодухи-прелюбодейки. На этом творческий тандем прекратил длительное существование, раб юридически освободился от долгов (расписочек–то не было). Пришлось возрастному фельетонисту жениться на любовнице. Развил он чувство юмора и стал выпускать очень популярную далеко за пределами родного края юмористическую газету «Авось». Очень жаль, что мечта Владимира Котенко перевести «Авоську» в цифровой формат так и не осуществилась.
Но вернёмся в Кольцовский сквер 70-х. К тому времени мода на стиляг и битников уже миновала. Аркадий Д. успел пощеголять в авангарде первых и вторых. Параллельно комсомольские активисты вели непримиримую борьбу с подражателями западного образа жизни. Стилягам запрещали отплясывать рок-н-ролл на танцплощадках и распарывали зауженные брючки-дудочки. Битников вылавливали, брили наголо и заставляли заужать клеши. Давидович гениальным образом эти идиотские репрессии благополучно миновал. Он записался в отряд борьбы с космополитизмом в качестве провокатора. Всегда ультрамодный и острый на язык Аркадий безнаказанно отплясывал на заграничный манер, носил яркие рубашки и галстуки с пальмами, а башмаки «на манной каше»; затем комсомольский агент Давидович отпустил пышные бакенбарды, подстригся под горшок, вставил клинья с лампочками в дудочки и в клешах виртуозно твистовал и азартно сотрясался в неистовом шейке…
В первой половине 70-х ещё непризнанный сатирик нашил грубыми стежками красные латки на те же самые, но уже драные портки, ещё радикальнее удлинил свою жгучую вороную гриву и, вывернув потёртый довоенный тулуп на изнанку, двинул по парадной городской магистрали – проспекту Революции. За пазухой у контрреволюционера притаилась новенькая красная книжица – удостоверение внештатного сотрудника журнала «Крокодил». Весть о выходке эпатажного оборванца мигом разнесло « сарафанное радио». К новому веянию революционным образом подтянулась продвинутая молодёжь. Срочно и неофициально неформалами-первопроходцами проспект был переименован в Брод, на манер столичного переиначивания ул. Тверской. Первый чернозёмный хиппи засветился. С тулупами тогда у основной массы воронежцев было не ахти. Вещь ультрамодная и дорогая. Потому движение последователей «детей цветов» массово сформировалось только к лету. Доморощенные хипари облюбовали лавочки и газоны вокруг фонтана в Кольцовском сквере…
О существовании и истоках контркультурного молодёжного движения хиппи мне, старшекласснику, к тому времени было, конечно же, в общих чертах известно. Я был в курсе, что эта движуха свойственна исключительно чуждому Западу. Толчком экзотического протеста послужило неприятие варварской войны во Вьетнаме прогрессивной частью подросшего забугорного человечества. Потенциальные призывники не хотели погибать ради несправедливости в дремучих джунглях Индокитая. Они объявили себя пацифистами, вырядились в б/ушную джинсу и босяком разбежались по лужайкам мировых мегаполисов. Самые шустрые из них косили от американской армии в первобытных хижинах на берегу Индийского океана. Основным родом занятия этих креативных лоботрясов были песнопения под гитару и покуривание травки с перерывами на свободную любовь.
Демонстративный отказ от регулярной стрижки и бритья считались в этой андеграундной среде неписанным законом, возведённым в абсолют. Советские киножурналы и «Международная панорама» на нашем ТВ периодически дозированно этих хиппи нам демонстрировали с нотками снисходительной симпатии в голосах журналистов-международников.
И вот эта самая «драная зараза», согласно «крокодильскому» фельетону вспыхнула в провинциальном областном центре Черноземья. «Скверные ребята» объединились в общину и стали регулярно тусить на территории тихого культурно-исторического островка под модернизированным названием «Кольцо». С тех самых пор Кольцовский сквер трансформировался в «Кольцо» - краткое и всем понятное. Хиппи местного разлива были очень миролюбиво и равнодушно настроены к вылупившимся на них прохожим согражданам. Внутри коммуны кипела своя несоветская жизнь. Лохмачи обменивались фирменными дисками, покуривали, любили из горлышка пригубить доступный с 11-00 портвейн «777» (Три топора) и попеть под гитарный перебой на псевдоанглийском языке. Они ничего не требовали, ни к кому не приставали и, тем более, не агитировали в свои жидкие ряды. В основной массе ребята были культурные, из благополучных и уважаемых в городе семей. Ядро самовыражающихся таким ненашенским образом состояло из студентов близлежащего университета – историков и инязовцев.
