Ровно 25 лет назад, 27 мая 1997 года я вместе с группой журналистов Кремлевского пула летел в Париж, где должно было состояться подписание Основополагающего акта Россия – НАТО. Считалось, что таким образом Россия ставит точку в тяжком споре с коварным Западом и окончательно определяет свое место в системе координат, то есть в системе международной безопасности...
Москва якобы признала сложившиеся реалии, но не уступила в главном – в условиях, которые согласовали Евгений Примаков и Хавьер Солана. Тем самым якобы мы поставили шлагбаум на пути расширения альянса. Таков был общий глас.
Время, однако, показало: всё было не так. Сегодня-то мы знаем, что натовцы в очередной раз кинули нас. Уже в марте 1999 г. их авиация бомбила Югославию, в военный блок вошли Польша, Венгрия, Чехия, а еще через пять лет бывшие союзные республики Балтии.
Но тогда, четверть века назад было интересно наблюдать другое. Я имею в виду саму церемонию подписания в Елисейском дворце, куда съехались сильные мира сего – Жак Ширак, Билл Клинтон, Тони Блэр, Гельмут Коль и, конечно, Ельцин, выделявшийся на общем фоне своим бледным видом и отсутствующим взглядом.
Это было хорошо видно из зала, набитого журналистами и членами делегаций, откуда мы следили за происходящим не сцене. Сначала все шло, как по маслу, точнее, как по нотам. Спектакль, получивший в кулуарах название «Свадьба», разыгрывался согласно заранее написанному сценарию.
Жак Ширак как главный режиссер и хозяин стола произнес торжественную речь, в которой отметил, что мы являемся очевидцами рождения новой эры. Потом слово дали Солане, тот был еще речистей и нагородил такое, отчего Ельцин схватил его в охапку и расцеловал в обе щеки.
Затем настал наш черед. «Царь Борис» подсевшим голосом зачитал свою версию случившегося. За ним пошли Клинтон и Блэр. Следом должен бы выступить Коль, и Ширак уже объявил его выход, но тут случилось такое, отчего у всех присутствующих вытянулись лица и отвисли челюсти.
Ельцин вдруг поднялся из-за стола и нестройной походкой опять двинул к трибуне. Ширак еще не успел объявить номер Коля, но краем глаза заметил, что кто-то ходит у него за спиной. Он запрокинул голову назад, поднял очки на лоб и на какое-то мгновение застыл в недоумении, потеряв дар речи.
Все остальные, включая массовку, тоже замерли. Немая сцена длилась до тех пор, пока президент Российской Федерации не завершил свою, наверное, самую короткую речь с международной трибуны. Продолжалась она, как потом сказали звукооператоры, двадцать секунд. А сказал он буквально следующее:
- Я сегодня после подписания принял решение. Все то, что у нас нацелено на страны, которые возглавляются сидящими за столом… снимаются все боеголовки.
Найти что-нибудь внятное в его словах так сходу было невозможно. Все стали крутить головой и пальцами вокруг виска, надеясь уловить смысл. Но толком никто ничего не понял.
Было только видно, что неожиданный экспромт Ельцина вызвал переполох и грозит испортить всю обедню, нарушив так тщательно оберегаемую гармонию. Сладкозвучный Ширак долго соображал, что ему теперь говорить, а канцлер ФРГ так и остался недвижно сидеть на своем месте.
Таким растерянным я его никогда не видел. Переводчики, не в состоянии выразить суть сделанного заявления главы ядерной державы хотя бы в общих чертах, несли полную ахинею. Билл Клинтон сначала глупо улыбался, но при слове «боеголовки» и ему стало не по себе.
- Что это было? – спросил я сидевшего рядом директора института США и Канады Сергея Рогова.
Он человек разумный и про боеголовки знает всё. Но тот только пошевелил указательным пальцем в воздухе, будто хотел сказать, что наш главнокомандующий ни черта не смыслит в военном деле.
- Тут что-то не так, - прикинул он и в свою очередь задал сразу несколько вопросов мне. - Если снять боеголовки, то зачем тогда ракеты? А если их перенацеливать, то куда?
Только Саша Ильичев, мой однокашник по МГИМО в прошлом и член мидовской делегации на сей раз, произнес глубокомысленно: "Война с Украиной будет". Причем тут Украина, я не сразу понял.
- Ты, наверное, хотел сказать, война с турками? - спросил я его, вспомнив не кстати гоголевского почтмейстера Амос Федоровича.
Но он продолжал задумчиво сидеть рядом на банкетке стиля "ампир" и горевал так, будто речь шла о жизни и смерти. Причем, его собственной.
Саша добрый малый. В свое время он был личным секретарем Эдуарда Шеварднадзе, когда тот возглавлял МИД СССР, гордился своей должностью, и всякий раз хвастал, какой умный у него начальник. Тогда я ему не поверил про Украину-то. А, видно, зря. Надо же, как в воду глядел.
После церемонии в Елисейском дворце мы с Юрой Коваленко, нашим собкором в Париже, решили не смаковать детали нежданного конфуза и стыдливо умолчали о нем в репортаже «с места событий» для текущего номера «Известий», который вышел 28 мая под заголовком "Начало новой эпохи".
Зато в западных СМИ об этом только и галдели, перемывая кости нашему президенту и настойчиво вопрошая, в своем ли он уме и все ли у него в порядке с его собственной головой. «Боеголовки Ельцина» нагнали страху на европейцев, и те долго не могли успокоиться, пока Примаков не дезавуировал эту нелепицу