Узбекистан я собирался посмотреть еще до пандемии, но нормальных туров, а я хотел обязательно c Хивой. У меня даже мысль связаться с какой-нибудь компанией напрямую в Узбекистане или полететь туда через Украину. Но вот эпидемия схлынула, а санкции опять нахлынули. После потерянных двух лет всех потянуло в странствия. И тут оказалось, что Узбекистан оказался чуть ли не единственным нормальным направлением. Соответственно туров возникло много, и с Хивой и без Хивы…
Поскольку время все еще непростое, то мое путешествие началось с ПЦР за день до вылета. А вот вечером выяснилось, что еще нужен и QR код, сгенерированный приложением ‘Путешествую без ковида’. Оно никак на мой телефон ставиться не хотело, и вообще в принципе поставиться не могло, так как оно требовало андроида от пятого, а у меня на стареньком телефоне стоял четвертый. В итоге, ругаясь на пильщиков бабла, я проблему решил. Забегая вперед, скажу, что на границе в Узбекистане ПЦРы вообще никто не спрашивал, а в Минске при посадке я обошелся просто обычной бумажной копией.
Итак, все позади, и я гружусь в самолет. Эх, давно я никуда не летал. В Ташкент я добирался Узбекскими авиалиниями. Белавиа почему то прилетало в очень удобное время, в 2 часа ночи, ни туды, ни сюды, ни вечер, ни утро, а вот ночь разбита. Зато узбеки прилетали в удобное время вечером. К традиционному ролику о технике безопасности узбекские авиалинии подошли очень креативно. На фоне местных достопримечательностей правильно застегивали ремни погонщики караванов а выключали телефоны воины Тимура. Лететь до Ташкента оказалось не так далеко, как я думал. Меньше 5 часов.
И вот самолет махнул крылом, и в иллюминаторе стали видны огни Ташкента. Выйдя из здания аэропорта я вдохнул воздух теплой южной ночи. В само здание без билета заходить запрещено. У входа собираться тоже. Поэтому, чтобы встретили, пришлось немного отойти. Поменял деньги. В Узбекистане за один доллар дают 11000 местной единицы сом. Поэтому поменяв соточку сразу стал и миллионером и владельцем весьма увесистой пачки купюр. С утра нас повезли на экскурсию по Ташкенту. Город оказался неожиданно зеленым, с широкими улицами. Чем-то даже немного смахивает на города Южной Франции. Наверное прежде всего из-за платанов, которые в Средней Азии принято называть чинарами. Стал он таким, после такого как его фактически полностью построили заново после землетрясения 1966 года. Хотя кое где еще до сих пор осталась традиционная застройка. А традиционная застройка в Узбекистане достаточно своебразная. Со стороны улицы дом смотрит глухой стеной, в крайнем случае очень небольшим окошком где-то почти под потолком, и то на половину занятым широкой деревянной решеткой. Здания невысокие, не больше двух этажей, глинобитные, побеленные. Зато по центру как правило большой двор. В Ташкенте еще на улицах довольно много славянских лиц. Где-то наверное пополам вместе с явными монголоидами. Чем дальше в глубинку, тем пропорция европейцев явно становится меньше.
Если еще говорить о традиционной узбекской застройке- то нельзя не упомянуть о таком понятии, как ‘махалля’. Махалля – это община-квартал. У нее, как я понял есть официальные органы власти, типа комитета махали, так и неофициальное мнение, которое так же важно, как важно мнение наших деревенских о своих односельчанах. Если уж там всем миром чего-нибудь решат, то чтобы пойти против ‘мира’, надо быть очень смелым человеком. Разница между узбекской махаллей и белорусско-российским селом, в том что махалля – это все таки чисто городское явление, люди живут там веками и часто специализируются на определенных ремеслах. Немного похоже на европейские средневековые гильдии.