Олег Пожарский выделялся из толпы экстравагантной длиннополой фрицевской шинелью, отхваченной в комиссионке. Не зря Князь (прозвище Пожарского) заканчивал исторический, шинель по случаю приобрёл подлинную, с двумя настоящими пулевыми пробоинами на груди. Вместо того, чтобы готовиться к защите диплома Князь предпочитал ежедневно развлекать единомышленников завидным умением игры на гитаре и первыми песнями собственного сочинения. Голос у Олега от природы был зычным и звонким. Очень вероятно, что своими нестандартными песнями он в конце-концов и спалил всю честную компанию, привлёк излишнее внимание неравнодушного и идеалогически правильно-подкованного журналиста-литератора Котенко. «Кольцо» хоть и находилось напротив Обкома партии, но через площадь Ленина дальше памятника вождю вряд ли можно было бы докричаться (в смысле – допеться).
Тревожные сигналы стали поступать напрямую от возмущённого народа в милицию. Правоохранители с рутинной регулярностью самых ярых хипанов таскала в «Чайник» (райотдел на ул. Чайковского) на профилактические беседы. Но нарушителей не штрафовали (что со студента-то возьмёшь?), ограничивались письмами в деканат. Деканы на радикальные меры не шли, ограничивались отписками в милицию о разъяснительной работе. Так и шла эта бессмысленная борьба по замкнутому кругу. К тому же наши хипари были отпрысками не простыми. Не каждый родитель мог, особо не задумываясь, модно экипировать дорогое чадо. Джинсы стоили у фарцы от 150 до 200 руб. (это от 1-й до 1.5 зарплаты квалифицирнейшего инженера). А уж безнаказанно позволить специально состарить такие дорогущие штаны!.. В общем, профилактика оказалась беззубой.
Журналистская чуйка Владимира Котенко не подвела. Соавтор Аркадий потрудился на славу. И «Крокодил» клацнул за мягкие места «скверных ребят».
Мой партийный отец регулярно выписывал кипу газет и журналов. Актуальный и язвительный «Крокодил» своевременно оказывался в нашем почтовом ящике, листать наполненный яркими карикатуами новенький выпуск было весело и престижно. В киоски «Союзпечати» сатирический «рептилоид» поступал с небольшим опозданием. А вот в обком его доставили в первейшую очередь.
Я, прочитав свежий крокодиловский фельетон, вместо того чтобы идти во вторую школьную смену, зайцем на троллейбусе умотал в Центр. Меня распирало любопытство, я жаждал увидеть воочую настоящих хиппи во плоти. Но зря прогулялся и получил нагоняй в дневник от классной. «Кольцо» зияло пустотой.
Разъярённый Первый секретарь обкома дал краткую команду ликвидироать антисоветские посиделки у него под самым носом. Милиция проявила завидную сноровку, хипарей разогнали с такой скоростью, что Князь не успел зачехлить свою гитару. А его лучшие друзья Саша и Игорь полетели через ограду быстрее быстрого.
На следующий день Кольцовский сквер закрыли на реконструкцию. Через год в «Кольце» заработал новый современный цветомузыкальный фонтан, самый первый в СССР. По выходным вокруг танцующих струй стала собираться толпа народа. И места никаким хиппи уже объективно не нашлось.
Не скажу за всех, но Олег Пожарский и его закадычные приятели по окончанию универа своё место в жизни нашли.
Саша Гришин по прозвищу Пушкин поступил во ВГИК на режиссёрский курс Марлена Хуциева. Снял на Одесской киностудии три полнометражных художественных фильма. Но не дожил до сороколетия.
Игорь Бушуев долгое время возглавлял Воронежский краеведческий музей.
Верным своему призванию остался Олег (Князь) Пожарский. Он посвятил свою жизнь музыке. Воронежский Князь - великолепный мелодист, знаток поэзии, автор и исполнитель огромного множества песен на стихи классических и современных поэтов. В его репертуаре есть песенка и на мои стихи, про Диогена:
Вопреки моральным нормам и законам
Древний мир от дураков не застрахован.
Почему попал в историю дурак? –
Жили-были все, как все. А он не так.
Автор же десятков тысяч афоризмов, Аркадий Давидович, после этой разгромной публикации в «Крокодиле» на время затихарился, перестал пристально следить за модой, вывернул тулуп, как положено, и повесил до лучших времён на ржавый гвоздик в сарае. А в его гениальной голове, спустя десятилетия, родится ироничный афоризм: "Русские произошли от русских евреев".
ДОМ СО ЛЬВАМИ
(глава 9-я) Если взять… Нет, не Центральный телеграф. Взять и отправиться пешком из Кольцовского сквера по пр. Революции к главпочтамту, то на самом подходе к желаемой цели прогулки вам не миновать симпатичный продолговатый трёхэтажный особняк, появившийся в начале 40-х годов позапрошлого века. А выделяется он монотонной чередой 15-ти горельефов-близнецов в виде львиных морд, зажавших в своих молчаливых пастях «увесистые металлические» кольца.
