Часть1
Учеба в институте, моя женитьба и окончание института.
Распределение.
Шёл 1961 год. Это было незадолго до конца нашего первого курса Ленинградского электротехнического института связи имени проф. М.А. Бонч-Бруевича.
Этот год ознаменовался полетом в Космос Ю.А. Гагарина. 12 апреля 1961 года его корабль стартовал в Космос с космодрома на Байконуре.
Сидя в аудитории на занятиях, мы вдруг услышали громкие крики с набережной реки Мойки» «ЛЭИС, кончай учиться, человек в Космосе!». Мы, конечно, все вскочили и бросились на выход.
Рядом был Невский проспект. По нему уже текла река из людей в сторону Дворцовой площади. Мы стихийно влились в неё. Все кричали «Ура», играла музыка, в разных местах колонны пели песни. Дошли до Дворцовой площади и стали проходить мимо Александрийского столпа. И тут я увидел вместе с нашими студентами чертежную доску, укреплённую выше пьедестала, на которой краской кто -то написал: «Гагарину от ЛЭИС». Это запомнилось навсегда.
В свою вторую комнату в общежитии я попал вначале второго курса.
В комнате вместе со мной было шесть человек. Кровати стояли плотно друг к другу и посередине был стол и стулья.
Ребята собрались из разных мест страны.
Ленинградцев здесь не было, хотя я и был ленинградцем по рождению, но сюда приехал уже из Алма-Аты – тогда столицы Казахской АССР. Там закончилась военная служба моего отца. Вот эти ребята: Владимир – Коми АССР, Виктор – Саратов, Олег – Дагестан, Александр – Беларусь, Алексей – Коми АССР и я.
Я узнавал их постепенно. Они – все разные, но интеллекта не было ни у кого. Я имею ввиду взгляды на музыку, живопись, танцы. В первой половине первого курса я учился по выходным в школе бальных танцев, активно посещал консерваторию, Эрмитаж и Русский музей. Мои родители были музыкальными людьми, и мы с братом с детства играли на пианино. А моя мама уже в восемь лет привела меня в Эрмитаж.
Эти ребята были далеки от всего этого. Учеба давалась им тяжело, а мне было проще. Хорошая математическая подготовка давала возможность учиться, не напрягаясь. Ночами большинство из ребят уходили на шестой этаж общежития. Там был читальный зал. Потом просыпали первые пары. Мой серебряный аттестат давал мне возможность легко учиться и танцевать в школе бальных танцев и не менее двух раз в месяц посещать Кировский (Мариинский) оперный театр. Ребята меня считали «не от мира сего».
Я не мог с ними ужинать: каждый вечер у них - две-три пачки пельменей и бутылка водки. Для них это было ничто. Однажды они, уламывая меня поужинать вместе с ними, говорили, что я –не мужик. Я неохотно согласился. Стакан водки (первый в жизни) быстро отключил меня от осязания мира и очнулся я только на следующий вечер. Это было первый и последний раз. Больше меня они не приглашали.
Но была у них ещё потребность посещать, как сейчас говорят, девочек с низкой социальной ответственностью. Я их предупреждал, что это может плохо кончится. Сам я был в студенческой дружине и на Невском мы этих девочек препровождали в спецмашину. Тогда с этим было строго, а у нас на Васильевском острове как- то все проходило.
Первым попался Олег. Он подошел ко мне и сказал, что у него что-то неладно с мочевыми путями. Я посоветовал ему немедленно обратиться в венерологический диспансер (два года после школы я готовился поступать в медицинский институт в Алма-Ате, но это была «не судьба). Олег пришёл расстроенный. Через два дня за ним прилетели родители и увезли его в Дагестан. Остальным повезло. Их походы продолжались до весны.
Виктор болел, но у него была женщина – медсестра, и она его лечила. Он два раза в неделю приводил её в нашу комнату, и она оставалась на ночь. По студенческому билету пропускали до двадцати трёх часов. Они что-то давали на проходной даме, и она закрывала на это глаза. Света – медсестра была уже взрослой женщиной, и охрана ей верила. В конце четвертого курса она стала женой Виктора.