Первое место куда нас повезли – это бывший расстрельный овраг, где после получения независимости построили очень красивый мемориальный комплекс в староузбекском стиле. Ташкент – не исключительно новый город, там осталось много старых мечетей и мавзолеев. Он даже вместе с Самаркандом, Бухарой, Хивой и Шахризабсом внесен в список ЮНЕСКО. Но в центре Ташкента достаточно много и современных мечетей, построенных при Каримове. Они так органично встроены в старую постройку, что их юный возраст абсолютно не бросается в глаза. Я ходил и восхищался ташкентским новоделом, пока через пару дней не попал в Самарканд и Бухару и не понял, что такое по-настоящему красивая восточная архитектура.
Где-то к обеду наш автобус выехал из Ташкента и взял курс на Самарканд. В начале мая в Узбекистане сезон клубники (вообще начало мая здесь приблизительно соответствует по ягодам и цветам белорусскому июню, разве что значительно жарче), поэтому на выезде из города стояло много узбеков с ведрами. У нас в группе многие решили угоститься клубничкой, правда уже через день встал вопрос куда эту клубнику девать. Зато узбеки очень обрадовались, что у них что-то купили. Одна бабушка даже зашла в автобус и начала рассказывать, как ей нравятся белорусы и Лукашенко. Расстояния в Узбекистане далеко не европейские, да и дороги впрочем тоже, поэтому в Самарканд добрались ближе к вечеру, въехав в город со стороны холма Афросиаб. Когда-то в этом месте находился старый город, расцвет которого пришелся на время до крещения Руси.
Вечером я до старого города так и недошел, а новый в общем-то особо от Ташкента и не отличался. Самарканд находится в предгорье, поэтому там всегда немного прохладнее и ветренее, чем на равнине. Существует легенда, по которой, когда Тимур выбирал себе столицу, то он велел подвесить на площадях куски мяса. Где больше всего провисит не испортившись, там значит и самый здоровый климат. Больше всего провисел кусок мяса в Самарканде, который и стал столицей.
С утра нас повезли смотреть уже исторический центр. Самарканд меня впечатлил, совершенно другой мир. Такой же чужой европейскому духу, как Киото, такой же яркий и изящный как Флоренция. Начали с мавзолея Гур-Эмир. Там лежит прах Тамерлана, он же хромой Тимур. Изнутри поражает совсем не в узбекском стиле отделка золотом. Там лежит не только Тимур, но и его родственники, включая знаменитого внука Улугбека. Улугбек был не только ханом, но и серьезно увлекался астрономией, внеся серьезный вклад в ее развитие. Видимо уже тогда, очень много значили привлеченные ресурсы. Хотя конечно лучше астрономия, чем завоевания с сопутствующим геноцидом. Многие помнят картину Верещагина ‘Апофеоз войны’, где на земле лежит аккуратная пирамида из черепов. Так вот, она основана на реальных событиях, только масштабы были другие. После завоевания Исфахана Тамерлан свалил под стенами города пирамиды из 70000 отрезанных голов, под стенами Дели – 120000 голов!
С гробницей Тамерлана связана еще одна легенда. Говорят, над могилой Тимура была надпись ‘Когда мой прах восстанет, то весь мир содрогнется’. Аксакалы ходили делегацией, просили не вскрывать могилу, говорили, что если это произойдет, то начнется большая война. Не послушали, все таки вскрыли – 19 июня 1941 года. Да, оказалось, что хромой Тимур ( а это подтвержденный факт- у скелета была деформирована кость ноги) был не брюнетом, как положено узбеку, а рыжим! Дело в том, что автохтонное население Узбекистана – согдиане и бактрийцы были европоидами, причем часто голубоглазыми блондинами. А уже такими как они есть сейчас узбеки стали уже помешавшись с окружающими народами.
Если еще вернутся к потомкам Тамерлана, то на окраине Самарканда раскопали обсерваторию Улугбека. Туда нас тоже свозили. Он был далеко не единственным правителем в региона, кто увлекался астрономией. И должен сказать, обсерватория при дворе джайпурского владыки сохранилось значительно лучше. Это если кто не знает, в Северо-Западной Индии.
