Внизу, после лестницы, оказался обычный подвал: довольно обширное помещение с рядами полок по всем стенам. Со склянками, бутылками и коробочками, с пучками трав, сушёными грибами, перцем, связками чеснока. Лишь в самом дальнем углу погреба оказалась кованная железом дверь. Карл Циммер открыл её ключом и протиснулся в узкий проход, а следом за ним прошёл и Конан. Пахнуло плесенью, сыростью и вековой пылью. Дверь сама с шумом захлопнулась, отрезая обратный путь.
Вскоре, впереди вновь простиралось разветвление узких подземных коридоров, по которым профессор двигался так же уверенно, как и в прошлый раз. Только теперь с большой зажжённой свечой, чтобы освещать себе путь.
- Пока мы идём вместе, сейчас - я постараюсь донести до вас самое важное… Банально звучит, но мир устроен гораздо сложнее, чем мы можем себе представить. Он имеет очень много сверкающих граней. А теперешнее человеческое миропонимание только лишь дуалистично: мы делим себя на верующих и неверующих, католиков и протестантов, нацистов и евреев… И так далее. Везде, куда ни глянь.
- А более широко – на добрых и злых?
- Ну…,- профессор задумался. – Кто-то сознательно и намеренно делит, разделяет людей на две противоположные группы, чтобы столкнуть их лбами. Но, если говорить о свойствах человеческой психики всё разделять, и при этом выявить такие её две категории, как добро и зло... То - нет, не они - главные составляющие. Последние понятия - добро и зло - человеческий ум слишком легко меняет местами. В зависимости от того, что выгоднее. А вот духовное и материальное – местами не меняются никогда. Пожалуй, мы примем эти понятия за основное абстрактное разделение. Впрочем, сейчас я не о категориях деления. И не о вражде людей между собой во имя добра. Я о другом: самое страшное состоит в том, что в результате разделения этих понятий человечеством… Именно на духовное и материальное… А может, в результате, кроме этого, каких-то событий, ритуалов и посвящений, - бывший мир реально разделился. Именно на два. На две самостоятельные, почти не сообщающиеся между собою, реальности. Две ветви одного ствола, два варианта развития событий, с одной общей историей. Наш мир – и параллельный. Может, есть множество параллельных миров – но это отпочковался ещё один… И случилось это…В тридцать девятом или тридцать седьмом… Не позже лета тридцать девятого года прошлого века… Так полагают. Правда, лично я предполагаю, что главные, подспудные изменения могли произойти и раньше названного времени.
- Позвольте... Вы говорите о разделении мира на духовный и материальный? Или, это фигура речи? Как может быть одно без другого?
- Всё это несколько условно. Но то, что наш мир разделился именно на два мира - факт. То, что один из них - более духовный, а другой - более материальный, не совсем верно. Но, наш мир - менее плотный, и в нём ещё возможно то, что можно назвать магией. А тот, другой мир, полностью твёрд. А ещё, наш мир - это как бы бушующий ментальный мир более ярко выраженных идеологий. Соотношение и расстановка сил, границы стран и даже сами страны в том мире иные. Но, идеологии в них те же самые, что и у нас. Тот мир отличен от нашего, и события в нём отличны от нашего. Примерно с тридцатых годов прошлого века, резко отличны. Н,о более ранняя их история - и наша, то есть, как бы история двух параллельных миров... Она совпадает. Или, почти совпадает: будущее влияет на прошлое, и миры постепенно становятся двумя разными системами, и потому я никак и не могу определить точную точку разрыва. И, конечно же, не знаю, что же там произошло, в этой точке времени. Что привело к этому… Но, разрыв, разлом - он точно произошёл. И в него рухнула часть мироздания. Мир когда-то в одночасье сильно изменился. А никто, в сущности, и не заметил. Так же, как и во время так называемого «Перехода». И его тоже почти никто не заметил.
- Вы знаете, что произошло в этот самый Переход?