Так и потянулись дни моей жизни в этом общежитии. В конце второго курса моя партнёрша по бальным танцам уехала по распределению (новелла «Вера»). О романе со Светланой – моей сокурсницей в конце второго курса я здесь не пишу. Она была ленинградкой, и в общежитии не жила (новелла, «Светка»). С ней всё было благопристойно для такого юноши, как я, и мы расстались хорошо и без драмы.
Позже, много лет спустя я встречал её на Невском проспекте с мужем, с огненно рыжим цветом волос. Она представила мне его. К тому времени её сын уже был большим, как она и хотела. Он тоже был огненно рыжий. Мы тепло поговорили. Тихо она шепнула: «Жаль, что, это был не ты».
И, вот, весна – 1962 год. Встречаю как-то на нашем этаже девушку, бедно одетую, но сразу видно не избалованную жизнью. «Где же Ваша Светочка?» - спросила она. Я не очень вежливо ответил ей что-то. Но на следующий день я пошёл её искать, и у знакомых девочек спрашивал, где живёт такая маленькая девушка в чулках в резинку и с заштопанным рукавом кофточки. «А это Люся Панфилова, идите в триста сорок восьмую, она там». Я отправился туда, постучал, ответила: «Войдите». Она стояла перед зеркалом и причёсывалась. Никого больше не было. Я поздоровался и спросил не пойдёт ли она со мной в кино сегодня на последний сеанс. Она сразу согласилась. Вечером мы пошли. Светло как днём. Начинались Белые ночи. Фильм был аргентинский. Там была сплошная любовь. А мы сидели на последнем ряду и над нами были окошки проекционной. Я, не спрашивая разрешения, обнял её за плечо и поцеловал. Она не сказала мне плохих слов и не отняла руку с моего плеча.
В трамвае под номером восемнадцать мы встречались каждый день, и я ей рассказывал об Алма-Ате и моих любимых горах. «Я так люблю тебя слушать» - часто говорила мне она. Мы сдавали летнюю сессию. Она была на другом факультете и на курс старше меня. Как –то, прогуливаясь у Финского залива, я спросил её: «Ты выйдешь за меня замуж?». Она просто ответила: «Выйду, Лера». Через месяц мы расписались. С тех пор она звала меня всегда Лера. Мы продолжали жить каждый в своей комнате. С ней жили ещё три девушки. Попыток что-либо предпринять мы не делали, так как знали, что скоро после сессии улетаем в Алма-Ату к моим родителям и сестре.
Мы прожили с ней пятьдесят с половиной лет, отпраздновав Золотую свадьбу. Это была счастливая жизнь и судьба.
А что же мои мальчики в моей комнате? Они, конечно, были у меня на свадьбе. Гуляла моя группа и её группа. Шум, веселье. В начале третьего моего курса двое мальчиков Владимир и Алексей срочно женились, но у себя. Жёны их остались дома. Алексей, мы его звали Лёша, закупал подушки, и всякое постельное бельё. Мы смеялись, но он был серьёзным и на наш смех не реагировал. А Володя, как – то привёз свою жену, и неделю она жила в нашей комнате, угощала нас вкусным обедом.
Света приходила к Виктору. Они поженятся на следующем курсе. Один Александр оставался пока одинок, но уже не ходил к тем девочкам. Ему было около тридцати лет. Он был рано лысеющим мужчиной, поздно поступил в институт. На фоне всех происходящих событий он начал выпивать и в начале третьего курса в институт ходить перестал. Я, как староста группы, часто уговаривал его вернуться к учебе, но это не помогало.
Когда мы с женой вернулись после летнего отдыха в Алма-Ате, то я выпросил у коменданта комнату поменьше. С нами жил юноша из Белоруссии Толик Короленко. Он был застенчивым юношей, и у него многое не получалось ни с учёбой, ни с девушками. Тем не менее, мы с ним ладили.
Чуть позже комендант дала нам отдельную комнату, но это уже было не на Васильевском острове, а на Выборгской стороне.
