Эпиграф:
- Почему у героя романа "Лолита" такое странное имя - двойное, как думаете?
- Если бы я не знала, что роман был написан на английском, то подумала бы, что это - вариант русской укоризны: "Ах, Гумберт, Гумберт, ай-ай-ай!"...
- Интересная версия, но, если взглянуть с психологической точки зрения: один Гумберт наслаждается, другой - анализирует! В одно и то же время!
(Из диалога между преподавателем литературы ХХ века и мной-студенткой 27 лет назад)
У меня тоже два имени, то есть две его формы: Елена и Аленка. Раздвоением личности не страдаю, не запутываюсь в разных реальностях, в'яве на два, голоса не разговариваю. Но сущность моя раздвоена.
Когда вымечтывался мальчик, а родилась я, у мамы не готов был первый подарок - имя. Ей посоветовали назвать именем врача - Елены... по-моему, Сергеевны. Маме эта форма имени казалась бесцветной, отчужденной. И она нашла прекрасное производное! Через четыре года в далеком краю родилась моя любимая племяшка Ленка (для кого-то Елена Александровна!) И семья нас так и разделила: она - именно Леночка, Ленуська, а я - Аленка, и никак иначе! А в серьезной социальной среде - в школе, приходилось быть именно Еленой - по бумажкам, и Леной - в кругу одноклассниц. Одноклассники давали всем клички - производные от фамилий и отражающие часть сущности людей. Я в их интерпретации была Ефросинья - за старомодность поведения, за скромное достоинство и невозмутимость. Понятно, что я в тайне смеялась: у меня такое коротенькое имя, всего из четырех звуков, а им не лень произносить такой длиннющий псевдоним! На который я, вдобавок, никогда не откликалась.
Прошло много лет, а мною так и руководят два имени: дома вечерами я сама для себя - Аленка, простушка-веселушка и вечный ребенок. Родня живет далеко, созвон только раз в несколько лет, и то не с братьями, а с тетей, теперь уже и это в прошлом. Некому так называть со стороны, разве что мамин голос примерещится: задорный, с игрой от низковатых к высоким нотам, прогретый костром ее данковского сердца и тонкого кокетства Шахерезады.
Я-Аленка знает слова: "хочу, а что если, будь что будет, наплевать и растереть, а сделаю-ка я, оппаньки, это все из-за магнитных бурь, только не я, пожалуйста" Ребенок! В старые юбки не влажу, но печеньками себя-Аленку не обделю. Конспекты занятий не готовы, а я куколок мастерю - себе, для игры после работы. Страх и ленцу с эгоизмом у себя признала, но вычищать их из характера не стала, потому что они берегут Аленку от перенапряжения и необдуманных действий. Я - такая! Другая женщина живет в другой квартире.
Но любому ребенку нужен родитель, причем не контролер и не диктатор, а ласковый друг, на которого можно положиться, кому можно доверять, кто ведет ребенка туда, куда этому ребенку и нужно. Взрослый все знает, понимает, делает верные расчеты всех действий, и педагогически грамотно направляет ребенка к правильным шагам. Я-Елена - это моя социальная сущность: всегда себя муштрующая, как будто вокруг идеалы, а я все никак не вырвусь из посредственности (в моем случае посредственность заключена в имени Лена, а Елена - это мир социально-идеальных представлений о себе возможной и требуемой). Елена - человек работающий за зарплату, ладящий в рамках официоза с коллегами и студентами, страдающий от неидеальности результата. Себя с котом содержу, на луну от одиночества не вою, даже наоборот, смакую (впрочем, это уже что-то Аленкино). Елена знает, что жизнь - это не сахар, а она сама - не сто долларов, чтобы кому-то нравиться. Елена готова мужественно признавать свои проблемы и недостатки, выживать и нянчить Аленку. Елена созерцательно-умна, с анализом текстов у нее порядок. Со студентами - тактичное вежливое с обеих сторон дружественное сотрудничество. Что с мужчинами? Ничего. Их нет вокруг. То есть женатые сотрудники, которым, кроме жен, никто не нужен, а они, в свою очередь, не нужны Елене. Разбивать семьи - это не ее стихия. Со студентами пооткровенничала: в детстве и юности идеалами были трубадур из "Бременских музыкантов", молодой д'Артаньян Боярский, "гардемарин" Жигунов. Из книжных героев - помесь Данко, Артура Грея, Геркулеса (не из мифов, а из спасенных пятнадцатилетним капитаном негров), Сэма Уэллера - слуги мистера Пиквика, Разумихина (это был друг Раскольникова, если кто забыл) и еще нескольких бравых молодцев. Это - мир Аленкиной добрачной любви. С четырех лет - грезы о совместных велосипедных катаниях, походах, дрессировке огромной собаки, дельтаплане, рок-н-ролле и прочих приключениях с тем, кто не смеялся бы над ней, а всегда бы помогал, страховал и обожал - короче, мечта о папе, упакованном в натуру мальчишки-ровесника.