- Конечно. Ведь ему я уже был свидетелем. Он был совсем недавно. Но этот самый «Переход» является лишь следствием тех событий, более грандиозных и значимых, что имели место ранее. Ведь, что такое «Переход»? Это уже просто количественные изменения. Этап, когда сюда хлынула целая лавина иных сущностей. Но проход ими пробит был раньше: тогда, когда, к тому же, распалась связь миров. А уж сейчас… Не замечать происходящего нашествия существ, по сути колонией которых мы теперь являемся, трудно даже правительствам тех стран, которые пока относительно независимы от иных.
- Почему вы считаете, что мир тогда именно разделился, а не просто изменился? Или, почему думаете, что вместо одного стало два? А не три или более?
- Я же уже сказал: духовный и материальный…
- Всё же, это не метафора?
- Нет. Это реальность. Наш мир утончился, приблизился к иномирию, к неплотному существованию. Именно поэтому он и стал доступен для иных. А другой – тот ещё сильней уплотнился, так, что даже сам воздух стал там тяжелее. Есть, так сказать, две Земли. С разной историей, мифологией, культурой. И с разными ценностями, а, быть может, и с совершенно разными обитающими в них людьми. Мы есть здесь и сейчас. А имеются ли наши двойники в параллельном мире – я не знаю… Некоторые исторические личности их явно имеют. Но не все. Каждый конкретный человек - под вопросом. И в целом, у нас здесь – бедлам, бардак; мир меняется ежесекундно: это перемены и настроения, и отношений друг с другом. Новые контакты, новая информация… Мозг плавится. Многие правительства поставили свои страны на карантин, но это их вряд ли спасёт. Существа, не являющиеся людьми, живут среди нас. Они не призраки, они активно вмешиваются в нашу жизнь, и эта активность нарастает. В нашем государстве не принято замечать их деятельность. Внеземные формы и всякие сущности, типа встреченных нами сегодня вампиров, здесь вроде есть – и вроде их нет. Но, в некоторых других государствах можно услыхать мнение, что иные существа, наоборот, были и сосуществовали бок о бок с человечеством всегда. Но и это не так. Не все и не всегда. Боги – быть может, и были. Но давно ушли. И демоны были. Но вот инопланетяне…
- И какие виды иных существ можно у нас встретить, и так же реально, как, к примеру, сегодняшних вампиров?
- Ну… Чехию именно они и курируют. Вампиры. И некоторые другие страны - тоже. Вампиры, конечно, бывают самые разные. Те, которых мы встретили сегодня – одни из самых примитивных. Кроме вампиров, в Праге так, только мелочь всякая попадается. К примеру, на кладбища по ночам лучше не заходить. А в общем, здесь, у нас, ещё относительно спокойно. Поскольку, вампиры весьма осторожны и стремятся оставаться в тени. Они – дети ночи. Им даже на руку то, что наше правительство как бы не замечает их присутствия, скрывая некоторые… происшествия. От широких масс населения, конечно. Вообще, у нас здесь всё относительно спокойно и неизменно. Тихое болото.
- А…Что в других странах?
- Планета поделена на различные сферы влияния различными "иными сущностями". Которые, к тому же, отнюдь не всегда пребывают в мире между собой. И мы всегда находимся на пороге войны. Она отнюдь не нужна самим людям, хотя именно они и будут воевать. Люди сейчас лишь игрушки в руках иных сил, а исконные их права на эту планету ущемлены, свобода воли попрана. Хотя и не все появившиеся здесь существа настроены к нам враждебно – но, даже самые миролюбивые из них не могут договориться между собой. И в целом, планета идёт к гибели.
После этих слов, профессор умолк. И даже остановился.
- Так что же делать? – немного погодя, спросил Конан.
- Найти причину. Понять, из-за чего произошло такое. Только тогда, быть может, удастся что-то изменить.
- А из-за чего это всё могло произойти?
