Зарекся

      
рассказ

Серега жил на широкую ногу. У него все было, всего хватало, но хотелось всегда еще больше.  Казалось, жизнь текла в правильном русле. Он легко брал взаймы, зарабатывал, отдавал, крутился, выкручивался, находил выходы из сложных ситуаций, опаздывал на работу, придумывал яркие, затейливые объяснения.  Врал он всегда красиво и так, что не подкопаешься. Его любили друзья и подруги. Серьезно он никого не подводил. И на работе все как-то складывалось до поры до времени. Он никогда ни в чем себе не отказывал. Любил выпить и погулять.  Жена с матерью терпели Серегины выходки. Обе прикрывали его грехи, проколы, промахи и брали на себя его вину, лишь бы тот оставался с ними, лишь бы ему было хорошо.
Вот и в этот раз Серега загулял так, что остановиться не мог. Потерял счет времени, на работу не выходил. Друзья и знакомые говорили ему:
- Серега, заканчивай с выпивкой.
Он им лихо отвечал:
- Вы за меня не беспокойтесь. Я в любой момент могу завязать.   
После затяжного разгульного отсутствия пришел на работу. Его, разумеется,  вызвали к начальству.
Начальник посмотрел на него строго, требовательно и продолжительно.
- В чем дело? – спросил. - Почему на работу не выходили?
Видит Серега, что ему трудно будет выкрутиться. Стоит, лицо грустное, глаза печальные. Понимает, простые отговорки не помогут и вдруг говорит:
- У меня мать умерла.
И попал в точку. У начальника лицо изменилось, глаза вздрогнули, распахнулись для сочувствия, смущение прогнало с лица строгость. Неловкость и  суетность в них какие-то появились. Серега даже внутренне рассмеялся: «Вот, как я его пронял».
- Ладно, ты особо не расстраивайся, - сказал начальник. – Всякое в жизни бывает.  Держись, мужик. Напиши заявление по семейным обстоятельствам и оформи, как полагается.
Серега оформил заявление и довольный, что так легко открутился, отработал день и пошел домой.
Дома его встретила мать. Она с беспокойством спросила:
- Что на работе? Не ругали, сынок, не уволили? 
- Не, мам, - отговорился, с улыбкой Серега.
- Что ж ты им сказал?
- Наврал с три короба, - ответил Серега и усмехнулся.
Жене он вечером рассказал, как ловко провел начальника, который ничего не заподозрил и свалил все свои прогулы на мать. 
Легли спать.
Утром на работу вставать. Тихо как-то. Обычно мать будила. Она раньше вставала, приготовит завтрак и будит остальных.  Серега, ничего не подозревая, прошлепал в туалет и мельком на обратном пути глянул на часы. И даже удивился, подумал сначала, что часы спешат. Пригляделся, пошел на кухню, посмотрел на другие часы. Те тоже показывали время, когда нужно было после завтрака собираться на работу. Ухмыльнулся, пошел будить мать, которая в этот день проспала. Зашел в ее комнату и позвал:
- Мама, мам… Чего ж ты нас не будешь?
Мать лежала под одеялом и не шевелилась. Серега подошел к ней, покачал ее за плечо и его будто током ударило. Пронзило ощущение отсутствия матери под одеялом. Он весь замер и странно окоченел. Постоял, усилием воли рванулся, отбросил одеяло от лица и все вмиг  перевернулось, стало другим.
- Мама, -  позвал он. – Мама, - закричал. – Ма…
Ответа не последовало. Она не отвечала. Он стоял, смотрел на нее и понимал, что она уже не ответит ему никогда. Не верил в это и все ждал. 
Прибежала жена. С расплескавшимся подолом ночной рубашки, голыми ногами, растерянная, простоволосая.
- Ты чего? Чего кричал? – спрашивала она. 
Серега неотрывно смотрел на мать и все никак не мог поверить в то, что произошло. Он первый раз видел смерть так близко. Но это была не просто смерть, а смерть близкого человека. Лицо матери такое дорогое, знакомое до мелочей в морщинках и складках с закрытыми глазами, казалось поблекшим. ушедшим, оставивших их без нее. Светоч жизни, горевший в ней, погас под ветром времени. Неподвижность и каменность лица делало его мертвенно холодным.
«Как же так? – метнулось у него в голове. – Она же вчера жила… Была жива, на ночь пожелала нам с женой спокойной ночи. Заглянула к нам в комнату. – Не может быть.  Нет… Нет, никак не может быть. Она же не болела… Не жаловалась на здоровье…»
И здесь его словно пронзила поразительная мысли, которая вонзилась в него стрелой догадки: «Я вчера… Я… Вчера… Сказал, что она…  Я сказал, что она умерла… Вчера… А… А сегодня…  Сегодня ее не стало… Это ведь… Это все из-за… Меня… Это я вчера сказал… Я ее… Я… «
- Это все я… Я... – пролепетал он жене. - Сказал, что она… Это я…
- Что ты? – спросила жена.
- Я сказал вчера начальству, что… Что она умерла…
- Надо же… Как совпало, - не своим голосом сказала жена.
- Нет… - сказал он. - Это не просто так… Это я… Я ее… Это наказание… Я еще думал, как легко у меня все получилось. И вот…
Он замолчал и долго стоял, не двигаясь с места.

С тех пор Серега изменился, бросил пить и гулять. Совсем бросил. Строгость в нем появилась. Зарекся он врать и говорить слова, которые кому-то могли навредить. Редко вспоминал то, что с ним произошло и в задумчивости говорил:
- Слова они живые… В них жизненная сила… И если выскочило то, что не смог в себе удержать, то на себя одного пеняй…
И в том, что умерла его мать винил себя. Никому не хотел говорить об этом прямо. Носил вину внутри без всякой возможности себя извинить. С этим и жил.

Конец.