"…Солнце светит только дуракам,
Возьми с собою зонт, нас с тобой зальёт.
Не могу сказать наверняка,
Буря или дождь, или обойдёт.
Мы все слишком умные,
Дождя нам не хватит всем,
И в ночи лунные придётся уйти.
Видеть эти лица я устал,
Так же, как и ты, пойдём со мною в ночь.
Там спокойно, как и ты мечтал,
Там растут цветы и взрослеет дочь.
Мы все слишком умные,
Нам ночи не хватит всем.
И в землю чугунную придётся уйти.
Солнце светит только дуракам…"
Макс Патрушев.
Никогда не думал, что смогу пережить и это.
Умер отец, умерла мама.
Да, пожили. Да, тяжело.
Да, было голодное, военное детство и безотцовщина.
Ведь оба моих деда с той войны не вернулись.
Было у моих родителей и сиротство.
Бабушки, мои родные бабушки, по отцовской и материнской линии, не воевавшие на фронтах, тоже до Победы не дожили. К сожалению, обе умерли от голода.
Одна в 1943, вторая - в 1944.
Конечно, в медзаключениях были какие-то другие слова и фразы.
Но, голод и только голод убил моих бабушек.
Постоянное недоедание. Работа на износ. Ведь "всё для фронта-всё для Победы" - было догмой тех времён.
А ресурс человека не безграничен.
Слава Богу, в те, уже далёкие годы, семьи были не в пример сегодняшним.
Например, у моей мамы к концу войны было четверо выживших братьев. Родных.
И три родных тётки, или тёти.
Одна из которых и стала второй матерью моей маме и её братьям.
Вытянула. Аграфена Якимовна (баба Груша, для меня, которую я любил, люблю и любить буду всегда).
Все приёмные дети (Лиза, Егор, Вася, Ваня, Коля) получили соответствующее тому времени образование. Мужики даже стали большими по тем временам начальниками. Дядя Ваня, например, - вторым секретарём райкома партии. Другие дядьки тоже были не последними людьми.
Моя мама, как старшая среди этих приёмышей, очень много времени уделяла им - её братьям. Ну и своему мужу, моему отцу. Поэтому - не звездилась, а была просто хозяйкой. И в доме. И в жизни. Помогая мужикам жить.
Да, всё это в прошлом. Но это было.
Сегодня моих родителей нет. Уже почти десять лет.
Сначала не стало отца. А через пол года к нему ушла моя мама.
Земля им пухом. И Царствие Небесное. Заслужили.
Было, конечно, тяжело.
Но, вроде бы годы, усталость от жизни, какие-то старческие болезни. Поэтому, смерть их воспринималась как что-то почти естественное. Неизбежное.
Хотя, до сих пор жаль.
Но не нам решать, кому когда уйти. И как уйти. Есть судья.
Мы все под ним ходим.
В марте этого года Бог забрал к себе моего тридцатитрёхлетнего сына.
С которым мы 20 февраля сидели в кафе, говорили о жизни, о планах на будущее.
24 февраля гуляли по Питеру.
Он говорил, что Питер – самый крутой город. В мире.
Да, якобы, ковид, перенесённый в лёгкой форме, на ногах в сентябре прошлого года.
Да, поражение иммунной системы. Как следствие, проблемы с лёгкими, сердцем.
Да, обострение хронических, но не смертельных, заболеваний.
И всё.
Сына больше нет.
Остались его стихи, песни, рисунки.
А его нет.
И никакой политики.