До 1917 это была гостиница, а в 19 веке самая лучшая гостиница Воронежа. В разное время в её номерах останавливалось много знаменитых гостей города. Например, Александр Николаевич Островский однажды был её постояльцем - в 1860 г., проездом на юг. На сцене городского драмтеатра уже год с большим успехом шла его новая пьеса «Гроза».
Губернатор Воронежа, граф Дмитрий Николаевич Толстой, был ещё и директором городского театра. Граф-театрал устроил по случаю неожиданного личного знакомства с А.Н. Островским торжественный приём. Пришлось знаменитому драматургу задержаться в Воронеже на целую неделю.
Но я не буду долго и нудно перечислять всех, кто в течении более полувека проживал в этой гостинице. А лучше заострю внимание на странном декоре исторического здания, украшенного гипсовыми масками львов.
Львы с кольцами в зубах – это львы молчания. «Пусть я буду рассечён и язык мой вырван» - так буквально звучит фраза из масонской клятвы. Масон не придаёт особого значения вероисповеданию человека. Ему важно среди окружающих распознать своего.
Но самое интересное, когда и как декоративные львы облюбовали фасад . Трудно поверить, но они появились после 1943 года. До этого бывшая гостиница никакими особыми архитектурными излишествами обременена не была.
Воронеж, катастрофически пострадавший от бомбёжек 1942 года, начал своё возрождение весной 43-го. Здания, которые могли не подвергаться сносу, восстанавливались, максимально сохраняя первозданный вид. Дать вторую жизнь бывшей дореволюционной гостинице взялся архитектор Герман Владимирович Здебчинский*. В то время никто не сдерживал творческий полёт изобретательного специалиста – не до этого было руководящим и направляющим товарищам. Далеко ещё было до Великой Победы.
В результате внешний облик бывшей гостиницы изменился до неузнаваемости. На фасаде появились колонны и изящная лепнина. А главным украшением стали декоративные маски в виде львиных морд .
За такой необычный для советской стилистики проект Г.В. Здебчинский даже получил первую премию на всероссийском конкурсе в 1948 году. Странный зодчий поселился в восстановленном им здании.
Я всю жизнь, особо не задумываясь, проходил мимо этих смиренных львиных ликов. Мне они всегда казались не настораживающими, а очень даже очеловеченными, взирающими на людской поток из старины.
«– Мне тоже с детства казалось, что эти львы какие-то не такие, «не львиные». А когда в 2008 году на здании повесили табличку с портретом Здебчинского, я поняла, что у них буквально одно лицо. И потом прочла в воспоминаниях старожилов, что над Здебчинским подшучивали друзья. Спрашивали у него: «А что это у тебя львы не на львов похожи, а на тебя»?». Может быть, это просто была такая шутка архитектора», – предположила Ольга Рудева – популярный краевед, основатель сообщества «Воронеж. Пешком»
Всё может быть.
* Здебчинский Герман Владимирович (1908, г. Екатеринбург Пермской губернии - 2006, г. Воронеж) - инженер-строитель, архитектор. Член Союза архитекторов (1935). Окончил вечерние отделение Воронежского инженерно-строительного института по специальности «инженер-строитель» (1935)
КАМЕННЫЙ ЦВЕТОК
(глава 10-я)
«Старинный монумент по сей день рождает в Воронеже слухи. Некоторые горожане уверены, что пьедестал для него взяли с еврейского кладбища. В качестве доказательства приводят изображение на монументе – отдаленно напоминающее звезду Давида.
– Ерунда! Это стилизованное изображение цветка, может быть, с легкой масонской нотой. Весь памятник (А.В. Кольцову) вместе с пьедесталом – это цельное сооружение 1868 года, – опровергла миф краевед Ольга Рудева». Мария Андреева. Легенды Воронежа. Кольцовский сквер. РИА Воронеж. 11.08.2016
Не обладая глубинными познаниями в области масонской действительности, предлагаю интересующимся этой необъятной тематикой факультативно найти и прочитать роман современника А.В. Кольцова - А.Ф. Писемского* - «Масоны». Там ясно и понятно выписан среднестатистический масон России первой половины ХIХ века.
В отличии от скептиков-кольцеведов, готов утверждать, что без огромного влияния масонов на судьбу неогранённого самородка Алексея Кольцова и сохранение его скромного творческого наследия не обошлось.
Нет необходимости разбираться в сортах масонских лож. Упрощу свою задачу - назову масонов масонами. Суть масонства не в мишуре: белых перчатках, фартуках, шпагах и т.п.
Предлагаю обратить внимание в контексте повествования на масонский перстень! Масонский перстень-печатка имел фундаментальное значение среди посвященных. Это, в первую очередь, знак принадлежности таинственной организации. Кстати, и носили его на безымянном пальце правой руки, как обручальное кольцо. Таким образом, обладатель священного перстня был повенчан с вселенским масонством и должен был блюсти верность «подпольному» братству.
