Василиса Прекрасная
«Люди с кладушками плачут, а мы
с краюшками пляшем»(русск. пог.)
- Эй, старая, сколько твой лук стоит? – окликнул продавщицу грубый покупатель – толстый одышливый мужчина. Маленькая старушка вылезла из-под прилавка, где увязывала зелёный лук в неряшливые, но толстые пучки:
- Сто тенге, милок! Старая, а жить-то охота! – лукаво добавила она, не обижаясь. Мужик отошёл, а я придвинулась:
- Охота жить? – спрашиваю её. Сама я легко впадаю в тоску, и мне хотелось бы понять источник оптимизма таких вот старушек, которых жизнь явно не баловала, а они готовы и дальше тянуть лямку.
- А как же, милая, так бы ещё и пожила! И с удовольствием!
- Как вас звать?
- Василиса.
- А по отчеству?
- Андреевна. Знаешь, как я родилась? Бык оступился в старом коровнике, завалился на бок, придавил мою мать. Она упала, ногу поломала, и полезли из неё кишки. Люди прибежали, стали быка поднимать, мать, а в кишках под ней что-то пискнуло. Присмотрелись: ребёнок – не ребёнок? Величиной с ложку. Завернули его в чей-то носовой платок. Показали мать и выкидыш фельдшерице. Та сразу хотела его заспиртовать в банке, а мать не позволила – велела отнести домой, положить на печку: пусть сам помрёт.
Так и сделали. Пока мать в больнице была, ребёнку иногда впускала своё молоко изо рта в рот молодая, кормящая своего ребёнка грудью родственница. Так и лежала я на печке два месяца, а может больше. Потом стали тряпочку с жёваным хлебом в рот засовывать, но не надеялись, что живой останусь, даже имя не давали. Ждали, когда помру...
А потом другое чудо совершилось - корь пришла... Стала я болеть, вся в жару лежу, температура за сорок, ну, теперь уж точно помру – думают. Лекарств нет, крепкие, здоровые дети вокруг умирают. Велели матери сшить мне смертную белую рубашку. Сшила мать рубашку из своего головного нового платка – как на куклу размером. Тут же бегает здоровая девочка, двоюродная сестрёнка. Однажды просыпаются утром – та девочка мёртвая, а я живая, и на поправку пошла...
Тут спросили у матери имя, как меня звать, она от неожиданности своё имя назвала – Василиса. Так мы стали носить одно имя. Только мать – Григорьевна, а я – Андреевна. Отца к тому времени на фронте убило - через шесть месяцев, как ушёл, а я была пятой по счёту...
Одно время сватался к матери мужчина, неплохой, но она отказала – говорит: себе я мужа найду, а детям отца – нет. Так и вырастила нас, всех пятерых. А теперь уж я одна осталась из всех, дольше всех прожила! Работала я штукатуром на стройке. Детей у меня - две дочки. Одна за Красноярском живёт, далеко, до неё три дня ехать! А другая здесь, в Петропавловске, у обеих семьи, дети. А я одна живу, приходи в гости!
- Приду! А где вы живёте?
- Около «Армана», квартира 112.
- А улица как называется? Номер дома?
- Забыла...
- А номер домашнего телефона?
- Тоже забыла...
- Ну вы не придуривайтесь! Что было сто лет назад помните, а адрес забыли? Я же, действительно, хочу с вами ещё поговорить, Василиса Андреевна!
- Правда, забыла, милая. А-а, вспомнила! Улица Гашека! Приходи! Хочешь лука?
- Дайте мне пучок, - я протягиваю ей сто тенге, она брать не хочет:
- Я тебе бесплатно дам! - говорит.
Я заставляю её взять деньги, тогда она даёт мне всё-таки два пучка. Я насыпаю ей не проданную мной жимолость в пакет, которую она никогда не пробовала, и отправляюсь домой. По дороге размышляю: сейчас молодые люди, не видевшие никакого горя, выросшие в любви и неге, шагают с крыши! А Василиса, старушка в юбке, которую связала сама пятьдесят лет назад, прожившая нелёгкую жизнь, готова жить ещё и ещё! Вот кто настоящая Василиса Прекрасная - на мой взгляд!..
На фото моя героиня Василиса Андреевна.