Всем, кто хочет выйти из состояния жертвы посвящается!
Добрый день, мой читатель, коллега, клиент и просто прохожий.
Не первый раз я посвящаю свои статьи теме жертвы насилия (любого вида и формы – физического, вербального, сексуального, прямого или опосредованного) .
Сегодня еще один штрих к портрету жертвы.
Любой, кто столкнулся с насилием, а нас таких немало в силу нашей истории и стиля воспитания (советский и постсоветский период) проходит определенный путь.
Суть этого путешествия – новый уровень осознанности и его начало, точка А так сказать и есть осознание своей жертвенной позиции.
Путь этот надо сказать не быстрый и совсем не легкий, но того он стоит точно, т. к. позволяет человеку выйти из состояния зависимости и зажить полной жизнью.
Так как начало (первопричины) лежат в детстве, то работы жертвы начинается с осознания причиненного ей зла и ладно бы кем-то сторонним, а самыми близкими главными в жизни людьми.
Это те, кто дали жизнь и воспитали – родители. И вот такая жертва вдруг понимает, что вместо любви ей подсунули насилие.
Работа идет глубокая, полная боли, обид, злости, стыда и вины, от коих и необходимо освободиться – стать свободным или чистым.
Через обиды к родителям, осознавание их личной истории, а у них тоже были родители (а у кого-то один или вовсе не было) приходит понимание, что как их любили, так любили и они.
Сложно понять любовь, когда ей называют разные вещи, иногда диаметрально противоположные.
Вот, так, ложечка за папу, ложечка за маму и всех родственников до седьмого колена нас кормили той любовью, на которую были способны сами.
Важным осознанием в процессе, является «отпускание грехов» (чувства вины) как родителям, так и себе.
А также переживание боли и осознание беспричинности стыда.
Стыдно ли быть человеком?)
Проходя через все грехи человеческие (иначе эмоции) однажды жертва для того, чтобы дойти до конца свой героический путь (стать героем) должна столкнуться с самой сложной правдой и отбросив иллюзии, признать и ее тоже.
Очень важно осознать, что если ты получал не любовь, а насилие в результате воспитания, то это и есть насилие, как бы оно не было названо.
Осознание это тяжелое и непростое, не только из-за травмы как таковой, а потому, что признать сам факт того, что тебя использовали, тобой злоупотребили, собственно и значит признать свою беспомощность и позицию жертвы (не бывает агрессора без жертвы).
В общем, это об ответственности, и об этом я писала, но что бы мне хотелось здесь еще осветить, так это то, что насилие и агрессия не одно и то же, но они связаны.
Дело в том, что жертве нередко идентифицировавшийся с агрессором, приходится платить двойную цену – понять вклад агрессора и затем и свой (уже в отношениях с другим человеком).
На этом этапе бывает много злости и обвинений в адрес совершившего насилие и много вины к себе.
И важно, не уйти в самобичевание и ненависть к агрессору, а найти в себе силы признать злоупотребление как факт, имевший место быть.
Да, это было!
В этой констатации много боли, которую необходимо пережить и перерасти.
Проясним детали.
Почему тот, кто потерпел насилие с трудом приходит к мысли о том, что он может проявить агрессию, дабы защитить свои границы.
Во-первых, воля подавлена, а во вторых (и это осознание чаще приходит позднее) между насилием и агрессией в сознании потерпевшего стоит знак равенства. И если он, будучи ребенком, например, идентифицировался с агрессором дабы хоть как-то себя сохранить, то по мере взросления и осознания (через вину и стыд за содеянное) человек отрекается от той части себя, которая идентифицируется в нем с насильником.
Важно отделить зерна от плевел.
Насилие это всегда нарушение личных границ (душевных, эмоциональных, телесных – любых!), а агрессия дана нам как животная сила не столько, чтобы нападать, а сколько, чтобы защищаться, то есть оберегать собственные границы.
Но! Воспитание гласит «быть агрессивным плохо!». Вот и представьте, видит ребенок агрессивного родителя, ущемляющего второго родителя или его самого, и он отказывается от любого подобия, а значит и теряет способность дать отпор (защитить себя).
Очень важно провести водораздел между злоупотреблением и самозащитой в том числе в своем сознании.
В этом случае осознание бывшей жертвы будет однозначным: «Насилие недопустимо никогда!». И, да, родитель был не прав, не тот, кто его совершил, не тот, кто дал молчаливое согласие.
Почему это так сложно на пути, когда человек уже почти простил и отпустил?
Потому, что важно простить родителя или иное лицо причинившее насилие (и это действительно происходит, когда вырисовывается вся картина), но бывшую жертву могут одолевать сомнения, т. к. все смешано в его сознании – и агрессия и насилие и тот, кто его причинил.
Мы не можем и не должны прощать насилие, но можем (не должны!) простить человека.
В этом случае мы понимаем разницу и всегда можем показать зубы, если кто-то посягает на нашу территорию (нашу целостность).
Очень часто агрессия перерастает в насилие, именно потому, что о ней не принято говорить, как-то адекватно проявлять.
Вот и копиться в человеке не выраженная злость до тех пор, пока сосуд не лопнет и вместо слов о недовольстве, вместо диалога, возникает взрыв, приводящий иногда к необратимым последствиям.
Насилие возникает там, где агрессия как эмоция запрещена.
Для насилия нет оправданий! Нам ничего не остается, как это признать.
Мы способны управлять только тем, что признали.
Наш разум лукавит, когда говорит, что лица у насилия разные. Люди разные. Явление одно.
Живите в любви!