На фото: Москва. Ноябрь 1980 год. Вернисаж. Кузнецкий Мост. Выставочный Зал МОСХ. Открытие выставки работ художника Юрия Ракши (живопись, графика, кино). Валентина Сорокина (сестра Ю.Ракши), Анна Ракша (дочь художника), Таир Салахов (председатель МОСХ), Ирина Ракша вдова художника.
Спасти калину на болоте
Светлой памяти художника Илоны Ганцовской
Рождение картины — что это? Высокое откровение, порыв чувств или плод долгих раздумий?
А может быть, просто ремесло, мастерство художника? Или все, вместе взятое? Но, думаю, скорее всего это тайна. Тайна самого творца.
Пусть об этом расскажет известная московская художница Илона ГАНЦОВСКАЯ, чьи картины были представлены на многих российских и международных выставках, и украшают музейные и частные коллекции.
«Далекие прогулки с отцом по дюнам вдоль Балтийского моря, где я в детстве проводила лето у тети и ее мужа писателя Валентина Пикуля,— самые счастливые часы в моей жизни. В доме на взморье собирались интересные люди: писатели, художники, ученые. Вели разговоры об искусстве, литературе, просто о жизни. Эти встречи были так интересны, так творчески наполнены, что я часто тоскую по тем временам. Но, наверно, тогда я и началась как художник.
Незабываемый миг, когда я впервые увидела море. Шли по сосновому лесу. Отец сказал: «Представь, что мы, как первобытные люди, пробираемся сквозь дикие чащи и впереди слышим грохот прибоя... И вдруг — выходим к бесконечной воде...» И эта картина, величественная и пугающая — пенная кромка и грозовой горизонт,— осталась со мной навсегда.
Тогда, девочкой, я еще не понимала, как много значат семья, родители.
Мой дед по линии отца происходил из польской шляхты, бабушка — из латышских мещан. В семье считалось обязательным играть Шопена, читать и даже писать стихи, рисовать. Само собой разумеется, что после революции почти все родственники были сосланы или расстреляны.
Отец учил меня, что главное человеческое качество — уважение к жизни. Надо очень любить и понимать природу и все живое на земле.
В нашем деревенском доме в Калужской области я недавно нашла запись-памятку на листочке, где папиным почерком было написано: «...спасти калину на болоте». Теперь, когда отца уже нет (светлая ему память), мне не узнать, что это значило. Но я благодарна папе за то, что он хотел спасти какой-то неведомый куст калины на болоте.
У нас в доме было много зверей: подобранные собаки, кошки, искалеченные птицы с Птичьего рынка, которых мы лечили и весной выпускали. Мне и в творчестве всегда хотелось изображать зверя как личность. Хотелось и детали пейзажа видеть как живые существа.
Вот круглый камень... идеальная форма материального мира. Он есть, он сотворен! Цветок, бабочка необъяснимо сложны, так же как Космос. Со временем я научилась главному — не сосредотачиваться на себе, на своей персоне. Поэтому, наверное, меня совсем не интересует то, что называют «самовыражением». Не каждому «художнику» есть что выразить... А иной раз — лучше бы он оставил это при себе...
Моя профессиональная задача состоит в следующем: удержаться на грани, когда мое творение не только живопись, но уже в чем-то философия, литература. Свои занятия я определяю даже не как живопись, а как дело. Писать маслом — это упоительно-приятное дело. Запахи красок, упругость холста... И — возникновение, рождение под твоей кистью других пространств...
Меня слишком мучает сознание нашей общей вины перед природой. Бывает, хочется на холсте поэкспериментировать, но я приношу это в жертву главной задаче — дать голос тем, кто сам не может сказать о себе, за себя— природе, животным. Сейчас моя живопись для меня единственный способ «любить» и другим предлагать одинаково любить Дерево, Камень, Море, Птицу...
Любовь к зверям — это любовь в чистом виде, без отягощающих эгоизма, ревности, секса... Каждый, кто имеет животных, знает, какое счастье любовь-дружба. В наш жестокий технократический век звери во всем зависят от людей. И люди бесстыдно, жестоко используют это. Мы их едим, в их шкуры одеваемся, ставим на них опыты, используем в работе. Но, если вдуматься, почему мы решаем, кому можно причинять боль и мучения, а кому нет? Почему присвоили себе право распоряжаться чужой жизнью? Ведь все имеют одинаковые права на существование. Какая же дикость убить и ободрать друзей своего детства — зайчиков, мишек, лисичек —и зачехлить ими руль автомобиля или нацепить себе на шею.
В юности я читала роман французского писателя и художника Веркора «Люди или животные». Итогом повествования является суд, где решают: убитое существо — человек или зверь? И тут оказалось, что нет точного определения этих сущностей. Животные обладают всеми качествами, которые есть у людей. Им присуще чувство красоты — так называемый пред эстетический импульс. Например, скромная птичка шалашник перед своим жилищем выкладывает узоры из камешков и цветов, меняет засохшие на свежие... Известно, что соловьи, например, поют не для обозначения территории, а для удовольствия. Существуют даже разные «певческие школы». Отсюда «курский соловей».
Животные чувствуют: испытывают радость, горе, тяжело переживают предательство. Бывает нестерпимо стыдно видеть, как мечется жалкое, голодное, выброшенное на улицу животное: кошка, собака или даже черепаха. Представляешь себе людей, которые от них избавились, выбросили друга, и задаешься вопросом: а не будут ли они так же выброшены своими детьми, когда станут старыми или больными?..
А сколько не наказуемого законом садизма!
Сейчас, правда, появляется много клубов любителей кошек, собак. Но нам нужны организации не любителей, а Защитников! Нужно, чтобы звери имели Права и защита их стала бы общим делом. Тогда мы могли бы не стыдиться называться людьми.
Я хочу написать картину «Двое», где рядом Человек и Конь бегут по прекрасной земле и оба равны и оба счастливы».