Еще в Самарканде есть такая вещь, как Шах-И-Зинда. Это мавзолейный комплекс, где новые мавзолеи достраивались веками. И выглядят они, как шкатулки из самоцветов, главным образом в бирюзовой гамме. Потрясающе красиво.
Свозили нас и на холм Афросиаб. Там был город до нашествия Чингизхана. После него проще уже было построить Самарканд на абсолютно новом месте. Мне культура старой Согдианы чем-то неуловимо напомнила Микены.
Где-то посередине средневекового Самарканда находится и современный мавзолей Ислама Каримова, который был уроженцем этого города. Но он так гармонично встроен в старину, что новодел совершенно не ощущается. Мы туда зашли на минуту. Сидящий на скамейке мулла читает заупокойную молитву по покойнику. И так говорят почти постоянно.
С утра нас погрузили в автобус и мы поехали дальше. Самарканд у меня оставил ощущение того, что я недосмотрел его. Забегая вперед, могу сказать, что на Бухару и Хиву нам отвели именно столько времени, сколько было надо, то Самарканда явно было маловато. Наверное, то все таки самый яркий из узбекских городов.
Обычно туры по Узбекистану включают в себя главным образом Самарканд и Бухару, но нам решили показать еще и Шахризабс. Он по пути, но все таки определенный крюк мы сделали. Шахризабс- это некогда родной город Тамерлана, а сейчас просто райцентр. Знаменит этот город руинами огромного дворца Тимура. Разрушен он не временем, а людьми. Когда династия тимуридов сменилась, новая власть решила снести дворец. Удалось это только частично, потому что в свое время он занимал площадь, где-то соответствующую двум современным кварталам. Ну и плюс опять таки в Шахрисабзе парочка красивых мавзолеев в самаркандском стиле. Еще в Шахрисабзе я впервые познакомился с узбекским солнцем. Вообще-то Узбекистан считается очень солнечной страной, а в начале мая уже начинает откровенно припекать. Днем за тридцать- это нормально для этого времени года. Но на время Ташкента и Самарканда как раз пришлись пасмурные, прохладные дни. Многие в группе дулись по этому поводу. Но вот как раз в Шахрисабзе выглянуло солнышко, все вокруг нагрелось и за те два-три часа, что мы гуляли по городу я похоже начал слегка подгорать. По настоящему же сгорел уже на следующий день в Бухаре, где мы уже гуляли целый день и градусник в самом деле перевалил за тридцать. Узбекская архитектура, где часто встречаются по-восточному огромные открытые пространства вообще то тоже не очень сильно затеняет. И тут я понял, как сильно мне повезло с пасмурной погодой. Забегая вперед, могу сказать, к том времени, как мы доехали до Хивы небо снова затянулось тучами, что для этих мест вообще огромная редкость, потому что Хива находится в Хорезмийском оазисе, вокруг которого на сотни километров только пустыня Кызылкумы.
Вечером этого дня, когда уже стемнело, мы наконец добрались до Бухары. Заселили нас в кельи бывшего медресе, которое переделали в отель. Так что погружение в восточное средневековье было достаточно полным. Поскольку мы жили в самом центре, то я тут же пошел гулять по городу. В Бухаре старый город живой, полных многочисленных магазинчиков, лавочек и ресторанчиков. Я уж не говорю о памятниках старины. Вообщем центр Бухары похож на исторический центр красивого европейского города, по которому можно гулять часами, разве что разумеется с некоторой восточной спецификой. Я дошел почти до конца старого города, поднял глаза вверх, на звездное небо. Над мечетью лежал на боку месяц. И я себя почувствовал совсем в Тысяче и одной и ночи.
