Кто встанет грудью за идею,
Кто выкинет хоть пару фраз,
Пока нарциссовой болезнию владею,
В истоках света тень сочится из ста ран.
Тот мимолетный белый писк,
У зеркала звенящий силуэт,
Мелькал и уничтожил писк,
Явлением крови, капель их сует.
Вступила горечь та в наследство
И миром правит не спеша,
Она губила моё детство,
И вознесла меня, как мастерицу шантажа.