Он лежал на диване, раскинувшись на смятых в морщинистую сетку на лице старика простынях, и не спал. Потом лежал намертво впечатавшись в тот же диван, но уже без простыней, а только на покрывале, потому что всё постельное белье было под его супругой, которая не просто спала, а лёжа на спине, храпела рядом.
Стас слушал раздававшийся рядом с ним равномерный храп и думал о том, что он ему почему- то даже не мешает, наверное, потому что он всё равно не спал, хотя действовал всё же раздражающе. Или не мешал по причине, что голова Стаса лежала отдельно от его туловища, а значит не около храпящей жены, а где- то в изголовье дивана, но упав, отделившись от остальных частей тела, на пол в отверстие между стеной и диваном. Просто недавно они с женой, сделав перестановку в комнате, вот так неудачно поставили их общее супружеское ложе, так, что теперь голова Стаса имела возможность каждый раз укатиться в образовавшуюся щель.
Что, впрочем, было и к лучшему, потому что он, как - то слушая российского учёного историка, узнал, что являясь русским, должен был на генетическом уровне сохранить в себе чувство справедливости в отличие от западников, которым было всё равно, что есть богатые и бедные, которые смирились с таким раскладом дел, а мы, русские, нет. И состоявшийся раздел гос. имущества в 90- х для тех, кто бедный, остаётся фактом состоявшегося несправедливого передела собственности, тогда как гордые индейцы, загнанные в Америке белокожими янки в резервации, просто смирились с этим. У них нет гена справедливости, потому на их лицах только печать гордого, но униженного народа лежит, а так им по фиг, что завоеватели в лице прибывших с европейского континента англо- саксов, но низшего происхождения, не элита прибыла земли индейцев осваивать и завоёвывать, что они почти всех их истребили, а потом на неплодородные земли на их же земле согнали, заставив там жить.
Им же, этим коренным жителям того пятого континента всё равно было, у них не было гена справедливости в крови, как у всех русских, которые в 90- х в большинстве своём оставшись почти без ничего, как те индейцы, восприняли это как факт несправедливости, будто, если бы большинство получило всё против того меньшинства, то будучи всегда за справедливость, оно, это большинство, тут же поделилось бы с тем меньшинством, поменявшись с ним местами. Но так же не бывает. Как и по справедливости Стас, будучи русским, должен был сейчас возмущаться тем, что он не спит, а жена его, лёжа рядом с ним, десятый или двадцатый сон видит, ещё и щель та, именно за ним находилась и потому его голова лежала почти под их общим супружеским ложе, а не рядом с хорошенькой головой его Ирины.
— Разве это справедливо? — Думала про себя голова Стаса, даже не пытающаяся посмотреть вверх, для того, чтобы увидеть, что делает его собственное туловище там, на диване и чем занята его дражайшая половина в тот момент, когда он вспоминал о жутчайшей несправедливости этого мира.
— Эх, ну почему я, русский, и вечно должен сражаться за справедливость? — Подумала голова Стаса уже примкнувшая к своему телу, в тот момент, когда ноги его с силой ударяли в мягкий бок спящей жены с желанием разбудить её.
“Ведь всё должно по справедливости быть”, — Всё повторял он про себя, а не как в 90- х одним всё, а остальным всё остальное, что вызывало у этих остальных, они же тоже русскими были с особым геном справедливости, недовольство. И вот уже 30 лет такими недовольными живут, почти, как те западники, которые всегда во времена существования Советского Союза у себя бастовали, всё довольными всем являясь, без нужного гена, а наши граждане тем временем на самом деле довольными были, не зная даже, что всё у них тогда уже, как сейчас, и как в 90- х, как в 17- м было — у одних, у меньшинства, всё, а у других все остальное, и что это была такая обычная мировая практика.
И потому они не возмущались, ибо нечем было, всё было по справедливости, почти как сейчас, 30 лет прошло с 90 х, а они всё недовольные ходят, но делать ничего не делают, только про себя думают о том, как несправедливо всё в этом мире устроено, ориентируясь на тот свой ген.
Как тот учёный специалист в истории объяснил, что на западе иудо- христианская религия и им потому не только привычно мириться со всей несправедливостью, но и считать себя богоизбранными, а у нас чисто христианская мораль, и мы, те, что единственные в этом мире за справедливость — не избранные, это не наша идеология и не наша философия, считая свои ценности какими- то особыми и отличными от западных, превознося себя духовно, при этом не называть себя избранными.
Но так как Стас, не смотря ни на что, всё же выбрал себе жену, но являлся русским, то по справедливости теснил сейчас Ирину к стенке, выбивая себе место под солнцем для своей головы, и то справедливое равенство, не как в 90 -х, что значит, раз он не спит, то и жена не храпеть должна, а тоже не спать, поддерживая по христианским обычаям мужа не только в радости, но и в беде и в горе.
А это беда, и ещё та, что он не спит, и даже больше, это горе, учитывая тот факт, что голова его лежит в той щели отдельно от туловища, а жена храпит рядом, а он русский, и всё должно быть в этом мире по справедливости.
И потому разбуженная им всё же среди ночи жена справедливо до утра возмущалась, не давая Стасу спать тогда, когда он уже всё ж таки захотел уснуть, всё закрывая глаза, не желая видеть возмущённого лица Ирины. И это тоже была такая справедливость, больше напоминающая обоюдный акт возмездия, с ориентацией на свой исключительный ген, который имеется только у русских. А, если ты русский, то не спи, помни, кто ты есть, и не давай спать другим, тем паче, когда муж и жена, что в горе, что в радости, всегда одна Сатана, да, и учёный, тот историк, полностью это подтвердил, твой вечный статус борца за справедливость, а по справедливости, всё у всех должно быть одинаково хорошо и одинаково плохо. А что такое хорошо и что такое плохо, это тебе уже Бог или Сатана подскажет, ну, на крайняк, твоя совесть, если таковая имеется, и ты, имея её, всё же один будешь бодрствовать, несмотря на спящую безмятежно рядом твою половину, и радоваться, что хоть кому-то повезло и ему удалось заснуть.
Ну, не всегда же, если справедливо, означает правильно и хорошо. Потому и не всегда резон бороться за справедливость, когда она ещё и бывает более, чем сомнительным явлением в жизни людей.
24.05.2022г
Марина Леванте