29 июня 2021 года, квартира родителей Грязнова.
Анатолий Плюшкин сидел за столом в гостях у своего школьного друга Евгения Грязнова и молча листал семейный альбом, четвертый на сегодня. Он искал школьную фотографию за первый класс, на которой они с Женькой сидят вместе за одной партой. Но найти после ремонта в опустевшей маминой квартире нужный фотоальбом оказалось делом довольно сложным. Грязнов заглядывал во все шкафы, в середины диванов - и выудил целую стопку альбомов. Плюшкин листал страницу за страницей, но нужную фотографию не находил.
- Толя, тут со мной интересный случай в январе этого года произошел. Мы с моей женой Натальей были в гостях. И там подошли ко мне две её подруги Светка с Наташкой и спрашивают: «Евгений! Кто написал «Песню о Буревестнике»? Я отвечаю: «Максим Горький», - и, не задумываясь, начал: «Над седой равниной моря…» И ты знаешь, прочитал всю «Песню о Буревестнике» от начала до конца почти без запинки, сам того не ожидая. У подружек глаза от изумления на лоб полезли. Оказывается, они поспорили: кто автор – Максим Горький или Михаил Булгаков? Подружки эти моложе нас с тобой на десять лет. Откуда у меня эта «Песня» всплыла в памяти, ведь сорок лет прошло, как школу окончили?
- Ничего удивительного, - Плюшкин отложил в сторону фотоальбом: - Ты помнишь, как мы учили «Песню о Буревестнике»?
- Ну – у, учили, - неуверенно произнёс Грязнов.
- Два урока Башмакова Надежда Николаевна потратила на изучение «Песни о соколе» и «Песни о буревестнике».
13 февраля, в пятницу, 1981 года Надежда Николаевна проявила очередное «зверство»: задала на выходные выучить наизусть сразу два произведения Максима Горького: «Песню о Соколе» и «Песню о Буревестнике». Конечно же, Толик Плюшкин вспомнил об этом только в воскресенье в восемь часов вечера. Ворча и чертыхаясь, поминая недобрыми словами учителя литературы, а также великого русского пролетарского писателя Максима Горького, Плюшкин с величайшим трудом, кое - как выучил эти две «Песни». «А вдруг, повезет – и Башмакова не спросит», - подумал Толик, собирая в портфель учебники и тетради.
16 февраля 1981 года, урок литературы.
Первые пол-урока Надежда Николаевна рассказывала о Горьком, о его жизни и его творчестве, после чего приступила к опросу домашнего задания. «Кто хочет рассказать «Песню о Соколе»? – громко спросила Башмакова, обведя взглядом притихших учеников. В классе повисла гробовая тишина. «Желающие есть?» Толику Плюшкину захотелось нырнуть с головой под стол, хотя вряд ли это спасло бы его от заслуженной двойки, ведь он сидел в среднем ряду за первой партой со своим лучшим другом Евгением Грязновым. А за окном ярко светило февральское солнце, и весело щебетали две синички, беззаботно скачущие по подоконнику. Они, словно издеваясь над сидящими учениками, дважды радостно клюнули в оконное стекло, как бы приглашая прогуляться вместе с ними на свежем воздухе. Толику страстно захотелось в данный миг превратиться в синичку и улететь в окно: подальше от школы, от литературы, от ненавистного Максима Горького.
Неожиданно для всех Грязнов поднял руку. Класс вздохнул с облегчением.
- В туалет? – насмешливо спросила Надежда Николаевна.
- Отвечать, - невозмутимо промолвил Евгений.
- Прошу! – Башмакова радостно махнула рукой.
Грязнов вышел к доске, поправил ладонью галстук, обвел глазами повеселевший класс и громким бодрым голосом произнес: «Море — огромное, лениво вздыхающее у берега», после чего он сбился и виновато посмотрел на Надежду Николаевну:
- Можно я сначала начну?
- Можно, - Башмакова радостно улыбнулась.
«Море — огромное, лениво вздыхающее у берега» - Евгений вдруг закашлялся и выжидающе посмотрел на Надежду Николаевну.
- Можно. Начни с начала, – весело произнесла Башмакова, с трудом скрывая на своём лице улыбку.