- Не знаю. Но, как мне кажется, всё дело в нас, людях. Мы разделили дух и материю. Разум остался у одних на стороне духа, у других – на стороне материи. Произошло расщепление коллективного сознания, а за ним – расщепление всего мира. Я не знаю, как и когда это случилось. Могу сказать только, что на заре двадцатого века только набирали силу теософские учения, увлечения спиритизмом, психология. Последняя дала нам учения Фрейда и Юнга. Нынешняя гештальтпсихология связала и углубила идеи как Юнга, так и Вертхеймера и его единомышленников - гештальтпсихологов: они исследовали коллективное бессознательное. Психология была лишь одним из новых увлечений тех людей, которые жили в начале двадцатого века. Тогда же появились различные объединения: мистические, спиритуальные, духовные… Одно из таких объединений, большая часть лидеров которого проживала в Германии, объединяло отчаянных парней, слишком близко подошедших к роковой черте. Они любили мистические кольца, ритуальные серебряные кинжалы, служащие для уничтожения нечисти и мечи, как символы служения Свету. Они изучали историю, мифологию, древние руны и стремились найти древних богов, чтобы присягнуть им на верность. Они называли себя арийцами и хотели восстановить древние утраченные знания.
- И что? Нашли что-то?
- Думаю, что они гораздо больше потеряли, чем нашли… Не всякий, кто вышел за пределы человеческого и человечности, становится богом. Возможны и другие варианты. И отнюдь не все силы, которые имеют власть, энергию и способности в этом мире, являются богами, что бы там они о себе не говорили. За человеческим диапазоном сил и энергий, и даже в этом же самом диапазоне, живут и обретаются самые различные сущности. Думаю, в этом и состояла ошибка отчаянных мальчишек. А также, представителей различных теософских обществ. Они верили иным, как богам. Что же там произошло, кто именно и с чем поигрался, какими ритуалами и призывами воспользовался – я не знаю. Но в результате эти люди наверняка стали марионетками чуждых человечеству сил и начали исполнять чужую волю, творя вовсе не подобающие человеку дела. Делая то, что им велят. Увлечения мистицизмом с целью получения новых возможностей и способностей, выходящих за грань человеческого, желание сравняться с богом или богами... К хорошему не привели.
- Так – что? Виноват мистицизм?
- Виновата… Неправильно поставленная цель. Целью было не служение, не милосердие, и даже не получение знаний… Нет, стать сверхчеловеком... Не много ни мало. И тут сразу нашлись - вернее, пошли на контакт с людьми - сущности, которые решили прийти и посмотреть, кто же здесь такой храбрый.
- Но… Храбрость вся выражалась только в патетике? «Станем, как боги», «Взлетим выше Солнца» и тому подобное… Насколько я читал, такое провозглашали ницшеанцы и тому подобные…
- Сомневаюсь, что только словесно выражались их действия. Конечно, документы и свидетельства о том времени в большинстве своём засекречены. И конечно, засекретить всё решили из лучших побуждений… Дабы никто не повторил. Но, дело в том, что повторить это всё равно теперь невозможно. Мир изменился. А секретность на руку тем, кто ловит теперь рыбку в мутной воде…
- Какую рыбку?
- Думаю, большую. Как во все времена: кому - война, кому - мать родна. Но вернёмся к глобальным духовным проектам прошлого. Кроме патетики, несомненно, были и ритуалы, и попытки прочтения различных заклинаний на арамейском, шумерском, иврите… Ритуалы, возможно, были далеко не безобидные, с жертвоприношениями и клятвами. В конце концов, оккультное общество «Аненербе» срослось с фашизмом, им это было на руку. Чем именно занималось общество – нам не слишком известно. Я собирал материалы, до которых смог дотянуться. Знаю, что существовали грандиозные проекты по изменению реальности. Некоторые из них осуществлялись под руководством некоего Отто Скорцени. «Пять ключей» - проект поиска по миру пяти артефактов, уж не ведомо, для каких целей. «Паук» - план изучения в области подчинения себе сознаний других людей, управления ими и стягивания на себя их силы. «Валькирия» - разработка Германией скоростных полётов, с использованием стратосферных дирижаблей, каким-то образом летающих со скоростью, близкой к световой. И, наконец, проект «Шангрила», по освоению Антарктиды. Не знаю, какой-то из этих или другой, ещё более засекреченный проект привёл к созданию прорыва в иномирие. В результате которого произошла та катастрофа, то глобальное изменение. Ведь, кроме Отто Скорцени, были ещё и откровенные мистики: Виллигут, Отто Ран, и даже вцепившийся в Отто Гиммлер… А власти и господства хотелось многим влиятельным лицам.
- И власти государств были в этом замешаны?
