Не знаю точно, это со мной уже было или еще только будет.
Будильник, как обычно, заверещал ровно в шесть утра. И, как обычно, я его отключил, накрыл голову подушкой и провалялся в постели еще минут пятнадцать. Потом, прочувствовав сквозь дрему, что дальнейшее промедление гарантированно приведет к опозданию на работу, чертыхнулся про себя и поплелся на кухню заваривать кофе. Но по-настоящему проснулся только когда залез в душ и открыл краны. Теплые струи воды били по лицу и освежали тело.
Теплые струи воды били по лицу и освежали тело. Этот шквал с дождем я ждал уже давно, с самого утра наблюдая за группой подозрительных тяжелых облаков на юго-востоке. Они постепенно темнели, разрастались вверх и принимали характерную форму наковален. А затем из-под этих черных облаков-наковален со свисающими внизу лохмотьями по ультрамариновой поверхности моря быстро побежала темная полоса. Но я был готов к встрече. Основной парус, грот, был заблаговременно убран, другой, большую геную для легких ветров, я закрутил, а вместо него на бэйби-штаге поставил штормовой стаксель.
На своей яхте я уже шестой день шел из Манагавы на Фуа-Нуа и планировал добраться недели за две, но пресную воду по привычке экономил. Поэтому скомандовал себе: «Внимание экипажа! Приближается дождь. Желающие помыться приглашаются на верхнюю палубу!» Затем быстро разделся догола, взял мыло, мочалку, и поднялся из каюты наверх. Да, принять душ, стоя на палубе под теплым тропическим ливнем, было почти что счастьем. Наверное, это потому, что я с детства мечтал плыть к Южным морям.
Я с детства мечтал плыть к Южным морям. Да и многие мечтали, но так и не пошли. У нас в офисе висит картина с фрегатом, идущим в открытом море под всеми парусами. Сколько раз, бывало, сидел я и смотрел на этот фрегат, думая о том, как надоела рутина, что было бы здорово бросить все и уйти прямо сейчас в плавание на таком паруснике.
Но тут же включались тормоза благоразумия и безопасности.
Море – это качка, иногда шторм и всегда тяжелый труд. А здесь работа у меня не пыльная, зарплату платят регулярно. Офис в хорошем месте, бросать жалко.
Кроме того, своих дел по горло. Машине техобслуживание надо сделать, с коллеги долг получить, очередной взнос за ипотеку выплатить, на даче прохудившуюся крышу починить. А в воскресенье по телеку «Манчестер» с «Ливерпулем» играют, холодное пиво уже ждет в холодильнике. Да и бывшие одноклассники встречу устраивают, отказываться неудобно.
Так, глядя на фрегат, я никогда не заходил дальше мечтаний, чувствуя себя все время привязанным к берегу множеством канатов, веревок и ниточек различных желаний, обязательств и долгов. Их невозможно распутать или развязать, а можно только разрубить. Но стоит ли действительно кардинально менять комфорт и стабильность своей спокойной береговой жизни на мифы о Южных морях?
Ведь только на лубочных картинках все бывает хорошо и красиво. А в жизни, особенно морской, если какая-нибудь неприятность может случиться, она обязательно случается.
Если какая-нибудь неприятность может случиться, она обязательно случается.
Так и вышло. Не зря же говорят: «Дождь пошел, а ветер вслед – жди от шквала разных бед».
Этот шквал силой семь-восемь баллов злодействовал уже более часа, я успел оделся после душа и собирался пить чай, когда вдруг сквозь шум барабанящих по палубе рубки струй дождя услышал нехорошие хлопки со стороны носа лодки. Выглянул на палубу и обнаружил, что закрученная генуя почему-то начала раскручиваться, и ее шкотовый угол, грозя оторвать, отчаянно треплет штормовой ветер. Выскочил в кокпит, схватил рукоятку лебедки и попытался набить линь закрутки. Но парус не поддавался! Наверное, заело закрутку. Схватил за рукоятку обеими руками и, упершись ногами в переборку, изо всех сил еще раз дернул за рукоятку. В этот момент шальная волна ударила в борт и отбросила меня на лебедку. Резкая боль разрядом тока пронзила правую руку, но дело пошло, и парус стал закручиваться. На мгновение невольно прервался, но пришлось продолжить работу через боль.
