Догонялки-2. Путь Руси до прихода монголов

ОГЛАВЛЕНИЕ
2.  Путь Руси до монголов
2.1. «Русь», «Россия», «русские»
2.2. Русь до Руси
    Две половинки Европы
    Славяне
    «Из варяг в греки»
2.3. От Кара-Булгара к Киевской Руси
2.4. Четыре Руси и их соседи
    Киевщина и её соседи
    Новгородская земля
    Полоцкая земля
    Ростово-Суздальская земля
2.5. Русь от Ярослава Мудрого до Юрия Долгорукого
    Почему Русь не стала Европой
    Чехарда князей
    Правление Анастасии Ярославны в Венгрии
    Всеслав Полоцкий – заноза в трёх задницах
    Распад триумвирата Ярославичей
    Правление Гезы в Венгрии
    Раздел Волынского княжества
    Падение печенегов
    Набеги Боняка и Тугоркана
    Споры вокруг Залесья
    Любечский съезд и его последствия
    Мир и брань с половцами
    Пясты создают родовой домен
    Юрий Долгорукий садится в Ростове
    Походы на половцев; хан Атрак на Кавказе
    Венгерская и польская родня русских князей
    Поход Юрия Долгорукого против булгар
    Война Ростиславичей
    Начало княжение Мстислава Великого
    Мстислав Великий и Полоцкое княжество
    Попытка Бориса Коломановича
    Распад Киевской Руси
    Рождение Новгородской республики
    Образование Галицкого княжества
    Ольговичи и Владислав Изгнанник
    Борьба за Киев в середине XII века
    Обособление Волыни
2.6. От смерти Юрия Долгорукого до монгольского нашествия
    Смерть Владислава Изгнанника и образование Бранденбурга
    Шведы, немцы и новгородцы в Восточной Прибалтике
    Балты, Полоцк и Польша
    Андрей Боголюбский между Залесьем и Киевом
    Гибель Глеба Юрьевича
    Семейные проблемы Ярослава Осмомысла
    Наследство Андрея Боголюбского
    Киевская земля после убийства Андрея Боголюбского
    Поход Игоря Святославича
    Скитания Юрия Андреевича
    Наследство Ярослава Осмомысла
    Первые шаги немцев в Восточной Прибалтике
    Брачная дипломатия Всеволода Юрьевича
    Труды и дни Романа Мстиславича
    Столкновение немцев с полочанами в Ливонии
    От смерти Романа Мстиславича до смерти Всеволода Юрьевича
    Лешек Белый становится князем-принцепсом
    Проблема наследования во Владимиро-Суздальском княжестве
    Мстислав Удатный приходит в Галич
    Победа Константина Всеволодовича
    Утверждение Юрия Всеволодовича во Владимире-Залесском
    Отношения между Даниилом Романовичем, Мстиславом Удатным, Лешком Белым и  Андрашем II
    Деятельность папского престола в Восточной Прибалтике


2. ПУТЬ РУСИ ДО МОНГОЛОВ

2.1. «РУСЬ», «РОССИЯ», «РУССКИЕ»

Чтобы разобраться в проблемах страны, нужно иметь о ней хотя бы более-менее адекватное представление – и прежде всего о том, как страна рождалась, как формировался её народ (в многонациональной стране – народы). Потому что у народа, как и у отдельного человека, характер закладывается в детстве.
Этническая история России отличается беспрецедентной сложностью и запутанностью. Между тем большинство думающих россиян (остальных не касаюсь) совсем не знают и не понимают свою страну, – то есть, в конечном счёте, самих себя. Им, например, кажется, что в России возможны любые перемены, – стоит только сильно захотеть. Они не сознают, что поведение людских масс, их привычки, симпатии и антипатии заданы чередой прошлых столетий и даже тысячелетий. На наших глазах меняются одежда, техника, речь, политические институты, – но поведенческие стереотипы, реакции предыдущих поколений, их реакции на внешние раздражители  каждый из нас по мере взросления бессознательно перенимает и усваивает практически без изменений. То, что заложено в людях генами и культурной традицией, так просто не исчезнет, а то, что не заложено, ниоткуда враз не явится. Тысячу раз прав был Уильям Фолкнер, когда сказал: «Прошлое не забывается; оно даже не проходит» (The past is never forgotten; it's never even past). А британец Стивен Кларк, процитировав эту фразу Фолкнера в своей книге об отношениях между англичанами и французами, добавляет: «Дело в том, что наша история – это вовсе не история. Всё происходит здесь и сейчас… Что бы мы не пытались предпринять в настоящем, прошлое всегда догонит и напомнит о себе звонкой пощёчиной».
Россия таких пощёчин получила более чем достаточно. 
***
В детстве я тщетно доказывал одноклассникам, что Гоминьдан – это не человек, а партия.
В недавнем британском сериале тридцатилетняя женщина-детектив спокойно сообщает, что никогда не слышала ни о Византии, ни о Турции; а её приятель-теплотехник вообще считает, что в Европе солнце светит одно, а в Америке другое. На этом фоне не удивляют результаты опроса «Левада-Центра» (см. сообщение агентства «Интерфакс» от 22 марта 2017 г.): 36 % россиян уверены, что наша страна существует «с незапамятных времен, испокон веков».
Допустим, лет двести назад познания среднего россиянина или среднего британца в области истории были не менее скудными. Разница в том, что тогда люди с подобными  представлениями о мире не ходили на избирательные участки и не совали в урну бюллетени с фамилиями тех, кто будет ими править.
В Британии с её резкими сословными границами универсального среднего образования никогда не было. Но кого винить в том, что россияне, шесть-семь лет изучавшие в школе историю, имеют настолько идиотские представления о прошлом собственной страны? Тупых учеников? Бездарных учителей? Систему образования, не желающую и не способную реагировать на этот факт? Или унаследованную от предков и глубоко укоренённую в нашем менталитете привычку не признавать того, что нам неприятно, и запудривать мозги самим себе?
В научных статьях и монографиях настоящие историки профессионально анализируют сохранившиеся фрагменты подлинного прошлого; но сколько людей эти статьи и монографии читают? А та версия отечественной истории, которую власти с помощью системы образования и средств пропаганды всегда внедряли и продолжают внедрять в сознание подданных, из-за множества умолчаний и натяжек искажена до полной неузнаваемости.
Во-первых, основу этой версии составляет жонглирование терминами, которые в разные эпохи имели совершенно разный смысл. Понятия «Русь», «Россия» и «русский народ» практически отождествляются вопреки тому факту, что из древней Руси, помимо сегодняшней многонациональной России, выросли также Белоруссия и Украина.
Во-вторых, эта самая «Русь-Россия» ассоциируется исключительно со славянами, хотя славянизация (и то неполная) населения Европейской России растянулась примерно на тысячелетие. Что касается более чем двухсотлетней борьбы официоза с так называемым «норманизмом», то это вообще тема не для историков, а для психоаналитиков и социологов.
В-третьих, для домонгольской эпохи путаются и едва ли не отождествляются совершенно разные географические понятия: «Киевская Русь», «Русская земля» и «Киевское княжество». 
Киевская Русь (её правильнее было бы именовать Киевско-Новгородской) – это все владения «Рюриковичей», в разной степени и в разное время признававшие верховную власть киевских Великих князей.
Термин «Русская земля» в источниках домонгольского периода употреблялся в двух разных значениях. Иногда «Русская земля» отождествляется со всем Киевско-Новгородским государством; однако гораздо чаще, особенно при описании набегов и усобиц, под «Русской землёй» понимаются княжества Киевское и Переяславское (с центром в Переяславле-Южном), иногда с частичным включением княжества Черниговского, – то есть территория современной Украины, и то не полностью.
Что касается Киевского княжества, то так именовался домен киевского Великого князя, те земли и их население, которые принадлежали ему не как сюзерену, а как хозяину. К середине XII века Киевское княжество занимало некоторое пространство по обоим берегам Днепра, гранича на северо-западе с Полоцким княжеством, на северо-востоке – с Черниговским, на западе – с Польшей, а на юго-востоке – с Галицким княжеством и половецкой степью, простиравшейся от Каспия до Дуная.
В-четвёртых, писаная история «Руси-России» у нас начинается с Олега Вещего, Игоря Старого и Ольги. Всё, что происходило на украинско-белорусско-российской территории до этого, рассматривается как нечто чужеродное и к нашей истории отношения не имеющее. Между тем даже до опубликования булгарской летописи «Гази Барадж тарихы» (ГБТ) было понятно, что Киевская Русь просто не может не быть во многом преемницей государства Эрманариха и Великой Булгарии хана Кубрата, ранее находившихся на месте современной Украины.
В-пятых, авторы подобных сочинений намеренно избегают излагать события в хронологическом порядке, что позволяет менять причины со следствиями.
В-шестых, в политической истории Киевско-Новгородской Руси актуальные для того времени отношения между княжествами (точнее даже – между отдельными князьями) подменяются отношениями международными, межнациональными, характерными для  более поздней эпохи. В учебниках, псевдоисторической беллетристике и телепередачах русских князей именуют по имени-отчеству или по имени и прозвищу – «Ярослав Мудрый», «Александр Невский», «Юрий Долгорукий» и т. п. А противостоят им безликие «варяги», «литва», «поляки» или «половцы», которые покушаются на земли, изначально и безоговорочно дарованные Московской «Руси-России» то ли Божьим Промыслом, то ли законами исторического материализма, то ли самой историей, «не знающей сослагательного наклонения». На самом же деле норманны, половцы, поляки, литовцы и прочие народы представляли собой совокупность отдельных княжеств, племён, кланов или дружин, которые между собой воевали не реже, чем с иноземцами. При этом между княжескими, королевскими и ханскими домами разных наций существовали многообразные родственные связи. Принцесс и княжён для того и выдавали замуж за чужеземцев, чтобы приобрести союзников. Когда польское или половецкое войско вторгалось на территорию какого-нибудь русского удела, либо, напротив, полки того или иного русского князя воевали в польских землях или в половецких степях, часто это происходило в рамках помощи родственникам (хотя личная корысть, разумеется, всегда присутствовала, и с роднёй расплачивались землями, деньгами и военной помощью).
Поэтому мне волей-неволей приходится начать с рассказа о том, как сменяли друг друга государство Эрманариха, Кара-Булгар и Киевско-Новгородская Русь и в каких отношениях находились между собой русские, польские и венгерские князья, булгарские и половецкие ханы. Кто не хочет, может этот очерк не читать (как впрочем, и всё остальное).

2.2.РУСЬ ДО РУСИ

ДВЕ ПОЛОВИНКИ ЕВРОПЫ

Ребёнку трудно себе представить, что когда-то его вообще не было на свете, а в доме, где он родился и прожил всю жизнь, жили люди, которых он никогда даже не видел. Впрочем, большинство детей о таких вещах не задумываются.
Так и мы, люди взрослые, не думаем о том, что когда-то не существовало ни нашего народа, ни нашей страны…
«При первом взгляде на карту Европы, – писал С. М. Соловьёв, – нас поражает различие между двумя ее неравными половинами – западною и восточною. На западе земля разветвлена, острова и полуострова, на западе горы, на западе много отдельных народов и государств; на востоке сплошная громадная равнина и одно громадное государство. Первая мысль при этом, что две столько разнящиеся между собою половины Европы должны иметь очень различную историю».
Действительно, обитатели северо-востока Европы, а тем более азиатского севера,  были изолированы от всех ранних цивилизаций – как средиземноморских, так и прочих. На огромных пространствах между Балтийским морем, Северным Ледовитым океаном и Китаем сложился особый мир.
Пока индоевропейцы, двигаясь из Приуралья и Казахстана, уничтожали и ассимилировали древнее население «Старой Европы», пришедшие из Западной Сибири финно-угорские племена заняли весь северо-восток Европы, а возможно, и часть Европы центральной, ассимилировав более древнее население и принеся туда генетические признаки монголоидной расы. 
Примерно за 1500-1000 лет до Рождества Христова где-то на стыке Европы и Азии балто-славянская группа индоевропейских племён разделилась на носителей балтских и славянских наречий. С течением столетий балтские племена расселились в Восточной Европе от бассейнов Вислы и Наревы на западе, Березины, Сожа и Южного Буга на юге до Скандинавии на севере и верховий Оки на востоке. На западе и юго-западе балты соседствовали со славяноязычными народами, жившими в бассейнах Дуная и Вислы, на юге – с ираноязычными племенами, на востоке и северо-востоке – с финно-уграми. Чётких границ между ареалами распространения славянских, балтских, иранских и угро-финских языков не существовало: разноязыкие племена часто жили вперемежку, многое заимствуя друг у друга. Поскольку ни у кого из этих народов не было письменности, на страницы истории они попали поздно (за исключением причерноморских иранцев, знакомых грекам с древних времён).
…А затем в эту варварскую Восточную Европу хлынули потоки новых варваров.
Раньше других новосёлов сюда проникли германцы из Скандинавии, которую обитатели континентальной Европы знали как «остров Скандза». Ещё до Рождества Христова покинули Скандинавию и двинулись на юг готы; за ними следовали другие, менее сильные северогерманские племена. На рубеже I-II веков от Р. Х. они уже наводнили огромное пространство между Рейном на западе и Дунаем на юге, а к IV веку вышли в Северное Причерноморье, которое греки и римляне именовали Скифией. Здесь готы подчинили и пришедших с ними германцев, и местных старожилов – ираноязычных аланов, и двигавшихся с Дуная славян. На землях будущей Украины сложилось готское королевство во главе с конунгом Эрманарихом из рода Амалов. По утверждению Иордана, власть Эрманариха простиралась далеко на север, вплоть до Прибалтики.
Этот восточный германский рейх просуществовал недолго: спустя несколько десятилетий его разрушили кочевники Великой степи.
Во главе новой волны вторжения шли гунны. Их предки-хунну некогда создали обширную державу близ северных границ Китая. Когда она распалась под ударами китайцев и кочевых соседей, хунну разошлись в разные стороны. Часть их двинулась на запад, подчиняя встречавшиеся им на пути племена – в основном тюркоязычные и ираноязычные. Несколько столетий эти западные хунну (или теперь уже гунны?) кочевали в Южном Приуралье, прикаспийских и заволжских степях, а в 360-х годах во главе подвластных племён переправились через Волгу и обрушились на аланов и готов. Государство Эрманариха распалось. Часть подвластных ему племён разбежалась, другая часть подчинилась гуннам и двинулась на запад в составе гуннских войск; однако многие  остались кочевать между устьем Дуная и Волгой. В обширном регионе Причерноморья-Прикаспия-Предкавказья образовалась многонациональная держава, подвластная гуннам. Согласно ГБТ, первым её ханом стал Алып-би из клана Дуло; знаменитый Аттила приходился Алып-би внуком.
В середине V века гуннов разбили в Западной Европе римляне и их союзники; Аттила погиб, его держава развалилась. Примерно в это время племенной союз булгар, вобравший в себя ряд тюркских и иранских племён, продвинулся из Предкавказья в Крым, а затем в степи и лесостепи Приднепровья. В средневековых источниках до середины X века они упоминались как кар;-булгары – «чёрные булгары». В булгарской цветовой символике чёрный цвет (кар;) соответствует западу, также как белый (ак) – востоку, зелёный (кук) – северу, а жёлтый (сары) – югу. Кара-булгарские ханы, носившие титул «балтавар», вели свой род от сына Аттилы Бел-Кермека (у Иордана – Ирнак); их ставка находилась в Коростени (Житомирская область современной Украины). В «Повести временных лет» (ПВЛ), составленной в XI веке, Коростень упоминается в качестве политического центра славянского племени древлян, но кто населял его окрестности в VI-VIII веках, мы не знаем. Булгарские ханы подчинялись пришедшим из Сибири аварам.

СЛАВЯНЕ 

Славяне появились в письменных источниках, когда стали досаждать сперва Римской империи, а потом империи псевдо-Римской, которую сейчас принято именовать Византией. Считают, что в I веке от Р. Х. соседи славян знали их под именем венедов, или венетов. Тацит задаётся вопросом, относить венедов к германцам или же к скифским сарматам: «Неопрятность у всех, праздность и косность среди знати. Из-за смешанных браков их облик становится всё безобразнее, и они приобретают черты сарматов. Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам... Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; всё это отмежёвывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне».
Название «славяне» появляется в источниках с VI века от Р. Х. Происхождение его довольно прозрачно: «славинией», или «славией», называлась у этих народов большая община и занимаемая ею территория, – как «полис» у греков, «цивитас» у римлян и «эль/иль» у тюрков. В 547-548 годах, в царствование византийского императора Юстиниана, два славянских отряда, форсировав Дунай, опустошили имперские земли вплоть до побережья Адриатического моря. «Вначале они не щадили ни возраста, ни пола, – пишет современник событий Прокопий Кесарийский. – Оба эти отряда с самого момента, как ворвались в область римлян, убивали всех, не разбирая лет, так что вся земля Иллирии и Фракии была покрыта непогребёнными телами. Они убивали попадавшихся им навстречу не мечами и не кольями или какими-нибудь обычными способами, но, вбив в землю крепко колья и сделав их возможно острыми, они с великой силой насаживали на них этих несчастных, делая так, что острие этого кола входило между ягодицами, а затем под давлением (тела) проникало во внутренности человека... Иногда эти варвары, вбив глубоко в землю четыре толстых кола, привязывали к ним руки и ноги пленных и затем непрерывно били их палками по голове, убивая их таким образом, как собак или как змей или других каких-нибудь диких животных. Остальных же вместе с быками или мелким скотом, который они не могли гнать в отеческие пределы, они запирали в помещениях и сжигали без всякого сожаления… Теперь же они и варвары из другого отряда, как бы упившись морем крови, стали некоторых из попадавшихся брать в плен, и поэтому все уходили домой, уводя с собой бесчисленные десятки тысяч пленных».
Интересную характеристику даёт славянам «Стратегикон» – руководство по ведению военных действий, приписываемое императору Маврикию (582-602 гг.): «В общем, они коварны и не держат своего слова относительно договоров; их легче подчинить страхом, чем подарками. Так как между ними нет единомыслия, то они не собираются вместе, а если и собираются, то решённое ими тут же нарушают другие, так как все они враждебны друг другу и при этом никто не хочет уступить другому».
Живи Маврикий сейчас, он имел бы все основания повторить свои слова.
Шаг за шагом славяне расширяли своё жизненное пространство, продвигаясь на восток по Дунаю, а севернее заняли балтийское побережье от устья Вислы до Кильской бухты. В районе реки Волхов, вытекающей из озера  Ильмень и впадающей в Ладожское озеро, славянское племя словен появилось, возможно, ещё в VI веке. Пройдя земли финно-угорских племён между Чудским и Ладожским озёрами, словене в VIII веке достигли Финского залива и далее вдоль Онежского озера распространились на северо-восток.
Южнее результатом славянизации стали кривичи, поглотившие балтский субстрат. Если финское и эстонское названия России – Венайя (Ven;j;) и Венемаа (Venemaa) – явно произведены от «венеды», то по-латышски Россия называется Кривия (Krievija).
Южнее кривичей расположились восточные поляне, ассимилировавшие часть ираноязычных алано-массагетов. Именно этих полян авторы ПВЛ рассматривали как славянское ядро современной им Руси. Западные поляне, примерно в VI веке пришедшие на берега Вислы и Одры, вместе со слензанами, вислянами, мазовшанами и поморянами составили основу польского народа.

«ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ»

На предыстории Киевской Руси стоит остановиться подробнее, поскольку некоторые существенные её детали стали известны лишь несколько лет назад – после публикации ГБТ.
В последней четверти VI века авары покинули причерноморские степи и ушли в Паннонию, где подчинили местных славян. С их уходом в северном Причерноморье усилились кара-булгары, управлявшиеся потомками Аттилы. При хане Тубджаке (умер в 605 году) на территорию современной Украины с Дуная переселилось множество славян, которым Тубджак поручил охрану границ; булгары называли их «анчылар» – «пограничные», «окраинные». В 620 году, при внуке Тубджака Кубрате, младший брат Кубрата Шамбат устроил на месте села Аскал город Башту, который славяне назвали Киевом. В трактате «Об управлении империей», написанном византийским императором Константином Багрянородным (905-959 гг.) в качестве учебного пособия для его сына Романа, Киев упоминается как «Киоава», а киевская крепость – как «Самбатас». Хотя ставкой булгарских правителей оставался Коростень, Киев быстро превратился в крупнейший город и фактическую столицу региона.
В 632 году Кубрат провозгласил независимость от авар; его недолговечное государство известно в истории как Великая Булгария. После смерти (в 660 году) Кубрата последовала война между его сыновьями Бат-Баяном и Аспарухом, в которой Аспаруха поддерживал Шамбат. В это время в Кара-Булгар вторглись хазары, отпавшие от Западно-Тюркского каганата. Они разбили Шамбата и Аспаруха; престарелый Шамбат умер, а Аспарух увёл свою орду на Дунай, основав там Болгарское царство с преимущественно славянским населением.
Что касается Бат-Баяна, то он признал власть хазар и остался правителем Кара-Булгара, но в качестве хазарского вассала. Во второй половине VIII века часть булгар из Кара-Булгара переместилась в Среднее Поволжье и Прикамье; там образовалась  Волжская Булгария со столицей в Булгаре.
В Западной Европе VIII-X века – время постоянных грабительских набегов норманнских (датских и скандинавских) дружин, разорявших побережье и захватывавших обширные территории. К северу от Кара-Булгара, на пространстве между Неманом и Волжско-Камским междуречьем с его редким балтским, финно-угорским, а отчасти уже и славянским  населением, хозяйничали норманнские конунги, преимущественно из числа свеев и гётов, впоследствии слившихся в шведскую нацию. В VIII веке эти викинги основали поселения на землях балтских племён – у пруссов близ устья Вислы и у куршей неподалёку от нынешней Лиепаи. Финское население с появлением викингов в массовом порядке покидает прежде густо населённую южную часть Восточной Ботнии, чтобы укрыться среди озёр и болот.
Тогда же в Нижнем Поволховье появляется городище, известное позже как Старая Ладога. Имя его происходит от Alode-jogi – ижорско-карельского названия реки Ладожки, при впадении которой в Волхов он стоит. Здесь, на земле финнов, которых русские летописи именуют чудью (собирательное название ряда племён и народностей, как правило, прибалтийско-финской группы: водь, весь, сумь, емь, ижора, эсты и др.), не позднее середины VIII века возникает комплекс поселений, где, по данным археологии, вперемешку жили скандинавы, финны, балты и славяне. Крепостных стен вокруг Ладоги первоначально не было, зато в двух километрах от неё, на реке Любше, сравнительно недавно раскопано ещё более древнее и к тому же укреплённое городище, построенное в середине VIII века, а ему предшествовала деревянная крепость конца 600-х годов.
Эпоха викингов началась в Восточной Европе раньше, чем в Западной; но на западе нападения викингов фиксировались в хрониках, а население Восточно-Европейской равнины письменности не имело. Однако на основании позднейших письменных источников и археологических данных можно предположить, что какие-то вооружённые скандинавские группировки через дремучие леса, по рекам и волокам проложили путь на юг, – туда, откуда поступало желанное серебро (преимущественно арабские дирхемы). Не позднее конца VIII века под их контролем оказался торговый маршрут между Балтийским и Черным морями, состоящий из множества ответвлений и известный по ранним русским летописаниям как путь «из варяг в греки». Его волжское ответвление через Каспийское море вело в арабские страны, а донское – через Азовское и Чёрное моря в Византию. Днепровский участок, по данным нумизматики, начал действовать позже волжского.
Ладога представляла собой северную оконечность этого пути. Арабские серебряные монеты достигли Ладоги в 760-х годах; в течение первой половины IX века они уже регулярно поступают в земли словен, а в последующее столетие становятся основным денежным средством во всей Северной и Северо-Восточной Европе.
Возникновение пути «из варяг в греки» замкнуло цепь, соединившую две периферийных зоны средиземноморского кольца цивилизаций – Причерноморье и Прибалтику. Торговые связи между ними становятся такими интенсивными, что у некоторых арабских географов складывается представление, будто Чёрное море соединено проливом с Балтийским.
Норманны, орудовавшие на пути «из варяг в греки», в своём движении на юг столкнулись с хазарами, собиравшими дань с финских, тюркских и славянских народов. В 833-834 годах присланный из Византии архитектор Петрона по просьбе хазарских правителей – кагана и бека – построил на Дону крепость Саркел (Сары-Кел – «Белая Вежа»). Это строительство связывают с угрозой Хазарии со стороны русов.   
В ПВЛ русы (русь) – разновидность варягов. Летописец сообщает, что варяги, пришедшие в Приильменье, звались русью, «как другие зовутся свеями (шведами), другие урманами (норманнами), англянами, другие готами». С. М. Соловьёв более полутораста лет назад отказался от дальнейшего исследования этого вопроса, поскольку считал его окончательно решённым. С тех пор доказательств скандинавского происхождения русов (руси) стало значительно больше, и сегодня тратить время на его обсуждение так же нелепо, как оспаривать основание Французского королевства германцами-франками или объявлять кельтами вестготов, составивших ядро испанской нации.
Сведения относительно образа жизни русов, которые мы можем почерпнуть у мусульманских и византийских авторов, а также из данных археологии, позволяют сделать вывод, что многие русы долгие годы, если не десятилетия, проводили в лесах и степях между Балтийским и Чёрным морями. И если в густонаселённой Европе викинги довольно скоро начали оседать на определённых территориях, то русы на пути «из варяг в греки» постоянно передвигались, совмещая сбор дани с торговлей и службой тюркским ханам.
Булгары произносили «рус» как «урус». Когда в 816 году славянин Будим, советник кара-булгарского балтавара Угыр Айдара, овладел землями кривичей и мерян, устроив там укреплённые города Минск, Смоленск и Ростов, новообразованное тарханство назвали Ак Урус – Белый Урус (напомним, что белый цвет у булгар символизировал восток). Отсюда, видимо, и берёт начало встречающийся в позднейших источниках топоним «Белая Русь», эволюционировавший в «Белоруссию» и «Беларусь».
ПВЛ среди западных и северных народов называет «галичан»: «Афетово бо и то колено: варязи, свеи, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волхва, римляне, немци, корлязи, вендице, фрязи и прочии…». А в русском переводе «Гази Барадж тарихы» термином «галиджийцы» обозначаются жители обширной территории, разделявшей Киевщину и Новгородчину, – от белорусских земель на западе до бассейна Верхней и Средней Волги на востоке. Во 2-й половине I тысячелетия славян в этих краях было, вероятно, ещё немного, основное население составляли балты и финно-угры. Названием «галичане/галиджийцы» тамошние жители, видимо, обязаны древнейшему центру этого региона – мерянскому городу Галич Мерьский, находившемуся в 114 км к северо-востоку от современной Костромы.
С кара-булгарами и хазарами вожди норманнских дружин до середины IX века вели себя скромно. ГБТ рассматривает их исключительно как вассалов булгарских ханов, а их владения считает ханскими пожалованиями (хотя скорее всего авторы здесь выдавали желаемое за действительное). Но во внешних сношениях кто-то из вождей русов уже тогда именовался каганом, ставя себя на равную ногу с правителями Хазарии. В 830-х годах служившие ему норманны побывали в Византии, а вернуться на родину попытались через Центральную Европу. В хрониках аббатства св. Бертина (на севере современной Франции) монах Пруденций отметил, что в мае 839 года в Ингельхейм, резиденцию императора Людовика Благочестивого, явились подозрительные люди. Они предъявили письмо от византийского императора Феофила, утверждая, «что их, то есть их народ, зовут Рос (Rhos); по их словам, они были направлены к Феофилу царём их, называемым каганом, ради дружбы. «Тщательно расследовав причину их прибытия, император узнал, что они принадлежат к народности шведской», – сообщает далее Пруденций. Спустя тридцать с лишним лет, в 871 году, сын Людовика Благочестивого Людвиг Немецкий в послании к византийскому императору Василию Македонянину, перечисляя народы, чьи правители носят титул «каган», наряду с аварами, хазарами и булгарами называет норманнов.
Основным занятием русов на «пути из варяг в греки» была работорговля. Ибн Русте в первой половине IX века сообщает, что русы «нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран (Хазарию) и Булкар (волжский Булгар) и там продают». Христианам, мусульманам и иудеям религия не позволяла приобретать единоверцев, зато язычниками-славянами мог торговать кто угодно. Видимо, славянские рабы были очень многочисленны, иначе трудно объяснить тот факт, что в современных западноевропейских языках слово «раб» произведено от слова «славянин»: в немецком Sklave, в английском slave, в голландском slaaf, в французском esclave, в испанском esclavo. Также это означает, что в IX веке в бассейне Днепра (но не восточнее и не севернее!) б;льшая часть населения была уже славянской или славянизированной.
Помимо рабов, русы экспортировали мех бобра и чёрной лисицы, рыбу, воск, мёд, свинец, а также мечи. Товары везли к Чёрному морю, которое мусульмане называли Румским (Римским), и к Каспийскому морю через хазарский город Хамлидж, платя пошлину соответственно византийцам или хазарам.