- Несомненно. И многое знали. Элита жаждала изменения мира по своему плану. Но, с критерием отбора людей в свои ряды, я думаю, они сильно просчитались… Те из них, в ком остался разум, думаю, успели понять это. Но было уже поздно.
- Итак... С какого-то времени икс на нас хлынули полчища саранчи, как в Библии?
- С человеческими лицами? – уточнил профессор. - Ну... Иногда, и с человеческими. Но уж более ничего человеческого там не наблюдается… А в целом, надо верить пророческим книгам. Их просто так, для развлечения, не пишут. Потому, пусть будет саранча... Цели этой саранчи не поддаются никакой логике.
- А… в другом варианте мира? Там их нет? Этих всех иных? Параллельный мир…А о нём известно что-нибудь? Он тихий и спокойный?
- Отнюдь. Он – более материальный. Там все войны связаны обязательно с кровью, трупами, убийствами. Там нет понятия «ментальная война», или война разумов. Там всё происходит жёстко, кроваво. И конфликты постоянны. Люди ненавидят друг друга. Дерутся за всё: за ресурсы, за землю, за хлеб насущный. Работа существует лишь для получения денег. И все знают об этом. И потому… Все начальники создают на работе такие условия, чтобы там было гадко, трудно до невозможности. Чтобы не зря платить деньги. Так принято. В общем, все там живут, как пауки в закрытой банке. Или – почти все. Нет, пауками является даже меньшинство... Зато именно это меньшинство и распоряжается абсолютно всем. Потому что нет никаких духовных ценностей, а есть только материальные. А их так легко прибрать к рукам! В общем, и меньшинства достаточно для того, чтобы полностью угробить планету.
- Как это… Только материальное? А вера? Она там есть?
- А как же! Вера в верховную сущность, которая распределяет материальные блага. Если ты хороший – бог тебе даст денег… Плохой – не даст ничего.
- И… это называется вера? Все так верят?
- Нет. Большинство – атеисты. Во всяком случае, глубоко в душе. Но, веришь ты или не веришь – другой веры там нет. И божественных сил нет. Этот мир замкнут на себя. У него даже девиз такой есть: «Полюби себя»… И хорошо там живёт тот, кто более талантливый менеджер.
- Талантливый - кто?
- Есть там такое понятие. Как бы вам его объяснить? Менеджер - тот, кто умеет хорошо наладить связи и что-нибудь продать: чужой товар, продукт своего труда, себя самого… Весь мир и благополучие отдельной личности там зиждется на менеджменте.
- А наука там есть? А религия?
- Наука там существует лишь для того, чтобы изготовлять удобные в быту приспособления, средства вооружения - и тому подобное. А религия - чтобы торговать предметами культа, ритуалами, обучением других молитве или медитации…
- А искусство?
- А что – искусство? У него там и вовсе прикладное применение. Картины должны подходить к цвету обоев. А ещё, там выдумали такую штуку, типа телевизора, её можно включать и смотреть, и оно хранит информацию. Картины, фильмы, книги…
- Так это же здорово!
- И удобно. Только – слишком удобно. Абсолютно всё можно отложить на потом. Вместо одного фильма случайно посмотреть другой. Или – рекламу. Или просто новости почитать. Кратко изложенные, сплетни. Это удобнее и, как считается, полезней, чем читать книги. Потому, что ближе к «настоящему» - то есть, к действительности, к материальности.
- А книги там не пишут?
- Почему же... Пишут. От отчаяния, от безысходности. Или же – чтобы заработать денег. И авторов хороших много. Они отрывают себя от пола за собственные волосы… и падают. Взлетают – и падают. Создают прекрасный сюжет, милых или отважных героев, генерируют умные мысли. Книги эти даже читают: чтобы отвлечься, забыться, оторваться от пресловутой материальности разумом, на краткое время… Но, книга закрыта – и не остаётся ничего. Полностью чистый разум, ни единой мысли. Отношения с книгой там – такие же, как и с сексом. Девочка – на одну ночь, книга запоем – на две-три ночи… Закончится, и забудешь, как звали. Автора.
- А откуда… Вы всё это знаете? Про весь этот параллельный мир?