Перстень такого рода имел сам патриарх русской словесности А.С. Пушкин! Перстень-талисман Пушкина — кольцо-печатка с надписью на иврите позже принадлежало В. А. Жуковскому, И. С. Тургеневу и Полине Виардо. Артефакт великого поэта был украден в 1917 году.
В первой половине 1836 года, по поручению отца, Алексей впервые в жизни приезжает в Санкт-Петербург. Ему надо решить ряд проблем, исключительно связанных с семейным бизнесом. По дороге в Северную столицу молодой человек успевает заручиться рекомендательными письмами новых московских друзей. «С моими знакомыми расхожусь помаленьку... наскучили все, – разговоры пошлые... они надо мной смеются» - писал в то время Кольцов о воронежских приятелях.
Самой дорогой рекомендацией стала искренняя дружба, зародившаяся у поэта-прасола** с популярным московским критиком Виссарионом Белинским. Профессиональная оценка потенциальной силы кольцовской поэзии самим Белинским предоставила поэту из народа счастливую возможность быть принятым элитой литературной России. Кольцов беседует с А.С. Пушкиным, радушно принимается В.А. Жуковским, встречается с И. С. Тургеневым.
Что же касается деловой части этой знаменательной поездки молодого приказчика, то далеко не все судебные тяжбы обернулись победой семьи Кольцовых. В некоторых спорах не помогло даже знакомство с высокопоставленным сановником Жуковским, который не мог пойти против своей совести. Да и не лежала душа нашего провинциального поэта к купеческому делу, которое не могло успешно развиваться без обмана. По запоздалому возвращению домой получил Алексей от строгого отца очередной нагоняй.
Летом 1837 г. в Воронеж прибыл кортеж великого князя Александра Николаевича (будущего царя-освободителя). Наследника престола сопровождал наставник – Василий Андреевич Жуковский.
В.А. Жуковский был передовым человеком своего времени, обладал многими талантами (известный поэт-романтик, переводчик, заядлый рисовальщик, выдающийся педагог).
Вот как пишет об этом историческом событии Алексей Кольцов: «Седьмого июля у нас, в Воронеже, дорогой гость, великий князь, и с ним Василий Андреевич Жуковский. Я был у него, он меня не забыл. Ах, любезный Андрей Александрович***, как он меня принял и обласкал, что я не нахожу слов всего вам пересказать. Много, много, много, – и всё хорошо, прекрасно! Едва ли ангел имеет столько доброты в душе, сколько Василий Андреевич. Он меня удивил до безумия. Я до сих пор думаю, что это всё было со мной во сне, да иначе и думать невозможно. Жаль, что НЕ МОГУ ВСЕГО РАССКАЗАТЬ ВАМ ПОДРОБНО». (см. масонскую клятву в главе ДОМ СО ЛЬВАМИ)
Алексею Кольцову Василий Андреевич покровительствовал. Недаром масонский девиз гласит: «Свобода, равенство, братство». Поддержать простого талантливого парня, ищущего смысл жизни, - долг чести истинного масона.
Биограф А.В. Кольцова М.Ф. Де-Пуле вспоминал: «Все своё свободное время Жуковский проводил с Кольцовым. Он был у него дома, познакомился с семьёй, пил чай. Весь город видел, как знаменитый поэт и воспитатель наследника престола прогуливается (пешком и в экипаже) по городу вместе с поэтом-прасолом…»
Жуковский выступил в губернской гимназии с речью на тему развития культуры города, рекомендовал учителям гимназии сблизиться с Алексеем Кольцовым и тем самым создать благоприятные условия для творчества талантливого поэта-самоучки.
Визит Жуковского имел огромное значение для воронежского поэта: улучшились отношения А. Кольцова с отцом, укрепились его позиции в среде местной интеллигенции. Горожане долго не могли забыть, что А. В. Кольцов был почтительно принят в доме губернского предводителя дворянства в те дни, когда в нём жил наследник престола со своей свитой.
Представителями тайных обществ были многие воронежские помещики и чиновники. Масонов часто видели в интендантстве (ныне музей им. Крамского) и на балах в доме губернатора.
Краевед Владимир Елецких утверждает: "Здесь они (русские масоны) встречались, общались, но это чисто так - на дружеских встречах… Бегичев, который был губернатором Воронежа, тоже тяготел к масонству… его брат был декабристом".
Дмитрий Никиитич Бегичев (1786 — 1855) — русский литератор и чиновник, тайный советник и сенатор, воронежский губернатор в период с 1830 по 1836 гг.