2.3. ОТ КАРА-БУЛГАРА К КИЕВСКОЙ РУСИ

По мере славянизации днепровского бассейна славяне оказывали всё большее влияние на ситуацию в Кара-Булгаре. К тому же среди кара-булгар возник религиозный раскол: часть их приняла ислам, в то время как другие остались верны религии предков – тенгрианству; булгар-язычников называли ковуями. Зато на Итиле (Волге) и Чулмане (Каме) языческие булгарские ханы были полновластными господами местного, также языческого населения – финно-угорского, тюркского и тюркизированного.   
В 855 году умер киевский балтавар Угыр Айдар. Киевские булгары-мусульмане подняли на трон его старшего сына Джилки, принявшего ислам и наречённого Габдуллой; Лачын, младший брат Джилки, возглавил языческую оппозицию.
В 858 году на территорию будущей Украины вторглись хазары. Лачын с киевскими язычниками перешёл на их сторону; также поступили галичане, недовольные властью балтаваров. Габдулла Джилки бежал из Киева и укрепился в Чернигове. Норманнский конунг Дир, командовавший ополчением киевских славян, присягнул хазарскому кагану, а тот признал Киевскую и Урусскую области отдельным от Кара-Булгара княжеством Русь. Для присмотра за Диром хазары оставили в Киеве другого конунга – Аскольда, которого считали своим верным слугой. В Коростене же реальный правитель Хазарии бек Ильяс, по своей воле менявший каганов, посадил балтаваром покорного хазарам Лачына.
Так на территории современной Украины возникла Киевская Русь – княжество, возглавляемое норманнскими конунгами и пока ещё зависимое от хазар, с преимущественно славянским населением и значительным тюркским меньшинством.
В 860 году, при византийском императоре Михаиле III, Хазарию посетила христианская миссия во главе с Константином Философом (в монашестве Кирилл). В Херсонесе Константин обнаружил список Евангелия и псалмов, «росьскы (или «русьскы») письмены писано»; по этому списку и с помощью переводчика сам Константин научился говорить и писать на местном языке. О том, какие письмена и какой язык имеются в виду, спорят до сих пор. Высказывались предположения о скандинавских рунах, готских, славянских и даже сирийских (если читать «сурьскы» вместо «русьскы») буквах. Но согласно «Сказанию о начале славянской письменности», до создания самим Константином Философом глаголического алфавита письменности у славян не было, за исключением знаков для гадания («чертами и резанами гадаху»). После принятия христианства при Владимире Святославиче его подданные были вынуждены записывать свою речь «римсками и гречьскыми письмены без устроя», т. е. как придётся, без всяких правил.
К 862 году от Р. Х. «Повесть временных лет» (ПВЛ) относит призвание Рюрика обитателями Приильменья: «В год 6370 (от сотворения мира)… Пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные — норманны и англы, а еще иные готы – вот так и эти. Сказали русь, чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли прежде всего к словеннам. И поставили город Ладогу. И сел старший, Рюрик, в Ладоге, а другой – Синеус, — на Белом озере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля».
Нет ровно ничего странного в том, что среди обитателей Приильменья, призвавших Рюрика, ПВЛ называет русь, то есть какие-то норманнские дружины, действовашие, вероятно, в этих местах.
«Синеус» и «Трувор» интерпретируются сейчас как восточно-скандинавские имена Signj;tr и ;;rvar[;]r.
Что касается Белоозера, то основание этого города археологи относят к середине X века – асто лет позднее описываемых событий.
В 863 году, согласно булгарской летописи «Гази Барадж тарихы» (ГБТ), киевские славяне восстали против хазар и мусульман-булгар. Сидевший в Чернигове Габдулла Джилки тут же подступил к Киеву. Лачын бежал в Хазарию, а Аскольд – в Галич Мерьский, где правил его сын Турма. Дир вышел из города и присягнул на верность Джилки, после чего тот вернулся в Коростень. Но в следующем году Турма с войском галичан при поддержке хазар выбил Джилки из Коростеня; тот бежал в волжский Булгар, и там его не только приветили, но и возвели на трон. Сам Турма при этом погиб в сражении.
К 864 году ПВЛ относит восстание против Рюрика словен во главе с Вадимом Храбрым. Правда, летописец называет повстанцев новгородцами, но основание Новгорода, как и Изборска, археологи датируют серединой X века. Соотносится ли новгородское восстание с киевским, сказать невозможно, но близость дат и то, что в обоих случаях субъектами действия являются славяне, заставляет предполагать наличие связи.   
Не позднее 860-х годов киевские русы осаждают Константинополь. Константинопольский патриарх Фотий пишет о них: «Народ неименитый, но получивший имя со времён похода против нас, незначительный, униженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства».
В 870 году хазарский бек Ильяс погиб в битве с буртасами. Весть о гибели могущественного бека вызвала в Киеве новое антихазарское и антимусульманское восстание. Аскольд убил Дира и его старшего сына и стал именоваться на славянский лад Мстиславом. Сын Аскольда Булат в 870 год захватил Ростов и посадил там наместником норманнского конунга, которого ГБТ именует Эриком. Несомненно, речь здесь идёт о том же конунге, который в ПВЛ фигурирует как Рюрик (о том, как Эрик-Рюрик появился в этих местах, и о призвании его разноплеменными жителями Приильменья ГБТ ничего не знает). Но этот конунг вскоре переметнулся на сторону Габдуллы Джилки, и Габдулла оставил за ним Ростов «в обмен на его службу хану и дань в невоенные годы». Из-за этой дани – «ростовщины» – в последующие десятилетия происходили постоянные конфликты между Булгаром и Киевом.

[О родстве летописного Олега Вещего с Рюриком/Эриком.
ПВЛ, отражавшая версию потомков Игоря Старого, данное родство описывает нарочито туманным выражением «от рода его суща», а Игоря Старого провозглашает сыном Рюрика. Но согласно ГБТ, родным сыном Эрика был именно Олег, а Игорь, хотя и воспитывался в варяжской среде, по крови принадлежал к тюркскому правящему клану Дуло.
Научные дискуссии нередко завершаются удивительными компромиссами.
В своё время физики долго спорили, является электрон частицей или волной. В конечном счёте было признано, что он проявляет свойства как волны, так и частицы.
Последователи Т. Д. Лысенко категорически отрицали существование особого наследственного вещества (генов) и утверждали, что наследственные свойства организмов изменяются под воздействием внешних условий. В итоге выяснилось, что внешние воздействия в самом деле влияют на наследственность, но происходит это именно через изменение генов.
В течение двух с лишним столетий так называемые «антинорманисты» пытаются оспорить скандинавское происхождение Рюрика, Олега и Игоря. И вот теперь ГБТ подтвердила, что Олег был скандинавом, но Игорь Старый, следовательно, также Святослав Игоревич, Владимир Святославич и все последующие «Рюриковичи» являлись на самом деле потомками Аттилы.
Ну и кто должен торжествовать по этому поводу – «антинорманисты» или их  оппоненты?].

В 880 году кара-булгарский балтавар Алмыш Джафар, сын Габдуллы Джилки, поссорился с хазарами и бежал из Коростеня в Чернигов. В 881 году Рюрик установил контроль над землёй галичан, а в 882 году его сын Олег в союзе с Алмышем Джафаром и беем Алабугой, вассалом Габдуллы, двинулся на Киев. Аскольда-Мстислава они взяли в плен и убили, Лачын бежал в Хазарию. Киевским князем победители провозгласили Игоря – малолетнего сына Лачына, а фактическим хозяином в Киеве стал Олег. Таким образом, под контролем Олега оказалась огромная территория от Балтийского до Чёрного моря – почти весь путь «из варяг в греки». Правда, в Коростене в качестве булгарского балтавара опять сел Алмыш Джафар, но в 885 году его сын Арпад изгнал отца, и тот укрылся у Олега в Киеве.
В 894 году Киевскую Русь разорили печенеги, а в 911 году, пока Олег ходил на Византию, Киев захватил сын Аскольда Худ Анатыш. Он освободил содержавшегося под стражей Игоря, но в Киеве не удержался и ушёл на Волгу. В 912 году Худ погиб в битве с Олегом, который вновь закрепился в Киеве.
Таким образом, при всех политических перипетиях контроль над Киевом оставался в руках боровшихся с друг с другом норманнских конунгов.
Игоря хазарский бек Арслан посадил на трон в Коростене, но Олег его оттуда выбил. Там же, в Коростене, Олег сыграл свадьбу с вдовой Худа Ольгой. Затем Игорь в свою очередь выгнал Олега из Киева; тот бежал в Ростов, а Ольга досталась Игорю. Воспользовавшись распрями в Хазарии, Игорь не только отказался платить  хазарам дань, но потребовал от них прекратить преследования язычников.
В Волжской Булгарии в это время началась так называемая «война беев» против  хана Алмыша Джафара. В разгар её, в 922 году, в Булгар прибыло посольство багдадского халифа аль-Муктадира. Оно представляло собой огромный караван, насчитывавший три тысячи вьючных животных и пять тысяч человек, среди которых, помимо послов, их слуг и охранников, были также муллы, купцы и ремесленники. Прибытие посольства от халифа правоверных – преемника Пророка – дало сильнейший толчок исламизации страны; по значению для Волжской Булгарии его можно сравнить с крещением Киевской Руси при Владимире Святославиче. Отчёт секретаря посольства Ахмеда ибн Фадлана ибн аль-Аббаса ибн Рашида аль-Багдади – важнейший источник наших знаний о тогдашней жизни народов Поволжья и русов.
Хану Алмышу удалось постепенно перетянуть на свою сторону восставших беев. Покончив со смутой, он готовился совместно с Олегом идти на хазар, но этому помешала гибель Олега: при покупке коня на среднеазиатском базаре князь был убит ударом конского копыта. Часть его норманнских дружинников вернулась в Скандинавию, другие ушли с Олеговым сыном Хумом, которого Алмыш посадил в Ростове. Позже некоторые дружинники Олега вернулись из Скандинавии в Ростов и  рассказали Хуму, что его дед Рюрик (или Эрик?) ещё жив.
Хазары изгнали из Коростеня булгарского наместника ковуя Рыштау и посадили там Мала – сына Алмыша Джафара; однако Мал вскоре переметнулся на сторону отца. От хорезмских Саманидов Мал потребовал прекратить взимание пошлин с булгарских купцов, а когда те ответили отказом, Мал велел взимать такие же пошлины с хорезмийцев. Саманиды захватили хазарскую столицу Итиль и поставили каганом послушного им Узбека, а Игорю предложили захватить Коростень, заверив, что Узбек не станет этому мешать. Игорь заставил Мала дважды заплатить дань, но когда он потребовал дань в третий раз, Мал отказал. Игорь двинулся на Коростень, однако проиграл битву и попал в плен. Жена Мала раньше была замужем за Игорем и бежала от него из-за интриг Ольги; теперь по её приказу Игоря разорвали на куски и развесили эти куски на дереве. Овдовевшая Ольга двинулась на Коростень с новым войском. Ковуи перешли на её сторону, а Мал попал в плен к Ольге. Закрепив Коростень за кланом Рыштау, Ольга вернулась в Киев. Вскоре Мал сделался её любовником и фаворитом. Послы вятичей сватали Ольгу за своего князя – булгарина Хаддада, но она по наущению Мала приказала их перебить.
Константин Багрянородный, современник Олега, Игоря и Ольги, в наставлении сыну описал образ жизни русов. Киев император называет отправным пунктом их работорговли. По его словам, в Киеве русы почти не сидели. С наступлением ноября их вожди, которых Константин именует на греческий манер архонтами, выходили со всеми своими людьми из Киева и отправлялись в полюдье в славинии своих подданных (слова «полюдье» и «славинии» император записал по-славянски греческими буквами). За счёт собранной дани они кормились всю зиму, а с апреля, когда таял лёд на Днепре, возвращались в Киев. К этому времени подданные русов пригоняли по рекам в киевскую крепость Самбатас ладьи-однодеревки из Смоленска, Чернигова, Вышгорода и даже из Новгорода. Эти ладьи они продавали – именно продавали, а не отдавали, – русам; те снимали оснастку со старых ладей и ставили её на новые ладьи.
В июне ладьи трогались вниз по Днепру. Подойдя к очередному порогу (Константин приводит и «русские», т. е. скандинавские, и славянские их названия, например, Аифор – Неясыть), русы причаливали к берегу. Пока одни русы, раздевшись догола, тащили ладьи, ощупывая дно ногами, другие по суше конвоировали закованных в цепи рабов.
  Ибн Фадлан в 922 году встретил купцов-русов, прибывших в Булгар по реке Итиль (Волге). Они показались ему очень стройными и красивыми, но крайне нечистоплотными. Они не носили ни курток, ни кафтанов, а завёртывались в кусок материи, оставляя одну руку наружу; многие были покрыты татуировками от ногтей до шеи. В Булгаре на волжском берегу русы построили большие деревянные дома, в которых жили человек по десять-двадцать. У каждого имелась длинная скамья, на которой располагался он сам с красивыми девушками на продажу. «Бывает так, что кто-либо из русов пожелает сочетаться со своей девушкой, а товарищ его стоит и смотрит. А иногда это наблюдает целая группа зрителей». Довелось Ибн Фадлану видеть и похороны умершего руса. Его описание ритуального удушения рабыни, сопровождающей господина в загробный мир, могло бы послужить сюжетом для эротического триллера.
Человеческие жертвоприношения были наиболее вопиющей чертой, отделявшей восточноевропейских язычников (русов, балтов, славян, финно-угров) от ближайших к ним цивилизаций – христианской и исламской. Такие жертвоприношения совершались, видимо, во всех важных случаях, например, во время похода Святослава в Болгарию под стенами Доростола, где взрослых мужчин и женщин закалывали, а младенцев душили наравне с петухами. Ещё в 983 году, за пять лет до крещения Владимира Святославича, после успешного похода этого равноапостольного князя на ятвягов решено было принести в жертву юношу и девушку. Жребий пал на сына варяга-христианина; отец отказался его отдать, и оба были убиты толпой язычников. 
Отмечу несколько фактов, которые массовое сознание россиян полностью игнорирует.
1. Закрепившиеся в Киеве норманнские вожди, претендуя на равенство с правителями Хазарии, даже после падения Хазарского каганата и крещения Руси продолжали именовать себя каганами (правда, не в отношениях с ханами Волжской Булгарии). В середине XI века священник Иларион в «Слове о законе и благодати» писал, что каждая страна хвалит просветивших её апостолов, и призывал соотечественников: «Похвалим же и мы, по силе нашей, слабыми своими похвалами великое и дивное дело сотворившего нашего учителя и наставника, великого кагана нашей земли Владимира, внука старого Игоря, сына славного Святослава».
2. Правивших в Киеве потомков Игоря Старого именуют Рюриковичами, основываясь на утверждении «Повести временных лет», что Игорь был сыном Рюрика, а Олег – всего лишь «от рода ему суща». Но согласно «Гази Барадж тарихы» сыном Рюрика (или Эрика?) был как раз Олег, Игорь же – сын булгарского хана Лачына от башкирки, внук Габдуллы Джилки и прямой потомок Аттилы по мужской линии. Правда, учитывая зигзаги интимной жизни Ольги (а вряд ли в летописях они отражены полностью), невозможно с уверенностью сказать, кто на самом деле был отцом Святослава: Игорь, Олег, Аскольдов сын Худ, Мал или кто-то ещё. Важнее то, что и Игорь, и Святослав были воспитаны в традициях киевских русов, совмещавших норманнские, славянские и тюркские обычаи (от тюрков и титул кагана, и удельно-лествичная система, и описанная Львом Диаконом причёска Святослава – исконно тюркский айдар, бритая голова с клоком волос).
3. Даже в эпоху «Правды роськой» (середина XI века) б;льшая часть современной Европейской России находилась за пределами владений «Рюриковичей»; Ростов, Муром, Рязань, Курск были приграничными городами. Словене из Приильменья, кривичи с верховий Западной Двины, Днепра и Волги постепенно продвигались в междуречье Волги и Оки и в район Белоозера, ассимилируя местные финно-угорские и балтские племена – мерян, весь, мурому, мещеру, мордву, голядь и др. Меряне платили дань Олегу и принимали участие в его походах на Киев в 882 году и на Константинополь в 907 (или в 911) году; после этих событий упоминание о мерянах уже не встречаются в русских летописях. Но места обитания голяди в Московской земле оставались недоступными для русской колонизации до XV века, с марийцами Ивану Грозному в XVI веке пришлось вести три войны, а мордва сопротивлялась крещению даже в XVIII веке.
4. Дир, Аскольд, Рюрик, Олег, их сыновья, Игорь, Ольга и даже Святослав Игоревич вели бродячий образ жизни; их владения, в том числе Киевская земля, оставалась для них просто источниками доходов. Святослав собирался перенести столицу своего государства из Киева на Дунай, «ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли золото, паволоки, вина, овощи, из Чехии и Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мёд и рабы». Перенос не состоялся из-за того, что Святослав потерпел поражение от византийского императора Иоанна Цимисхия и вскоре погиб. Похоже, Владимир Святославич первым из «Рюриковичей» ощутил Киев с подвластными территориями своей отчиной, родовым владением. Но и позже «Рюриковичи» продолжали постоянно пересаживаться с одного престола на другой, часто весьма отдалённый.
5. В начале X века Волжская Булгария заимствовала у Багдадского халифата суннитский ислам, а в конце того же века Киевская Русь приняла от Византии христианство восточного (православного) толка. После того как в 960-х годах киевский князь Святослав Игоревич разгромил Хазарский каганат, превратив в руины его города Саркел, Самкерц (Тмуторокань, Тьмутаракань), Итиль и Семендер, Волжская Булгария обрела полную самостоятельность, и на Волге образовалась граница между двумя мировыми цивилизациями – православием и исламом.
6. Термины «русский», «русские» для эпохи «Правды роськой» если и можно употреблять, то только с оговорками. (Впрочем, точно также бессмысленно искать в эту эпоху англичан, французов или испанцев: эти нации тоже ещё не сложились). Державу «Рюриковичей» населяли тогда не «русские люди», а русины – прежние поляне, северяне и древляне, чёрные клобуки (кара-колпаки), ковуи, торки, берендеи (булгары, говорившие на печенежском наречии), новгородские словене, поляки-колбяги, варяги и пр. Контроль киевских властей над землями радимичей, дреговичей, вятичей и полочан-кривичей, отделявшими Киевскую землю от Новгородской, если и существовал, оставался очень непрочным.
7. При анализе крещения Руси остаётся в тени роль норманнов, среди которых с IX века действовали западные миссионеры. Между тем могилы первых киевских христиан имеют выраженный скандинавский характер; в войске Игоря было много варягов-христиан, а двое их, погибшие от рук язычников-киевлян уже при Владимире в 983 году, считаются первыми мучениками Русской православной церкви. Ещё важнее свидетельство лингвистики. Хотя западноевропейское христианство связано преимущественно с Римом, в западноевропейских языках основные христианские термины имеют греческое происхождение. Наименование христианской общины восходит к «экклесиа» – «собрание»: «иглесиа» в испанском, «эглиз» во французском, «кьеза» в итальянском. Процедура приобщения к христианской общине обозначается словами, производными от «баптизейн» – «погружать» (ведь Иоанн Креститель именно погружал людей в воду). А вот в России, принявшей веру от византийцев-греков, термины «церковь» и «крещение» имеют германские корни. Причина очевидна: ко времени официального введения христианства слова эти были настолько на слуху, что менять их никому не пришло в голову.
8. Крещение Руси имело колоссальные практические последствия. Во-первых, оно означало отказ от варварской практики человеческих жертвоприношений. Во-вторых, прекращался массовый вывоз за рубеж рабов-славян: лимит славянских язычников в Русской земле был исчерпан. Наконец, получил завершение более чем двухвековой процесс растворения пришлых варягов в гораздо более многочисленном славянском этносе. Каганат русов, центр которого Святослав ещё недавно собирался перенести на Дунай, окончательно превратился в славянское по преимуществу государство со стольным градом Киевом.
9. В российской историографии Московское царство и выросшая из него Российская империя рассматриваются как единственные законные наследники и преемники Олега Вещего, Владимира Святого и Ярослава Мудрого, которые ни о какой Москве слыхом не слыхивали. То есть была Русь Киевская, она распалась, пришли татаро-монголы, – и вот уже московские государи, угнетая (в советской версии) народные массы, попутно осуществляют великую историческую миссию собирания всех «русских» земель в единую Великую Россию. Те, кто им сопротивлялся, становились на пути прогресса, мешали естественному ходу истории и вообще играли на руку врагам России (термин «иностранные агенты» тогда ещё не изобрели).
Далее я постараюсь показать, что эта схема, наложенная на исторический процесс задним числом, очень далека от реальности. Великие князья Московские сделались Государями всея Руси в результате насильственного соединения под их властью регионов с очень разной исторической судьбой. Сегодняшние отношения между Россией, Украиной, Белоруссией и Польшей – проекция на современность процессов, происходивших в предшествующие полтора тысячелетия.

