ГЛАВА III.
ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАБОТА.
Партийно-политическая работа в Корпусе проводилась на общих для РККА основаниях. Однако особенности частей Корпуса – интенсивная работа в тяжелых местных условиях, в которых последние находились, влияли на формы работы политических органов.
Особенно характерным в этом отношении и трудным был начальный период формирования Корпуса. Когда политический аппарат частей и соединений в своем большинстве состоял из лиц, призванных из запаса. Некоторые в прошлом служили в Красной Армии. Многие же, до призыва были штатскими людьми, имеющими опыт партийно-политической, профсоюзной или административной работы в гражданских учреждениях и предприятиях. Например, военный комиссар 11 осждп М. Волков до призыва руководил профсоюзным комитетом Ленинградского завода им. Кирова, а военный комиссар 14 осждп Агафонов А.И. был призван с должности заместителя директора Московского Центрального парка культуры и отдыха им. Горького М.А.
Часть политических работников была до службы в армии слушателями Ленинградского комвуза.
Почти все призванные из запаса политработники не знали ж.д. дела и не были знакомы со строительством. Поэтому одновременно с организацией партийно-политической работы, им пришлось обучаться военным и специальным дисциплинам при штабах бригад и полков, некоторые прошли подготовку на двухмесячных курсах при Полтавской школе политсостава или на курсах при 6-м отдельном ж.д. полку в г. Киев ( Упр. ВОСО). Нужно сказать, что до расформирования Корпуса, специальная подготовка (строительство и эксплуатация ж.д.) была основной дисциплиной командирских занятий политработников.
К трудностям в период формирования Корпуса, которые влияли на характер партийно-политической работы, относились:
- незаконченное строительство полковых городков в местах формирования, которые велись строительными организациями НКПС.
- отсутствие жилой площади для начальствующего состава, из-за чего было запрещено брать семьи с собой.
- некомплект табельного имущества, отсутствие спецодежды и рабочего обмундирования.
- призыв в части Корпуса значительного числа красноармейцев, получивших ранее отсрочки по семейному положению.
- наличие бойцов из нацменьшинств, не владеющих, или слабо владеющих русским языком.
- наличие неграмотных красноармейцев, в частях, где в основном пополнение приходило из Казахстана (в 6-й роте 4 осждп неграмотных было более 30%).
- удаленность дислокации частей от крупных культурных центров страны.
Некоторые из этих трудностей отражались на личном составе, вызывая подчас нездоровые настроения. От них несвободна была одно время, и часть командного состава, особенно из тех, кто раньше имел более высокую зарплату, да и жизнь вдали от семей накладывала свой отпечаток.
Ко всему этому в подразделениях, партийно-политическая прослойка была недостаточной. В ротах, имевших по штату до 300 человек, числилось всего 2-3 коммуниста. В то же время комсомольскими организациями в большинстве рот охватывали до 20-30% личного состава.
Положительным фактором в развертывании политработы было то, что среди призванного начсостава запаса, особенно на должности командиров взводов, было много молодежи – вчерашних студентов институтов и техникумов. Они имели свежие политические знания, были в большинстве своем комсомольцы, справедливо и просто относились к своим подчиненным сверстникам – красноармейцам, и были доступны для них всегда, и по любому вопросу.
В условиях указанных выше трудностей, командному и политсоставу предстояло в очень короткий срок сплотить личный состав в монолитные воинские коллективы и поставить их на выполнение правительственных заданий по усилению и развитию ж.д. СССР. Чтобы иметь представление о сроках сколачивания частей, достаточно сослаться на такой пример: рядовой состав прибыл на пункты формирования полков 4-й бригады – во второй половине апреля, а в первой половине мая 1932 г. вся бригада приступила к выполнению производственного задания.
О действенности партполитработы можно судить по тому, что подразделения частей стали сразу выполнять планы производственной и боевой подготовки. А для этого требовалось довести до каждого красноармейца ( в том числе и до тех, кто не знал русского языка) задачу, обучить техники её выполнения, зажечь творческим огоньком.