27 октября 1868 г. в воронежском сквере, разбитом на месте снесённых конюшен Староконной площади (такая вот неминуемая тавтология) открывали памятник Алексею Васильевичу Кольцову. Долгожданный монумент был изготовлен из белого каррарского мрамора и выполнен в виде изящного бюста на высоком постаменте в традициях классицизма на античный манер по эскизу воронежского художника А. А. Кюи. Воплотил задумку в жизнь скульптор из Санкт-Петербурга итальянского происхождения Августино Трискорни. Инициатором выступила сестра знаменитого поэта. Деньги на увековечивание памяти выдающегося земляка собирали всем миром.
На церемонии открытия присутствовали: небольшая группа городских активистов, сестра поэта и консул Северных Соединённых штатов Америки. Как тут вовремя оказался официальный представитель могущественного масонского государства, имя которого затерялось в исторической памяти? – вопрос риторический.
Знаменательно и то, что внушительная скульптура Давида (ростом с Голиафа) работы Микеланджело сотворена из того же поделочного каррарского камня. Вольные каменщики знали, как и из чего создавать на века. Кстати, не смотря на новомодный запрет коллективного запада всем русским на доступ к мировой культуре, копию этого Давида в натуральную величину можно легко увидеть в музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в самом центре Москвы, в шаговой доступности от Кремля.
Во время фашистской оккупации правобережного Воронежа (1942-1943) в Кольцовском сквере было устроено воинское кладбище. Агрессивные германцы памятник Кольцову, который выполнен в классическом арийском стиле, не тронули. Не надругались над монументом по своему извращённому обыкновению. Возможно, какой-нибудь обер офицер заметил на постаменте каменный шестилепестковый цветок «с лёгкой масонской ноткой». И отдал приказ - светлоликий бюст предполагаемого предка оставить в покое. Просвещённый командир принял Алексея Кольцова за своего соотечественника, лет сто назад приехавшего в Россию на заработки, немца в широком смысле слова («немого» - не шпрехающего по-русски) Понаехавшие на бронетехнике непрошенные европеизаторы со свастикой поспешно захоронили своих «побратимов» под берёзовыми крестами и в январе следующего года оставили покойников под пригляд окаменевшего русского поэта. К счастью, вероломное захоронение просуществовало совсем не долго. Ранней весной 1943-го «русские дикари» явились на импровизированный поганый погост и выкорчевали экскаватором окоченевшие трупаки в добротных шинелях мышиного цвета. «Иностранных разоружённых туристов» кинули в грузовики и прикопали в неизвестном направлении далеко за городской чертой.
На этом, надеюсь, спор между наблюдательными зеваками и толерантными нигилистами можно считать законченным. Шестилистник на постаменте в Кольцовском сквере символизирует звезду Давида. Точка.
Всё вышесказанное, слава Богу, до сих пор не служит поводом импортозаместить бюст русскому поэту вместе с постаментом на что-нибудь исконное. Мы не в западноевропейском мегаполисе живём. И исторические памятники чтим!
Справедливо, конечно, будет поблагодарить коллективное масонство за то, что мой земляк, Алексей Васильевич Кольцов, и его вклад в русскую культуру не были забыты потомками. Имя воронежского поэта по праву вписано золотыми буквами в сокровищницу отечественной словесности. В противном случае, не уверен, что песни Кольцова не остались бы в памяти народной. Мы знаем множество примеров безымянного творчества. Ни кого не смущает дежурная ремарка: «Слова народные, музыка народная». Но глупо спорить с утверждением, что у любого произведения искусства есть конкретные авторы. Только память народная подкачала, авторство шедевров быльём поросло.
Но вместе с благодарностью масонским промоутерам, собирателям талантов земли русской, на примере Алексея Кольцова хочется внести одну немаловажную поправку. Масоны-иноагенты в первую очередь раскручивали самобытную поэзию Алексея Васильевича, чтобы слепить из него образ инакомыслящего бунтаря-вольнодумца. Во всех авторитетных биографических и критических публикациях о Кольцове в первую очередь подчёркивается, что лирика талантливого молодого человека не приветствовалась, его творчество прозябало под гнётом непонимания и в основном повествует о тяжкой доле русских простолюдинов.
Мы не знаем истинного личного отношения А. Кольцова ко всему происходящему в государстве, была ли его связь с масонской ложей и возможное членство в ней игрой или он, православный славянин, принял модель обустройства мира на масонский манер всем сердцем и наивной душой. Но побудительная причина внезапного повышенного внимания креативных и властных представителей российской знати к его творчеству ясна. Это были люди западноориентированные, от народа весьма далёкие.
Отечественная война 1812 г. и провальное Восстание декабристов показали, что уничтожить и расшатать Российскую империю никогда не удастся, если не переформатировать сознание простого русского человека, не посеять импортные семена сомнения в правильности традиционного уклада жизни. И когда молодой Кольцов умер (совсем не от гнёта царствующего режима, а от распространённой болезни), упрямые масоны решили его лик канонизировать в качестве народного обличителя, борца и мученика, глубинного противника беспощадного царизма.