2.4. ЧЕТЫРЕ  РУСИ  И ИХ СОСЕДИ

На рубеже I и II тысячелетий, после гибели Хазарского каганата, на Восточно-Европейской равнине сложились три крупных политических центра: Киевщина, Новгородчина и Волжская Булгария. Огромные пространства между ними населяли славяне, балты (в том числе славянизированные полочане-кривичи и вятичи), а также финно-угры (меря, весь, мещера, мурома, мордва). Здесь же присутствовало некоторое количество норманнов.
Государство ранних «Рюриковичей» состояло из нескольких этногеографических зон, каждая из которых имела собственную систему международных связей:
Киевско-Черниговско-Коростеньский регион,
Новгородско-Псковская земля,
Полоцкое княжество,
Ростово-Суздальское княжество в Залесье.
Особое положение занимали Червенские города, расположенные между Киевщиной, Польшей и Венгрией.
В X-XII веках никакой пророк не смог бы предсказать, что ядром формирования крупнейшей державы станет Залесская глухомань…

 

КИЕВЩИНА И ЕЁ СОСЕДИ

Ко времени утверждения в Киеве династии «Рюриковичей» в Восточной и Северной Европе одно за другим возникают крупные государственные образования, включающиеся в христианскую цивилизацию (в двух её ипостасях – католичества и православия).
У славян государственность возникла значительно позже, чем у западноевропейских народов. Причину этого чешский учёный Карел Кадлец видел в славянском национальном характере, сочетающем склочность с неспособностью дать отпор иноземцам. Но скорее виновата география. Государства, кроме самых ранних, формировались под влиянием ближайших более старых цивилизаций, и те германцы, что пришли на земли Римской империи, получили огромную фору по отношению к своим восточным соседям. У норманнов (северных германцев), удалённых от Рима, государства сложились тогда же, что и у славян – в IX-X веках.
[Оговорюсь, что словом «государство» я пользуюсь на неимением лучшего.  Первоначальный смысл этого слова – «занятие государя», так же как рыболовство – занятие рыболова, художество – художника, а воровство – вора. (Царь Николай I был очень удивлён, что Крымскую войну обсуждают в обществе: ведь это его, государево, дело, при чём тут «общество»!). Современные русские словари дают другие определения государства, но в массовом сознании оно по-прежнему существует самостоятельно, отдельно от людей. Государство в России всеохватно. Оно включает президента с его администрацией, министерства, губернаторов, депутатов, работников префектур, управ и сельсоветов, полицию, суды, пожарных, профессоров, учителей, врачей, коммунальщиков и т.д. В английском языке, например, термина с аналогичным значением просто не существует; там даже муниципальных служащих невозможно назвать тем же словом, что и правительственных чиновников].
В IX веке правитель Рашки Властимир принял титул великого жупана Сербии. Его сыновья крестились по византийскому обряду: Мутимир стал Стефаном, а Гойник Петром. Предположительно, это произошло между 867 и 874 годами.
В дунайской Болгарии, как и в Волжской Булгарии, правили ханы из клана Дуло, именовавшие себя каганами. Основное население её составляли славяне, а правящей аристократией были потомки булгар, пришедших на Дунай с Аспарухом. В 805 году болгарский каган Крум занял восточные окраины разгромленного Карлом Великим Аварского каганата, присоединив к своим владениям земли племени тимочан. В 865 году, в правление кагана Бориса, христианство византийского обряда было объявлено государственной религией дунайских болгар. Но когда Борис покинул трон, его сын Владимир-Расате принялся уничтожать христианские храмы. Борис вернулся на престол, ослепил Владимира и передал власть другому сыну – Симеону. При кагане Симеоне, именовавшим себя царём, границы Болгарского царства включали территории современных Болгарии, Румынии, Северной Македонии, Сербии, восточную часть современной Венгрии, а также южную Албанию, часть континентальной Греции, юго-западную часть Украины и почти всю территорию европейской Турции.
Моравский князь Моймир в начале IX века объединил под своей властью славянские племена севернее Дуная, в бассейне реки Морава. В 831 году епископ Пассауский Регинар крестил Моймира, его подданные были объявлены христианами. К 846 году Моймир распространил свою власть на территорию Чехии, а в 880 году, при князе Святополке, Великая Моравия стала леном римского папы, что давало Святополку королевское звание.
Вассал Святополка Борживой из рода Пржемысловичей, владевший крепостью в Леви-Градеке к северо-западу от современной Праги, считается первым исторически достоверным чешским князем. Около 883 года Ьорживой и его супруга Людмила были крещены в Велеграде архиепископом Мефодием. Поскольку Борживой крестился без согласия чешского сейма, сейм его низложил и выбрал князем Строймира, но Святополк вернул владение Борживою и утвердил его верховенство над прочими чешскими князьями. Так было положено начало христианской Чехии.
Венгерское королевство создал Арпад (ум. в 907 году), сын булгарского хана Алмыша Джафара. В начале 890-х годов по приказу хазар Арпад во главе подвластного ему угро-финского племени мадьяр помогал византийскому императору Льву VI Мудрому воевать с царём Дунайской Болгарии Симеоном. Вернуться на родину в Этелькёзе  мадьярам помешали печенеги, занявшие степи между Сулой и Доном. Тогда Арпад повёл мадьяр на запад и основал княжество в Паннонии, куда ранее авары переселили родственных мадьярам башкир. Праправнук Арпада Вайк, родившийся около 975 года, стал первым в этом роду христианином, получив в крещении имя Стефан (в венгерском произношении Иштван); в истории Венгрии он известен как Иштван I Святой. В 996 году Иштван женился на христианке Гизеле, дочери герцога Генриха II Баварского, а на Рождество 25 декабря 1000 (или 1 января 1001 года) легат папы римского Сильвестра ІІ возложил на него королевскую корону.
На ситуацию в Киевской Руси, помимо Волжской Булгарии, больше всего влияла Польша. 
Предыстория Польши известна намного хуже, чем предыстория Киевской Руси. Киевская Русь, как и предшествовавшие ей королевство Эрманариха и Кара-Булгар, находились в Причерноморье, в поле зрения византийских хронистов. А племена западных полян, слензан, лендзян, вислян, куявов и мазовшан, из которых формировалась польская нация, от Византии отделяли земли мораван, чехов и словаков, а от германского рейха Карла Великого и его преемников – территории лютичей и лужицких сербов, которых немцам пришлось покорять в течение нескольких столетий.
Название «Польша» (точнее, Polonia) первоначально применялось только к Великой Польше – области западных полян в бассейне Варты (правый приток Одера), на западе современной Республики Польша (Rzeczpospolita Polska). За несколько лет до захвата Киева Олегом Вещим в Гнезно, племенном центре западных полян, был избран князем Земовит, сын колесника Пяста. Князь Мешко из рода Пястов первоначально владел небольшим княжеством с центром в Гнезно. Позже он присоединил Поморье и землю вислян в верхнем течении Вислы. В 966 году Мешко женился на дочери чешского князя-христианина Болеслава I Грозного, приняв крещение по римско-католическому обряду. Таким способом он урегулировал отношения с Чехией и открыл путь для присоединения Польши к западнохристианской цивилизации, избежав при этом необходимости принимать крещение от немцев. Однако на войну с императором Оттоном I Мешко не решился и в 973 году согласился платить ему дань за Западное Поморье, а также дать в заложники своего сына Болеслава Храброго.
Пясты стремились раздвинуть границы своих владений за счёт Священной Римской империи германской нации на западе и Киевской Руси на востоке. Польский вектор на века становится для киевской, а затем и для московской политики одним из приоритетных.
В 981 году Великий князь Киевский Владимир Святославич завоевал так называемые Червенские города, расположенные в верхнем течении Западного Буга и верховьях реки Сан. В конце VII века эти земли населяли славянские племена дулебов (они же бужане или волыняне), уличей, тиверцев и белых хорватов; в наше время они распределены между украинской Львовской областью (Львов и Белз) и двумя польскими воеводствами – Подкарпатским (Яро;слав, Жешув, Са;нок, Любачув, Пше;мысль, Кросно, сельские гмины Лежайск и Устшики-Дольне) и Люблинским (Волын, Хелм/Холм, Сонсядка/Сутейск, Чермно/Червен и Красныстав).
***
Под 985 годом ПВЛ сообщает о войне Киева с волжскими булгарами: «Пошёл Владимир на болгар в ладьях с дядею своим Добрынею, а торков привел берегом на конях; и победил болгар. Сказал Добрыня Владимиру: “Осмотрел пленных колодников: все они в сапогах. Этим дани нам не давать – пойдем, поищем себе лапотников”. И заключил Владимир мир с болгарами, и клятву дали друг другу, и сказали болгары: “Тогда не будет между нами мира, когда камень станет плавать, а хмель тонуть”. И вернулся Владимир в Киев». Волжские булгары, согласно ПВЛ, безуспешно агитировали Владимира Святославича за принятие им ислама.
В 986 году восстание славян-язычников заставило польского князя Мешко пойти на сближение с Германской империей. С помощью немцев восстание было подавлено, а попытки датчан укрепиться на польском побережье отбиты. В 990 году Мешко присоединил к своим владениям Силезию и Малую Польшу (юго-восток современной Республики Польша), но без её столицы Кракова.
Крещение Руси в 988 году с точки зрения автора ГБТ выглядело следующим образом. Владимир (в ГБТ – Булымер) «совершенно изнемог» под бременем «ростовщины» – дани, которую булгарские ханы требовали со времён служившего им Рюрика-Эрика. Поэтому он решил поправить своё финансовое положение за счёт ограбления византийских земель. В 988 году Владимир внезапно вторгся в Крым и овладел тамошним византийским городом. Перепуганный «румский хан» (византийский император) предложил Владимиру много золота и серебра и Дима-Тархан (Тмуторокань) в придачу в обмен на возвращение Крыма и крещение. Эти условия были чрезвычайно выгодны, и Владимир согласился.
Можно, однако, не сомневаться, что для принятия христианства у Владимира были и более веские причины. В противном случае крещение не имело бы больших последствий: чтобы выпутаться из сложного положения, многие норманны крестились по несколько раз. Признав Киевскую землю своей отчиной, Владимир принятием христианства вводил её в круг цивилизованных стран, а кроме того, давал единую религию своим разноплеменным подданным.
К 988 году относят и другое знаковое событие – зарождение Владимиро-Волынского княжества. Владимир Святославич расширил тогда древний град, располагавшийся по соседству с Червенскими городами, на правом берегу Луги – притока Западного Буга; так возник город Владимир-Волынский, в котором киевский князь посадил своего сына Всеволода. В состав нового княжества вошли Бужеск (Буск) – центр племени бужан, червенские города Луцк, Червен и Белз, а позже – Хелм, Брест, Дорогочин (совр. польский Дрохичин; не путать с белорусским Дрогичиным), Пересопница и Кременец. А в 992 году Владимир Святославич подчинил Подкарпатье – район Ужгорода и Мукачева, примыкающий к Червенским городам с юга.
Сын Мешко Болеслав Храбрый, унаследовавший престол после смерти отца (в 992 году), по выражению немецкого хрониста, с «лисьей хитростью» объединил страну, изгнав своих сводных братьев и мачеху и ослепив двух аристократов. При  нём в Гнезно было учреждено архиепископство с тремя епархиями: во Вроцлаве – для Силезии, в Кракове для Малой Польши и в Колобжеге для Западного Поморья. Болеслав Храбрый отдал польское государство под покровительство папского престола, за что поляки должны были уплачивать папам подушный налог – «денарий святого Петра». У германского рейха Болеслав отнял Лужицу и пытался отнять Чехию. Название «Польша» в это время распространилось на всё государство Болеслава со столицей в малопольском Кракове.
На Руси со смертью (в 1015 году) Владимира Святославича началась борьба между его сыновьями от многочисленных жён, отмеченная убийствами двоих из них – Бориса и Глеба, рождённых, по словам ПВЛ, «от болгарыни». Согласно российской исторической традиции, основанной на ПВЛ, Бориса, и Глеба убил Святополк, прозванный за это Окаянным (статья в Википедии носит забавное название – «Святополк Владимирович Окаянный»). Но в скандинавской саге «Прядь об Эймунде Хрингссоне» рассказывается, как служивший Ярославу Мудрому конунг Эймунд по приказу Ярослава убил его брата, который в саге назван Бурислейфом.
Версия ГБТ ближе к «Пряди об Эймунде», но более подробна. Бориса и Глеба ГБТ называет сыновьями Владимира от булгарской принцессы Бозок; в этом качестве именно один из них должен был унаследовать киевский престол. Но в силовой борьбе за власть победил Мстислав Храбрый (в ГБТ – Мышдаулы), сидевший на берегу Азовского моря в Тмуторакани – отдалённой колонии «Рюриковичей», завоёванной  Святославом. По приказу Мстислава, пользовавшегося поддержкой Византии, Ярославу Мудрому пришлось вероломно умертвить Глеба (в передаче ГБТ его имя Халиб), а слуги самого Мстислава зарезали Бориса.
Болеслав Храбрый в борьбе за киевский стол поддерживал Святополка, женатого на его дочери. Однако ни утвердить Святополка в Киеве, ни самому закрепиться на Руси Болеслав не сумел, ограничившись захватом Червенских городов.
Ярослав, одержав победу над Святополком, сел в Киеве. Мстислав с дружиной в 1023 году подступил к Киеву, но не был принят киевлянами и засел в Чернигове. Ярослав бежал в Новгород, нанял там варягов и двинулся на Чернигов, но был разбит и вернулся в Новгород, где жил до гибели Мстислава. Как сообщает ГБТ, Мстислав перестал выплачивать Булгарии дань за Ростов, за что булгарский хан Ибрагим отнял у него Муром.
Болеслав Храбрый в 1025 году, воспользовавшись смертью германского императора Генриха II, принял титул короля, но в том же году умер. Началась борьба между его сыновьями. Престол занял Мешко II, его братья Безприм и Оттон нашли убежище у Ярослава Мудрого. В 1031 году в Польшу одновременно вторглись – с востока Ярослав совместно с братом Мстиславом, а с запада германский император Конрад II. Мешко II бежал в Чехию, но в следующем году сумел вернуть себе престол, уступив Германии Лужицу, Чехии – Моравию, а Руси – Червен, Белз и Перемышль.
В 1034 году Мешко II умер. Некий Моислав, предположительно служивший у него кравчим, отложился от Польши, создав независимое владение в Мазовии, между Лодзью и Белостоком, где несколько позже возникла Варшава. 
В 1036 году погиб Мстислав Храбрый. По версии ПВЛ, это был несчастный случай на охоте, а согласно ГБТ, Мстислав попал в засаду к булгарам и был убит железной стрелой, пробивающей доспехи. Ярослав Мудрый смог наконец утвердиться в Киеве.
В 1039 году чешский князь Бржетислав вторгся в Польшу, дошёл до Гнезна и присоединил к Чехии силезские волости. Древнепольское государство фактически распалось. Однако Казимир I Восстановитель, сын Мешко II и дочери рейнского пфальцграфа Рыксы Лотарингской, сумел вновь собрать польские земли воедино. Ярослав Мудрый, на чьей сестре Добронеге Казимир был женат, в поддержку зятя совершил два похода в Мазовию против Моислава. Поддержал Казимира и император Генрих II Святой, не желавший усиления Чехии. В результате Казимир занял Великую и Малую Польшу и объявил своей столицей малопольский Краков. Старая столица Гнезно, расположенная на западе, в Великой Польше, осталась резиденцией примаса польской церкви. Также Казимир вернул Польше Силезию, однако по указанию императора обязался платить за неё дань Чехии.  Моислав в 1047 году погиб в борьбе с Казимиром, и Мазовия также вошла в состав Польского княжества. 

НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ

Новгородская земля занимала всю северо-западную часть современной Европейской России. Её главным городом был Новгород, выросший из Рюрикова городища; Псков, Ладога, Вятка, Пермь были «приписаны» к Новгороду и, несмотря на отдалённость, числились его «пригородами». Это непривычное для нас значение слова «пригород» упомина6ется в словаре Даля; там же приведены выражения: «На чём станут мужи новгородские, на том и пригороды».
Помимо пришельцев – словен и норманнов, основное население Новгородской земли составляли финно-угорские племена, которые в русских летописях фигурируют од общим названием  «чудь», а по отдельности – как «водь», «весь», «сумь», «емь», «ижора», «корела» и др. Викинги, а позднее сидевшие в Новгороде князья всегда стремились обложить их данью.
Если для Киевско-Черниговско-Коростеньского региона ближайшими западными соседями были Польша и Венгрия, то для Новгородской земли определяющими долгое время оставались контакты с норманнами.
Норманнам, в течение нескольких веков контролировавшим торговые пути между Балтийским и Чёрным морями и нанимавшимся на службу даже к византийским императорам, были хорошо известны и Киев (в сагах Кэнугард – K;nugar;r), и Полоцк (Палтескья – Pallteskja), и Смоленск (Смалескья – Smaleskja). Но наиболее близки им были многократно упоминаемые в сагах Ладога (Альдейгьюборг – Aldeigjuborg) и Новгород (Хольмгард – Holmgar;r), который они считали столицей Гардарики (Руси).
В IX-XI веках в северной Европе, так как и в Европе восточной, параллельно идут два процесса: формирование национальных государств и христианизация.
Конунг Харальд Прекрасноволосый из рода Инглингов, умерший ок. 933 года, объединил под своей властью норвежские земли. Христианизация Норвегии началась при Хаконе I Добром (правил с 934/935 года) и упрочилась при Олафе II Толстом (он же Олаф Святой, король с 1015-го по 1028 год), но возобладала над языческими верованиями лишь к середине XII века.
Когда датский король Кнуд (Кнут, Канут) Великий завоевал к 1016 году Англию, в Данию явились английские проповедники христианства. При Кнуде IV Святом из династии Эстридсенов (король в 1080-1086 годах) христианство в Дании почти полностью победило.
Две разные части Швеции были обращены в христианство в разное время. Гёты Гёталанда (район шведских озёр между современным Стокгольмом и Гётеборгом) приняли христианских проповедников и позволили строить церкви на рубеже IX и X веков, а свеи в Свеаланде (район современных Стокгольма и Уппсалы) сопротивлялись христианизации ещё более века.
Новгородская земля со времён Рюрика и Олега была связана со Скандинавией теснее, чем с Киевом; её население было результатом смешения словен с норманнами (в ПВЛ: «Новугородьци ти суть людьє Нооугородьци ; рода Вар;жьска преже бо б;ша Слов;ни»), хотя финская кровь там тоже наверняка присутствовала. Киевские великие князья старались сажать в Новгороде наместниками своих сыновей, потому что лучшего способа контролировать эти далёкие северные земли у них не было; но это не всегда помогало справиться с новгородским сепаратизмом. И Владимир Святославич, и его сын Ярослав Владимирович смогли утвердиться в Киеве именно благодаря опоре на Новгород и его скандинавские связи. Нити, связывавшие  Новгород со Скандинавией, прочно вплетаются в ткань русско-украинско-белорусской истории.
В 963 году, когда в Новгороде княжил Владимир Святославич, в Норвегии погиб конунг Трюггви Олафссон. Его вдова Астрид Эйриксдоттир с маленьким сыном Олафом Трюггвасоном бежала в Новгород к Владимиру, которому уже служил тогда её брат Сигурд Эйрикссон. По дороге Астрид с ребёнком захватили язычники-эсты. Сигурд, собиравший с эстов дань для Владимира, случайно встретил их и выкупил из рабства. Олаф в течение девяти лет жил при дворе Владимира, а когда подрос, вступил в княжескую дружину. Впоследствии Олаф Трюггвасон стал королём Норвегии.
Около 977 года брат Владимира Ярополк, княживший в Киеве, убил другого брата – древлянского князя Олега. Владимир бежал в Скандинавию, потом вернулся на Русь с норманнской дружиной, разбил Ярополка и занял Киев.
Ярослав Владимирович, прежде чем занять великокняжеский престол, около четверти века просидел в Новгороде. В 1014 году он отказался отправлять отцу ежегодную дань и нанял за морем дружину норманнов, возглавляемую упоминавшимся выше конунгом Эймундом. Владимир велел «требить путь и мостить мосты» для похода  на непослушного сына, но заболел. Кроме того, в июне 1015 года на Русь вторглись печенеги, так что собранная против Ярослава армия, которую возглавлял Борис Ярославич, была вынуждена двинуться против них.
В то же время в Новгороде варяги, нанятые Ярославом, начали, по сообщению Новгородской первой летописи, «насилие творить на мужатых жёнах». Новгородцы сговорились и за одну ночь перебили наёмников. Ярослав в это время находился в своей загородной резиденции в Ракоме. Узнав о случившемся, он призвал к себе представителей новгородской знати, которые участвовали в мятеже, обещав им прощение, а когда они прибыли к нему, убил их всех. 
Вскоре после этого Ярослав получил от сестры Предславы письмо, в котором она сообщала о смерти отца. Это известие заставило Ярослава помириться с новгородцами, выплатив виру за убитых. Для укрепления своих позиций Ярослав в 1019 году женился на Ингигерд, дочери шведского короля Олафа Шётконунга. Она приехала в Новгород, приняла православие и стала именоваться Ириной, а её кузена ярла Рёгнвальда Ульвссона Ярослав посадил наместником в Ладоге.
С братом Мстиславом Храбрым Ярослав сражался пять раз. Последняя битва состоялась в 1024 году при городке Листвене неподалёку от Чернигова, во время сильной грозы. Варяжских дружинников хромого от рождения Ярослава возглавлял ярл Якун Слепой. Мстислав одержал победу над этой инвалидной командой; Ярослав и Якун бежали, причём Якун по пути бросил свой золочёный плащ, вероятно, стеснявший движения. В результате последующих 13 лет Киев оставался бесхозным.
В 1029 году у Ярослава в Новгороде гостил король Норвегии, христианин Олаф Харальдссон по прозвищу Толстый, позже причисленный к лику святых (не путать с Олафом Трюггвасоном). Норвежские язычниками изгнали Олафа Толстого при содействии короля Дании и Англии Кнуда Великого. Олаф был женат на Астрид, сестре Ингигерд, и Ярослав выделил свояку земли в кормление. В «Пряди об Эймунде» говорится: «И когда Олаф Святой Харальдссон был в Гардарики  (на Руси), был он у Рёгнвальда Ульвссона и между ними была самая большая дружба, потому что все знатные и славные люди очень ценили Олафа конунга, когда он был там, но всех больше Рёгнвальд ярл и Ингигерд княгиня, потому что они любили друг друга тайной любовью».
В 1030 году Олаф по зову своих сторонников вернулся в Норвегию, оставив Ярославу на воспитание сына Магнуса. Он попытался с помощью шведов занять престол, но был разбит и погиб в сражении. Его брат Харальд Суровый с остатками войска прибыл в Новгород. Ярослав, по словам саги, поставил Харальда «предводителем над людьми, которые охраняли страну», и женил на своей дочери Елизавете. В 1031-1034 годах Харальд вместе с Эйливом Рёгнвальдсоном, сыном ладожского ярла Рёгнвальда Ульвссона, участвовал в походе Ярослава в Польшу в поддержку Казимира Восстановителя. Около 1034 года Харальд с несколькими сотнями дружинников перешёл на службу к византийскому императору.
Сын Олафа Толстого Магнус после гибели отца был усыновлён Ярославом и воспитывался в его семье в Новгороде. После смерти Кнуда Великого норвежская знать, недовольная правлением его сына Свейна, при поддержке Ярослава провозгласила Магнуса королём; позже он унаследовал и датскую корону. А в 1045 году королевский престол Норвегии занял вернувшийся из Византии Харальд Суровый. В 1066 году Харальд пытался захватить Англию, но погиб в битве с англосаксонским королём Харальдом Годвинссоном накануне завоевания Англии Вильгельмом Незаконнорожденным.
Ярослав оставался в Новгороде до гибели (в 1036 году) своего брата Мстислава Храброго, после чего перебрался в Киев. Эймунд Хрингссон, согласно «Пряди об Эймунде», «не дожил до старости. Он умер без наследников от болезни, и это была большая потеря для всего народа в стране, потому что не бывало в Гардарики иноземца более мудрого, чем Эймунд конунг, и пока он держал оборону страны у Ярицлейва конунга (Ярослава Мудрого), не было нападений на Гардарики. Когда Эймунд конунг заболел, он отдал своё княжество Рагнару, побратиму своему, потому что ему больше всего хотелось, чтобы он им пользовался. Это было по разрешению Ярицлейва конунга и Ингигерд. Рёгнвальд Ульвссон был ярлом над Альдейгьюборгом (Ладогой); они с Ингигерд княгиней были детьми сестер. Он был великий вождь и обязан данью Ярицлейву конунгу, и дожил до старости».
К середине XI века эпоха викингов заканчивается. Датские, норвежские и шведские дружины перестают наводить ужас на соседей; походы мелких языческих конунгов сменяются войнами христианских королей, возглавивших формирующиеся  нации. Новгород же ещё несколько веков, вплоть до подчинения Москве, сохранял унаследованные от скандинавов связи с Западной Европой.