Кто выходил замуж, растил сына, осваивал все новое и новое в работе, готовил, утюжил рубашки, а потом писал программы по пяти предметам - Аленка или Елена? Еще не разобралась, но во все, что волновало сына от зачатия до шестнадцати лет, я вникала с полувздоха, и обо всем необходимом тоже заботилась. Елена и Аленка были едины!
Вопрос: кого в моей натуре умертвил развод? "А упало, Б пропало. Что осталось на трубе?" Аленка forever!
Елена Аленку любит, нянчит, но не растит. Как будто можно остаться большим ребенком навсегда. Балую себя вкусненьким, куклятами, мелодрамками, и поражаюсь издалека, как живут работой коллеги. В душе завидую, когда их заслуги отмечаются, хотя сама и восхищаюсь по справедливости.Аленка работу любит, но со многими условиями: чтобы не гоняли по корпусам, а дали осесть в одном кабинете и пустить корни. Чтобы столовские вкуснющие обеды были доступны (а также новый ноутбук взамен сдохшего, новые одежки в стиле "Российская Маргарет Тэчер с Коко Шанель", книги и все для любимого хобби - "куклинга" с румингом, да еще на ремонт в моем квартирном каменном веке и на поездки к морю не на три дня к частникам с душем во дворе на десять отдыхающих, а в "пять звезд (и я - шестая!) С ванной в номере, с рестораном и уютным садом или парком"). Еще что надо? Много чего. Знаю, что многие взрослые люди могут закидать меня советами, как можно на все это заработать: ночами в Интернете, за Полярным кругом, защитить докторскую диссертацию - и вот тогда... а силы? Где их берут? Ни Елена, ни Аленка не знают. Вот сейчас я пришла с работы - из колледжа, после утренника, в котором участвовала, и четырех с половиной пар - и уже смогу только поесть да провалиться в сон. Завтра новый трудовой день! И Елена будет в форме, в седле, в теме! А дома включится Аленка, и начнется забытое, истребленное к пяти годам, и только после развода возрожденное "хочу-не хочу!"
Елена ничего не может поделать с Аленкой. Кто где видел семью, где ребенок командовал бы взрослым? Будем знакомы: я.
Не повернуть мне это пока никак! Елена - не командир. Значит, нет у меня внутренней опоры. Думаю, что есть вера у религиозных людей? Не стараются ли они просто отказаться от ответственности? Все, дескать, устроил Боженька, к нему и все упования. А мы - так, куклы божьи. Аленке так жить удобно. А Елена сердится: "Задача человека - стать демиургом! Стыдно кивать на бога, магнитные бури, других людей. Сама себе сама!" Но это - в теории. А на практике...
В романе "Унесенные ветром" есть персонаж - тетушка Питипет. По нашему это прозвище означало бы "Топи-топ". Ей - шестьдесят, а она думает о пустяках и ничего не понимает в меняющемся мире, невольно вынуждая юную Скарлетт быть как будто старше себя. Ну, мне до благословенного пенсионного возраста - как до луны - двенадцать лет, но я узнаю в этом персонаже себя.
Есть ли смысл выращивать Аленку? Честно, не знаю. Нет цели. И где Елене брать силы справляться с таким непод'емным для нее ребенком - тоже дилемма.