Если говорить о красноармейцах – вчерашних кочевниках ( много казахов до 1931-1932 г.г. не вели оседлого образа жизни), то приобщить их к производственному труду, было нелегкой проблемой. Интересны в этом отношении воспоминания командира 6-й роты 4 осждп тов. Купцова Г.И.. В этой роте было до 50 % казахов, до призыва в армию они в большинстве не работали на производстве. Систематическая и каждодневная, незнакомая работа для них была новостью, к тому же многие были крайне обидчивы на замечания, а тем более наказания за лень, халатное отношение к работам, недисциплинированность, все это расценивали как придирки начальников. Приходилось вести индивидуальный подход к ним.
Купцов пишет:
«Политрук Лукьянов по возрасту был в роте старше всех (42 года), в прошлом он – кавалерист, участник 1-й Мировой и Гражданской войн. Отлично зная солдатскую душу, политрук в своих частых выступлениях не был сухим начетчиком и умело сочетал серьезное с юмором, вызывая то напряженную тишину, то взрывы хохота ротной аудитории. Красноармейцы любили политрука и всегда искали возможности окружить его и завязать беседу. Общаясь с ним, солдаты узнавали что-то новое, интересное, всегда получался «веселый солдатский разговор». Лукьянов никогда не уклонялся от таких, пусть даже накоротке бесед, и никогда не пропускал при этом возможности, как будто вскользь и мимоходом затронуть вопросы дисциплины и производственных задач.
В частности, под руководством политрука очень умело проходили ежедневные информации личного состава об итогах рабочего дня. Они обычно проходили после ужина, и заканчивались в кратких докладах (10-15 минут) командира и политрука роты. Говоря в них о ленивых и недисциплинированных красноармейцах в юмористическом плане, мы никогда не называли фамилий. Эти фамилии дружно называла ротная аудитория, понимая о ком, идет речь. Взрывы хохота при этом всей роты являлись для нарушителей общественным порицанием. Этот прием себя оправдывал, в роте становилось меньше бойцов попасть «на зубок» своим сослуживцам».
В другом месте Купцов вспоминает:
« В конце октября 1932 г. я был командирован на учебу. Хорошо помню последний день, проведенный в роте. Раннее, осеннее, сырое, холодное утро. Восходит солнце, вяло, пробиваясь сквозь туман, отступающий постепенно к лесу. На маленьком ж.д. разъезде, возле своих вагонов построена рота. Плохо выглядит строй солдат. У красноармейцев выцвело и покрыто латками, обносившиеся на работе обмундирование, разбита до критического предела обувь (полк в то время не имел рабочей обуви и обмундирования). Люди ожесточенно отмахиваются от наседающих комаров и мошкары, у некоторых вспухшие, в волдырях расчесанные лица. Сегодня нам предстоит капитальный ремонт двух трудных километров пути. Я волнуюсь и нервно провожу рабочий инструктаж. Пора отправляться на перегон, По привычке бросаю вопросительный взгляд в сторону старшины и политрука, не нужно ли им что-либо сказать роте? Как всегда, оба спокойны и прячут улыбки в уголке глаз и губ. Старшина Корчагин, невысокий, широколицый блондин с добрыми голубыми глазами улыбается оттого, что у него «всегда порядок», уборка сделана, койки заправлены, обмундирование и обувь чиниться, явно босых нет (в резерве есть еще лапти), больных мало, сбор витаминозных растений ведется, а обед он привезет на трассу лично. Говорить ему нечего..
Улыбка политрука Лукьянова иная. «Чего ты волнуешься?» - говорят мне его смеющиеся глаза, «посмотри внимательно на людей». И он даже весело подмигнул в их сторону. Я перевожу взгляд, на меня смотрят пятьсот глаз. И действительно в них ни тени уныния или равнодушия. В них – боеготовность!».
Все это характеризует морально-политическое состояние личного состава роты и командного состава. Каждый этап жизни и деятельности требовал новых форм в области партийно-политической работы.
Взять хотя бы организацию социалистического соревнования, которые в то время начиналось в армии, и делало первые шаги. Сколько здесь потребовалось гибкости, настойчивости и умения для того, чтобы поднять творческую инициативу личного состава, организовать рост ударников и стахановцев труда, наладить и довести до совершенства агитацию, пропаганду, учет и показ результатов соревнования непосредственно на объектах работ.
