"Рудольф? Я думала, только слона в зверинце могут так назвать."
Необъяснимо, почему одноименный коротенький рассказ Валентина Распутина вдруг приобрел невероятную кинематографическую популярность, и пережил несколько экранизаций - 1969,
1991, и 2006 года. Причем, в 1969 - аж две! Это 10 - минутный фильм Валентина Куклева, и дипломная короткометражка Динары Асановой , о которой сегодня пойдет речь. И если фильм Куклева снят в совершенно узнаваемой, "традиционной" манере, свойственной советскому кино конца 60- х годов, с его бесконечным любованием городскими пейзажами , символизмом, закадровым текстом, и некоторой унылостью, которую можно принять за неторопливость повествования, то в картина Асановой удивляет своей "западностью". Нет, в ней, конечно, тоже есть это пейзажное любование, и символизм, только отснят он в Латвии. И нельзя отделаться от ощущения, что ты смотришь что-то смутно напоминающие, ну например, Эрика Ромера. Какое- нибудь там "Колено Клэр." Но наш -то "Рудольфио" отснят на год раньше " Колена" , вышедшего на экраны в 1970 году! А значит, смело можно назвать его предтечей этой своеобразной " ромеровской" чёрно-белой стилистики ( не без влияния Годара, разумеется. Годара, товарищи, ещё никто не отменял! ) Главный герой картины, Рудольф (он же Рудольфио), в харизматичном исполнении Юрия Визбора, по-западному невозмутим, импозантен , и слегка утомлен. Непринужденно попыхивая сигаретой, он томительно сочиняет свой роман, тщетно пытаясь собрать в голове
мысли , разлетающиеся от телефонных звонков 16-летней
Ио , девчонки- школьницы, навязавшейся ему в знакомые. Принадлежность Рудольфа к нашим соотечественникам выдает , пожалуй , лишь видавшая виды шерстяная спортивная олимпийка. Неторопливые будни писателя , омрачаемые лишь муками творчества , привычной скукой, и некоторым томлением, иногда свойственного мужчинам "среднего" возраста , протекают в красивых интерьерах, среди старинной мебели и бронзовых подсвечников, под чарующие звуки джазового квартета Дэйва Брубека. Девица же нагло продолжает из дня в день смущать покой писателя, упорно навязывая свое присутствие, попивая с ним чаи, и даже попрекая слишком ранней женитьбой: " Зачем ты так рано женился? Ещё бы два года, и я бы вышла за тебя замуж". В какой-то момент душевное смятение охватывает Рудольфа, необъяснимая тоска сдавливает грудь, и он бесцельно слоняется по улицам, пытаясь обрести душевное равновесие, и демонстрируя космическое одиночество. Финал этой истории закономерен- выбирая между Рудольфом и Рудольфио, писатель , сделавший выбор не пользу последнего, решив остаться просто Рудольфом, и завершить тревожащие его покой отношения нравоучительной беседой, окончательно разрушает свой романтический образ в глазах Ио. И его можно понять- действительно, стоит ли приличному женатому человеку разменивать размеренную жизнь на сомнительную интрижку со взбалмошной девчонкой, которая может принести больше проблем, нежели удовольствия, а то и вовсе обернуться крупными неприятностями ? Ведь ему, как человеку пишущему , хорошо известно , что ружье, висящее на стене, рано или поздно выстреливает лишь в романах. А в жизни все три ружья, висящие для на стене Рудольфа для украшения интерьера , скорее всего заправлены холостыми патронами, а то и вовсе разряжены, поэтому совершенно безопасны. Но нет-нет, да и загложет его душу червячок сомнения...И засвербит уязвленное самолюбие , задетое словами девчонки: " Но это будешь не ты".