Карл Циммер посмотрел на собеседника странно, будто в раздумьях: говорить, не говорить? Уже ведь, считай, проболтался... И сказал, как выдохнул:
- Я – психолог. И психиатр. Лечащий.
- И это всё рассказали вам пациенты? Они сильнее чувствуют тот мир?
- Я сам по себе - сильный эмпат. Но, дело в том, какие именно пациенты мне обо всём рассказали. Ведь, среди них есть не только представители нашей реальности. Нет, ею не ограничивается круг моего общения: в определённое время ко мне начали поступать пациенты… с другой стороны. В моём доме, на первом этаже, есть целая комната, которая наполнена бесплотными душами. Туда приходят души людей из параллельного мира. Приходят, когда хотят со мной пообщаться. Я почти ничем не могу им помочь: ничем, кроме беседы. Все они так одиноки, не поняты… Им хватает и этого: разговора по душам. Одни из них ходят в своём мире на работу, имея талант мимикрии. Другие – его не имеют, и населяют лечебницы. Тела их, так или иначе, пребывают не здесь. От них я и узнал о том,что творится там… Безграничная власть денег, страны, которыми управляет не религия и не наука, а экономика. Секс, полностью лишенный духовной составляющей. Шоу – которое не даёт катарсиса, а служит лишь для отвлечения от тяжёлых мыслей. Юмор, что бьёт исключительно ниже пояса. Культура, направленная на создание аттракционов, шумных и цветных, призванных для подавления ещё оставшихся зачатков мыслительной деятельности: для того, чтобы забыться на время. Вот и все их реалии.
- Как же сюда проникают эти пациенты?
- Загадочная штука – человек… Его так называемая «душа». Иногда она приобретает такие свойства, что для неё не существует границ. И они здесь…отдыхают. На большее – например, на исследования нашей реальности – их не хватает. Потому что, там остались тела и осознание, а здесь – только энергия и воля. Но, раз они сюда проникают - значит, точки соприкосновения наших разных двух миров пока ещё существуют… Тонкие связующие нити. Их становится всё меньше, наши миры расходятся всё дальше, но всё же... пока что, они прочно связаны.
Внезапно впереди, в пространстве коридора, уходящего в неведомую темноту, замаячило некое странное, голубоватое облако тумана.
- Что это? - дрогнувшим голосом спросил Конан.
- Тише! Мы, кажется, потревожили местных призраков и нажили себе попутчика. Соглядатая. Но откровенного вреда, надеюсь, не будет.
Бледное пятно постепенно соткалось в вытянутую, светлую расплывчатую фигуру в длинных одеждах с капюшоном.
- Белый Монах! - сообщил профессор шёпотом. - Хранитель местных подземелий. У нас, всё же, проблемы. Пойдём как можно тише.
- Он всё-таки опасен?
- Если заговорит с нами - это очень дурной знак.
Призрак уплыл в боковой проход, как бы предоставляя людям дорогу. А, когда они прошли мимо, стал следовать за ними на некотором расстоянии.
За очередным поворотом профессор стал простукивать стены, прикладывая к ним ухо. Тут была каменная кладка, где-то старая, древняя, где-то более новая, местами покрытая штукатуркой. Наконец, стена отозвалась глухо; профессор отдал свечу Конану, а сам вынул из мешочка молоточек и стал сбивать штукатурку, обнажая железную, очень узкую дверь.
За дверью шёл земляной коридор, с довольно запутанным лабиринтом. В конце него оказалась стена, выложенная ветхими кирпичами. В стене было небольшое низкое окошечко, как в келье монаха-затворника, ушедшего от мира.
- Полезайте внутрь через этот узкий лаз, у вас это выйдет быстрее, - скомандовал профессор. - Я вам посвечу в окошко.
Конан протиснулся внутрь, руками коснувшись пола, а потом подтянул к себе ноги. Сидя на корточках, осмотрелся. Внутри узкой кельи находился старый, закрытый сундук и небольшой земляной топчан, прикрытый ветхими, сгнившими лохмотьями. Конан вскрикнул от неожиданности: на этом топчане лежали мощи старца. Нетленные.
- Не кричите! - раздался за стеной голос профессора.
- Но здесь...