Весь следующий день нам показывали Бухару. Она не такая яркая, как Самарканд, но многие здания в ней древнее. У Бухары было два времени расцвета- до расцвета Самарканда и позже. В свое время бухарские эмиры оказали серьезное сопротивление Российской империи, а во время становление Советской власти подняли восстание. Пришлось вызывать Фрунзе, который частично разбомбил исторический центр, используя в качестве ориентиров антикварные минареты. Их после гражданской войны восстановили.
Мне очень понравился мавзолей саманидов. Он достаточно старый, 9 века. И совсем не похож на мавзолеи эпохи Тимуридов. Одноцветный, но весь резной. В нем чувствуется доисламская эпоха Средней Азии.
На следующее утро мы выдвинулись в сторону Хивы. Хива, столица Хорезма, была самым дальним пунктом нашего путешествия. Уже Бухара находится на краю пустыни. Посреди пустыни же находится хорезмский оазис, родина очень древней цивилизации. Ехать до Хорезма было 500 километров через Кызылкумы. Что интересно, железнодорожную ветку в сторону Хивы протянули только при независимости. При советской власти поезда в Хиву не ходили, да и сейчас скоростные поезда дальше Бухары не идут. Надо пересаживаться в обычный поезд до Хивы, который идет всю ночь. Кстати в самой Бухаре железнодорожного вокзала нет. Бухарский эмир в свое время запретил. Поэтому вокзал в пригороде.
Сразу по выезду из города начались газовые месторождения- богатство Узбекистана. Потом они кончились и начались уже совсем дикие Кызылкумы. Кызылкумы – это конечно пустыня, но это не столько барханы, сколько саксаулы и верблюжья колючка, которые растут какими-то участками среди многочисленных проплешин. Весна- это время когда пустыня пытается ожить, что-то желтое даже цветет не очень плотным ковром. Пару раз мы останавливались и была возможность вдохнуть воздух пустыни. И периодически дули порывы такого уж раскаленного ветра! И это в начале мая. Говорят к июню тут все выгорает, а летом может быть температура выше 50! Чем дальше мы отъезжали от Бухары, тем меньше становились островки кустов и саксаулов, пока наконец практически не исчезли совсем. В одном месте мы подъехали совсем близко к туркменской границе, Туркмению можно было даже видеть. И тут вдали начало грохотать. Грозы в пустыне- это сами понимаете редкость, но именно в грозу в пустыне мы и попали. Правда это уже было почти на въезде в хорезмский оазис. Оазис начался достаточно неожиданно, просто пейзаж за окном сменился с пустынного на почти среднерусский с легким среднеазиатским колоритом. В Хиву мы въехали уже вечером. И тут нас ждал сюрприз. Грозы с ливнями сюда приходят очень редко. По узким средневековым улочкам автобус проехать не может. Предполагалось, что мы какую-то часть пути до отеля проделаем пешком. Но грозы с ливнями сюда приходят очень редко, поэтому всякие переулки с таким количеством воды просто не могли справиться. Пустынная глинобитная Хива просто утонула! Поэтому до отеля нас отвезли на специальных электромобилях, которых так потряхивало, что мы вместе с чемоданами чуть не выпадали прямо в лужи. Отель кстати был снова очень аутентичном, в старом хивинском здании и снова с номерами кельями. Желающим предложили через пару часов проехаться снова на электромобиле до старого города, Ичан-Калы. Но я не стал дожидаться и попрыгал по положенным кирпичам через затопленную улицу. Ичан-Кала отделена от остальной Хивы крепостной стеной. И за ней, такое ощущение, что время остановилось в Средневековье. Хива считается одним из самых сохранившихся аутентичных восточных городов. Хотя вообщем-то большинство зданий не очень старых, особенно по сравнению с Бухарой. Просто Хорезм достаточно сильно на отшибе даже по сравнению с остальной Средней Азией, поэтому и часы времени здесь сильно сдвинуты в прошлое. Оказалось, что в Хиве даже функционировал рынок рабов, который закрыли только в 1878 году. Центр Хивы- это в основном достаточно низкие восточные здание глинобитные здание с лабиринтом узких переулков между ними и изредка встречающимися минаретами и дворцами. И вот на закате я увидел на крыше отеля (впрочем как и окружающие здания достаточно низкого) фольклорный ансамбль, который в полном составе танцевал древний танец ‘Лязги’. Корни у лязги очень древние, считается, что это танец еще доисламских времен, когда здесь жили солнцепоклонники. Во всяком случае абсолютно ничего общего со сладенькими турецкими мелодиями. И так эти дикие древние звуки сочетались с окружающим городом. Мне именно такой Хива и запомнилась.