ПОЛОЦКАЯ ЗЕМЛЯ

Упоминаемые в ПВЛ полочане-кривичи, вероятно, представляли собой результат славянизации балтских племён. Собственное княжество у них образовалось рано. Город Полоцк на реке Полоте, притоке Западной Двины (Даугавы), служил форпостом кривичей на краю торгового пути, проходившего через их земли по Западной Двине (Даугаве) в Балтику. Саксон Грамматик (ок. 1140-1216 гг.) в «Деяниях датчан» рассказывает, что примерно в V-VI веках датский конунг Фроди I сын Хадинга из династии Скьёльдунгов хитростью захватил город Палтескья (Pallteskja), убив тамошнего правителя Веспасия. Финский славист Иосиф Юлиус Ми;ккола (1866-1946 гг.) первым связал Pallteskja с Полоцком, а немецкий историк и филолог Готфрид Шрамм (1929–2017 гг.) доказал связь  обоих топонимов с городом Полотеск, впервые упоминаемом в русских летописях под 862 годом в связи с раздачей Рюриком городов своим мужам: «В л;то 862 приіа власть Рюрикъ и раздаіа мужемъ своимъ грады: овому Полотескъ, овому Ростовъ, другому Б;лоозеро».
ГБТ сообщает, что в 870 году сын Аскольда Булат занял Ростов, а согласно ПВЛ, сам Аскольд в 872 году захватил Полоцк. После поражения и гибели Аскольда Полоцк в числе прочих его владений, видимо, достался севшему в Киеве Олегу Вещему. Однако во 2-й половине X века, по сообщению летописи, в Полоцке правил князь, не имевший отношения к «Рюриковичам» и не зависевший от Киева. Ту же картину мы видим и в конце X века. Рассказывая о событиях 980 года, ПВЛ сообщает, что Рогволод (видимо, Рёгнвальд) «пришёл из-за моря и держал власть свою в Полоцке». Сидевший тогда в Новгороде Владимир Святославич разорил Полоцк, убил Рогволода, его дочь Рогнеду сделал своей очередной женой, а город присоединил к своим владениям. Согласно Лаврентьевской летописи, Рогнеда пыталась убить Владимира, но бояре уговорили его не только пощадить её, но и воссоздать Полоцкое княжество. Владимир построил город Изяславль (совр. Заславль в Минской области Республики Беларусь) и  поселил там Рогнеду с рождённым от него сыном Изяславом. От Изяслава пошла новая династия полоцких князей. Первоначально столицей княжества был Изяславль; позже Изяслав отстроил разрушенный Владимиром Полоцк, перенеся город на более высокое и неприступное место в устье Полоты, на её левый берег.
Так называемое «крещение Руси Владимиром» полочан, похоже, не затронуло: согласно исландской саге «Прядь о Торвальде Путешественнике», Полоцк был крещён около 1000 года исландским викингом-христианином Торвальдом Кодранссоном, получившим от императора Василия II грамоту полномочного представителя Византии в городах Восточной Балтики. Торвальд же основал в Полоцке монастырь св. Иоанна Крестителя.
В это время Полоцкая земля уже занимала достаточно большую территорию в бассейне Западной Двины, верховьях Березины и Немана. Дань Полоцку платили балто-литовские племена – аукштайты, жемайты, земгалы, курши и др. Собственно литва, чьё имя впоследствии распространилось и на созданное ею государство, и на многие родственные племена, занимала центр и часть юго-запада современной Литовской Республики (исторические области Аукштайтия, Дзукия и Сувалкия), а также Чёрную Русь в верхнем течении Немана. В нижнем течении Няриса (Вилии) и на правобережье Швянтойи литва соседствовала с аукштайтами. Северо-западными её соседями были жемайты и земгалы, на севере – латгалы, их рубеж примерно соответствовал современной границе между Литвой и Латвией. На востоке, в верховьях Дисны (левый приток Даугавы (Западной Двины), озера Нарочь и верхнего течения Вилии (Нярис), литва соприкасалась с кривичами, на юге граница её расселения шла по Неману до низовьев Няриса (Вилии). Южными и юго-западными соседями литвы были ятвяги, населявшие верховья Немана. Со 2-й половины X века приходит активная славянская колонизация ятвяжских земель, связанная с принятием на Руси христианства и уходом части языческого славянского населения в лесные районы Понеманья. В восточной части ареала проживания ятвягов чересполосно возникают славянские поселения, в том числе Гродно и Новогрудок.
Сын Изяслава Брячислав присоединил к Полоцку земли между Западной Двиной и Десной, где вырос город Брячиславль (совр. Бра;слав, райцентр в Витебской области Беларуси). В 1021 году Брячислав напал на Новгород, но на обратном пути его настиг на реке Судоме его дядя Ярослав Мудрый, княживший в то время в Новгороде. Брячиславу пришлось бежать, бросив пленников и награбленную добычу. Тем не менее в следующем году он заключил с Ярославом договор, по которому Полоцку отошли Витебск и Усвят. В дальнейшем Брячислав, по словам летописца, «вся дни живота своего» продолжал воевать с Ярославом.
На роль Полоцка в разборке между сыновьями Владимира Святого указывает  «Прядь об Эймунде». Ярослав после победы над Святополком попытался захватить Полоцк, послав против Брячислава (в саге он назван «Вартилавом») свою жену Ингигерд, но она попала в плен к Брячиславу. За этим последовал мирный договор, по которому Ярослав уступил Брячиславу Киев, а сам остался в Новгороде, но при этом был признан  «конунгом над Гардарики», то есть князем всей Киевско-Новгородской Руси, Полоцк же был передан Эймунду. Через три года «Вартилав» умер, и его владения отошли Ярославу. Из дальнейших событий известно, что полоцкий стол остался за потомками Изяслава Святославича.

РОСТОВО-СУЗДАЛЬСКАЯ ЗЕМЛЯ

Территорию Волго-Окского междуречья, где впоследствии возникло Московское княжество, во 2-й половине I тысячелетии населяли балты и финно-угры. Жители Киевщины называли эти места Залесьем, а для новгородцев земли в бассейне Волги ниже впадения в неё Мологи (возле нынешнего Рыбинска) были Низовской землёй.
По сведениям на 1169 год, Низовская земля близ Торжка граничила с Новгородской землёй, а на востоке, у города Радилова (ныне Городец, райцентр в Нижегородской области) – с землями мордовских племён.
Мы не знаем, как проходила славянизация здешнего населения. Наши историки предпочитают писать о мирной колонизации, хотя «понаехавших» иноземцев нигде и никогда не встречали аплодисментами. В некоторых местах сопротивление финно-угорских племён растянулось на века, не говоря уж о том, что продвижению славян на восток сопротивлялась Волжская Булгария.
Вятичи, населявшие бассейн Оки, вероятно, изначально говорили на каком-то балтском языке, но рано перешли на славянскую речь. Согласно ПВЛ, в начале VIII века они платили дань хазарам.
В IX-X веках в Залесье продвигаются кривичи и прильменские словене. Местное население частью ассимилируется, частью вытесняется. Последнее упоминание мерян в ПВЛ относится к 907 году; далее их территория обозначается как Ростовская, позднее Ростово-Суздальская земля. То, что ПВЛ племенное деление заменяет территориальным, вовсе не означает, что национальные особенности финно-угорских и балтских народов к тому времени исчезли. Так, согласно летописям, черниговский князь Святослав Ольгович около 1147 года ходил на голядь – балтов-галиндов, населявших верховья Протвы между землями вятичей и кривичей. Места обитания голяди оставались недоступными для славянской колонизации до XV века.
Марийцев (мари), которых русские звали черемисами, многие специалисты считают потомками мерян. Присоединение их к московским владениям произошло поздно и сопровождалось большими кровопролитиями. В царствование Ивана Грозного черемисы трижды восставали против московского господства (так называемые «черемисские войны» 1552-1557, 1571-1574 и 1581-1585 годов). А покорение и русификация мордвы (мокши и эрзи) растянулись по крайней мере до XVIII века.
Из городов (то есть укреплённых пунктов) Залесья самым ранним, возможно, был Галич Мерьский, однако назвать дату его основания хотя бы более-менее точно пока не  удаётся. Ростов, другой старейший город мерян, основан, согласно ГБТ, киевским полководцем Будимом в 816 году. Также ГБТ сообщает, что сын Аскольда Булат в 870 год захватил Ростов и посадил там наместником норманнского конунга Эрика (Рюрика).  В ПВЛ Ростов впервые упоминается под 862 годом, когда Рюрик пожаловал его одному из своих приближённых. Согласно ГБТ, Эрик/Рюрик вскоре переметнулся от Аскольда на сторону булгарского хана Габдуллы, который оставил за ним Ростов «в обмен на его службу хану и дань в невоенные годы».
Под 911 годом ПВЛ называет Ростов в числе пяти крупнейших городов, подвластных Олегу Вещему, а под 913 годом сообщает, что Олега в Киеве сменил Игорь («поча княжити Игорь по Олзе»). Олег, согласно ГБТ, бежал в Ростов; после его  смерти (около 922 года) в Ростове княжил его сын Хум. Подобно Новгороду, Ростов считался старшим городом в своей земле. В Никоновской летописи ростовчане говорят: «Ростов есть старой и большой град, град же Владимир пригородок наш есть».
Суздаль, по мнению А. А. Зализняка, упоминается в древнейшей известной русской книге, получившей название «Новгородский кодекс» и осторожно датируемой 999 годом. В ГБТ сразу после рассказа о захвате Игорем Киева и его женитьбе на Ольге следует сообщение: «А надо сказать, что после разгрома хазар у Сульчи Бырак вместе с Марджаном овладел городом Кан-Мурдасом (Муром), и наши стали собирать дань со всей области между Джиром (Ростов) и рекой Ака (Ока). А в этой области было очень много пчел, и её поэтому называли Кортджак». «Пчела» в тюркских языках – «корты» или «корто», а под Кортджаком в ГБТ имеется в виду Суздаль.
Согласно летописи, в 1024 году во время голода в Суздале волхвы подбили народ (неизвестно – славян или мерян) на восстание, сопровождавшееся избиением «старшей чади» – какого-то местного начальства. С помощью срочных поставок зерна из Волжской Булгарии положение удалось стабилизировать
ГБТ, повествуя далее о Кортджаке, сообщает, что «в 1088 году в этой округе Ахад Мосха поставил с разрешения Батыш-Шамгуна крепость Мосха». Из русских источников Москва впервые упомянута в Ипатьевской летописи под 1147 годом, когда суздальский князь Юрий Долгорукий писал Святославу Ольговичу Новгород-Северскому: «Приди ко мне, брате, в Москов». Современные лингвисты считают, что название города произведено от названия реки, и приписывают этому топониму балтские, реже финно-угорские корни, но в любом случае не тюркские. Что касается имён Ахада Мосхи и Батыш-Шамгуна, то больше они в ГБТ нигде не упоминаются.
Итак, в мерянском Ростове разные князья сидели по крайней мере со 2-й половины IX века. Однако отечественная историография берёт в расчёт только удельное Ростово-Суздальское княжество, возникшее в рамках державы «Рюриковичей». А из них в Ростове первым княжил Ярослав Мудрый, которого его отец Владимир Святославич усадил на ростовский стол примерно в десятилетнем возрасте (около 988 года). О правлении Ярослава в Ростове в русских летописях не сообщается ничего, кроме самого факта вокняжения; тем не менее позднейшие предания связывают с Ярославом основание города Ярославля и учреждение в начале 990-х годов киевским митрополитом Михаилом Ростовской епархии. Вторым «Рюриковичем» на ростовском столе был Борис Владимирович, единокровный брат Ярослава, убитый одновременно с Глебом около 1015 года. Вплоть до XII века Ростов разделялся на два «конца» – Чудской (мерянский) с языческим капищем и Русский с православной церковью.

2.5. РУСЬ ОТ ЯРОСЛАВА МУДРОГО ДО ЮРИЯ ДОЛГОРУКОГО

ПОЧЕМУ РУСЬ НЕ СТАЛА ЕВРОПОЙ

26 мая 1053 года в Переяславле-Южном, он же Переяславль-Русский (в Киевской области современной Украины), жена князя Всеволода Ярославича, гречанка из знатного византийского рода Мономахов, родила первенца, которому суждено было стать одним из самых значимых персонажей русско-украинской истории. Сам он впоследствии писал: «Аз худый дедом своим Ярославом, благословенным, славным, наречён в крещении Василий, Русьскым именем Володимир, отцем възлюбленным и матерью своею Мономах».
19 февраля 1054 года, когда Владимиру Мономаху было около 9 месяцев, в Вышгороде под Киевом умер его дед, Великий князь Ярослав Владимирович, прозванный Мудрым.
19 апреля того же года в Риме скончался Папа Лев IX.
А 16 июля того же 1054 года в Константинополе римский кардинал Гумберт де Сильва Кандида возложил на алтарь храма св. Софии буллу, в которой покойный Лев IX исключал из своего общения Патриарха Михаила Керулария. Многовековое расхождение христианских церквей Востока и Запада завершилось формальным разрывом. И хотя предметами предшествующей яростной полемики являлись главным образом  богословские и богослужебные вопросы (исходит ли Святой Дух только от Бога Отца или также от Сына, допустимо ли крестить рожениц во время агонии, следует ли допускать к причастию бритых мужчин, и т. п.), разрыв зафиксировал реальную несовместимость церквей Византии и Запада, а главное – порядков и обычаев, которые эти церкви освящали. 
В схизме 1054 года иногда видят едва ли не основную причину обособления Руси от европейского Запада. Допустим, то, что Руси не коснулись начатые вскоре Римом церковные реформы, включая запрет священникам вступать в брак, действительно можно отнести на счёт церковного раскола. Однако формальный разрыв церковных связей между Константинополем и Римом нисколько не мешал князьям Киевской Руси брать в жёны принцесс-католичек, не прибегая к особым «чинам» по присоединению их к православию, а европейским королям так же запросто жениться на русских княжнах. А ведь браки между монаршими домами соседних народов часто являлись очень важным элементом  международных отношений. Много написано и даже кино снято про Анну Ярославну, дочь Ярослава Мудрого и Ингигерды Шведской, выданную за французского короля Генриха I. Но пребывание Анны на престоле Франции никак не сказалось на Киевско-Новгородской Руси, в то время как брак её старшей сестры Анастасии положил начало русско-венгерским связям и оказал большое влияние на судьбу Галицкой и Волынской земель. Анастасия около 1038 года вышла замуж за венгерского герцога Андраша Католика, который укрывался в Киеве от преследований со стороны короля Иштвана. В 1046 году Андраша пригласила на престол венгерская оппозиция; он вместе с Анастасией вернулся в Венгрию и был провозглашён королём. В 1053 году Анастасия родила сына, названного Шаламоном.
Реальное обособление русского православия, противопоставление его западноевропейскому христианству произошло намного позже – при московских государях, объявивших своё царство Третьим Римом, а себя – единственными хранителями и защитниками всемирного православия. Гораздо важнее формального размежевания церквей было различие в историческом прошлом Европы и Руси.
Народы Европы к тому времени уже более пяти веков варились в общем котле. Их объединяли:
– римское наследие в самых разных сферах, и прежде всего латынь как общий язык религии, учёности, литературы и делопроизводства;
– обычаи германцев, составивших ядро основных европейских королевств;
– исторически сложившиеся права сословий;
– городское и корпоративное самоуправление;
– наличие интернационального слоя образованных монахов и священнослужителей;
– римский папа как глава церкви;
– тесные связи между правящими домами;
– император Священной Римской империи, признаваемый верховным монархом;
– совместное отражение исламского натиска.
Всё это и многое другое сформировало общую историческую традицию, превратив Западную Европу, при множестве национальных и региональных различий, в единую цивилизацию (суперэтнос, если воспользоваться удачным термином Л. Н. Гумилёва). Европейские народы постоянно воевали друг с другом, но и эти войны в конечном счёте составили часть их общей истории.
(Хотя очертить границы сформировавшейся в Европе цивилизации нелегко даже в наше время. Например, индустриализация, во многом определившая место Европы в мире, началась в Великобритании, в то время как Италия, Испания, Португалия или Польша стали по-настоящему индустриальными лишь во 2-й половине XX столетия. Тем не менее случившийся недавно «брекзит» показал, что половина британцев до сих пор не считает свою страну частью Европы. То же самое относится к некоторым восточноевропейским странам. Что ж говорить про такие заокеанские филиалы Европы, как США, Канада, Австралия или Аргентина, а тем более Перу, Бразилия или Израиль?).
Запад тысячелетней давности трудно признать светочем культуры. Тем не менее процесс усвоения античного наследия близился здесь к завершению. Плоды просвещения ещё не были заметны, но они почти созрели. Запад в это время выходит на новый уровень развития. Гвиберт Ножанский, родившийся за несколько месяцев до смерти Ярослава Мудрого, напишет в автобиографии: «Незадолго до моего детства, да, пожалуй, и тогда ещё школьных учителей было так мало, что в маленьких городках найти их было почти невозможно, а в больших городах – разве что с великим трудом; да если и случалось встретить такого, то знания его были столь убоги, что их не сравнить было даже с учёностью нынешних бродячих клириков».
Именно со 2-й половины XI века изменения на Западе приобретают взрывной характер: возрождается римское право в Италии, возникает поэзия трубадуров и вагантов, школяры кочуют из одного училища в другое. В XII веке появляются университеты.
И всё это не имело ровно никакого отношения к Руси, как и покаяние, принесённое императором Генрихом IV папе в Каноссе в 1077 году, или начало крестовых походов в Палестину и Сирию в 1095/96 годах. Гипотетическое сохранение формального единства церквей Константинополя и Рима не могло ни на йоту изменить это положение.
Русь сформировалась на пространстве между Чёрным морем, Балтийским морем и Уралом в результате деятельности норманнских дружин, а главное – в ходе славянской колонизации и славянизации иранцев, балтов, финно-угров и пришедших позднее тюрков. Исторически \эти народы были очень тесно связаны между собой, и почти никак – с Западной Европой.
Что касается религиозных связей Руси с Византией, то их значение не стоит преувеличивать. Русь развивалась вблизи Византии, но их история текла параллельно, соприкоснувшись близко только в ходе походов Олега и Игоря на Константинополь. К тому же Византия переживала эпоху упадка, а в таком положении цивилизация не столько влияет на соседей, сколько сама подвергается чужим влияниям. Тонкий ручеёк монахов и  священников, курсировавших между Константинополем и Киевом, был слишком слаб, чтобы приобщить Русь к эллинскому наследию.
Не удивительно, что цивилизация Руси (русский суперэтнос), в особенности её северо-восточной части – России, радикально отличается и от эллинской,  и от западноевропейской.
Когда тысячу лет назад Европа заканчивала осваивать наследие «осевого времени» (в его римском варианте), Русь только начинала с ним знакомиться; причём в силу её огромных размеров, редкого населения и удалённости от древних культурных центров процесс этот протекал здесь ещё медленнее, чем на Западе. Даже в XV веке глава русской православной церкви не имел в своём распоряжении полного текста Библии (!), а уровня, позволяющего адекватно переводить сочинения Платона и Аристотеля, русский язык достиг лишь в эпоху Пушкина. Этот временной лаг оказал очень сильное влияние на процесс российской модернизации. 
Заслугой Ярослава Мудрого стало дальнейшее укрепление христианства, в частности учреждение монастырей – рассадников веры и просвещения. «И любил Ярослав церковные уставы, – отмечает летописец, – попов любил немало, особенно же черноризцев, и книги любил, читая их часто и ночью и днём. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали (т. е. переписали. А.А.) они книг множество, ими же поучаются верующие люди и наслаждаются учением божественным».
А вот правовое мышление, унаследованное Западом от Рима, осталось чуждым русскому сознанию: отнять здесь всегда было намного проще, чем заработать или купить.

ЧЕХАРДА КНЯЗЕЙ

Ярославу последнему из киевских владык удалось соединить под своей властью почти все земли между Чёрным и Балтийским морями. После его смерти Киевско-Новгородская держава чем дальше, тем больше дробится между умножающимися «Рюриковичами». Этому в немалой степени способствовала система наследования владений, которую принято называть удельно-лествичной.
В Западной Европе основными наследниками покойного считались его сыновья, при преимущественных правах старшего сына. Монарший престол тоже переходил обычно от отца к старшему сыну (хотя установленный порядок часто нарущался). А у ранних «Рюриковичей», по примеру тюркских кочевников, престол передавался старшему в роду, – как правило, младшему брату покойного. Таким образом, ни один князь, включая Великого князя, сидевшего в Киеве, при наличии братьев не мог передать собственный престол сыну. Правда, он имел возможность выделить сыновьям уделы внутри своих владений или во владениях умерших младших братьев, но следующий Великий князь мог всё переделить.
При такой системе смерть любого князя, особенно в одном из значимых уделов, вызывала целую цепочку пересадок младших князей на более выгодные престоы, – точно так же, как сегодня освобождение чиновничьего кресла или командирской должности даёт возможность продвижения по служебной лестнице сразу нескольким нижестоящим чиновникам, генералам или офицерам (конечно, при условии, что на вакантную должность не возьмут «варяга»).
Если кто-то из братьев Великого князя умирал раньше него, потомки умершего исключались их участия в дальнейших раздачах уделов и становились изгоями. То же самое происходило внутри удельных княжеств. Если изгой обладал энергией и располагал достаточными ресурсами, он пытался отнять владения у более удачливых родственников. Эти постоянные перемещения князей и сопровождавшие их усобицы разоряли население, лишая людей уверенности в завтрашнем дне и приучая жить «на живую нитку». Но эти же пересадки постепенно превращали разномастные волости с разной историей, разным национальным составом, диалектами, обычаями и традициями в более-менее единое социально-политическое образование, внутри которого позже сформировались украинская, русская и белорусская нации. (Могла бы сформироваться и четвёртая нация – новгородская, если бы московские государи в XV-XVI веках не выкорчевали её корни, сначала переселив всю новгородскую элиту на восток, а позже вырезав чуть ли не всё местное население).
Ярослав Мудрый незадолго до смерти распределил подвластные ему волости  между сыновьями. Трое старших сыновей получили главные земли: Изяслав – Киевскую и Новгородскую, Святослав – Черниговскую, Муромскую и Рязанскую, а Всеволод – Переяславль-Южный и Ростов.
Сразу после смерти Ярослава, в 1055 году, на рубежах Киевской Руси впервые появляются половцы (кипчаки, куманы). Половецкий хан Болуш заключил мир с сидевшим в Переяславле-Южном Всеволодом Ярославичем, но уже через два года какие-то половцы (вряд ли Болушевы) вторглись в пределы Руси, и началась, как писал летописец, «рать беспрестани». Половецкие ханы, как и русские князья, действовали независимо друг от друга, а князья нередко женились на ханских дочерях, чтобы приобрести союзника в лице тестя и его родни.