Я опускаю множество событий, последовавших за последние годы нашей учёбы в институте, так как это выходит за рамки моего рассказа. Мы с женой получили распределение в Волгоград, которое я нашёл сам. Написал семнадцать писем во все крупные города на предприятия связи. Пятнадцать отрицательных ответов, так как я просил о предоставлении квартиры. Шестнадцатый – общежитие. Семнадцатый – пришла телеграмма из Волгограда: «Нужны два специалиста связи. Квартиру предоставим в течение полугода» Эту телеграмму я отнёс в деканат и при выпуске мы получили дипломы с красным вкладышем. Это означало: с предоставлением квартиры. Такое раньше практиковалось, но крайне редко.
Мы приезжали на встречи с сокурсниками каждые пять лет и в первом десятилетии никто из выпуска 1965 года кроме нас квартиры не получил. Наше Областное управление связи города Волгограда выполнило свои обязательства и квартиру мы получили ровно через полгода, как туда приехали.
Жена работала на настройке новейшей тогда телефонной станции, под руководством специалистов из Югославии. Я работал на телевизионном центре.
Один ребенок у нас родился в институте, второй в Волгограде. Первого забрали мои родители, второго - по истечении трёх месяцев устроили к няньке за определённую плату.
Жизнь пошла своим чередом.
Моя работа была связана с частыми командировками. Связи с сокурсниками из моей комнаты в общежитии остались. Вот их в разные годы моих командировок мне и удалось посетить.
***
Часть 2.
Встречи с сокурсниками в разные годы.
Прошло пятнадцать лет после последней нашей встречи с теми сокурсниками, кто смог приехать в Ленинград к определённой дате. Располневшие женщины, раздобревшие мужчины.
Но, учитывая то, что в нашей группе были люди значительно старше нас с женой, то и выглядели они соответственно на свой возраст. Лишь немногие из них к этому времени получили квартиры, большая же часть из них жила на съёмных квартирах или в общежитиях. Долевого строительства и ипотеки ещё не было. Да и денег у людей в те времена было очень мало. Встречи эти я бы назвал для себя радостно-грустными. Так откладывалось впечатление от них от всех в моей душе.
Мы с женой решили, что на двадцатилетие выпуска мы не поедем. Но это были встречи с моей и с её группами. Их, этих сокурсников, было много.
А моя задача была объехать при помощи командировок сокурсников, живших со мной в одной комнате в студенческом общежитии. На пятилетие приехал один – Владимир.
У него в Ленинграде был какой-то важный родственник из военных и по его протекции Владимира прямо из института пригласили работать в Управление связи по Ленинградской области и сразу главным инженером. Его жена ещё приезжала к нам в общежитие.
К моменту пятилетия у них было уже двое детей, и он имел четырёхкомнатную квартиру в центре города. Мы все им восхищались.
Прошло ещё четыре года. До встречи на "десятилетие" оставался ещё один год. Я в этот период приехал в Ленинград в командировку. Сделав свои дела, я позвонил Володе. Он просил, чтобы ч приехал к нему домой и дал адрес.
Билет на самолёт у меня уже был, и под вечер я заехал к нему. В квартире был он и какая-то другая женщина. Он представил её, как его вторую жену. А та – веселая и жизнерадостная женщина родила ещё двойняшек и вскоре умерла. Он остался один с четырьмя детьми.
Он стал обеспеченным и ещё довольно молодым вдовцом. Главный инженер с большим окладом и четырёхкомнатной квартирой. Претенденток на место его жены было достаточно. Он долго выбирал, и, наконец, выбрал. Та незнакомка в этой пустой квартире и была его второй женой. Мы сидели в кухне вдвоём, я пил вино, он пил водку. И, когда он начал рассказывать почему его квартира пустая, то из его глаз потекли слёзы. Сдержаться он уже не смог.
«Представляешь, Валера, она согласилась стать моей женой при условии, что детей я отдам в детский дом, пусть самый хороший». Детей она вообще терпеть не могла. Как он согласился на это, он до сих пор понять не мог.