Если ранее идеям масонства был подвержен образованный класс российского общества, то теперь магистрами ордена была поставлена актуальная задача: продвижение чуждых идей среди зажиточных, предприимчивых, малообразованных и до сей поры совсем не знатных (ни по заслугам, ни по крови) русских людей. Удивительно, но масоном стал Старший Кольцов – отец покойного Алексея. Купец-прасол средней руки, абсолютно безграмотный, но властный, всю жизнь упрекавший сына за тягу к литературному творчеству. Но старик по роду своей спекулятивной деятельности (перепродажа скота) был не беден, уважаем и имел непосредственный контакт с самыми низшими слоями сограждан. Почему бы такого русака - родителя посмертно знаменитого поэта - не подключить к делу всемирного торжества масонства, к пропаганде идеи вселенского братства? И русскому мужику лестно и престижно повышенное внимание просвещённых людей, и делу купеческому польза – связи, расширение бизнеса.
Отец и сын давным-давно покоятся с миром. На чёрном надгробном камне Алексея с четырёх сторон выгравированы отрывки его стихов; а знаком отличия серой могильной плиты Василия Петровича - отца народного поэта – служит строгий крест со «всевидящим оком» над и «весёлым Роджером» под.
Компактный Литературный пантеон находится в географическом центре Воронежа. До революции 1917 года здесь было большое городское кладбище. В советское время территорию рекультивировали под Парк Живых и Мёртвых (ныне ЖиМ переименован в Парк им. А.Л. Дурова). Появились Крытый цирк, игровая зона, летняя эстрада, кафе, действующий храм-долгострой и ТЦ «Европа+». От старинного погоста остался, огороженный чугунной решёткой, Пантеон.
В начале коронобесия с надгробного памятника Алексею Кольцову исчез беломраморный крест и был повреждён пьедестал. Вандалы остались незадержанными и безнаказанными. Причины этого звериного акта могут быть самые разные. Но пособниками вандализма, к сожалению, послужили жадность (не установлены камеры видео-наблюдения) и равнодушие полиции.
*Алексей Феофилактович Писемский (23 марта 1821 г., Чухломской уезд - 2 февраля 1881 г. Москва) - русский писатель и драматург.
**Прасол – торговец скотом.
*** Письмо А.В.Кольцова А. А. Краевскому. 16 июля 1837 г.
АНГЕЛ НИКИФОР
(глава 11-я)
- Алло! Полиция? Меня похитили инопланетяне!
- Вы пьяный?
- Да… так совпало.
(Анекдот))
В 1965-м году наша семья получила долгожданную квартиру в новостройке, а на экраны страны вышла новая комедия Леонида Гайдая «Операция Ы». Так совпало. До сих пор пересматривая кино-новеллу «На стройке», у меня 100% ощущение, что приключения Шурика и закоренелого хулигана Феди снимали именно в моём дворе. Ведь наш дом строили именно пятнадцатисуточники*, которых пыталась перевоспитать советская милиция.
«Постой, паровоз!». Расскажу всё по порядку.
Городская администрация предложила на выбор несколько вариантов переселения нашего семейства. Очень не хотелось покидать Центральный район, а тем более очутиться вообще на другом берегу городской реки. Бесконечный выбор неожиданно быстро завершила бабушка Аня, на которую и выписывался ордер. Ей понравилась первая квартира, предложенная для просмотра. Наличие скромных удобств непосредственно в квартире, а не во дворе жутко её обрадовало. А то, что эти «воронежские черёмушки» возвелись на самой натуральнейшей окраине**, мгновенно перестало иметь для коренной горожанки принципиальное значение.
Это была обыкновенная кирпичная и типичная пятиэтажка. Застройщиком явилось Министерство Внутренних дел. В то время несколько квартир в новых ведомственных домах отдавалось очередникам, стоящих на учёте горисполкомов. Таковыми очередниками были и мы. С момента заселения и до сих пор любопытные гости задают нам надоевшие вопросы: «Как вы попали именно в ментовской дом? Кто-то из вас в милиции служил?». И до недавней поры ответ сводился к занудной истории с горисполкомом.