ПРАВЛЕНИЕ АНАСТАСИИ ЯРОСЛАВНЫ В ВЕНГРИИ

Венгерского короля Андраша I Католика в последние годы жизни разбил паралич, и управлением страной всё больше занималась его жена Анастасия – старшая дочь Ярослава Мудрого. В 1060 году брат Андраша Бела поднял восстание, а в декабре того же года Андраш скончался, Бела взошёл на престол, а Анастасия с детьми вынуждена была бежать к германскому королю Генриху IV, чья сестра Юдит-Мария была помолвлена с её сыном Шаламоном. Генрих поселил свойственников в Баварии и уже готовил войско, чтобы помочь Анне и Шаламону вернуться в Венгрию. Но в это время под Белой рухнул трон (в буквальном смысле слова, в его имении Дёмёш), и от полученных травм король скончался 11 сентября 1063 года. Германские отряды тут же вторглись в Венгрию, вынудив сыновей Белы бежать в Польшу. Новым королём был объявлен Шаламон. В благодарность за помощь Анастасия подарила баварскому герцогу Оттону Нортхаймскому венгерскую королевскую семейную реликвию – «меч Аттилы», якобы принадлежавший вождю гуннов.
При малолетнем сыне Венгерским королевством управляла Анастасия. В стране было фактическое двоевластие: опорой Анастасии и Шаламона был Генрих IV, а сыновей Белы Гезу и Ласло поддерживали Польша и… Киев, благо киевский князь Изяслав Ярославич, брат Анастасии, был женат на Гертруде – сестре польского князя Казимира I.

ВСЕСЛАВ ПОЛОЦКИЙ – ЗАНОЗА В ТРЁХ ЗАДНИЦАХ

Трое старших Ярославичей некоторое время действовали совместно, воюя с половцами, с булгарскими ханами, требовавшими «ростовщину» (дань за Ростов, восходящую ко времени Рюрика), а также с торками – полуоседлыми огузскими кланами, кочевавшими преимущественно в богатом пастбищами Поросье, между реками Стугна и Рось. В периоды мирных отношений с торками Торческ и другие их поселения защищали Киев с юга.
В это время на сцене возникает энергичный полоцкий князь Всеслав Брячиславич, он же Всеслав Вещий или Всеслав Чародей. Претендуя на равенство с Киевом и Новгородом, он подчинил минских дреговичей, финно-угорские племена ливов и балто-язычных латгалов (леттов) и селов, живших по берегам Западной Двины. В 1065 году Всеслав совершил набег на Псков – центр северных кривичей. В 1067 году он разбил новгородского князя Мстислава Изяславича, пожёг Новгород, а часть его жителей  увёл в плен. В ответ трое старших Ярославичей разрушили Минск и 3 марта 1067 года в битве на реке Немиге разбили войско Всеслава; сам он бежал в Полоцк, а Ярославичи пограбили Полоцкую землю. Спустя четыре месяца Ярославичи пригласили Всеслава на переговоры, поцеловав крест в том, что не причинят ему зла. Всеслав с двумя сыновьями в лодке переплыл Днепр для переговоров с ними, а они его схватили, отвезли в Киев и заточили в темнице. Но это было, кажется, последнее совместное деяние триумвиров.
В 1068 году в Киевскую землю вторглись половцы Шарук-хана (Шарукан русских летписей), разбившие Ярославичей в битве на Альте. Киевляне восстали, прогнали Изяслава Ярославича, выпустили из темницы Всеслава и посадили его на киевский стол.
Изяслав Ярославич бежал в Польшу и с помощью Болеслава II Смелого,  племянника его жены Гертруды, попытался отбить Киев. Всеслав, узнав о приближении Изяслава, выступил против него с войском киевлян, но сражаться не стал и ночью, бросив войско близ Белгорода, тайком бежал в Полоцк. Изяслав, овладев Киевом, вскоре выгнал Всеслава из Полоцка и посадил там своего сына Мстислава, а когда тот вскоре умер, заменил его другим сыном – Святополком.
Всеслав бежал, по-видимому, к финнам-вожанам («водь» русских летописей), набрал из них войско и в октябре того же года появился под Новгородом; но княживший там Глеб Святославич, сын Святослава Ярославича, разбил Всеслава и взял его в плен.

[В промежутке между этими событиями, в 1066 году, Англию захватил герцог Нормандии Вильгельм Бастард с войском франкоязычных рыцарей. Назвать их французами было бы неверно: французская нация только ещё формировалась, и Францией (точнее, Франкией) называлась лишь область к западу от Сены и северу от Луары. Последний англосаксонский король Харальд Годвинсон погиб в сражении с Вильгельмом, а его дочь Гита стала женой Владимира Мономаха.
В результате нормандского завоевания история Англии, в культурном отношении принадлежавшей тогда наряду с Данией и Скандинавией к северогерманскому региону, на несколько столетий оказалась неразрывно переплетена с историей Франции. Англосаксонский диалект, близкий к  датскому и норвежскому, наполнился французской лексикой и постепенно превратился в тот английский язык, который мы сейчас знаем (ну, или не знаем)].

РАСПАД ТРИУМВИРАТА ЯРОСЛАВИЧЕЙ

В 1071 году новгородский князь Глеб Святославич подавил восстание местных язычников, а Всеслав Чародей каким-то образом вновь оказался на троне в Полоцке. Святослав и Всеволод Ярославичи заподозрили брата Изяслава в сговоре с Всеславом и выгнали его из Киева. Изяслав опять бежал в Польшу, но Болеслав II к тому времени заключил союз со Святославом Ярославичем, и помогать беглецу не стал. Характерно, что разрыв между римской и восточной церквями не помешал православному Изяславу обратиться за помощью не только к своему польскому свойственнику, но также к германскому императору Генриху IV и римскому папе Григорию VII. И не получил он от них помощи не из-за религиозной вражды, а просто потому, что император и папа были заняты борьбой друг с другом. Григорий VII ограничился увещаниями в адрес Изяславовых братьев, но всё-таки помирил Болеслава II с Изяславом Ярославичем. 25 декабря 1076 года в Гнезно Изяслав и Гертруда участвовали в церемонии возложения папским легатом на Болеслава II королевской короны, а спустя два дня в Киеве Святослав Ярославич скончался на 50-м году жизни при неудачном вскрытии опухоли («резании желве»). В начале 1077 года, пока в Каноссе император Генрих IV на коленях умолял о прощении папу Григория VII, Болеслав II Смелый и Изяслав Ярославич с войском подошли к Киеву. Всеволод Ярославич без боя уступил стольный град Изяславу, а сам ушёл в Чернигов.
При перераспределении уделов, проведённом Изяславом, сыновья покойного Святослава потеряли Новгород, Владимир-Волынский и ряд черниговских земель – словом, всё, кроме Тмуторакани, где сидел Роман Святославич. К Роману бежали изгнанный из Чернигова Олег Святославич и его 25-летний двоюродный брат Борис Вячеславич, сын Вячеслава Ярославича смоленского.
Глеба Святославича, которого отец перевёл из Новгорода в Перяславль, Изяслав вернул в Новгород, но уже в следующем 1078 году новгородцы прогнали Глеба; он бежал в земли «чуди заволоцкой» и был там убит. Это первый достоверный случай изгнания русского князя, не устраивавшего горожан. В отсутствие князя новгородцы выбрали посадника. Впоследствии избрание посадников вошло в обычай (тем более что сыну Владимира Мономаха Мстиславу, присланному дедом Всеволодом в Новгород в 1088 году, было около 12 лет).
Изяслав Ярославич погиб 3 октября 1078 года на Нежатиной Ниве в битве с Олегом Святославичем и Борисом Вячеславичем. Киевский стол занял Всеволод Ярославич – последний из триумвирата Ярославичей. Чернигов при этом тоже остался за Всеволодом, также как Ростов и Суздаль. Правда, сам Всеволод в Залесье никогда не ездил, а посылал туда своего сына Владимира Мономаха.

ПРАВЛЕНИЕ ГЕЗЫ В ВЕНГРИИ

Венгерская королева-регентша Анастасия вторично вышла замуж за немецкого графа Пото. С сыном-королём отношения у неё были неважные. Есть предание, что Анастасия прокляла Шаламона за то, что он поставил свои интересы выше государственных и нарушил мирный договор с двоюродными братьями. В 1074 году дело дошло до того, что Шаламон поднял руку на мать.
26 февраля 1074 года на Кемейской равнине войско Шаламона настигло и почти полностью уничтожило амию Гезы – сына Белы I; но сам Геза уцелел и смог соединиться со своим младшим братом Ласло, который привёл с собой польские и чешские отряды. 14 марта 1074 года под Модьородом (в черте современного Будапешта) сыновья Белы разгромили Шаламона, которому пришлось бежать на северо-запад страны, а потом в Германию. Туда же отправилась и Анастасия, а Геза был провозглашён королём Венгрии.
Продолжая борьбу с Шаламоном, Геза одновременно старался с ним договориться. Он также прилагал большие усилия, чтобы укрепить в полуязыческой Венгрии позиции христианской церкви и упрочить связи с Византией. (Как видим, и тут «церковный раскол» никак не сказывался). Сам Геза вторым браком был женат на Синнадене — племяннице греческого патриция Никифора Вотаниата, ставшего впоследствии (в 1078 году) византийским императором. Римский папа Григорий VII также был сторонником Гезы, поскольку враждовал с императором Генрихом IV – родственником и союзником свергнутого Шаламона.
Геза I умер 25 апреля 1077 года, не дожив до 40 лет (возможно, был отравлен). Его сыновья принцы Кальман (Коломан) и Алмош, рождённые первой супругой Жофией, были ещё малы, а Шаламона не хотела принимать придворная знать; поэтому венгерская корона перешла к брату Гезы Ласло (Владиславу). Шаламон капитулировал спустя несколько лет, а Анастасия умерла в немецком монастыре не позднее 1094 года.

РАЗДЕЛ ВОЛЫНСКОГО КНЯЖЕСТВА

Сыну Изяслава Ярославича Ярополку, получившему от отца Волынь и Турово-Пинскую землю, приходилось постоянно воевать с изгоями Рюриком, Володарем и Василько – сыновьями Ростислава Владимировича, старшего внука Ярослава Мудрого, правившего на Волыни в 1056-1065 годах. Матерью Рюрика, Володаря и Василька была  Ланка – дочь Белы I; так что братья Ланки Геза I и сменивший его на престоле Ласло Святой имели все основания для вмешательства в волынские дела.
В роли возмутителя спокойствия выступал внук Ярослава Мудрого Давыд Игоревич – сын Игоря Ярославича от брака с Кунигундой, дочерью Оттона -- графа Орламюндского и маркграфа Мейсенского. Вследствие ранней смерти отца Давыд оказался на положении изгоя и жил на Волыни у Ярополка Изяславича. В 1081 году Давыд вместе с другим изгоем Володарем Ростиславичем безуспешно пытался захватить Тмуторакань. В 1084 году он принудил великого князя киевского Всеволода Ярославича отдать ему в удел город Дорогобуж на Волыни, а в 1086 году, после гибели Ярополка Изяславича, уселся во Владимире-Волынском. Однако при этом усилиями старших потомков Ярослава Мудрого из Волынского княжества были выкроены четыре княжеских стола – в Перемышле, Теребовле, Звенигороде и Галиче; впоследствии они составили территорию Галицкого княжества. Давыд в сговоре со Святополком Изяславичем киевским пытался отнять у Володаря и Василька Ростиславичей эти города, но потерпел неудачу.

ПАДЕНИЕ ПЕЧЕНЕГОВ

Племенной союз дунайских половцев в конце ХІ века возглавлял хан Боняк. В 1091 году он на пару с другим ханом – Тугорканом (Тогортак) помог византийскому императору Алексею Комни;ну разгромить вторгшихся в Византию печенегов. По свидетельству Анны Комни;ной, дочери Алексея, «следствием этой победы было полное физическое уничтожение всей печенежской орды. Многие из них пали ещё на поле битвы, другие встретили смерть в плену. Пленных оказалось так много, что на одного ромейского  воина приходилось по 30 пленных печенегов. Опасаясь, что ночью, когда усталые греки заснут, печенеги сумеют освободиться, византийский военачальник Синесий приказал их всех умертвить. Утром император узнал об этом событии и едва не приказал казнить своевольца – только горячее заступничество остальных полководцев спасло Синесия. Но сама эта акция настолько поразила даже видавших виды варваров, что наутро испуганные половцы снялись с лагеря, полного трупов, и поспешили в родные степи, опасаясь, что византийцы как-нибудь сумеют перебить и их. Комни;ну пришлось даже высылать за ними погоню, чтобы передать ханам дары и половину добычи, как он обещал им накануне сражения».
Видно, что Анна пытается снять вину с отца, который «едва не приказал» наказать Синесия. Умолчала она и о том, что ромеи (греки) истребили не только печенежских воинов, но также женщин и детей. Печенеги как народ практически перестали существовать, сохранились лишь небольшие печенежские кочевья. Тугоркан и Боняк ушли к Дунаю, были там разбиты венграми и откочевали в приднепровские степи.

НАБЕГИ БОНЯКА И ТУГОРКАНА

Великий князь Киевский Всеволод Ярославич, последний из триумвирата старших сыновей Ярослава Мудрого, умер в 1093 году. Его сын Владимир Мономах уступил киевский стол Святополку – старшему сыну Изяслава Ярославича и старшему в роду «Рюриковичей». Сам Мономах продолжил княжить в Чернигове, доставшемся ему от отца; однако фактически Черниговская земля оставалась под контролем сыновей Святослава Ярославича во главе с Олегом Святославичем, женатым на дочери половецкого хана Осолука.
24 апреля 1093 года Святополк Изяславич приехал в Киев из Турова, где до того княжил. Тугоркан и Боняк подступили к Киеву и направили к новому киевскому правителю послов, а тот по подсказке пришедших с ним из Турова дружинников и не посоветовавшись с киевскими боярами, послов арестовал. 26 мая в битве на реке Стугне войско Святополка, Владимира Всеволодовича Мономаха и его брата Ростислава было наголову разбито половцами; многие, в том числе Ростислав Всеволодович, утонули в реке во время бегства. После ещё двух сражений Святополк Изяславич в 1094 году заключил мир с Тугорканом и женился на его дочери, в крещении наречённой Еленой.
В 1095 году умер венгерский король Ласло Святой. Сыновей у¬¬ него не было, только дочь Пирошка, бывшая замужем за византийским императором Иоанном II Комни;ном. Так что корона Венгрии досталась племяннику Ласло – Кальману (Коломану) Книжнику, сыну Гезы I. В том же 1095 году Боняк вместе с Тугорканом совершил неудачный набег на Византию. В 1096 году он сжёг монастыри в киевских пригородах и загородный великокняжеский дворец в селе Берестово, а Тугоркан с Давыдом Игоревичем и с Курей, ещё одним половецким ханом, осадили Переяславль-Южный, но были разбиты войсками Святополка Изяславича, Владимира  Мономаха и короля Кальмана. Сам Тугоркан и его сын погибли в этой битве; Святополк нашёл на поле боя труп тестя и похоронил его близ Берестова.

СПОРЫ ВОКРУГ ЗАЛЕСЬЯ

Чтобы энергичный Олег Святославич не прибрал к рукам Залесье, Мономах посадил в Ростове своего сына Мстислава, но вскоре перевёл его в Новгород, и Ростово-Суздальская земля вновь осталась бесхозной. Согласно ПВЛ, 6 сентября 1096 года близ Мурома в битве с Олегом Святославичем погиб ещё один сын Мономаха – Изяслав Владимирович. После этого Олег двинулся на северо-запад и без боя овладел Суздалем, а затем и Ростовом. Таким образом, эта часть Руси впервые оказалась вовлечённой в усобицы «Рюриковичей».
В 1097 году Мстислав Владимирович с помощью новгородского войска отбил эти земли у Олега.
В ГБТ эти события описаны иначе и более подробно.
Булгарский хан Адам воспользовался затеянной Олегом Святославичем усобицей, чтобы выжить с территории Руси род своего соперника Ахада и его сына Колына. Под Муромом войска Олега сошлись с полками Шамгуна – улугбека (губернатора) булгарской столицы. Муромский Изяслав Владимирович (в ГБТ – Кинзяслап) «пытался призвать своих к отпору, но те, едва завидев “чалмы”, то есть изображения Бараджа на знаменах курсыбая, предпочли открыть ворота. Кинзяслап вышел из дворца с мечом, но, услышав смех закованных в железо казанчиев (булгарских рыцарей), сдался Шамгуну. Эмир выдал бека (Изяслава) Аликаю (Олегу) с условием, что он пощадит жизнь пленному, ослепшему в юности от болезни. Но тот велел своим немедленно казнить его. Несчастный, обладавший богатырской силой, вырвался было из рук палачей и бросился в Саин-Идель (Оку), но, не видя ничего, приплыл к тому же берегу, был опять схвачен и безжалостно зарезан... Это сильно покоробило Шамгуна...
Затем они подошли к Балыну (Суздалю), который защищал эмир Колын. Попавшийся в западню сын Ахада предпочел сдаться Шамгуну… После этого возник спор, кому должен принадлежать город. Так как никто не уступал, то эмир велел своим запалить его. Балын сгорел под вопли Боняка, рассчитывавшего на добычу».
То есть Боняк успел поучаствовать и в этих событиях. Непонятно, правда, на чьей стороне, но в грабежах это и не так уж важно.
Ростовчане сдались Шамгуну, обещавшему им пощаду. «Однако, вопреки требованиям эмира, Аликай (Олег), как последний бурлак, вломился в город и ограбил его до нитки. Это переполнило чашу терпения Шамгуна, и он, под нестерпимые для него вопли истязуемых горожан, покинул бека (Олега)». Встретившись с сыном Мономаха Мстиславом, Шамгун замирился с ним, получив от него обещание неукоснительно выплачивать Булгару пресловутую «ростовщину». Вместе они двинулись к Ростову против Олега; едва завидев знамя булгарского «царя», черниговцы в панике бежали.

Западная Европа в эти годы под водительством Рима продолжала отражать атаки мусульман в Испании, Италии и Сицилии. Тогда же к папе Урбану II обратился за помощью византийский император Алексей I Комни;н, теснимый другими исламистами – турками-сельджуками. В связи с этим Папа снял с Алексея отлучение, до тех пор лежавшее на нём как на схизматике. 26 ноября 1095 года на соборе во французском Клермоне Урбан II призвал христиан освободить от мусульман Гроб Господень. Речь главы европейской церкви имела громадный резонанс; многие тут же дали обет идти против неверных и нашили себе на плечо кресты. Зимой 1095/1096 года на Восток направились массы почти безоружных крестоносцев из простонародья, а затем в том же направлении стали двигаться войска  рыцарей. Началась эпоха Крестовых походов.

ЛЮБЕЧСКИЙ СЪЕЗД И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

«Рюриковичи» в европейских делах не участвовали, у них хватало своих забот. В 1097 году, собравшись в Любече, они не только переделили основные уделы, но и закрепили их в качестве наследственных владений («каждый да держит отчину свою»). Лишь Русская земля, то есть область вокруг Киева, осталась совместным родовым доменом, владеть которым должен был старший в роду. Таковым был на тот момент Святополк Изяславич, за которым и остались Киев с Туровом и Пинском и титул Великого князя.
Владимир Мономах лишился Черниговско-Северской земли, получив Переяславское княжество с Ростовско-Суздальской волостью, а также Смоленск и Белоозеро.
Чернигово-Северская земля, Рязань, Муром и Тмутаракань отошли Олегу и Давыду Святославичам.
Давыду Игоревичу достался Владимир-Волынский с Луцком, а Васильку Ростиславичу с братом Володарем – Теребовль, Червень и Перемышль.
Решения Любечского съезда не остановили княжеские свары. Полоцкий Всеслав Брячиславич (Всеслав Чародей) в Любеч вообще не приехал и в делёжке не участвовал, дав понять, что его это не касается. Святополк Изяславич и Давыд Игоревич вскоре после съезда схватили Василька Ростиславича и выжгли ему глаза. Это вызвало возмущение остальных родичей. Виновным, однако, был признан только Давыд, а Святополк оказался даже в выигрыше, поскольку под предлогом наказания Давыда отнял у него Владимир-Волынский.
Святополк отправил своего сына Ярослава к венгерскому королю Кальману Книжнику просить помощи против Володаря Ростиславича. Володарь занял оборону в Перемышле, а Давыд привёл половцев Боняка. В 1099 году на реке Вягре Давыд Игоревич и Боняк сошлись в битве с венгерскими союзниками Святополка, которых возглавлял сам Кальман Книжник. Интересно, что Боняк расставлял не только собственные войска, но и решал, где должен стоять хан Алтунопа, а где Давыд Игоревич. Венгры потерпели поражение, галицкие Ростиславичи отстояли свои владения в Прикарпатье.
Давыд Игоревич воспользовался разгромом противника, захватив Владимир-Волынский и Луцк, но ненадолго: на съезде в Уветичах в 1100 году за ослепление Василька он был лишён этого владения. Взамен ему отдали волынские города Бужск, Острог, Дубно и Чарторыйск и вдобавок 400 гривен серебра, а позже добавили  Дорогобуж. Зато остальная Волынь вновь стала киевской волостью.
В 1101 году умер Всеслав Брячиславич, ещё при жизни разделив «отчину» между сыновьями, Позже дробление Полоцкой земли продолжилось, в ней образовалось несколько удельных княжеств –  Минское, Витебское, Друцкое, Изяславское, Логойское, Стрежевское, Городцовское.

МИР И БРАНЬ С ПОЛОВЦАМИ

На рубеже XI–XII веков у днепровских половцев крупных объединений не осталось. Небольшие половецкие юрты (кочевые кланы), занятые нападениями на Венгрию и Византию, для Руси особой угрозы не представляли. 15 сентября 1101 года в местечке Саков русские князья заключили мирное соглашение с половцами, и не с каким-то одним ханом, а чуть ли не со всеми сразу. Но уже в начале 1103 года киевский Святополк Изяславич и переяславский Владимир Мономах со своими дружинами съехались у Долобского озера близ Киева для обсуждения совместного нападения на половцев. Изначально дружинники Святополка были против похода, но Мономаху удалось их убедить. Ранней весной объединённые силы русских князей выступили в поход. Помимо Святополка и Мономаха, в нём участвовали черниговский Давыд Святославич, сын Мономаха Ярополк Владимирович со своими смоленцами, племянник Святополка Вячеслав Ярополчич и даже полоцкий Давыд Всеславич. Пешее войско двигалось по Днепру на ладьях, кавалерия шла берегом. Затем армия повернула вглубь степей.
Согласно русским летописям, старый хан Урусоба предлагал просить у русских мира, но молодые ханы, среди которых тон задавал Алтунопа, решили принять бой. Решающая битва состоялась 4 апреля на Сутени. Святополк, Мономах и их союзники разгромили половцев, Урусоба и 19 других ханов пали на поле брани.

