Давно я не был в Москве. Давненько. Устал уже даже от скуки. Теперь вот взбодряюсь:
—Понял я, понял я, Вовик. Минут через двадцать приедем. На Новорязанской? Хорошо. За первым светофором или у церкви? Ясно. Всё, жди!
Искоса вижу округлённые глаза соседей по плацкартному. Чему они удивляются? Тому, что я знаком со столицей?
Ну всё. На выход!
В проходе толпа. Топчусь за женщиной с большим чемоданом. Та оборачивается в мою сторону и растерянно улыбается:
—Ручка сломалась.
Пытаюсь сообразить — как помочь? А как поможешь? Ручка оторвана напрочь. Не за что уцепиться. Вдвоём кое-как выволакиваем чемодан на перрон. Тяжёлый, паразит. Придётся ей грузчика нанимать и такси.
Новорязанская. Светофор. Первый от вокзала. Вовик. Вижу его уазовский броневик. И он меня видит. Машет рукой. И я машу. Мол, стой там, сейчас подойду. Куда там. Едет навстречу. На жёлтый нарушает правила. Выезжает на перекрёсток, останавливается и открывает передо мной пассажирскую дверь. Сажусь. Вскарабкиваюсь еле-еле. Побаливает поясница. Вокруг собирается толпа машин. Нервничают, сигналят.
Едем. Хрен знает где. Я знаю Москву, но не до такой степени. Мне кажется, что мы ещё недалеко от Казанского. О, точно. Сталинская высотка. В столице их семь. Не сомневаюсь даже:
—Гостиница «Ленинградская».
Вовик недоумённо косится в мою сторону:
—Какая гостиница? Нет тут никакой «Ленинградской».
Я горячусь. Как так? Живёт в Москве, а элементарных вещей не знает:
—Да вот же она!
С заднего сиденья слышится смешок его одноклассника, коренного москвича. Ну народ! Я в шоке от их невежества.
Сворачиваем налево. Впереди Садовое кольцо, метро Красные ворота. А позади три знаменитых столичных вокзала и… гостиница «Ленинградская»! А я тогда на что показывал?
Вспомнились «Джентльмены удачи», памятник стоячему Лермонтову, которого никто не посадит. Поэт смотрит задумчиво прямо на здание МПС. Ещё одну сталинскую высотку. Такую же, в общем, по архитектуре, как «Ленинградская».
Я смущён. Ну и знаток… Может быть, даже покраснел. Но зеркала нет, не скажу точно.
Вовик добродушно улыбается:
—Заметь, мы с тобой и не спорили.
Заметил. Вот это и называется — друзья!
Крутится, кружится башка. Вокруг чудеса такие! Ну, столица даёт. Чуть зазеваешься и — привет. Тебя уже затащили в постель или за стол. Молча, причём. Ну, разве что спросят:
—Ты не слишком застенчивый?
Но о столе. Сейчас это кстати. И о Вовике. Достаёт он как-то из холодильника банку. Три литра. Внутри янтарное что-то. Похожее на вино. Вовик дал даже дополнительную гарантию качеству:
—У Чумака зарядил!
Был такой деятель в своё время. Уверял, что от его энергии живыми становятся даже мумии фараонов. Посидишь минут пять у телевизора, посмотришь на Чумака — и ты уже не преклонный старик, а юноша лет четырнадцати.
Итак, прикладываемся к стаканам.
Сок. Обычный виноградный сок.
Вовик за голову:
—Как так? Лично каждую ягодку помыл, чтобы лучше забродила!
Кто в курсе, тот знает, что мыть виноград для вина нельзя. Пыльца на нём — это дрожжи. Смоешь, никакой Чумак не поможет.
Но к чему это я? Да просто уже хочется выпить. За встречу!
Люблю я Москву. За что — сразу не скажешь. Просто люблю и всё. Может быть, потому, что бываю здесь часто и с детства. Вот знаю с пробелами. А как без пробелов? Нельзя объять необъятное, тем более за пределами Садового кольца.
За пределы, правда, мы пока не заходим. Петляем вокруг да около.
Вовик умеет гулять по столице. А это не просто сидеть за рулём. Тут чувствовать надо, как и где быстро обойти пробки.
Куда мы едем? Какая разница? Едем туда, куда надо.
О, я знаю этот дом на Кутузовском, напротив Москва-сити.
Привет, Юлька! Я тебя не забыл. Ты прелесть! С днём рождения! Живи сто лет! Нет, больше!
А мы… а мы как-нибудь разберёмся. Не заплутаемся поди в трёх соснах. Главное, живы пока!