Работа, командировки и возвращение в пустой дом. Он плакал и пил одну рюмку за другой. Жена зашла в кухню и зло пробурчала, что приехал ещё один пьяница, как и её муж. Я обиделся на её слова. Я вообще не пил. И только за компанию с ним и его горем выпил рюмку вина. Через некоторое время я, сославшись на ранний рейс, оделся и простился с Володей. Вышел на улицу, взял такси и уехал в Пулково в аэропорт.
На душе было тяжело. Через некоторое время я узнал, что он спился окончательно и был уволен со своей работы и, разумеется, на десятилетие не приехал. Он пропал из моего поля зрения.
Не приехал и Лёша, тот, что покупал подушки в общежитии и отсылал всё это домой. Я позвонил ему, хотел сказать, что заеду к нему в гости. Но мне ответил незнакомый голос, который и сообщил, что Алексей Можегов недавно был убит при неизвестных обстоятельствах у себя в городе.
Вот так второй мой сокурсник не приехал на десятилетие.
Олег из Дагестана, увезённый родителями, ушёл в академический отпуск, и появился через год же в другой группе и другой комнате.
Виктор. ОН был секретарём партийной организации нашего курса. На первое пятилетие он приехал какой-то измождённый, уставший, словно работал на шахте. Я спросил его почему он так выглядит. Он только устало и грустно махнул рукой.
И тут мне подворачивается командировка в Саратов, куда Виктор распределился начальником узла связи Саратовского аэропорта. В последний день командировки я поехал в авиагородок, где они жили с женой.
Приехал, подхожу к дому. Дом двухэтажный с одним парадным. На скамейке сидела женщина, в которой я с трудом узнал Свету- его жену.
Когда она приходила к нему в общежитие, она была полноватой женщиной, довольно симпатичной, с хорошей фигурой. А что я вижу? Передо мной сидела женщина – худая, измождённая вся в ссадинах и синяках. Под глазами были кровоподтёки.
«Света, что это с тобой происходит, кто тебя так?» - с ужасом спрашиваю я. «Ой, не говори, Валера, ну кто же ещё, как не он!». Она не сдержалась и заплакала.
Успокаивал её как мог. И она рассказала: «Всё вначале было хорошо. Жили душа в душу. Года два, наверное. Потом вижу пришёл выпивший раз, другой и мне – по лицу. Я даже упала. Ты что кричу я ему?». «А ничего!» - кричит он и бьёт снова по рукам и по спине. «Ты сломала мне жизнь!». «Витенька, ведь я тебя любила все эти годы. Я сделала столько абортов, ты не хотел детей, в чём я виновата?».
Он не отвечал, ударял ещё несколько раз и валился на кровать. Так было почти каждый день.
«А мы в городке - все на виду. И каждый знает кто и как живёт. Я не понимала, что не так. Я ему говорила, если у тебя другая женщина, то уйди к ней, я тебя отпущу. Если был не пьяный, то сидел и тупо смотрел мимо меня» - в слезах рассказывала она. Я и до сих пор не понимаю, за что он меня разозлился и вины на мне нет никакой».
Я поставил торт на скамейку, как мог, успокоил её, и оставил сидеть на скамейке, бросив на прощание: «Светочка, уйди от него, может быть он одумается, прощай!». «Прощай, Валера!» - сквозь слёзы сказала она.
Ждать Виктора мне не захотелось, и я уехал обратно в город. Через час я уже поднимался по трапу ЯК-40.
На десятилетие Виктор, как и Владимир, не приехал.
Саня Богданович, живя в Белоруссии, не объявлялся и мы ничего не знали о нём. На все даты встреч он так и не появился. Командировок в Белоруссию не было и поискать его так и не пришлось.
Вот такие истории случились с моими сокурсниками, жившими со мной в одной студенческой комнате. Они были тогда жизнерадостными, старались учиться хорошо и надеялись на будущее.
Ну а все девочки из моей группы благополучно вышли замуж, родили детей, приезжали на все встречи. Они были ленинградки, и в общежитии не жили. Я очень порадовался за них.
30 ноября 2022 год