«Чего он творит?» - в ужасе подумал Плюшкин: «Если Надежда сейчас сорвется, то мало никому не покажется!»
«Море — огромное, лениво вздыхающее у берега», - в третий раз начал Грязнов. Класс выжидающе замер. «Уснуло и неподвижно в дали, облитой голубым сиянием луны». Дружный выдох пронесся по классной комнате. Неожиданно Евгений поперхнулся. Наступила гробовая тишина. Первой не выдержала Башмакова. Неожиданно для всех она разразилась весёлым хохотом. Она достала носовой платок и начала вытирать выступившие от смеха слезы. И вслед за учителем начал смеяться весь класс. Смеялись все, радостно и беззаботно. И вместе со смехом улетучился страх и царившее в кабинете литературы гнетущее напряжение. А за окном радостно светило февральское солнце и весело чирикали перелетевшие с подоконника на ближайшую ветку беспокойные синички.
- Женя! - обратилась Надежда Николаевна к стоящему у школьной доски Грязнову: - Если ты ещё раз собьешься, то не надо начинать сначала - просто продолжи дальше, хорошо?
- Да.
Евгений продолжил и рассказал дальнейший текст почти без запинки.
- Молодец! – сидящая за учительским столом Башмакова одарила сияющей улыбкой стоящего с невозмутимым видом Грязнова, после чего обвела задумчивым взглядом притихший класс, и неожиданно для всех объявила: - А давайте сделаем инсценировку данной «Песни»!
- Инце… что? – изумленно пробормотал Плюшкин.
- Спектакль поставим. Знать такие слова надо в десятом классе! – и учитель литературы укоризненно покачал головой: - Так, Женя будет читать текст от автора. Сокол. Кто у нас будет Соколом? Юра Казанцев! Уж? Олег Языков? Прибой? Андрей Новосельцев. Будешь переливать воду из вазы в баночку и обратно. Начали!
Класс замер.«Море — огромное, лениво вздыхающее у берега», - снова начал Евгений. И инсценировка началась. Все с ликующим видом затаили дыхание. Казанцев разводил руками, изображая крылья, Языков шипел, Новосельцев журчал, аккуратно переливая из одной посудины в другую предназначенную для полива герани воду.
«Молодцы! Прекрасно! Великолепно! А теперь давайте ещё раз то же самое! На бис!»
И праздник продолжился! И снова захлопали крылья, зажурчала вода, и притихший класс зачарованно замер, гладя на повторную инсценировку.
- Просто нет слов! Молодцы! Всем участникам ставлю пятерки, а Грязнову - сразу две! Настоящий артист! Дай я тебя обниму!
- Необъятный Евгений! – подал свой голос неугомонный Новосельцев.
Класс дружно рассмеялся. Башмакова обняла Грязнова под дружеские аплодисменты.
«А чего это я только одного Евгения обнимаю?» - удивилась Надежда Николаевна: «Все артисты, дружненько встали и подошли ко мне! Ребята, вы молодцы!»
- А остальных будете обнимать? – робко спросил Плюшкин после того, как все ученики, стоящие у доски, расселись по своим местам.
- Объятия Надежды Николаевны надо заслужить! – напутственно произнес Олег Языков: - Ручейком пожурчать!
- Ужиком пошипеть! – добавил Казанцев.
- Крылышками помахать! – подытожил Грязнов.
- Ребята! Я вас всех очень люблю! – обратилась к присутствующим Башмакова: - Но вас у меня 80 человек: А, Б, В - классы. И я бы вас всех обняла сразу, чтобы никого не обидеть, но у меня просто рук не хватит! Пройдет три месяца, и прозвенит последний урок, а потом выпускные экзамены. И всё! Мы расстанемся! Навсегда! Ребята! Я вас всех очень - очень люблю! Вы у меня первый выпуск! Толя! Если ты так хочешь, иди, я тебя обниму!
Раскрасневшийся Плюшкин отчаянно замотал головой. Он заерзал на стуле и готов был нырнуть под парту.
«Ладно. Посмеялись, повеселились. Успокоились. Все успокоились! Достаньте дневники и запишите домашнее задание на среду» - договорить Башмакова не успела, как её ровную спокойную речь прервало громкое дребезжание школьного звонка.
