Обрыдло! Хватит! И мы решили уезжать с Чукотки на Родину, домой... Процедура оказалась не из простых. Постперестроечные законы были мутные, не знали люди что делать, как быть. Козьма Прутков выручил. – Не держись закона, яко слепой стены! – Идиотизм, но в одиночку выбираться выгодней, и люди толпой пошли разводиться. Пошли и мы.
Подали заявление… Приглашают… Протокол оказалась простым – два раза сели, два раза встали. Всё! Брак расторгнут. Вышли за дверь в новом качестве без поздравления вслед.
Мы настроены были философски. Что уж теперь, селяви! Но со штампом в паспорте шевельнулся во мне мартовский кот. Стал нашёптывать о сладких пакостях в жизни, с которыми мне полагалось бороться.
А пока с женой обговорили стратегию. На материк вылетаем весной, а жить это время будем поврозь, не смущать дабы общественное мнение.
Жена осталась в родных пенатах, я ушёл, друг уступил мне однушку. Притащил диван, табурет, вбил в стену гвоздь, повесил шапку и жизнь бобыля началась... Познакомился с соседкой. Имя у неё оказалось редкостное – Маня. Вижу, тяжеловато ей без мужика, некому забить гвоздь, а уж выдернуть...
Хорошо рядом оказался волшебник... С гвоздей я переключился на интерьер. Она несмело противилась: – Может не надо? – С интонацией квартирного героя я утверждал обратное: – Ннадо, Маня. Надо!
В шуме, в мусоре кипела работа, и вот результат – жить стало лучше, жить стало веселее... А Маня в панику, по городу ползли слухи, страдало её реноме. Чуть не плачет бедняга:
– Не надо! Я замуж хочу! – Но твёрдость моя была неколебимой: – Ннадо, Маня. Надо!
В туалете установил радиоточку, телефон, напротив унитаза зеркало. А на стену присобачил своё фото что б помнила... Она с надрывом: – Не надо! Ко мне парни больше не ходят. – А я своё гну: – Ннадо, Маня. Надо!
Учитывая экономический кризис в стране, предложил на кухне под столом поселить поросёнка. Шустрого, общительного, и кормить до тех пор, пока амбре позволяет.. Всё не одна, поговорить с кем будет. А уж когда станет невмочь, переселить сожителя на сковородку.
Однако у Мани возникла своя альтернатива. – Сначала я тебя откормлю.
Для меня это было потрясением. О своём бескорыстии стал говорить, что не достоин такого внимания, в этой жизни я эпизод. Хозяйка помалкивала, слушала с улыбкой, а на кухне уже кастрюли кипят, скворчат сковородки… И скоро я сдался, своей кухней Маня соблазнила меня.
Мало того, симптом она тут же реализовала в диагноз. Объявила мне новую, светлую жизнь... Я опешил. Агнцем смотрю на неё, она жрицей на меня. – Может не надо, Маня? – Она мне по-менторски: – Ннадо, мой Друг. Ннадо!