ПЯСТЫ СОЗДАЮТ РОДОВОЙ ДОМЕН

Польша просто в силу размеров была менее раздробленной, чем Киевско-Новгородская Русь, но и в ней родичи-князья часто воевали друг с другом. Сын Казимира Восстановителя Владислав I Герман был вынужден отдать большую часть своих владений сыновьям: Болеславу Кривоустому – Малую Польшу с Краковом, Збигневу – Великую Польшу, Куявию и Серадзко-Ленчицкую землю. Себе Владислав Герман оставил лишь Мазовию.
Когда в 1102 году Владислав Герман умер, престол занял Болеслав III Кривоустый, который, по выражению хрониста Галла Анонима, «защитил древнюю свободу Польши». Он отверг требование императора Генриха IV об уплате дани и поставке войск и отразил последовавшее за этим имперское вторжение. Подобно «Рюриковичам», Болеслав Кривоустый учредил для Пястов родовой домен – старший (сеньоратный) удел, который должен был передаваться старшему представителю рода. В удел вошли восточная часть Великой Польши со столичным Гнезно, западная часть Малой Польши с Краковом, Серадзкая земля (сейчас в Лодзинском воеводстве) и западная часть Куявии – области в междуречье рек Вислы и Нотеци, к западу от Мазовии и северу от Великой Польши. Правителю старшего удела передавались также права сюзерена по отношению к Западному Поморью. Помимо сеньоратного, создавались ещё четыре наследственных удела, которые князья могли передавать потомкам.
В Венгрии короля Кальмана неоднократно пытался свергнуть его младший брат Алмош – король Хорватии, а позже князь Нитры. В 1106 году Болеслав III Кривоустый по просьбе Алмоша дал ему войско для борьбы с Кальманом. Но Кальман сумел уладить  конфликт с польским князем и заставил младшего брата признать его законным правителем Венгрии.

ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ САДИТСЯ В РОСТОВЕ

В мае 1107 года хан Боняк захватил русские табуны возле Переяславля-Южного; затем к нему присоединился Шарукан, и они встали около Лубен на левом берегу Сулы. Против них выступили Святополк Изяславич Киевский, Олег Новгород-Северский, Владимир Переяславский и ещё четверо князей: Святослав, Мстислав, Вячеслав и Ярополк. Русские князья победили, Боняку и Шарукану удалось бежать, но был убит брат Боняка Таз, а хан Сугра с братом попали в плен.
В том же 1107 году волжские булгары предприняли поход на Суздаль. В городе не было своего князя, но горожане сумели отразить нападение. В следующем году Владимир Всеволодович Мономах приехал в разорённые булгарами земли и начал укреплять Владимир-Залесский, устроенный на Клязьме ещё его прапрадедом Владимиром Святославичем. Тогда же, вероятно, возник и Переяславль-Залесский, который не надо путать с Переяславлем-Южным (Русским). Княжить в Ростово-Суздальской земле Мономах посадил своего 13-летнего сына Юрия, женив его на 11-летней дочери половецкого хана Аепы. Впоследствии Юрий был прозван Долгоруким; в ПВЛ его имя писалось как «Гюрги», в русском переводе ГБТ – «Джурги».

ПОХОДЫ НА ПОЛОВЦЕВ; ХАН АТРАК НА КАВКАЗЕ

В 1109 году киевский воевода Дмитр Иворович разорил близ Донца кочевья половецкого клана Токсоба (токсобичи, куны), который возглавляли ханы Сырчан и Атрак – сыновья Шарукана. В конце февраля 1111 года киевский Святополк Изяславич, черниговский Давыд Святославич и сидевший в Переяславле-Южном Владимир Мономах с сыновьями, собрав войска у Долобского озера, через Сулу, Хорол, Псёл и Ворсклу вышли к берегам Северского Донца. Под песнопения несущих кресты священнослужителей они осадили город Шарукань, предположительно находившийся в районе то ли Изюма, то ли Чугуева, то ли Харькова. Шарукань считался половецким городом, однако основу его населения составляли оседлые и самоуправляющиеся ясы (алано-асы). На пятый день осады город сдался без боя. Что с ним сделали победители – неизвестно, но после этого события Шарукань запустел. Параллельно русские сожгли Сугров (назван в честь хана Сугры, пленённого в на Суле в 1107 году). 24 марта 1111 года близ Донца произошло первое ожесточённое столкновение, а утром 27 марта, в полнолуние, на реке Сальнице началось  основное сражение. Русские победили, захватив большой полон и добычу; около десяти тысяч половцев полегли на поле боя. В результате наступательный порыв половецких ханов стал иссякать. Правда, когда в 1113 году Святополк Изяславич умер, половцы опять подступили к столице, но замирились с занявшим киевский стол Владимиром Мономахом. В 1120 году русские князья вторично приходили в район Шаруканя, но половцев там уже не застали.
Походы русских князей привели к ослаблению половецких племён, возглавляемых Боняком, Тугорканом и Шаруканом. Юрты Атрака и Сырчана после поражений 1111 года орда отступили в Нижнее Подонье, а в 1117 году Атрак увёл своих Токсобичей в северокавказские степи. Освободившиеся места заняли клан Аепичей, а аланское княжество на Северском Донце русские ликвидировали.
На Северном Кавказе половцы Атрака разрушили Саркел (Белую Вежу), принудив жителей города, а также окрестные племена торков, печенегов и берендеев уйти на Русь. (Берендеями русская летопись именует барынов – кара-булгар, говоривших на печенежском наречии). Владимир Всеволодович Мономах впустил беглецов в пределы своих владений, но, видимо, они оказались слишком беспокойными соседями: в 1121 году Владимир, по сообщению летописи, «прогна… береньдичи из Руси, а торци и печенези сами бежаша». Однако их изгнание не было ни полным, ни окончательным: и берендеи, и торки и в дальнейшем упоминаются в летописях как жители Киевской земли.
Половцы на Кавказе потеснили также аланов, адыгов и вайнахов, но спустя некоторое время границы между ними стабилизировались по рекам Кубань, Нижняя Малка и Терек. Примирению между аланами и половцами способствовал грузинский царь Давид IV Строитель. Опасаясь вторжения в Грузию турок-сельджуков, Давид IV женился на Гурандухт, дочери Атрака, и в 1118 году заключил с ним союз. По приглашению Давида  Атрак привёл в Грузию 40 000 воинов, не считая женщин. Кроме того, 5000 отборных половецких воинов вошли в грузинскую царскую гвардию.

ВЕНГЕРСКАЯ И ПОЛЬСКАЯ РОДНЯ РУССКИХ КНЯЗЕЙ

Венгерский король Кальман (Коломан) Книжник первым браком был женат на Фелиции, старшей дочери норманнского конунга Роджера, отвоевавшего себе владение в Сицилии. Фелиция умерла в 1102 году. Более десяти лет Кальман вдовел, а затем женился на дочери Владимира Мономаха Евфимии. Через год он обвинил Евфимию в неверности и отослал её к отцу; там она  родила сына, наречённого Борисом. Впоследствии Борис Коломанович выступил претендентом на венгерский трон.
Алмош, младший брат Кальмана, в 1104 году женился на восьмилетней Предславе – дочери княжившего тогда в Киеве Святополка Изяславича. В 1115 году Кальман, обозлённый многократными заговорами Алмоша, велел ослепить брата, а заодно и его семилетнего сына Белу; их обоих заточили в монастырь. О судьбе Предславы ничего не известно. 
В 1116 году Кальман Книжник умер, королём был провозглашён его сын от Фелиции Иштван II. А в 1118 году умер император Алексей I Комни;н, и на престол Византии вопреки противодействию матери Ирины взошёл их старший сын Иоанн II Комни;н, женатый на Пирошке (в крещении Ирина) – двоюродной сестре Кальмана Книжника, соответственно приходившейся Иштвану II тёткой. 
Владимир Мономах в 1118 году выгнал с Волыни Ярослава Святополчича, сына Святополка Изяславича, и посадил во Владимире-Волынском одного из своих младших сыновей – Романа. Ярослав Святополчич нашёл убежище сначала в Венгрии, а затем в Польше у Болеслава Кривоустого, женатого на его сестре Сбыславе. В 1119 году Роман Владимирович умер, и Мономах отправил на Волынь другого своего сына – Андрея Владимировича, женатого на внучке хана Тугоркана. В 1120 году Андрей со своей половецкой роднёй совершил набег на владения Болеслава Кривоустого, а тот в следующем году совместно со своим шурином Ярославом Святополчичем организовал ответный поход на Червен (сейчас село Чермно в Люблинском воеводстве Польши). 

ПОХОД ЮРИЯ ДОЛГОРУКОГО ПРОТИВ БУЛГАР

Юрий Владимирович Долгорукий, ещё один сын Владимира Мономаха, сидевший в Ростове, в 1120 году возглавил поход против волжских булгар. Наряду с русскими войсками в походе участвовали половцы Юрьева тестя – хана Аепы. В русской летописи сообщение об этом походе выглядит стереотипно: Юрий разбил булгарские полки, взял большой полон и вернулся с большой честью и славой. Гази Барадж даёт более подробное описание, сопровождая его своими комментариями.
Согласно ГБТ, булгарский эмир Колын, сын Ахада, войдя в сговор с Юрием Владимировичем (Джурги), хотел руками русских свергнуть хана Волжской Булгарии Шамгуна, растерявшего к тому времени популярность. По приказу Колына суздальский флот пропустили внутрь Булгарии, и никто из булгарских эмиров не пришёл на помощь хану. В этот критический момент Шамгун объявил народу о снижении податей. Горожане столичного Булгара немедленно составили ополчение и встали на стены, а жители Буляра, – второго крупнейшего города Булгарии, – спешно направили к Булгару свой отряд. Тем не менее Шамгуну пришлось бежать из Булгара в Буляр. Колын же, чтобы хан не заподозрил измены, напал на лагерь Юрия и из восьми тысяч его воинов семь тысяч перебил. Юрий с остатками войска едва успел бежать. Владимир Мономах (в ГБТ он именуется Булымер Алтын-Калган, то есть Владимир Золотая Голова) якобы хотел казнить Юрия за потерю войска, но, узнав о захвате им 25 доспехов булгарских дружинников, сказал: «Бог с ним! Доспехи отличные, и если бы булгары продавали их нам, я бы дал им за них и больше вшивых мужиков!». 
«Тем не менее, – пишет Гази Барадж, – мой отец увидел как-то у балынского бека (суздальского вельможи) урусскую книгу, в которой было записано о победе Джурги в этой Колынской войне. Когда он заметил беку, что это неправда и рассказал, как было дело по свидетельству Якуба, то бек рассмеялся и заметил: “У нас разные понятия о победе. Для нас важно, что Джурги разбил Шамгуна и вывез дорогую для нас добычу, а то, сколько было человек у хана и сколько мы потеряли в бою мужиков, – для нас не важно”. И отец, и я сам, когда мы были на Руси, не переставали удивляться тому презрению и безразличию, с которыми урусские беки относились к своему народу. И мы заметили также, что в балынских книгах не писалось о том, что происходило в соседних урусских бекствах, если только это их не особенно волновало...
А урусы – очень разные люди, и они сильно подвержены увлечениям, плохим и хорошим. Так что пишущий об этом народе по недолгому знакомству может написать о нем очень плохое и очень хорошее, но и то, и другое при этом будет правдиво.
Вообще для того, чтобы хорошо знать их, надо долго пожить среди них... Благородство их к тебе может уживаться в них с коварством и безжалостностью по отношению к другим. Обиды от более сильных соседей сделали урусов склонными к непостоянству, коварству и обману».
Напомню, что сам Гази Барадж жил и писал в эпоху монгольского нашествия, то есть спустя сто с лишним лет после описанных выше событий.

ВОЙНА РОСТИСЛАВИЧЕЙ

Польский князь-принцепс Болеслав III Кривоустый был женат на Сбыславе, дочери Святополка Изяславича. Он активно поддерживал тестя в войне с Владимиром Мономахом и его союзниками. В 1122 году перемышльский князь Володарь Ростиславич ходил войной на Болеслава и разорил многие его области, но воевода Болеслава Пётр Властович взял Володаря в плен. Васильку Ростиславичу пришлось собрать 2000 гривен серебра на выкуп брата. После этого политическая ориентация галицких Ростиславичей  изменилась, и в 1123 году они при поддержке поляков, венгров и чехов вторглись на Волынь, чтобы выгнать оттуда Мономахова сына Андрея Владимировича Доброго и посадить там своего шурина Ярослава Святополчича. Но поход сорвался, так как Ярослав погиб при осаде Владимира-Волынского.

НАЧАЛО КНЯЖЕНИЯ МСТИСЛАВА ВЕЛИКОГО

Владимир Мономах умер в 1125 году, передав киевский стол своему старшему сыну Мстиславу, впоследствии известному как Мстислав Великий; при крещении он был наречён Фёдором, а в Европе его знали  как Харальда, поскольку по матери Гите он был внуком последнего англосаксонского короля Харальда II Годвинссона. Старшинство Мстислава безоговорочно признавали все его братья, но под его непосредственным контролем первоначально находился только Киев. Однако к концу своего недолгого правления Мстислав овладел Туровом и Волынью; галицкие Ростиславичи удержались лишь в Перемышле и Теребовле.
Юрт хана Сырчана после ухода Атрака кочевал на Дону, Сразу после смерти царя Давида (24 января 1125 г.) и Владимира Мономаха (19 мая 1125 г.) Атрак с частью своих Токсобичей по приглашению Сырчана вернулся на Дон.
Всеволод Ольгович в 1127 году выгнал из Чернигова своего дядю Ярослава Святославича, а дружину его посёк и ограбил. Ярослав обратился за помощью к Мстиславу Владимировичу. Но Мстислав помирился со Всеволодом, а Ярославу дал Муром, где тот умер спустя два года. Под властью потомков Ярослава Святославича обособилось княжество с центром в Муроме, включавшее Рязань.

МСТИСЛАВ ВЕЛИКИЙ И ПОЛОЦКОЕ КНЯЖЕСТВО

В 1127 году Мстислав Владимирович послал огромное войско в Полоцкую землю, опустошил её и заставил полочан покориться. В 1129 году он выслал всех полоцких князей в Византию и посадил в Полоцке своего сына Изяслава. Что произошло дальше – неизвестно, однако уже в 1132 году в Полоцке снова появился представитель полоцкой линии «Рюриковичей» – Василько Святославич. Когда он умер (вероятно, около 1144 года), за полоцкий стол началась борьба между представителями трёх линий потомков Всеслава Чародея – Витебской («Святославичи»), Минской («Глебовичи») и Друцкой («Рогволодичи»).

ПОПЫТКА БОРИСА КОЛОМАНОВИЧА

Звенигородский князь Владимирко Володаревич, младший сын Володаря Ростиславича, предположительно был женат на дочери Кальмана Книжника Софии. В 1125-1126 годах он при поддержке венгерских родственников боролся со своим братом – перемышльским князем Ростиславом, на стороне которого выступали Васильковичи и киевский Мстислав Великий. Около 1128 года Ростислав умер, и Владимирко Володаревич сел в Перемышле.
Алмош, слепой брат Кальмана Книжника, в 1126 году поднял мятеж против своего племянника короля Иштвана II, потерпел неудачу и вынужден был бежать в Византию, где вскоре умер. Но в 1131 году Иштван II в возрасте 30 лет умер бездетным, и престол Венгрии достался слепому Беле II, сыну Алмоша. В этот момент права на венгерский престол заявил Борис Коломанович – сын Евфимии Владимировны, женатый на родственнице византийского императора Анне Дукаине. При поддержке Болеслава III Кривоустого Борис вторгся в Венгрию. Накануне решающей битвы королева Илона, жена Белы Слепого, потребовала, чтобы вся венгерская знать признала Бориса незаконнорождённым; отказавшиеся были казнены. Сражение произошло 22 июля 1132 года на реке Шайо. На стороне Белы II выступали австрийцы, так как сестра Белы Хедвиг была замужем за Адальбертом – старшим сыном маркграфа Австрии Леопольда III. Борис был разбит и больше не делал попыток завладеть венгерской короной.

РАСПАД КИЕВСКОЙ РУСИ

Мстислав Великий умер в 1132 году, передав киевский стол брату Ярополку Владимировичу, женатому на аланской княжне Елене. По договорённости с Мстиславом Ярополк должен был в обход младших братьев – ростовского Юрия Долгорукого и волынского Андрея Доброго, – отдать Переяславское княжество сидевшему в Новгороде Всеволоду Мстиславичу, старшему сыну Мстислава от брака с Христиной, дочерью шведского короля Инге I Стенкильссона Старшего. Однако Юрий и Андрей не пустили Всеволода в Переяславль, и ему пришлось остаться в Новгороде.
Конфликтом между Мономашичами  воспользовались черниговские Ольговичи – потомки Олега Святославича, попытавшиеся захватить великокняжеский стол. В результате вспыхнувшей усобицы Киевская Русь к середине XII века фактически распалась – по одним версиям, на 13, по другим на 15 или 18 удельных княжеств. Новгородский летописец уже в 1134 году записал: «И раздрася вся земля Русская».

РОЖДЕНИЕ НОВГОРОДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

В 1135 году Ярополк Владимирович, не сумев посадить в Переяславле-Южном племянника Всеволода Мстиславича, решил отдать его брату Юрию Долгорукому в обмен на центральную часть его княжества с Ростовом и Суздалем. Однако сделке помешала коалиция Мстиславичей и Ольговичей. В результате  Юрию пришлось вернуться в Ростов, в Переяславль-Южный был переведён с Волыни Андрей Добрый, а Владимир-Волынский Ярополк скрепя сердце отдал Изяславу Мстиславичу – второму сыну Мстислава Великого от брака с Христиной. До этого Изяслав, женатый на дочери германского короля Конрада III Агнессе Гогенштауфен, княжил последовательно в Курске, Полоцке и Турове и Переяславле-Южном.
Юрий Долгорукий в ходе войны с племянниками выгнал из Новгорода Изяславова брата Всеволода Мстиславича, но тот при поддержке посадника Константина Микульчича вернулся на  новгородский стол, согласившись при этом ограничить свои полномочия. Однако в 1136 году новгородское вече с участием псковичей и ладожан обвинило князя в том, что он «не блюдёт смердов». Заодно Всеволоду припомнили, и как он хотел обменять Новгород на Переяславль, и как бежал во время сражения с суздальцами. Решением веча Всеволод Мстиславич был смещён и арестован. Пока он с женой, тёщей и сыновьями сидел в заточении на епископском дворе, новгородцы призвали на княжение черниговского Всеволода Ольговича, который к тому времени успел отнять у Ярополка Владимировича Посемье с Курском. Всеволод Ольгович сам в Новгород не поехал, а прислал своего младшего брата Святослава Ольговича; со Святославом новгородцы и заключили договор, оговорив его полномочия. С этого времени Новгородская земля фактически превратилась в республику – коммуну наподобие Флоренции, обретшей независимость после смерти в 1116 году правительницы Тосканы Матильды Каносской. На княжение новгородцы приглашали, как правило, представителя той группировки, которая в данный момент доминировала в остальных русских землях.
Всеволод Мстиславич, которого новгородцы по прибытии Святослава Ольговича выпустили из темницы, отправился в Киев к Ярополку Владимировичу и получил от него Вышгород. В 1137 году Всеволода пригласили княжить в Псков. Святослав Ольгович пошёл на Псков с большим войском, но до сражения дело не дошло, поскольку 11 февраля 1138 года Всеволод Мстиславич умер. Но и Святослав Ольгович в Новгороде не усидел: Мономашичи блокадой заставили новгородцев удалить его и принять Ростислава Юрьевича, сына Юрия Долгорукого. В ответ черниговский Всеволод Ольгович вместе с половецким ханом Осолуком, приходившимся ему дядей по матери, принялся разорять Переяславскую и Киевскую земли.
Ярополк Владимирович собрал внушительную коалицию из Мономашичей, Мстиславичей, галицких и полоцких князей и своих венгерских родственников (Предслава, дочь его двоюродного брата Святополка Изяславича, была матерью венгерского короля Белы II Слепого). Союзники осадили Чернигов и принудили Всеволода Ольговича подчиниться. Но в феврале 1139 год Ярополк Владимирович умер, а  спустя месяц Всеволод Ольгович заставил его брата Вячеслава Владимировича уступить великокняжеский стол.

ОБРАЗОВАНИЕ ГАЛИЦКОГО КНЯЖЕСТВА

1141 годы был богат событиями.
Всеволод Ольгович пробовал передать Переяславское княжество своему брату Святославу, однако тому не удалось выбить из Переяславля-Южного Андрея Владимировича Доброго. Когда же 22 января 1141 года Андрей Добрый умер в возрасте 40 лет, Переяславль-Южный занял Изяслав Мстиславич, а сын Андрея Владимир стал изгоем. Между тем Юрий Долгорукий ранее обещал брату Андрею Доброму помочь  Владимиру Андреевичу утвердиться во Владимире-Волынском. В надежде на эту помощь Владимир помогал Юрию в борьбе за Великое княжение и южнорусские волости. Но Юрий выполнить обещание не смог, и Волынь досталась севшему в Киеве Всеволоду Ольговичу, женатому на старшей сестре Изяслава Мстиславича Агафье (Марии). После некоторых неурядиц Всеволод Ольгович помирился с шурином и согласился уступить Изяславу Переяславль и Туров, а во Владимире-Волынском в 1142 году посадил своего сына Святослава Всеволодовича. До смерти Всеволода они с Изяславом жили в дружбе.
13 февраля 1141 года в возрасте 33 лет умер от пьянства Бела II Слепой. Новым королём Венгрии был провозглашён его старший сын Геза II.
Юрий Долгорукий попробовал поднять против Всеволода Ольговича новгородцев, но потерпел неудачу: его сыну Ростиславу Юрьевичу в 1141 году пришлось бежать из Новгорода к отцу, а в Новгороде вновь сел Святослав Ольгович. Правда, в том же году новгородцы Святослава выгнали, и он бежал в Киев к брату Всеволоду, который выделил ему Курск.
В 1141 году умер теребовльско-галицкий князь Иван Василькович. Его владения унаследовал его двоюродный брат Владимирко Володаревич, ранее сидевший в Перемышле. Галич Владимирко сделал своей столицей; так возникло Галицкое княжество.

ОЛЬГОВИЧИ И ВЛАДИСЛАВ II ИЗГНАННИК

Польский князь-принцепс Болеслав III Кривоустый был женат дважды: первый раз на Сбыславе, дочери Святополка Изяславича, а второй раз на Саломее фон Берг, дочери швабского графа Генриха из замка Берг. Ко времени смерти Болеслава III (1138) у него было двое детей от Сбыславы – сын Владислав и дочь Мария, а от Саломеи трое сыновей и четыре дочери. Сеньоратный удел и сюзеренитет над Поморьем достались первенцу – Владиславу (Владислав II); в качестве наследственного удела он получил также Силезию. Сыновья Саломеи получили: Болеслав Кудрявый – Мазовию и часть Куявии, Мешко (впоследствии известный как Мешко III Старый) – западную часть Великой Польши с Познанью, а Генрих –  Сандомирскую землю и Вислицу. Ленчицкая земля перешла в пожизненное распоряжение Саломее фон Берг, вероятно, как обеспечение ожидаемого ею сына (впоследствии известного как Казимир II Справедливый).
В 1141 году Саломея и её сыновья созвали в Ленчице съезд магнатов, не пригласив на него Владислава II. Съезд принял решение выдать младшую дочь Болеслава Кривоустого Агнешку за одного из сыновей Всеволода Ольговича, сидевшего тогда на киевском столе. Однако Владислав II сумел не только расстроить намечавшийся брак, но и убедил Всеволода выдать дочь Звениславу за своего старшего сына Болеслава Долговязого. Сам Владислав II был женат на Агнессе фон Бабенберг – дочери маркграфа Австрийского Леопольда III и сестре Адальберта, женатого на сестре Белы Слепого Хедвиг. Подстрекаемый Агнессой, Владислав всячески притеснял своих единокровных братьев – сыновей Саломеи, стараясь вообще выдавить их из Польши; Всеволод Ольгович посылал на помощь свату своего сына Святослава. 
27 июля 1144 года умерла Саломея. Согласно завещанию Болеслава Кривоустого, её вдовья доля должна была отойти в сеньоратный надел, но братья Владислава II –  мазовецкий князь Болеслав IV Кудрявый и познанский Мешко этому воспротивились. В 1145 году войска Ольговичей во главе с киевским Всеволодом совершили победоносный поход против Болеслава Кудрявого; тот был вынужден уступить Владиславу долю Саломеи, а Ольговичам – город Визну на берегу Нарева (сейчас это польская деревня в Ломжинском повяте Подляского воеводства).
Галицкий Владимирко Володаревич старался не допустить, чтобы Киев и Волынь оказались в одних руках. В борьбе за Великое княжение он держал сторону Юрия Долгорукого. Всеволод Ольгович в 1144-1146 годах при участии Владислава II дважды ходил походами на Владимирка, которого поддерживал венгерский король Геза II, но добился лишь выкупа в 1400 гривен. Попытка заменить Владимирка его племянником Иваном Ростиславичем провалилась, Ивану пришлось бежать в Киев.
Всеволод Ольгович, вернувшись в Киев после безуспешной осады Галича, умер 1 августа 1146 года, назначив наследником своего брата Игоря Ольговича; другой их брат Святослав Ольгович был в это время занят борьбой за сохранение Новгород-Северского княжения. Шурина Изяслава Мстиславича Всеволод перед смертью заставил поцеловать крест на верность Игорю.
Однако киевляне были недовольны тем, что их, как рабов, передали по наследству. Как только Всеволод скончался, они призвали Изяслава Мстиславича, который к тому времени овладел уже Волынью и Туровом. Изяслав явился в Киев и взял Игоря в плен. Дядя Изяслава Вячеслав Владимирович снова попытался заявить свои права на Великое княжение, но быстро уступил племяннику.
Между тем Владислав II в начале 1146 года решил окончательно изгнать братьев из их вотчин, но потерпел поражение и сам был вынужден бежать из Польши. Агнесса с двумя старшими сыновьями, не сумев удержать Краков, вскоре последовала за мужем.  Владислав уехал в Прагу к своему тёзке и свояку – чешскому князю Владиславу II, женатому на сестре Агнессы Гертруде. Но активной поддержки польский изгнанник в Чехии не нашёл и перебрался к императору Конраду III. Приехав в Саксонию, Владислав немедленно принес Конраду оммаж (вассальную присягу). В августе 1146 года Конрад двинулся на Польшу со сравнительно небольшим войском, но добился от Болеслава Кудрявого только обещания прибегнуть к имперскому арбитражу; обещание это Болеслав  так никогда и не исполнил. Летом 1147 года Конрад отправился во второй крестовый поход, и ему стало не до польских проблем. В 1148 году папский легат Гвидо потребовал от польских князей вернуть власть бывшему принцепсу и даже отлучил их от церкви за отказ, но польская церковь не подчинилась папе в этом вопросе.