- Женя, я не понял: к чему весь этот твой цирк у школьной доски? – спросил Плюшкин Грязнова после того, как они вышли из кабинета литературы.
- Толя, - Евгений пристально посмотрел в голубые глаза своего школьного друга и тихим проникновенным голосом произнёс: - Я выучил только «Песню о Соколе» и очень боялся, что Надежда спросит меня ещё и «Песню о Буревестнике», поэтому тянул время.
- Ну, ты и артист! – изумленно произнёс Плюшкин.
18 февраля 1981 года, перемена.
- Женька, ты «Песню о Буревестнике» хорошо выучил? –нервно спросил Грязнова Анатолий Плюшкин.
- Толя, идем, я тебе кое - что покажу! – Евгений подвел Плюшкина к своей парте, достал тетрадь, вынул из неё сложенную пополам промокашку и развернул её. Толик глянул, ахнул и всплеснул руками: в промокательной бумаге лежала вырезанная из учебника «Песня о Буревестнике».
- Женька! Ты что, учебник испортил?
- А – а! Ерунда! У меня их два! – снисходительно произнес Грязнов.
- Ну, ты даешь! – укоризненно пробормотал Плюшкин.
И в ту же секунду тревожно прогромыхал школьный звонок.
Первые пол - урока Башмакова устроила тотальный опрос «Песни о Буревестнике». Спрашивала всех, поголовно. Проходила эта процедура следующим образом: Надежда Николаевна подходила к парте и поднимала первого ученика, он начинал рассказывать, после чего учитель жестом останавливал его, садил на место, и рассказ продолжал его сосед. За 15 минут весь класс рассказал ненавистную «Песню». Но на этом мучения не закончились. По команде Башмаковой ученики убрали со столов все свои учебники с тетрадями в портфели, после чего учитель раздал каждому по чистому листочку в линеечку. И началось самое трудное: необходимо было по памяти, соблюдая все знаки препинания написать распроклятую «Песню о Буревестнике». Все надежды Грязнова на шпарагалку рухнули, но это его мало волновало. Память у Евгения была великолепная. За письменный ответ каждый ученик получил две оценки: одна - за знание текста - шла в литературу, другая - в русский язык. Грязнов получил две пятерки, а Плюшкин, пропустивший две запятые, - одну четверку и одну пятерку.
29 июня 2021 года, квартира родителей Грязнова.
- Ну, теперь, Евгений, ты понял: откуда у тебя такое прекрасное знание «Буревестника»?
- Понял, Толя! – Грязнов недоверчиво посмотрел на Плюшкина: - А откуда ты помнишь такие подробности, как вырезанный текст и сложенная промокашка? Ты их сам выдумываешь?
- Ничего удивительного. Я в 6 лет научился читать, детских книг дома было мало, и меня тотчас же записали в детскую библиотеку имени Гайдара. И у меня с детства выработалось бережное отношение к книгам, я не только аккуратно читал их, но и ремонтировал: подклеивал, подшивал. И твой поступок с учебником литературы для меня, как бритвой по сердцу!
- М –мда! – угрюмо пробормотал Грязнов.
- Евгений, а ты знаешь, за что мы любили и любим нашу Надежду?
- У нее много достоинств!
- На ее уроках литературы скучно не было!
- Да – а! – и Грязнов весело рассмеялся.
- Ты в свой Ханты – Мансийск завтра уезжаешь?
- Да, с первым автобусом.
- А когда еще в Курган приедешь?
- В мае следующего года.
- Так, уже поздно, мне пора домой! Клади все эти альбомы на место. А нужную фотографию в следующем году отыщем, когда приедешь. Найдем, и еще что – нибудь вспомним!
- Это точно!
8 октября 2021 года, кафе «Ностальжи», встреча учеников выпуска 1981 года.
Плюшкин: - Надежда Николаевна! А Вы инсценировку «Песни о Буревестнике» помните?
Башмакова (смеясь): - Конечно, помню!
Плюшкин: - Мне одно непонятно: Вы же поняли, что Грязнов придуривается, почему сразу его на место не посадили?
Башмакова: - Настроение было хорошее!
17.05.22