- Я знаю, что там. Не кричите. Я сейчас дам вам свой портфель и мешочек, а вы положите их в сундук. Потом вылезайте обратно.
Конан выглянул в окошечко и растерянно посмотрел на Карла Циммера. Тот протянул ему портфель, но сказал:
- Подождите! - и спешно развязал этот мешок. Достал из него маленький ларец из чёрного дерева, инкрустированный рунами. Из ларца вынул серебряное кольцо, увенчанное изображением человеческого черепа. Потом всё остальное вернул, как было, и протянул мешочек Конану. - Обстоятельства ещё хуже, чем я думал: они уже напали на наш след. За нами идут. Вы же не хотите стать вампиром, я полагаю?
- Н-нет, - стуча зубами, - отвечал Чедвик.
- Тогда - поспешите.
Студент приметил в углу подземной кельи старый сундук. Приподнял крышку: старая, деревянная, с проржавевшими скобами, - она, однако, легко подалась. И Конан, даже не глядя на содержимое сундука, спешно затолкал внутрь мешочек и портфель.
Когда он вылез обратно, Карл Циммер протянул ему кольцо, ранее извлечённое им из загадочного ларчика.
- Наденьте его на палец. Сразу. Это - сильный артефакт.
Надевая кольцо, Конан бегло заметил, что внутри имеется выгравированная надпись, а внешнюю поверхность, кроме изображения черепа, украшает также сложный рунический узор.
- Откуда это у вас? - вырвалось у него.
- Уходим отсюда. Что ещё успею - расскажу по дороге, - отозвался профессор и поспешил вперёд. - Мне от них вряд ли уйти, а вам - нужно спасаться. Достаньте из-за пояса тот кинжал, что я вам подарил. На случай их нападения, будьте наготове.
- Нападения - кого?
- По нашему следу идут высшие вампиры. Сами сподобились, не поленились...
Сказав так, он устремился вперёд. На ходу обернулся к догнавшему его студенту, остановился, взял его под руку - и шагнул снова, в плохо освещаемую густую темноту.
- Когда-то один немец, бывший член тайного общества, являлся моим пациентом, - сказал профессор. - Я был тогда молодым, начинающим карьеру психиатром, он - пожилым человеком. Этот немец и подарил мне своё кольцо, да ещё и объяснил, как им пользоваться. Через это кольцо я и свёл своё знакомство с моими немецкими друзьями и коллегами. А потом - стал членом их ордена. Именно они вам и обо мне, и о себе всё расскажут. С помощью этого кольца можно многое. Самое главное, оно способно переносить своего хозяина туда, куда он пожелает. Если не давать ему особую установку - а это пока вам не под силу, - то местом назначения всегда будет замок Вавельсбург. Кольцо очень сильно связано с ним, и вынесет вас именно туда. Но, лучше ещё и произнесите: «Замок Вавельсбург», да прокрутите «Мёртвую Голову» вокруг пальца, по часовой стрелке. Запомнили?
- Да.
Призрак ждал неподалёку от той самой, замурованной ранее, двери, и снова пошёл за ними следом. Профессор оторвался вперёд от Конана, и всё ускорялся. Завидев впереди центральный, широкий проход, он и вовсе побежал. Здесь начался подъём: должно быть, где-то впереди был выход на поверхность. Странно и непонятно, почему - но здесь было значительно светлее.
- Куда мы теперь? - на бегу, спросил Конан.
- Нам нужно поскорее попасть в храм... В любой храм. Вампиры туда пройти не смогут. Ближайший к нам отсюда - это Собор Святого Вита. Он совсем рядом... Но, надо спешить.
Подземные ходы закончились, плавно переходя, почти без видимых изменений, в подземелья храма. Единственным отличием храмовой территории были могильные плиты под ногами, а также многочисленные арочные перекрытия и некоторое наличие освещения. А ещё, здесь призрак Белого Монаха растаял и больше их не преследовал.
Когда оба беглеца достигли в глубинах подземелья винтовой лестницы, профессор вдруг стал бледным и затрясся. Не смотря на это, он стал стремительно подниматься вверх, всё быстрее и быстрее, при этом случайно затушил свечу - и уронил её по ноги. К счастью, на лестнице было совсем светло.