Начальный этап политической работы характерен развертывания во многих частях ликбезов, просуществовавших не один год. Наличие неграмотных, малограмотных и незнающих русский язык, предъявляло особые требования к организации во взводах и ротах политической учебы и информаций. Эта задача решалась с помощью младших командиров, грамотных красноармейцев и комсомольцев соответствующей национальности, которые возглавляли группы обучения.
Прошло два нелегких года. Наладилась сеть политучебы, окрепли и выросли ротные партийные и комсомольские организации, установились шефские связи. Успешно действовали женские советы, обеспечивая участие жен комсостава в ликбезах, кружках (политучебы, спортивных, медсестер, кройки и шитья, художественной самодеятельности). Закончилось строительство и благоустройство зимних полковых городков. Понемногу накапливалось рабочее обмундирование и обувь.
В 1934 г. происходит большая перестройка партработы, в связи с передислокацией на Дальний Восток всего Корпуса, за исключением 1-й бригады, которая уже там находилась. На обеспечение новой задачи переключился весь политсостав Корпуса. Особое внимание было уделено проезду по железной дороге, который продолжался для каждой части более двадцати суток. В пути следования личный состав занимался по специальной программе, основным содержанием которой была политподготовка. Основными темами были: история и география Дальнего Востока, военное положение в Маньчжурии и Китае, сохранение бдительности и военной тайны в пути следования. Так как занятия проходили повагонно, то пришлось привлекать весь политсостав штабов бригад и Корпуса, а также начальствующий состав всех подразделений.
Далее некоторые части добирались до своих мест дислокации еще пешим порядком и морским путем. Вот как вспоминает об этом ветеран Корпуса Егоров С.Г.: « В тяжелых условиях оказался 24-й полк, который был высажен с моря на голом месте в бухте Конюшково. Для размещения личного состава и складских помещений полк располагал только лагерными палатками. Полк был снабжен шестимесячным запасом продфуража, в котором рыба была заменена селедкой, а мясо свинобобовыми консервами, свежие овощи – сушеными, хлеб – сухарями. К моменту высадки, и после, более недели в бухте шли дожди, превратившие местность в сплошное болото. На первых парах нужно было принять меры по спасению продфуража и имущества от воды, для этого были использованы палатки, повозки и подручные средства – лоза, ветки.
Находясь в бухте Конюшково, 24 полк имел связь с Владивостоком только по морю, посредством рейсового пассажирского парохода «Вьюга». Пароход раз в неделю заходил в бухту, останавливаясь на рейде в 1,5 -2 км от берега. Для выгрузки с него грузов использовали катер погранзаставы, но катер не всегда мог это сделать в сильное волнение и шторм, поэтому груз увозился обратно во Владивосток».
После передислокации, все части Корпуса круглый год размещались в палаточных городках в тайге, вдали от культурных местных центров и часто в стороне от грунтовых дорог, где отсутствовали пекарни, бани м прачечные. Доставка продуктов, воды не во всех местах проходила гладко. Приехавшие вскоре семьи начальствующего состава ютились в палатках, землянках и наспех сделанных времянках. Остро встал вопрос обучения детей. Вот тогда свое слово сказали женские советы частей. Нужно отдать дань восхищения, общественной работе жен комсостава, не говоря уж о том, что они безропотно переносили трудности таёжного быта. Их настроение хорошо отражены в стихотворении М. Шерман – жены военинженера:
« И рядом с мужьями шли жены и дети,
Меняя маршруты далекой земли,
И все были сердцем в ответе,
За счастье Советской страны»…
Руками боевых подруг создавался уют в палатках, красноармейских столовых, медицинских пунктах, клубах и общежитиях частей. Они работали в качестве вольнонаемных в штабах, столовых начальствующего состава, медпунктах, бригадных лазаретах. А на общественных началах в ликбезах, детских садах, пионерлагерях и детских интернатах при школах. Наряду с этим они участвовали в спорте, кружках и художественной самодеятельности.
Поэтому совершенно заслуженно, жена политрука роты в 3-й бригаде Желудкова Анна Ивановна была награждена орденом «Знак Почета», а жена старшины сверхсрочной службы из 24 полка Мария Турчина за работу в подсобном хозяйстве – орденом «Трудового Красного Знамени».