БОРЬБА ЗА КИЕВ В СЕРЕДИНЕ XII ВЕКА

Киевско-Новгородская Русь всё глубже увязала в усобицах. Юрий Долгорукий дважды захватывал Киев и дважды изгонялся Изяславом Мстиславичем и его союзниками. Юрия в этой борьбе поддерживали Владимирко Володаревич, женивший своего сына от Софии Венгерской Ярослава Осмомысла на дочери Юрия Ольге, и новгород-северский князь Святослав Ольгович со своими дядьями по материнской линии – половецкими ханами Тюнраком и Камосом. На стороне Изяслава были смоляне, новгородцы, рязанцы, обеспокоенные усилением Суздаля, а также Венгрия, Чехия и Польша, чьи правители находились в родстве с Мстиславичами. С помощью венгерского короля Гезы II Изяслав утвердился в Киеве, признав старшинство своего дяди Вячеслава, а к 1154 году окончательно вытеснил Юрия Долгорукого с юга. Изяслава Мстиславича одним из первых древнерусских князей летопись именует «царём». Он пользовался поддержкой киевлян и пытался превратить Киевское княжество в своё родовое владение.

ОБОСОБЛЕНИЕ ВОЛЫНИ

Владимирко Володаревич умер в 1153 году, передав галицкий стол сыну Ярославу Осмомыслу. Изяслав Мстиславич с союзниками вторгся в Галицкую землю; Ярослав согласился признать Изяслава вместо отца и ездить у его стремени, однако волынские города этому «папаше» не отдал.
Такое положение дел просуществовало недолго. В 1154 голу вдовый Изяслав Мстиславич на старости лет женился на принцессе Багратиони, дочери грузинского царя Деметре I, и в ноябре того же года скончался. Его смерть, если верить летописцу, горячо оплакивали киевляне и другие жители Киевской земли – чёрные клобуки (кара-калпаки), берендеи и торки.
Мстислав и Ярослав, сыновья Изяслава Мстиславича, после смерти отца княжили соответственно во Владимире-Волынском и Луцке. Мстислав Изяславич, женатый на единокровной сестре Владислава II Агнешке, с помощью польских родственников выгнал с Волыни своего дядю Владимира; Волынь окончательно обособилась под властью старшей линии Мономашичей.
После смерти Изяслава Мстиславича и последовавшей в следующем году смерти Вячеслава Владимировича за киевский стол боролись Ростислав Мстиславич, младший брат Изяслава, до того княживший в Смоленске, Изяслав Давыдович и Юрий Долгорукий. Юрий водворил в Новгороде своего сына Мстислава, а ханам Тюнраку и Камосу помог утвердить их племянника Святослава Ольговича на черниговском столе.
По смерти в 1157 году Юрия Долгорукого, возможно, отравленного боярами, и до 1167 года киевский стол удерживал Ростислав Мстиславич. Он разбил половцев, напавших на чёрных клобуков, и женил своего сына Рюрика, сидевшего в Смоленске, на дочери половецкого хана Белука.
По мере ослабления Полоцкого княжества усиливалось княжество Смоленское. В 1165 году Ростислав Мстиславич присоединил к Смоленскому княжеству Витебск, посадив там своего сына Давыда Ростиславича; взамен прежний витебский князь Роман получил в управление два города в Смоленской земле. (Смоленских Ростиславичей, потомков Ростислава Мстиславича, не следует  путать с галицкими Ростиславичами – сыновьями Ростислава Владимировича).

2.6.ОТ СМЕРТИ ЮРИЯ ДОЛГОРУКОГО ДО МОНГОЛЬСКОГО НАШЕСТВИЯ

СМЕРТЬ ВЛАДИСЛАВА ИЗГНАННИКА И ОБРАЗОВАНИЕ БРАНДЕНБУРГА

В августе 1157 года новый германский император Фридрих Барбаросса двинулся в поход на Польшу под предлогом восстановления прав Владислава II Изгнанника, чья жена Агнесса приходилась Фридриху ему тёткой. Когда Фридрих подступил к Познани, Болеслав IV Кудрявый принёс ему оммаж. В результате Польша на сто лет оказалась в ленной зависимости от Германской империи, а на землях полабских славян в 1157 году было создано Бранденбургское маркграфство – основа будущей германской Пруссии.
Что касается Владислава II, то Болеслав Кудрявый опять ограничился обещанием прибыть на имперский суд в Магдебург. Выполнить обещание он не спешил, а 30 мая 1159 года Владислав Изгнанник скончался в тюрингском Альтенбурге, где его и похоронили.

ШВЕДЫ, НЕМЦЫ И НОВГОРОДЦЫ В ВОСТОЧНОЙ ПРИБАЛТИКЕ

С окончанием эпохи викингов, совмещавших войну с торговлей, эти функции  были поделены (хотя вряд ли до конца): торговать стали купцы, а организацией военных экспедиций занялись короли и католическая церковь.
Южное и восточное побережье Балтийского моря оставалось последним в Европе оплотом язычества. В нашей псевдоисторической литературе тамошняя ситуация в XII-XIV веках изображается как героическая борьба «русских людей» с немецкой и шведской экспансией. На самом деле Восточная Балтия находилась в сфере влияния не «Руси вообще», а конкретно Новгородско-Псковского и Полоцкого княжеств, которые не подчинялись Владимиро-Суздальским князьям (про Москву тогда и речи не было).
Ещё важнее то, что коренное население Восточной Балтии составляли на юге балтские народы, на севере – финские, упоминаемые в русских летописях как «сумь» (суоми), «либь» (ливы), «емь», «чудь», «водь», «ижора», «весь» и «корела». По отношению к ним полочане и новгородцы являлись такими же колонизаторами, как  и немцы со шведами. Племена ливов и часть латгалов платили дань полоцким князьям, а эсты и латгальские княжества Талава и Адзель (Сааремаа, нем. Эзель, в русских летописях «Очела») – Новгородской Руси. Разница заключалась в том, что новгородцы и полочане обычно сбором дани ограничивались, а немцы и шведы стремились обратить балтов и финнов в христианскую веру, а в перспективе навязать им свой образ жизни.
С 1150 года торговцы со шведского острова Готланд регулярно посещали нижнее течение Западной Двины (латыш. Daugava, нем. D;na), доходя до речки Риги (нем. Riege). Позже эта трёхкилометровая речка – то ли рукав Даугавы, то ли её приток,– была засыпана; от неё осталось только болотце в городе Риге близ пересечения улиц Минстереяс и Кунгу. Озеро Рига (lacus Riga) представляло собой естественную гавань. В 1157 году шведский король Эрик IX Святой совершил крестовый поход в Финляндию для обращения в христианство тамошних язычников; на их землях был учреждён диоцез (церковный округ) под началом епископа Генриха. А в 1161 году герцог Саксонии и Баварии Генрих Лев заключил с жителями Готланда  договор, позволивший немецким купцам перехватить у них восточную торговлю.
Южные финны («емь» русских летописей) в борьбе против новгородской колонизации обратились за помощью к шведам. «Сначала, – пишет Н. И. Костомаров, – Емь напала на Ладожский край; ладожане отбили это нападение; затем явился шведский король с епископом в шестидесяти ладьях. Этот поход им не удался; они только напали на новгородских гостей (купцов. – А.А.), плывших из южного Варяжья. В 1164 г. шведская флотилия подступила снова под Ладогу; и это покушение тоже не удалось и окончилось в пользу русских. Ладожане храбро выдержали нападение, а между тем, дали знать новгородцам. Последние со своим князем Святославом напали неожиданно на шведов и разбили их наголову, так что из 55-ти шнек успело уйти только двенадцать, и из тех многие убежали с пробоинами; остальных сорок три шнеки были взяты; кроме попавшихся в плен, много шведов погибло в битве». Это сражение, состоявшееся 28 мая 1164 года, известно как битва на реке Воронежке.

БАЛТЫ, ПОЛОЦК И ПОЛЬША

Балтские племена, именуемые литвой, населяли центр и часть юго-запада современной Литовской Республики, а также Чёрную Русь в нынешнем белорусском верхнем Понеманье. Литва принимала активное участие в усобицах полоцких князей. Описывая распрю между внуками Всеслава Чародея, Ипатьевская летопись под 1159 годом сообщает, что Рогволод «въда Изяславль Брячиславу, того бо бяше отчина, а Всеволоду да Сътрежевъ, и оттуда поиде къ Меньску (Минску. – А.А.) и стоя оу Меньска 10 днии и створи миръ с Ростиславомъ и хрестъ целоваша възвратишася въ свояси, а Володарь не целова хреста темь оже ходяше подъ Литвою в лесехъ». Там же под 1162 годом записано: «Том же лете приходи Рогъволодъ на Володаря с Полотьчаны к Городцю, Володарь же не да ему полку въ дне, но ночь выступи на нь из города с Литьвою и много зла створися в ту ночь…».
Западно-балтские племена самбов, натангов, помезан, погезан, вармийцев и скальвов, которых их соседи именовали пруссами, населяли южное побережье Балтийского моря между низовьями Вислы и Немана (территория Калининградской области России, южной части Клайпедского уезда Литвы и Варминско-Мазурского воеводства Польши). Сами пруссы называли свою землю «Островное царство» («Ульмигания», «Ульмигерия», «Ульмеригия»). Пруссы постоянно грабили приграничные польские земли, в частности, Мазовию и земли в излучине Вислы, которые поляки впоследствии назвали Хелминской землёй (Ziemia che;mi;ska), а немцы – Кульмской землёй (Kulmerland). В сложных ситуациях пруссы соглашались принимать крещение, но поняв, что опасность миновала, большинство возвращались к привычной вере. Масштабные, но крайне неудачные походы в Пруссию совершали польские князья Болеслав IV Кудрявый (1120-1173) и Казимир II Справедливый (1138-1194). В 1166 году в войне с пруссами погиб сын Болеслава III Кривоустого Генрих Сандомирский. Походы против пруссов-самбов организовывал датский король Вальдемар II Победоносный (1170- 1241).

АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ МЕЖДУ ЗАЛЕСЬЕМ И КИЕВОМ 

Сын Юрия Долгорукого Андрей при жизни отца вопреки его воле уехал в Суздальскую землю. Постоянное жильё он устроил себе в селе Боголюбове рядом с  Владимиром-Залеским, отсюда его прозвище Боголюбский. В. О. Ключевский так характеризует Андрея: «Андрей любил забываться в разгаре сечи, заноситься в самую опасную свалку, не замечал, как с него сбивали шлем. Всё это было очень обычно на юге, где постоянные внешние опасности и усобицы развивали удальство в князьях, но совсем не было обычно умение Андрея быстро отрезвляться от воинственного опьянения. Тотчас после горячего боя он становился осторожным, благоразумным политиком, осмотрительным распорядителем. У Андрея всегда всё было в порядке и наготове; его нельзя было захватить врасплох; он умел не терять головы среди общего переполоха. Привычкой ежеминутно быть настороже и всюду вносить порядок он напоминал своего деда Владимира Мономаха. Несмотря на свою боевую удаль, Андрей не любил войны и после удачного боя первый подступал к отцу с просьбой мириться с побитым врагом».
В 1164 году, спустя 9 лет после вокняжения в Суздальской земле, Андрей Боголюбский ходил в поход на волжских булгар. С ним были его сын Изяслав, брат Ярослав Юрьевич и муромский князь Юрий Владимирович. Согласно русской летописи, булгары потеряли много людей, были захвачены знамёна и взят булгарский город Бряхимов (Ибрагимов), а три других города сожжены.
Киевский Великий князь Ростислав Мстиславич помирил своего сына Святослава с прогнавшими его новгородцами, но в марте 1167 года на обратном пути в Киев умер в Смоленске. Киевляне призвали на Великое княжение волынского Мстислава Изяславича – сына Изяслава Мстиславича, и он при поддержке польских, галицких и городенских союзников занял Киев. В следующем году новгородцы приняли на княжение Романа –  сына Мстислава Изяславича и Агнешки, дочери Болеслава III Кривоустого.
Роман княжение в Новгороде начал с того, что разорил земли союзников Андрея Боголюбского – Полоцкую и Смоленскую. В 1169 году Андрей захватил Киев и посадил там своего брата Глеба Юрьевича, но вскоре его выбил оттуда Мстислав Изяславич с чёрными клобуками. Союз чёрных клобуков к этому времени пополнился за счёт половецкого клана Аепичей, вытесненного из донских степей вернувшимся в 1125 году с Кавказа ханом Атраком. В правление Кончака, сына Атрака и грузинской царевны, его клан Токсоба распространил свою власть на другие половецкие кланы. Клан Тертероба (тетробичи, дурут) отделился тогда от Кончака и основал в северо-западном Причерноморье отдельное ханство.
Если чёрные клобуки с Аепичами выступали на стороне Мстислава, то токсобичи Кончака поддерживали Глеба. Когда Мстислав осадил Вышгород, обороной которого руководил смоленский Давыд Ростиславич, Глеб и Кончак поспешили на помощь Давыду. Узнав об их приближении, Мстислав отступил.
В августе 1170 года Мстислав Изяславич умер, а его сын Роман переместился из Новгорода во Владимир-Волынский; однако правителем всей Волынской земли остался  дядя Романа, луцкий князь Ярослав Изяславич. В Киеве окончательно утвердился Глеб Юрьевич, а Андрей Боголюбский вернулся в Суздальскую вемлю.
Как констатирует Википедия, «в историографии XVIII-XIX вв. и современной популярной литературе этот эпизод трактуется как перенос столицы Руси из Киева во Владимир (Залесский), хотя, по современным представлениям, этот процесс был длительным и окончательно завершился после монгольского нашествия. По выражению В. О. Ключевского, Андрей “отделил старшинство от места”. Старшинство Андрея признавалось во всех русских землях, кроме Чернигова и Галича».
Говоря о «современной популярной литературе», Википедия обходит стороной школьные учебники. Между тем их авторы до сих пор исходят из убеждения, что современная Россия является единственным законным и прямым наследником Киевской Руси. Поведение Андрея Боголюбского они оценивают именно в этой точки зрения. Ход их мысли – скорее подразумеваемый, чем прямо высказываемый, – примерно таков:
– современная Россия развилась из Московского государства;
– Московское государство, в свою очередь, выросло из Великого княжества Владимиро-Суздальского;
– следовательно, предпочтя Киеву Владимир-Залесский, Андрей Боголюбский сделал шаг в исторически правильном направлении;
– в последующие столетия все земли Киевско-Новгородской Руси за пределами Владимиро-Суздальского княжества как бы зависают в безвоздушном пространстве,  ожидая, когда залесские государи, выполняя свою историческую миссию,  «освободят» их и тем самым узаконят их право на существование. 
Не знавшие этого новгородцы, действовавшие в Заволочье (за волоками, связывавшими Онежское озеро с озером Белым и рекой Шексна, на территории современной Вологодской области) около 1170 года столкнулись с суздальцами и сильно их потрепали. Зимой под Новгород явились с войсками Мстислав Андреевич сын Андрея Боголюбского, и несколько союзных ему князей. Они попытались захватить город, но новгородцы штурм отбили и взяли в плен такое множество суздальцев, что на рынке рабы подешевели до двух ногат (ок. 15 грамм серебра). С Андреем новгородцы заключили мир «на всей своей воле». Тем не менее вскоре они пригласили на княжение Андреева сына Юрия.
Зимой 1171 года Андрей Боголюбский послал против волжских булгар Мстислава Андреевича и сыновей муромского и рязанского князей. Княжьи дружины соединились при впадении Оки в Волгу и стали ждать боярской рати, но «бояре идучи не идяху», ссылаясь на то, что воевать зимой затруднительно. Князья со своими дружинами вошли в булгарскую землю и начали грабить, но при встрече с булгарским войском предпочли отступить.

ГИБЕЛЬ ГЛЕБА ЮРЬЕВИЧА

После утверждения в Киеве Глеба Юрьевича к южной границе Русской земли по обоим берегам Днепра подступили половцы с предложением мира – разумеется, не бесплатного. Глеб в переговоры не вступил, а уехал в Переяславль-Южный, опасаясь за находившегося там малолетнего сына Владимира. Половцы принялись разорять днепровское Правобережье, но их отогнал Глебов брат Михалко Юрьевич с чёрными клобуками.
В январе 1171 года Глеб Юрьевич скончался при подозрительных обстоятельствах. Вместо него Андрей Боголюбский посадил в Киеве смоленского Романа Ростиславича, но тот отказался расследовать предполагаемое отравление Глеба и наказать виновных, поэтому Андрей его сместил. Занять великокняжеский стол попытался брат Романа Рюрик Ростиславич, но Андрей и его выгнал. В итоге в Киеве при поддержке галицких войск утвердился луцкий Ярослав Изяславич, а союзники Андрея Боголюбского бежали.
Половецкие кланы Токсоба (токсобичи), Ет-оба (етебичи, они же лукоморцы) и Бурдж-оглы (бурчевичи) продолжали тревожить границы Киевской Руси. Летом 1172 года хан Токсобичей Кончак в союзе с ханом лукоморцев Кобяком разграбил сёла вокруг Переяславля-Южного. По свидетельству летописца, «половци... много створивше зла, люди повоевовавши». Отогнал их курско-путивльский князь Игорь Святославич.

СЕМЕЙНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЯРОСЛАВА ОСМОМЫСЛА

Галицкий князь Ярослав Осмомысл, сын Владимирка Володаревича и дочери Кальмана Книжника Софии, за своё более чем тридцатилетнее правление установил контроль над территориями современной Молдавии и Придунавья, но его личная жизнь породила крупную проблему. У него была любовница Анастасия, и сына от неё Олега Ярослав любил больше законного Владимира, рождённого от жены Ольги Юрьевны. В 1173 году галицкие бояре подняли мятеж, схватили Анастасию и сожгли её заживо, как ведьму, околдовавшую князя. Олега мятежники заточили, а Ярослава принудили дать клятву, что он впредь будет жить в согласии с Ольгой. Тем не менее вскоре Ольге с сыном Владимиром пришлось бежать – сначала в Польшу, оттуда в Луцк, в Торческ, и, наконец, к Ольгиному брату Андрею Боголюбскому в Суздальскую землю

НАСЛЕДСТВО АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО

Потеря Киева и неудача в Волжской Булгарии обострили и без того напряжённые отношения Андрея с ростовско-суздальской знатью, корни которой восходили ко временам Рюрика I. В ночь с 28 на 29 июня 1174 года в замке Боголюбово Андрей был убит боярами, которых возглавляли его родственники Кучковичи. Пока народ грабил княжеские хоромы, тело князя валялось на улице; только на третий день после убийства игумен Арсений отпел покойника. 
На момент гибели Андрея был жив лишь один из его сыновей – Юрий, да и тому было не больше 14 лет. В соответствии с лествичным правом на Владимирский стол Юрий не претендовал; иными словами, превратить Владимиро-Суздальскую землю в свою вотчину Андрею не удалось. У власти в княжестве оказались малолетние изгои Мстислав и Ярополк Ростиславичи –  дети старшего сына Юрия Долгорукого, умершего раньше своего отца и потому не правившего; Мстислава посадили в Ростове, а Ярополка в Суздале. Их поддерживали ростовско-суздальские бояре («ростовская тысяча»), а также смоленские и рязанские князья. При этом смоляне и рязанцы принялись немилосердно грабить Владимир-Залесский. Владимирцы жаловались старшим городам – Ростову и Суздалю; тамошние бояре на словах им сочувствовали, но мер не принимали. Тогда жители Владимира по примеру западнорусских городов собрались на вече и решили пригласить собственного князя. Летописец писал: «Безо князя будуще в Володимери граде, толико возложьше всю свою надежю и упованье к святей Богородице и на свою правду. Новгородци бо изначала и Смолняне, и Кыяне, и вся власти, якож на думу на веча сходятся, на что же старейший сдумають, на томь же пригороди стануть. А зде город старый Ростов и Суждаль, и вси боляре хотяще свою правду поставити, не хотяху створити правды Божья, но „како нам любо, рекоша, також створим! Володимерь е пригород нашь!". Противящеся Богу и святей Богородице и правде Божье, слушающе злых человек развратников, не хотящих нам добра, завистью граду сему и живущим в нем, постави бо преже градо-сь великий Володимер, и потом князь Андреи...». Взбунтовавшиеся против Ростова и Суздаля владимирцы отправили послов в Чернигов звать на княжение Михалко Юрьевича – брата Андрея Боголюбского. Ростовчане и суздальцы осадили Владимир. Не имея военного вождя в лице князя, владимирцы продержались семь недель, после чего капитулировали. 
Так закончилась единственная в Северо-Восточной Руси попытка созыва веча (что не мешает историкам писать статьи о вечевых обычаях этого края). Михалко Юрьевич всё же вступил во Владимир-Залесский, но из-за вражды Ростова и Суздаля вернулся в Чернигов. Вскоре, однако, он вновь был призван владимирцами, разбил Ярополка Ростиславича  и занял владимирский стол, но в июне 1176 года скончался. Ростовчане тут же вновь призвали на княжение Мстислава Ростиславича. Последовал новый раунд борьбы, в котором верх взял брат Михалка – Всеволод Юрьевич, поддержанный черниговским Святославом Всеволодовичем. Своего племянника Юрия Андреевича Всеволод Юрьевич изгнал из Ростово-Суздальской земли, тот бежал к половцам.
Рязанскому князю Глебу Владимировичу удалось сжечь Москву, но 27 июня 1176 года при реках Липица и Гза, возле города Юрьева-Польского (в суздальском Ополье, на территории нынешней Владимирской области) Всеволод Юрьевич нанёс решающее поражение Глебу Владимировичу, Мстиславу и Ярополку Ростиславичам и воевавшим на их стороне ростовчанам. Сам Глеб, его сын Роман и главные враги Всеволода из числа ростовского боярства, – Борис Жидиславич, Дедилец и Олстин были взяты в плен и торжественно приведены во Владимир-Залесский. У остальных ростовских бояр Всеволод Юрьевич конфисковал имущество («а села боярьская взяша и кони и скот»). Глеба уморили в тюрьме, а Мстислава и Ярополка, идя навстречу настоятельным требованиям трудящихся, Всеволод ослепил. По мнению Википедии, «этим решительным мероприятием князь Всеволод завоевал симпатии и прочную поддержку посадских и ‘мизинных” людей… Правление Всеволода Юрьевича (1176-1212) было периодом расцвета Северо-Восточной Руси. Его старшинство признавалось во всех русских землях, кроме Чернигова и Полоцка». Полоцкие уделы – княжества Городенское (Гродненское), Городцовское, Изяславское, Друцкое, Логойское, Стрежевское, Лукомское с последней четверти XII века перестают упоминаться в русских летописях; возможно, они были уже тогда подчинены литовскими князьями. Городцовский князь Изяслав Василькович погиб в бою с литовцами ранее 1185 года.
Всеволод Юрьевич, получивший прозвище Большое Гнездо, доделал во Владимиро-Суздальской земле то, чего не успел сделать Андрей, – установил режим самодержавия. Рязанские земли с конца XII века подвергались систематическим грабежам со стороны суздальских войск.