Дом наш, возведённый штрафниками, получился неказистым, но на удивление прочным, даже с архитектурной изюминкой. Никита Сергеич Хрущёв обещал советскому народу к 80-му году построить коммунизм. Его хрущёбы были рассчитаны на 20 лет эксплуатации. С наступлением торжества регионального коммунизма, счастливые обитатели бюджетных пятиэтажек должны были, согласно волюнтаристского плана Первого секретаря ЦК КПСС, поголовно переехать на пмж в просторные дворцы. Но дом благополучно стоит и ныне там. Ведь бракованные кирпичи намертво скреплены цементом марки 700(!). А спустя 10 лет с момента ввода в эксплуатацию появилась и неожиданная архитектурная особенность. Крайние подъезды с однушками были по задумке проектировщиков безбалконными. Этот недостаток за счёт жильцов решено было исправить. Но в одном из подъездов люди, прописанные на 2-м, 3-м и 5-м этажах уже получили ордера на расширение. Балкон оказался нужен лишь соседу на 4-м этаже. Одинокий балкон с живописным видом на школьный сквер – нелепая особенность нашего дома.
Несколько лет назад специальная служба провела тотальную проверку домовой вентиляции. По закону подлости, подозрение в том, что вентиляционный канал забился, выпало на мой стояк. Во время прочистки была обнаружена знаковая «археологическая» находка. Изумлённые рабочие извлекли из шахты запылённый «Огняк» образца 1965-го года. «Огняком» народные юмористы нарекли тёмно-зелёную стеклотару в виде бутыли, соразмерную небольшому огнетушителю. Старинного вермута внутри антикварного сосуда, разумеется, пол столетия уже не было. Это доказательство того, что нарушители соцобщежития сначала тушили пожар души этим низкокачественным и дешёвым пойлом, а потом приступали к рабскому труду. Терпеливые и несчастны жёны сильно пьющих дебоширов в свою очередь называли популярное кровавое вино «Вермутью». Потому-то и стены у нас удивительно кривые.
Истинную побудительную причину бабушкиного интуитивного выбора нового места жительства именно в доме, населённом сотрудниками МВД, я узнал на закате стабильного брежневизма. С тех пор у меня была своя гипотеза, но публично я её не высказывал. И время было не то. Да и никаких доказательств, кроме устных, у меня не было.
В комнате бабушки Ани на стене висел увеличенный фотопортрет дедушки Пети, фамилия которого перешла по наследству мне. Бабушка никогда не углублялась в дореволюционную биографию моего, не вернувшегося с войны, деда. Но незадолго до бабушкиного ухода, в начале 80-х, она приоткрыла семейную тайну. Оказалось, что Пётр Никифорович – сын городового, которого в революционном 1905-м застрелил студент. Возможно, большего она просто и не могла знать. Ведь дедушка Петя родился всего за год до этой трагедии.
Больше я бабушку на эту тему не расспрашивал. Но пришёл к мистическому выводу, что наше проживание в «милицейском доме» - не просто случайность. Это материальный результат благих хлопот о своих потомках ангела-хранителя по имени Никифор, небесный стаж которого на момент 1965 г. составил юбилейную цифру – 60 лет.
Не менее важным фактом, подтверждающим верность моих логических предположений, является то, что все жители многоквартирного дома, где проживает семья моей дочери - полицейские семьи.
_______________________________________
*Пятнадцатисуточник – хулиган, осуждённый за мелкое нарушение общественного порядка к исправительным работам в течении 15 дней и бесплатному проживанию в течении 2-х недель в камере предварительного заключения.
**Народная молва нарекла наш микрорайон Пятаком. Его воспел воронежский панк Юра Хой, который мечтал «уехать на воронежский Пятак». Я и сам долго был уверен, что Пятак – это ничего особенно не значащая приблатнённая топонимическая кличка. Но ошибся. Пятаком в годы Великой отечественной войны лётчики называли военный аэродром № 5, на месте которого в «годы оттепели» возвели наши «хрущёвки».
***************************************
ЭПИЛОГ
По иронии судеб многие видные представители элиты революционного движения не принадлежали ни к рабочему классу, ни к крестьянству. Например, отец будущего Ленина, И. Н. Ульянов, дослужился до чина действительного статского советника, который в Табели о рангах соответствовал военному чину генерал-майора и давал право на потомственное дворянство. Раскол российского дворянства, как и мещанства, произошёл задолго до Февральской революции 1917 г. Молодёжи из благополучных семей вскружила голову модная идея марксизма. Вместо юристов (Ленин) или ветеринаров (Бауман) они стали профессиональными революционерами. А когда молодые революционеры попадали с поличным (запрещённые газеты, листовки и даже револьверы) в царские застенки или ссылки, к ним относились с уважением, присущим привилегированным представителям общества.
Мой прадед после флотской службы стал простым воронежским городовым в 1902-году. В феврале того же 1902 года из Воронежа в Москву в пассажирском вагоне ехал распространитель большевистской "Искры" Николай Бауман. Профессионал Бауман заметил слежку, спрыгнул на полпути в сугробы и таким образом избежал ареста.