- Конан, - обернувшись к еле поспевавшему за ним студенту, громко вскрикнул Карл Циммер. – Постарайся меня удержать... Схвати меня за пояс!Мне нужно сказать тебе ещё несколько слов...
Молодой человек догнал и ухватил профессора, но не за пояс, а за локоть.
- Ч-что происходит? – слегка заикаясь, спросил Конан. Страх Карла Циммера, лоб которого покрылся холодным потом, тут же передался и ему.
- Слушай! Меня сейчас утянут... Как только я договорю - ты поворачивай кольцо, что я тебе дал... И окажешься в Германии, в Вавельсбурге. Понял? Ты сразу же перенесёшься туда. Там ищи Генриха – библиотекаря, экскурсовода и сторожа при замке. Моего соратника и друга. Он тебя посвятит в остальное. И... Моё время пришло. За нами охотятся уже не вампиры... Не только они. И эти силы... Они намного сильнее меня, Конан! Полагаю, им нужен Камень - и они знают, что он...
- Кто утянет? Какой Камень? - студент, как только мог, со всей силы держал теперь профессора за руку. Другой рукой он схватился за перила лестницы.
- Не знаю, кто именно. Меня затаскивает куда-то... Может, это приспешники Ктулху, или - Жругра... Чуть лучше, если это Галактический Надзор: инопланетное сообщество. Не могу определить, я взволнован… Конан, нам нельзя рисковать. Ордену нужен мой артефакт. Без Камня мы вряд ли узнаем, что тогда произошло. Во время Разрыва... Они уже над нами, Конан! – зрачки профессора странно расширились, и он был в замешательстве. – Держи меня как можно крепче!
Студент, как мог, сопротивлялся той силе, похожей на ураган, что старалась оттянуть, увлечь, унести Карла Циммера вверх.
- Я решился,- произнёс тот. - Вот, держи... Это - Философский камень, - и профессор достал спрятанный под рубашкой медальон, тихо прошептал над ним, зажатым в кулаке, какое-то заклинание, и рывком снял его с шеи. Теперь он протягивал к Конану раскрытую ладонь, на которой покоилась цепочка с крупным тёмно-фиолетовым камнем, заключённым в серебряную оправу из дубовых листьев. Да держи же! И - отпускай мою руку! Это - неизбежно... Запомни: замок Вавельсбург!
Но Конан не решался оторвать ни одну руку: ни ту, которой он держал профессора, ни ту, которой вцепился в перила. Внезапно, ураган, что уносил Карла Циммера вверх, затих, оборвался. И будто бы, время остановилось.
- Должно быть, это... За мной действительно пришли - но, всё же, другие. И они дают мне время на то, чтобы проститься. Помни: об этом Камне ходят легенды. Но, вопреки расхожему мнению, он не превращает свинец в золото. Зато, если уметь им пользоваться, он даёт мудрость. Потому, что спасает от внушений, порчи и порабощения, продлевая тем самым жизнь. Также, он позволяет понимать любое наречие любой сущности Вселенной, даёт возможность без опаски смотреть на любую высшую сущность, а со временем позволяет носителю напрямую читать Свиток Света - единый галактический артефакт, находящийся вне времени и пространства. Надень медальон прямо сейчас; назначаю тебя своим преемником. Быть посему!
Чтобы взять подарок, Чедвик, наконец, протянул руку - ту, которой раньше цеплялся за перила. Но, внезапно пространство как бы вздрогнуло - и время снова пошло. Как только протянутый медальон Карла Циммера попал в протянутую руку студента - вернулся страшный смерч, и профессор мгновенно оторвался от ступеней и закружился в водовороте, лишь несколько мгновений утягивая за собой и студента, которому в конце концов пришлось разжать пальцы, повинуясь неимоверной силе урагана. Конан был отброшен, и больно ударился о ступеньки. А Карл Циммер полетел вверх, теперь всё далее устремляясь от Чедвика, поднимаясь всё выше и выше.
- Нет... Я не оставлю вас,- закричал тот; он поднялся, побежал вверх по ступеням, уже не видя ничего перед собою. Бежал, крутясь в каком-то сумасшедшем вихре винтового подъёма, в не стихавшем ветровом потоке...