Художественная самодеятельность играла особую роль, и ей было уделено исключительное внимание, она должна была заменить отсутствие театров, эстрады и танцевальных площадок, недостаток кинообслуживания. Как правило, в ней участвовали кроме жен и красноармейцев и командный состав. Например: командир 24 полка Шишкин А.Д. играл в пьесах первые роли, а командир 70 батальона Павлов И.М. – руководил хором (оба в последствии генерал-майоры).
Как правило, коллективы самодеятельности ежегодно участвовали на смотрах в Корпусе и гарнизонах Дальневосточной Армии, где занимали первые места, а джаз-оркестр Корпуса завоевал на Дальнем Востоке хорошую известность.
Много внимания уделялось работе комсомольских организаций. В результате комсомольцы образцово справлялись с производственными нормами, многие из них были ударниками и стахановскими строителями, а также отличниками боевой и политической подготовки. Например, в 1-й роте 2-го батальона механизации 3-й бригады все комсомольцы выполняли производственные нормы, и имели по остальным предметам только хорошие оценки, в 1934 г. эта рота заняла в Корпусе первое место. В 1935 г. такого места добился коллектив учебного батальона 1-й бригады, представленного на получение переходящего Знамени ЦК ВЛКСМ.
Благодарную роль сыграла в партполитработе печать: многотиражка Корпуса и бригад, стенные газеты подразделений и части, боевые листки на объектах работ.
Однако всё достигнутое подверглось в 1937 г. тяжелому испытанию. Извращения культа личности, охватившие всю страну, коснулись и Корпуса. В короткий срок по различным причинам, а главным образом, по обвинению в мнимом вредительстве, были репрессированы руководящие кадры управления Корпуса, бригад и частей. Репрессии обрушились и на политорганы (Дивизионный комиссар Корпуса Зайцев В.Е. расстрелян в 1938 г. Прим. ИМЗ). Создалась тревожная обстановка недоверия, подозрительности и неуверенности, отразившиеся на дисциплине и темпах работы.
Свою роль сыграли события последовавшие в 1938 г.:
- развязанные Японией военные действия в районе озера Хасан.
- августовское наводнение в Приморском крае, разрушившее отдельные ж.д. объекты и парализовавшие движение поездов на важных направлениях.
Все это сплотило коллективы частей Корпуса, который в короткий срок восстановили железнодорожные коммуникации. Оздоровлению общей обстановки способствовало, что к концу 1938 г. прекратились репрессии, беспрерывные смены командного состава и политработников. На должности старшего командного состава прибыли выпускники Военно-Транспортной академии РККА, что способствовало выполнению планов строительства.
Большое значение для укрепления морально-политического состояния и сплоченности личного состава имели:
- прошедшие в конце 1938 г. бригадные и Корпусные партийные конференции, на которых коммунистам были поставлены требования по поднятию уровня дисциплины и освоения плана производственных работ.
- проведенная политорганами работа по подготовке красноармейцев к индивидуальному принятию присяги, в соответствии с утвержденным 3 января 1939 г. новым положением и текстом присяги.
- пропаганда решений и материалов 18 съезда партии в марте 1939 г.
- указания ЦК ВКП(б) по большевистскому воспитанию партийных кадров в постановлении от 14 ноября 1939 г.
- директиве ГлавПУРа РККА о системе политвоспитания бойцов и младших командиров.
Все это резко повысило количественный состав в партийных организациях подразделений. Так например, с января по июнь 1939 г. было принято в члены партии 122, а в кандидаты – 883 человека.
В 1939-1940 г.г. создалась благоприятные материальные условия в частях для проведения массовой политической работы. У каждой части был клуб, в ротах благоустроенные ленинские уголки, хорошие библиотечные фонды, систематически пополнявшиеся новой и периодической литературой. Шире стали использоваться технические средства пропаганды, значительно выросло количество киноустановок, кинопередвижек, радиоузлов и радиоточек.
Значительным событием для Корпуса была успешная сдача в 1940 г. правительственной комиссией всех строившихся железнодорожных линий.