Практически весь следующий день нас водили по Хиве. Местное население вообщем-то довольно сильно отличается от остальных узбеков. Я бы сказал, что они скорее полутуркмены. Раньше у мужчин было принято носить не тюбитейки а местную меховую шапку, типа папахи. Интересно, что в изысканных дворцах хивинских ханов было предусмотрено место, чтобы разбить юрту. Хорезм периодически разрастался до империи размером практически со всю западную Среднюю Азию. А там за исключением небольших оазисов все пустыни. Поэтому в подданных в основном кочевники. И им надо было где-то жить, да и привычнее когда хан тоже в юрте вассалов принимает.
Но все когда-нибудь приходит к концу. Пришло к концу и наше путешествие в Узбекистан. Этим же вечером мы погрузились в самолет до Ташкента, а на следующее утро мы уже вылетели домой.
Что можно вспомнить об этой стране? У нее какая-то очень обыденная, советская оболочка. Потому в первые часы совсем нет ощущения заграницы. Какая может быть заграница в узбеках, многие из которых тем более говорят по-русски совсем без акцента. Но это все пока не столкнешься с культурой - древней, изысканной и совсем не нашей. Как Япония или другая сторона луны. Поэтому начинка в этой стране очень и очень чужая для европейцев. Не удивительно, что и в политике они держатся немного в стороне. Впрочем, мне кажется они вполне могут стать самодостаточными. А еще когда я вспоминаю Узбекистан, я вспоминаю раскаленный ветер из пустыни, и какой-то странный, инопланетный запах старых городов. И да, конечно же, бирюзовые купола. Такого точно нет нигде.
А что там едят?
Прежде всего едят очень жирно. Почти те же самые мясные блюда, что и в Европе, почему то готовятся в как минимум двухкратном избытке жира. Из мяса по понятным причинам отсутствует свинина, соответственно вся кухня основана на баранине и говядине. Но мне почему-то попадались блюда из говядины, то ли баранина, как слишком тяжелая еда отходит в прошлое, то ли специально для туристов готовят говядину.
И конечно же, в Узбекистане едят плов. В каждом регионе Узбекистана- свой рецепт. Почти везде в областных центрах есть Национальные Центры Плова, где в обед его готовят в огромном количестве. Да, вечером плов в Узбекистане есть сильно не рекомендуется. Причина проста- плов по традиции готовят днем, соответственно к вечеру его надо уже разогревать, а разогретый плов- уже совсем не то. Вообщем, в Узбекистане отношение к плову столь же трепетное, как в Италии к пасте.
А что там пьют?
В Узбекистане пьют много слабенького горячего чая. И мне кажется это они не только и не столько от жары спасаются. Чаем главным образом запивают еду. А если запить тугоплавкий бараний жир холодной водой, то может стать нехорошо. Поэтому записать надо чем-нибудь горячим. В Узбекистане тоже есть свой своеобразный чайный ритуал, правда он отличается от японского. Чай нужно подливать в пиалу из чайника очень небольшими порциями, чтобы и он оставался горячим и пальцы не обжигало.
В Узбекистане, несмотря на исламские традиции есть свои вина, а вот пиво по-моему совсем не популярно.
А какие там девушки?
В эту поездку как-то особо не обратил внимания. В целом-ничего.