Внизу, не слишком далеко от него, уже слышались голоса; он обернулся - и увидел, что его почти что настигли страшные, высокие фигуры, в длинных одеждах с капюшонами, прикрывающими верхнюю часть лиц. Видны были только обнажённые клыки и кроваво-красные губы.
Это и есть высшие вампиры?
Конан, судорожно надев на себя медальон, чтобы не обронить его при беге, припустил наверх с новой силой.
- Философский Камень! Помоги мне уйти! - взмолился он, безо всякой надежды.
Студент бежал, пока не выбился из сил и не упал. Пережив несколько волнительных мгновений и ударов сердца, он поднял голову и понял, что находится уже в пресвитерии кафедрального собора... Спасён! Лестница давно уже осталась позади. А вампирам сюда нет дороги...
Конан приподнялся, посмотрел вокруг. А потом - вверх... И вскрикнул, поражённый: где-то очень высоко, перед большими витражами со Святой Троицей, над колоннами, над аркадами, над бюстами членов императорской семьи Карла IV - зависли светящиеся существа из тонкого эфира. Купол Собора сейчас разверзся прямо в звёздное небо, и светящаяся белая лестница спускалась до самого пола. Земля дрожала, как во время сильного землетрясения. А прямо к звёздам, по лестнице, и будто окутанный облаком из свечения, поднимался его Учитель, Карл Циммер. Маленькие крылатые существа создали вокруг него лунную дорожку сияния, а лицо профессора, который обернулся к студенту и даже махнул ему на прощание рукой, было чудесно умиротворенным. Но вот уже над ним, прошедшим до конца, зависло нечто, похожее на светящийся, переливающийся клубок. Он состоял из биения разноцветных нитей, или – на удивительный цветок. И это колыхающееся огромнейшее нечто вобрало в себя одной из своих нитей, изумрудно-зеленой, профессора - и устремилось выше, и ещё выше - и прямо к звёздам.
Ошалевший Конан - да, это было слишком для него - опустился на колени и закрыл голову руками. И не успел он прийти в себя, как был отброшен прочь, как взрывной волной: то высвободилась огромная сила. И всё, что было связано с его видением и профессором, мгновенно исчезло. Чедвик встал, осматриваясь вокруг и не находя больше уже ни лестницы, ведущей в небо, ни переливающихся соцветий, ни светящихся существ - только безмолвный ночной собор Святого Вита, кое-где освещаемый одинокими свечами.
Внезапно, что-то и его подхватило и увлекло… Потоком подняло в воздух, посадило куда-то и вынесло на огромное пространство, под звёзды. И вот уже впереди был лишь ветер да ночное небо, и он сидел на чём-то твёрдом, неудобном, да ещё и за чьей-то тонкой спиной в белых одеяниях.
Его новый попутчик обернулся - и Конан с удивлением увидел лицо ухмыляющегося скелета. Ему показалось, что этот скелет ему улыбнулся, и даже подмигнул.
И - о, боже! Ведь абсолютно не было страшно... Похоже, что можно найти общий язык даже с такими парнями, на чьей метле он теперь находился. Да, он летел на метле, за спиной скелета, и под ними расстилалась, вся в огоньках, великолепная ночная Прага... Внизу проносились соборы и шпили, метеорным потоком рассыпались звёздочки астральных духов, пела свою ночную песню Влтава, унося вдаль свои бесконечные волны… Ночь была полна страшного, неземного очарования.
«Боже мой! Кажется, это тот самый легендарный пражский призрак, который при жизни принял католичество ради своей возлюбленной и служил в соборе Святого Вита… Но после, перед самой смертью, он вновь стал иудеем. Говорят, что теперь он летает каждую ночь со старого еврейского кладбища в Собор и обратно»…
Должно быть, мертвец прихватил его совершенно случайно, непреднамеренно, воспарив на метле в том самом месте, откуда каждый раз совершал свою ночную прогулку.
Скелет ещё раз обернулся и кивнул головой, как бы представляясь и подтверждая догадку студента.
А внизу, под ними, уже белела Страновая синагога. В голове у Конана внезапно помутилось, он соскользнул с метлы и начал падать…