Закончив, вернулся в яхту уже одноруким. Снял с себя все насквозь промокшее и понял, что стал стариком. Если до этого момента я даже в океане влезал на мачту, нырял под яхту для чистки от ракушек, работал с якорем, вращал лебедки... То теперь все это в прошлом. Даже переодеться было больно. В такие минуты хотелось спросить себя: «Что я тут делаю? Сидел бы дома…».
Пробовал заснуть в разных позах, пока не нашел приемлемое положение полусидя и положив голову на стол.
Попробовал заснуть в разных позах, пока не нашел приемлемое положение полусидя и положив голову на стол.
Умение спать на работе, не смотря ни что, вырабатывается годами, а то и десятилетиями. Но до чего же долго тянется рабочий день, когда нечем заняться. Большой проект, над которым мы всем отделом работали как одержимые последние полгода, сдали неделю назад, а новых заказов пока что не поступило. Из всех развлечений был только переезд бухгалтерии с третьего этажа в новый кабинет на четвертый. Ну а всех свободных инженеров, естественно, отправили на переноску бухгалтерской мебели. Все бы ничего, но угораздило же меня на лестнице подвернуть ногу. Как-то дернулся я и неудачно напрягся, чтобы не выронить угол переносимого в тот момент тяжелого шкафа. Резкая боль разрядом тока пронзила правую руку, но шкаф был спасен от падения. Правда, за рабочий стол я вернулся уже одноруким.
Остаток дня пришлось просидеть, прислушиваясь к постепенно затихающей боли и чувствуя себя ущербным стариком. В такие минуты хотелось спросить «Что я тут делаю? Неужели я, человек в самом расцвете сил и с двумя высшими образованиями, способен только на то, чтобы плющить задницу в офисе да смотреть, как медленно ползет минутная стрелка часов на стене напротив?». Но мысли мыслями, только с больной рукой все равно надо будет показаться доктору.
А сквозь приоткрытое окно доносилось щебетание птиц, кабинет заливало яркое майское солнце. Погода установилась провокационно хорошая.
Погода установилась провокационно хорошая, я вошел в зону устойчивых ветров. Поставил все паруса - полный грот и большую геную. Яхта уверенно бежала по заданному курсу, проходя за сутки почти полторы сотни миль. Приспособился работать с лебедками – левой рукой тяну, а толкаю ногой. С больной рукой стало полегче, но на Фуа-нуа все равно надо будет показаться врачу. Ночью любовался раскинувшимся на черном бархатном небе созвездием Южный Крест и наблюдал сильный звездопад, а позавчера поймал рыбу махи-махи хорошего размера. Говорят, что из ее головы и хвоста на кокосовом молоке варят деликатесный суп. У меня кокосового молока, естественно, не было, сварил на воде. Вкусно!
Жизнь стала потихоньку налаживаться.
Жизнь стала потихоньку налаживаться.
Босс объявил, что за сданный проект нам положена квартальная премия. Известие было воспринято «на ура!», так как премий мы уже не видели целый год. Радостное событие, не откладывая в долгий ящик, начали отмечать сразу после работы, завалившись всем отделом в суши-бар в нашем же бизнес-центре. Тосты за коллектив, за начальника, за удачу и процветание звучали один за другим. Разнообразные роллы, суши и сашими сменяли сукияки, а в завершение был подан мильфей-десерт с кремом из маскарпоне. Вкусно! Да и вообще хорошо посидели. Только вот запивать сакэ пивом я больше не буду. Поздно вечером, когда уже вышли из бара на улицу, окружающий мир воспринимался с трудом, земля под ногами качалась, как корабельная палуба в шторм, а на небе вместо привычного созвездия Большой Медведицы я внезапно увидел ярко сияющий Южный Крест.