Освободившиеся в результате сдачи объектов 1, 4 и 5-я бригады, вместе с Управлением Корпуса, были в марте 1941 г. решением Советского Правительства срочно переброшены на Западные границы СССР, для усиления пропускной способности Винницкой и Львовской ж.д. 3 и 7-я бригады, для выполнения неотложных работ, были временно оставлены на Дальнем Востоке. Остались на месте и семьи начсостава частей (НКВД на Западных рубежах очень неохотно давали письменное разрешение на прибытие семей, что спасло их от ужасов первых военных дней Прим, ИМЗ).
22 июня 1941 г., с началом войны, производственная деятельность Корпуса была прекращена. Корпус перешел в оперативное подчинение командованию армий и фронта. Центр работы переместился на обеспечение заграждения и эвакуации государственного и ж.д. имущества. В это время особенно остро встал вопросы бдительности, борьбы с местными и заброшенными в тыл врагами, паническими слухами.
Все части 1, 4 и 5 бригады Корпуса с честью выдержали начальный период войны сохранив свои Боевые Знамена, за полгода боевых действий части участвовали в обороне г. Киева и Москвы.
При выполнении частями боевых задач коммунисты и комсомольцы показывали личный пример отваги и храбрости. Вот несколько примеров:
в обороне ст. Фастов умело и храбро командовал 77 строительно-путевым батальоном его военный комиссар старший политрук Галафеев А.А.. 22 июля, обеспечив выход из боя, после попытки врага окружить батальон, с небольшой группой бойцов и одним пулеметом был окружен в здании вокзала, где принял последний бой и погиб смертью храбрых.
При обороне станции Фастов личную храбрость проявил командир взвода 79 батальона старший лейтенант Л.А. Кривец, который со своей группой отбивал атаки врага, оставив последний патрон для себя.
Геройски погиб заместитель политрука 79 батальона Стовбунский, защищаясь от окруживших его фашистов, расстрелял все патроны и подорвал себя и врагов гранатой.
Добрая слава, как о мужественном и храбром воине, утвердилась за военкомом 75 батальона Душине, в 1944 г. он погиб при артиллерийском обстреле при восстановлении моста через р. Березина.
В боях за г. Киев исключительную храбрость проявил военный комиссар 76 батальона Ильин, лично водивший подразделения в атаку, во время одной из атак он был смертельно ранен.
Красноармеец 82 батальона Магомет Караев в г. Харькове ценой своей жизни подорвал путепровод с немецкими танками. Сержант 76 батальона Виктор Петрович Мирошниченко взорвал вместе с фашистами ж.д. мост через реку Снопоть, посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Воинская доблесть и личный пример комсомольцев и коммунистов, наряду с высоким политико-моральным состоянием всего личного состава, повлекли за собой рост членов партии и комсомола. Так, по данным одной из бригад, с начала войны до 1942 г. было принято в члены ВКП(б) -55, в кандидаты партии -198, в члены ВЛКСМ – 590 человек. Убедительный пример был в 32 мостовом батальоне, при восстановлении моста через р. Днепр у Канева 11-12 августа 1941 г., при сильном артиллерийском и минометном обстреле, было подано заявлений о приеме в партию -25, в ВЛКСМ -45.
На высоком уровне было политико-моральное состояние и частей 3 и 7-й железнодорожных бригад. Они успешно выполнили производственный план 1941 г. по Дальнему Востоку. Объекты плана, имевшие первоочередное военное значение были закончены досрочно. К ним относится строительство тоннеля через р. Амур в Хабаровске. Одновременно с выполнением плана, все части бригад проходили усиленную подготовку по заграждению и восстановлению Дальневосточных ж.д.
После передислокации Управления Корпуса в сентябре 1941 г. с Украины в Москву, политотдел Корпуса возглавлял задачи по заградительным работам на Московском ж.д. узле.
В январе 1942 г. Особый Корпус железнодорожных войск был расформирован, Управление Корпуса переформировано в г. Москве в Главное Управление Военно-Восстановительных работ НКПС, вместе с политотделом.
Архив Историко-Мемориального Зала ЖДВ.
Май 2022 г. В. Петропавловский.