Осенью 1905 года Ленин призывал: «…Идите к молодежи. Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и рабочих особенно… военное обучение на немедленных операциях… Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие — нападение на банк… Пусть каждый отряд сам учится хотя бы на избиении городовых…» (В.И.Ленин Полное собрание сочинений, т. 11 изд. Москва 1958 год)
В конце октября 1905 года в недовольно бурлящей Москве освободился из Таганской тюрьмы Бауман. Раздобыв где-то красный стяг, он сел на извозчика и, проезжая мимо фабрик на Немецкой улице, стал призывать рабочих к штурму Таганской Бастилии. Одному рабочему, ранее служившему в Кирасирском Гвардейском полку, не понравилась хула на царя, и он бросился вырывать красную материю из рук наглого оратора в карете. Бауман попытался оказать сопротивление, даже выстрелил в соперника из браунинга, но промазал. А вот металлическая трость бывшего гренадёра Николая Михалина два раза без промаха угодила по черепу молодого революционера. Революционная карьера Николая Баумана, сына зажиточного немца из Казани, закончилась грандиозными политизированными похоронами. А улица Немецкая стала улицей Баумана.
25 ноября (по старому стилю) 1905 года городовой Никифор Печуров заступил на ночное дежурство в центре Воронежа на Староконной площади. В полночь к нему подошёл выпускник Керченских мореходных классов Владимир Шаповалов и выстрелил из револьвера в лицо. У Печурова остались без средств к существованию вдова Полина и двое малолетних детей (3-хлетняя Мария и годовалый Петя). Об этом я узнал два года назад из «Книги Русской Скорби»*** (т.6, изд. СПБ 1910 г.), которая хранится в Российской Государственной Библиотеке им. В.И. Ленина в Москве.
Полину с детьми приютила семья воронежского графа. Моя прабабушка работала у этих благородных господ поваром. Дочь Никифора, Маруся, подружилась с юной графиней, они вместе ходили в гимназию и балетную школу.
Иногда граф и графиня вели себя довольно странно. Он приклеивал фальшивые бороду и усы, а она переодевалась в мужское платье. После Октябрьского переворота 1917 года оказалось, что граф с супругой были революционерами. Староконную площадь в конце 20-х годов прошлого столетия переименовали в пл. Ленина и установили памятник вождю мирового пролетариата.
А безмолвным свидетелем трагической гибели моего прадеда остался мраморный бюст народному поэту Алексею Кольцову, который более 150 лет, не смотря на смены формаций и кровопролитные войны, стоит в сквере на центральной площади Воронежа.
_________________________
***«Книга Русской Скорби» — документально-литературный сборник, посвящённый памяти жертв революционного террора, издававшийся в России в 1908—1914 годах.
ОНИ НЕ УСПЕЛИ СОСТАРИТЬСЯ (послесловие)
Мои два родных деда, Пётр и Николай, в первые дни Великой Отечественной войны ушли на фронт рядовыми добровольцами. До войны они в армии не служили и имели сугубо гражданские специальности. Пётр Никифорович работал мастером по электросварке на Воронежском паровозоремонтном заводе им. Дзержинского, имел бронь. Сын ветеринара, Николай Михайлович, был директором продмага на Мясницкой улице (ныне улица Театральная) У Петра Печурова в 32-м году родился сын Борис. У Николая Уварова подрастали две дочки, старшей летом 41-го исполнилось всего 5 лет, когда отец уже месяц был на фронте.
В Первомайском саду есть скромный гранитный обелиск, установленный в советское время добровольцам Воронежского коммунистического полка, который был сформирован в июле 41-го. Мои беспартийные деды к тому времени уже месяц защищали Родину. Пётр стал миномётчиком, Николай – рядовым стрелковой дивизии. Не знаю, были ли Пётр и Николай знакомы до войны, но им выпала честь сражаться на подступах к Москве.
В середине осени 1941-го Анна Ивановна получила извещение: «Ваш муж, Печуров Пётр Никифорович, пропал без вести…» Так мой отец стал безотцовщиной.
;7 ноября 1941 года прошли Военные Парады.в трёх городах СССР: Москве, Куйбышеве и Воронеже.
В августе 1943-го Феодора Борисовна, вернувшись в Воронеж из оккупации, получила похоронку на мужа – Николая Михайловича Уварова. Он скончался в госпитале 3 августа 1942г. одноруким и одноногим. Н.М. Уваров похоронен в братской могиле села Петрищево , недалеко от места казни Зои Космодемьянской (там сейчас музей Зои).
Минуло двенадцать лет после Великой ПОБЕДЫ над фашизмом. Летней полночью мимо Кольцовского сквера спешил последний трамвай. В салоне кроме молодого человека и девушки никого уже не было. Так демобилизовавшийся Борис познакомился со старшей дочерью Николая Уварова - Светланой. Через два года родился я. И меня назвал отец Юрой в честь будущего первого космонавта Земли.
февраль 2018г. - май 2022г. ВОРОНЕЖ