КИЕВСКАЯ ЗЕМЛЯ ПОСЛЕ УБИЙСТВА АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО

Киев в 1180 году занял смоленский Рюрик Ростиславич, женатый на дочери  Белука – хана половцев Бурчевичей; его поддерживали волынские князья и галицкий Ярослав Осмомысл. Примерно в это время Рюрик выдал свою дочь Предславу за волынского князя Романа Мстиславича.
В 1181 году Игорь Святославич, сын покойного Святослава Ольговича Черниговского, и его половецкие союзники ханы Кончак (Токсобичи) и Кобяк (Етебичи) помогли черниговскому Святославу Всеволодовичу вернуться в Киев, но у Долобского озера и протоки Чорторый, омывающий Труханов остров на Днепре, они были разбиты Рюриком. Два хана, в том числе брат Кончака, погибли, шестеро, среди них два сына Кончака, попали в плен; Игорь Святославич и Кончак спаслись в одной ладье, плывя на Городец к Чернигову. Несмотря на эту победу, Рюрик уступил Святославу формальное старшинство и киевский стол, себе же взял «всю Русскую землю», то есть остальные города Киевской волости. Святославов сын Владимир покинул Новгород, его сменил Ярослав Владимирович – ставленнику Всеволода Большое Гнездо. На этих условиях между Черниговом и Суздалем был заключён мир. В 1183 году Святослав Всеволодович посылал войска в помощь Всеволоду против волжских булгар: «Дай нам Бог, брат и сын, повоевать нам в наше время с погаными».

ПОХОД ИГОРЯ СВЯТОСЛАВИЧА

В масштабах мировой истории самым значимым событием 1185 года была, вероятно, битва при Данноура в Симоносеки, в которой клан Минамото разгромил соперничавший с ним клан Тайра и надолго закрепил за собой верховную власть в Японии. А в истории Руси наибольшую известность этому году принёс малозначительный поход нескольких русских князей в половецкую степь, воспетый в «Слове о полку Игореве».
Южнорусские князья с половецкими ханами воевали не реже, чем между собой. В 1183-1184 годах сидевший в Киеве Святослав Всеволодович на реке Орели нанёс решающее поражение Етебичам хана Кобяка, самого Кобяка взяв в плен, а на реке Хороле разбил Токсобичей хана Кончака. В апреле 1185 года Святослав Всеволодович послал против тех же половецких кланов чёрных клобуков, но больших успехов они не добились. После этого Святослав  уехал в свои владения в верховьях Оки готовить большой, на всё лето, поход на Дон против тамошних половцев. Тем временем Игорь Святославич, сидевший в Новгороде-Северском, решил опередить Великого князя и обрести таким образом славу победителя половцев (в «Слове о полку Игореве» о этом говорится: «Кони ржут за Сулою – звенит слава в Киеве»). Соединившись со своим братом Всеволодом, князем Курским и Трубчевским, и племянником Святославом Ольговичем, князем Рыльским, Игорь двинулся в половецкую степь и был наголову разбит Кончаком. Игорева сына Владимира, попавшего в плен, Кончак женил на своей дочери (помимо отчества «Кончаковна», у неё было удивительное имя – «Свобода»). В 1187 году, когда у молодых уже был ребёнок, Кончак отпустил зятя на волю «ис половец с Кончаковною; и створи Игорь свадбу сынови своему и венча его и с детятем». Свобода в крещении стала зваться Настасьей.

СКИТАНИЯ ЮРИЯ АНДРЕЕВИЧА

В марте 1184 года умер грузинский царь Георгий III, на престол взошла его дочь Тамар. Замуж выходить она не собиралась, надеясь править самостоятельно, но в 1185 году грузинский Госсовет выбрал ей в мужья Юрия (Георгия), сына Андрея Боголюбского – «юношу доблестного, совершенного по телосложению и приятного для созерцания», жившего тогда у половцев. Согласно «Истории и восхвалению венценосцев», Юрий во главе грузинского войска совершил два успешных похода – в армянский Карс против турок-сельджуков и в «страну парфян» – Иран. Но вскоре отношения между супругами испортились. Грузинские летописи обвиняют Георгия в беспробудном пьянстве, мужеложстве и зоофилии. Два с половиной года Тамар пыталась повлиять на мужа, в том числе через монахов, а когда стала открыто обличать его, Юрий «подверг без причины избиению почётных людей и пыткам путём вырывания у них членов». В 1188 году, когда Тамар было 22 года, она отослала Юрия на корабле в Константинополь с большими сокровищами, а сама, согласно армянскому историку Мхитару Гошу, «вышла замуж за другого мужа из аланского царства, именуемого по материнскому родству Сосланом».
Через несколько лет Юрий из Константинополя прибыл в Эрзерум, где к нему присоединились многие грузинские вельможи с войсками. Сторонники Юрия заняли Кутаиси, он был коронован во дворце Гегути. Однако в конечном счёте верх взяли полководцы Тамар. Юрий попал в плен, был прощён и отпущен, после чего женился на какой-то половецкой княжне и получил от азербайджанского атабека Абу-Бекра земли в Арране. В 1193 году Юрий с войсками Гянджи и Аррана вторгся в Кахетию и разорил долину Алазани, но был разбит отрядом Сагира Махателисдзе и бежал. Его дальнейшая судьба неизвестна.

НАСЛЕДСТВО ЯРОСЛАВА ОСМОМЫСЛА

Ярослав Осмомысл помирился со своим законным старшим сыном Владимиром и восстановил власть над галицкими боярами. Тем не менее он продолжал оказывать предпочтение незаконнорожденному сыну Олегу.
1 октября 1187 года Ярослав скончался, оставив Олегу главный стол – Галич, а Владимиру лишь маленький Перемышль. Но бояре не приняли Олега и посадили в Галиче Владимира. Олег сбежал в Овруч под крыло Рюрика Ростиславича, но, не получив от него помощи, обратился к краковскому князю Казимиру II Справедливому.
В 1188 году Казимир вместе с Олегом выступил против Владимира; тот был разбит и бежал в Венгрию к Беле III. Галичем овладел Роман Мстиславич, но при  приближении венгерских союзников Владимира он бежал к тестю Рюрику. Отвоевать зятю Галич Рюрик не сумел, зато он помог Роману вернуться во Владимир-Волынский, откуда не желал уходить младший брат Романа Всеволод Мстиславич.
Галицкую землю заняли венгры.  Бела III не вернул в Галич Владимира, а отдал его своему сыну Андрашу. Венгры на оккупированной земле вели себя по-хамски: отнимали жен и дочерей «на постеле к собе», а «в божницахъ почаша кони ставляти». В 1189 году галичане восстали против венгров, а в 1190 году бежавший из венгерского плена Владимир Ярославич при поддержке императора Фридриха Барбароссы и великопольского князя Одона, за которым была замужем сестра Владимира Вышеслава, вернулся на галицкий стол, признав старшинство Всеволода Большое Гнездо.

ПЕРВЫЕ ШАГИ НЕМЦЕВ В ВОСТОЧНОЙ ПРИБАЛТИКЕ

В 1184 году 57-летний немецкий монах-августинец Мейнард фон Зегеберг попросил у полоцкого князя Владимира разрешения проповедовать христианство среди подвластных ему ливов. Получив разрешение, Мейнард построил церковь в местечке Икскюль.
Зимой 1184-1185 года на местных ливов напали литовцы, которые многих увели в рабство. Мейнард упрекнул ливов, что у них нет никаких укреплений, и пообещал построить им замок при условии, что они примут крещение. В 1185 году на месте деревянной часовни каменщики, приглашённые Мейнардом с острова Готланд, возвели каменную церковь и небольшую крепость с деревянными стенами, скрепленными цементом. Получив желаемое, ливы креститься отказались, а те, кто уже крестился, вернулись к язычеству. Таким же трюком жители соседней ливской деревни тоже добились от Мейнарда строительства крепости. В итоге общее число крестившихся ливов составило шесть человек. Тем не менее, в 1186 году архиепископ Бремена Гартвиг II возвёл Мейнарда в сан епископа, создав первую в Ливонии епархию.
В 1188 году на шведском Готланде за неуплату долгов были посажены в тюрьму русские купцы. В результате в нижнем течении Западной Двины (Даугавы) морская торговля остановилась, зато появился сухопутный маршрут на Псков. Созданные Мейнардом крепости стали опорными пунктами на этом торговом пути, что обеспечило ему получить поддержку купечества.
Сотрудник Мейнарда монах Теодорих отправился за подмогой в Рим к папе Целестину III, который в 1193 году объявил крестовый поход против прибалтийских язычников с целью обратить их в католичество и вывести из-под влияния православия. 
Мейнард скончался 12 октября 1196 года и был похоронен в церкви, которую построил.

БРАЧНАЯ ДИПЛОМАТИЯ ВСЕВОЛОДА ЮРЬЕВИЧА

Державший Русскую землю Рюрик Ростиславич вторым браком был женат на Анне, дочери туровского князя Юрия Ярославича. Когда в 1190 году на туровском столе умершего Святополка Юрьевича, брата Анны, сменил младший брат  Глеб, Рюрик Ростиславич организовал в поддержку свойственников поход против Литвы. Он пришёл в Пинск, но из-за таяния снегов дальнейший поход пришлось отменить. С 1198 года Полоцкая земля становится плацдармом для экспансии литвы на север и северо-восток.
В июле 1194 года умер сидевший на киевском столе Святослав Всеволодович из рода черниговских Ольговичей, его сменил Рюрик Ростиславич, признавший старшинство Всеволода Юрьевича Большое Гнездо. Зятю Роману Мстиславичу Рюрик выделил на Киевщине довольно большую волость в Поросье с пятью городами (Торческ, Треполь, Корсунь, Богуслав и Канев). Но Всеволод Юрьевич вытребовал эту волость себе, отдав из неё Торческ сыну Рюрика Ростиславу. Тогда Роман развёлся с Рюриковой дочерью Предславой и вступил в тайный союз с претендовавшим на Киев черниговским Ольговичем – Ярославом Всеволодовичем. Между коалициями началась война, но Всеволод Юрьевич сумел уладить эту семейную ссору. Дело в том, что его дочери были замужем за князьями черниговскими и белгородскими, а своего старшего сына Константина Всеволод в 1195 году женил на дочери смоленского Мстислава Романовича – племянника Рюрика Ростиславича. Посредничество Всеволода Юрьевича привело к тому, что в 1196 году  черниговские Ольговичи отказались претендовать на Киев при жизни Рюрика. Лишь Роман Мстиславич продолжал войну с Рюриком до самой смерти.

ТРУДЫ И ДНИ РОМАНА МСТИСЛАВИЧА

В Кракове с 1194 года княжил Лешек Белый, сын Казимира II Справедливого и внук Болеслава III Кривоустого; его жена Гремислава была дочерью какого-то русского князя. В сентябре 1195 года Лешек с братом Конрадом Мазовецким и с Романом Мстиславичем, который по матери Агнешке приходился им двоюродным братом, сражались на реке Мозгаве с Мешко III, дядей Лешка и Конрада. Мешко битву проиграл, его сын Болеслав погиб, сам Мешко и Роман Мстиславич были ранены. Впоследствии  Роман Мстиславич неизменно выступал в качестве союзника Лешка Белого. В Венгрии после смерти в 1196 году короля Белы III он поддерживал его сына Андраша II, боровшегося со своим старшим братом Имре.
В 1199 году умер галицкий князь Владимир Ярославич (возможно, отравленный). С ним пресеклась галицкая ветвь Ростиславичей. Роман Мстиславич с помощью Лешка завладел ничейным галицким столом, но против него сложился союз смоленских Ростиславичей, за которыми стоял Всеволод Большое Гнездо, и чернигово-северских Ольговичей, до этого боровшихся друг против друга за Киев. Возглавил это новое содружество Рюрик Ростиславич. В 1201 году союзники собрались выступить против Романа, но он опередил их и по приглашению киевлян во главе волынских и галицких полков неожиданно вторгся в Киевскую землю. На его сторону перешли чёрные клобуки, а киевляне сами открыли ему ворота. Оставив вместо себя в Киеве своего младшего двоюродного брата Ингваря Ярославича луцкого, Роман вернулся в Галич, а Ольговичи –  за Днепр.
В 1202 году скончался краковский князь Мешко III. Тогда же европейские рыцари по инициативе папы Иннокентия III начали четвёртый крестовый поход за освобождение Гроба Господня. По пути крестоносцы поссорились с византийским императором Алексеем III и штурмом взяли Константинополь. Алексей III бежал. Неизвестно точно, побывал ли он в Галицкой земле, но его союз с Романом Мстиславичем предположительно был скреплён браком Романа с Ефросиньей-Анной, дочерью императора Исаака II Ангела (хотя о происхождении жены Романа существует и другая, волынская  версия).
Между тем Рюрик Ростиславич не смирился с поражением. 2 января 1203 года его войска в союзе с Ольговичами и половцами взяли Киев, подвергнув его жесточайшему разграблению, Ограблены были даже крупнейшие храмы города – Софийский собор и Десятинную церковь, а также все монастыри; монахов и монахинь, священников и жён их, старых и увечных перебили, а молодых и здоровых увели в плен наряду с остальными киевлянами. Пощадили только иностранных купцов, запершихся в каменных церквях: им предоставили свободу в обмен на половину стоимости их товаров. Рюрик вновь вокняжился в Киеве, клятвенно отрекшись от Ольговичей и половцев, а также поцеловав крест Всеволоду и детям его, то есть отказавшись от претензий на старшинство в роде даже после смерти Всеволода.
После совместного похода в 1203 году на половцев Рюрик и Роман попытались договориться о распределении волостей, но кончилось тем, что Роман взял в плен Рюрика и его сыновей. Рюрика он отослал в Киев и там велел постричь в монахи вместе с его женой Анной и дочерью Предславой, бывшей женой Романа. Двух сыновей Рюрика Роман увёл как пленников в Галич, но после переговоров с Всеволодом Большое Гнездо отпустил их; старший, Ростислав Рюрикович, женатый на дочери Всеволода, в 1204 году стал киевским князем.
Роман Мстиславич, именовавшийся «Великим  князем», «самодержцем всея Руси» и «царём в Русской земле», крепко прижал волынских бояр, заложив тем самым основу единого Галицко-Волынского княжества, занимавшего бассейны Сана, Западного Буга и верховий Днестра. В период расцвета княжества б;льшая часть его земель располагалась на территории современной Украины, а северо-запад – в границах Белоруссии и Польши.
30 ноября 1204 года Роман Мстиславич и венгерский король Андраш II заключили соглашение о взаимной помощи и патронате над детьми в случае преждевременной смерти одного из них.

СТОЛКНОВЕНИЕ НЕМЦЕВ С ПОЛОЧАНАМИ В ЛИВОНИИ

В 1198 году монах-цистерианец Теодорих привез в Бремен весть об убийстве язычниками-ливами Бертольда Шульте, преемника Мейнарда на посту Икскюльского епископа. Бременский архиепископ Гартвиг отрядил в Ливонию своего племянника, каноника Альберта Буксгевена, с отрядом хорошо вооруженных рыцарей-крестоносцев из северных земель Священной Римской империи. В 1201 году 23 ладьи с крестоносцами  прибыли в Ливонию и обосновались в замках Икскюль и Гольм, где сразу подверглись нападениям ливов. Однако в итоге старейшины ливов согласились дать Альберту своих сыновей в качестве заложников.
Неизвестно, кто именно устроил крепость Ригу у слияния речки Риги с Даугавой (Западной Двиной) – Альберт или его предшественник Бертольд. Во всяком случае, именно Альберт, которого папа назначил рижским епископом, основал Ливонское братство воинов Христа, более известное как Орден меченосцев. А вскоре папа Иннокентий III по просьбе Альберта издал буллу о новом крестовом походе против ливов.
Полоцкий князь Владимир, стремясь вернуть себе контроль над ливами, в 1203 году вторгся в Ливонию и захватил Икскюль, заставив окрестное население платить ему дань; Гольм Меченосцы отстояли. Попытка Альберта договориться с Владимиром не удалась; летом 1206 года Владимир осадил Ригу, но взять крепость не смог.

ОТ СМЕРТИ РОМАНА МСТИСЛАВИЧА ДО СМЕРТИ ВСЕВОЛОДА ЮРЬЕВИЧА

В 1205 году Роман Мстиславич, разорвав по неизвестной нам причине  многолетний союз с Лешком Белым и его братом Конрадом Мазовецким, вторгся в Малую Польшу, взял два города и остановился на берегу Вислы близ города Завихоста (сейчас Завихост относится к Сандомирскому повету Свентокшиского воеводства Польши). Здесь, отъехав с малым отрядом от главных сил, Роман был атакован поляками и погиб в бою.
Поляки захватили тогда кое-какие пограничные галицкие земли, а в самом Галицко-Волынском княжестве началась сорокалетняя борьба за власть. Галицкие бояре отказались признать власть малолетних детей Романа Мстиславича. Рюрик Ростиславич, узнав о смерти Романа, немедленно расстригся и объявил себя князем Киевским вместо сына; он хотел расстричь и жену, но та не согласилась и постриглась в схиму. Соединившись со своим племянником Мстиславом Романовичем из смоленской ветви Мономашичей, с черниговскими Ольговичами и с ханами половцев Тетробичей (дурут) братьями Котяном и Самогуром, Рюрик вторгся в Галицкую землю. На реке Серете союзники встретили галицкое и волынское войско, бились с ним целый день и принудили отступить к Галичу, однако взять Галич не смогли.
Черниговские Ольговичи после гибели Романа Мстиславича при участии  смоленского Мстислава Романовича провели съезд, наметив совместные действия на юго-западе Руси. Венгерский король Андраш II пригласил на Галицкое княжение сидевшего в Переяславле Ярослава, сына Всеволода Большое Гнездо. Однако  Ольгович Владимир Игоревич, сидевший в Новгороде-Северском, занял Галич раньше Ярослава, а старший Оьгович, черниговский Всеволод Святославич Чермный, выгнал Рюрика из Киева, а Ярослава из Переяславля. В течение нескольких лет Всеволод Чермный и Рюрик Ростиславич поочерёдно захватывали Киев и выгоняли друг друга из ближайших к Киеву волостей.
В 1207 году Всеволод Юрьевич объявил поход на Чернигов, но, обнаружив измену среди вассальных князей, осадил Пронск и сжёг Рязань.
В 1209 году Всеволод Юрьевич женился вторым браком на дочери витебского князя Василька Брячиславича. Тогда же новгородцы пригласили на княжение торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удатного, из смоленских Ростиславичей. Пытаясь этому помешать, Всеволод Юрьевич вторгся в Торопец, но Мстислав удержался на новгородском столе. В 1210 году Всеволод Чермный заключил мир с Всеволодом Юрьевичем; тот признал его Великим князем Киевским, а Рюрик Ростиславич сел в Чернигове, где и скончался два года спустя.

ЛЕШЕК БЕЛЫЙ СТАНОВИТСЯ КНЯЗЕМ-ПРИНЦЕПСОМ

В 1206 году Римский папа Иннокентий III провозгласил крестовый поход против пруссов, а Лешек Белый сместил князя-принцепса Владислава III Ласконогого (Тонконогого). В 1210 году Иннокентий III отлучил Лешка от церкви – вероятно, по доносу силезского князя Генриха I Бородатого, внука Владислава II Изгнанника. Этим воспользовался опольско-ратиборский князь Мешко I Плясоногий (Кривоногий), второй сын Владислава II Изгнанника и Агнессы фон Бабенберг. Он  захватил Краков и присвоил титул князя-принцепса. Но в 1211 году Мешко Плясоногий скончался, а гнезненский архиепископ Генрих Кетлиц отправил в Рим прошение о снятии интердикта с Лешка Белого. Генрих Бородатый, хотя и был теперь старшим из Пястов, не стал претендовать на престол, и Лешек сделался князем-принцепсом.

ПРОБЛЕМА НАСЛЕДОВАНИЯ ВО ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОМ КНЯЖЕСТВЕ

В 1211 году Всеволод Юрьевич Большое Гнездо женил сына Юрия на черниговской княжне Агафье, «созвал всех бояр своих с городов и волостей и епископа Иоанна, и игумены, и попы, и купцы, и дворяны, и вси люди», и взял с них клятву, что великое княжение (то есть владимиро-залесский стол) вместе с Суздалем унаследует Юрий Всеволодович; его старший брат Константин получит Ростов, где он княжил с 1207 года, а также Ярославль, Углич, Мологу, Белоозеро и Устюг. Однако Константин вопреки установившемуся обычаю хотел забрать себе два старших стола – и Владимир, и Ростов, а Юрию соглашался уступить Суздаль.
Весной 1212 года Всеволод Юрьевич умер, на владимирский стол сел Юрий. Борьба между Ростовом и Владимиром обострилась. Остальные сыновья Всеволода Юрьевича разделились. Святослав поддерживал Константина, но вскоре переметнулся к Юрию, а позже снова к Константину. Ярослав, Владимир и Иван изначально стояли за Юрия, но затем Владимир перешёл на сторону Константина. Начались сражения и взаимное разорение вражеских владений. Владимира Юрий выбил из Москвы и вообще из Владимирско-Ростовского княжества, тот уехал в Переяславль-Южный, в 1215 году женился на дочери Глеба Святославича черниговского, а затем попал в плен к половцам.
А вот как описывает эти события их современник Гази Барадж.
Всеволода Юрьевича (в ГБТ – Сыб-Булат) он характеризует как «верного Державе», то есть Волжской Булгарии. После его смерти на балынский (суздальский) престол сел его добрый и тихий сын Константин (Куштандин). Брат Константина, злобный и властолюбивый Юрий (Джурги), тут же поднял мятеж с целью захвата власти. Булгарский хан Габдулла Чельбир послал против Юрия эмира Гузу с войском; «разбойники Юрия были растоптаны, хотя оказали вначале жестокое сопротивление и ранили эмира. За это Гуза велел своим не брать пленных, и наши безжалостно положили 10 тысяч мятежников».
В самой Волжской Булгарии в том же 1212 году произошли бурные события. В соответствии со старинным обычаем жители покорённых мусульманами стран, принявшие ислам, получали налоговые льготы. В Булгарии такие льготники составляли сословие субашей. И вот субаши провинции Кашан потребовали уравнять их в правах с субашами Эчке Булгара –  Внутренней Булгарии, области, лежащей между Свиягой и Шешмой, Мешей и Самарской Лукой. К ним тут же примкнули покорённые булгарами финноязычные ары, принявшие ислам и требовавшие, чтобы их тоже перевели в субаши. Хан Габдулла Чельбир жестоко подавил это восстание.

МСТИСЛАВ УДАТНЫЙ ПРИХОДИТ В ГАЛИЧ

В 1211 году венгерский король Андраш II в союзе с краковским князем Лешком Белым и волынскими князьями посадил на княжение в Галиче Даниила Романовича – 10-летнего сына Романа Мстиславича, погибшего в 1205 году в битве при Завихосте. Но после ухода венгров галицкие бояре во главе с Владиславом Кормиличичем изгнали сыновей Романа вместе с их матерью-регентшей и пригласили князя Мстислава Немого из Пересопницы. Даниил в матерью бежали к Андрашу II, а галицкие бояре в следующем году прогнали Мстислава Немого. Произошло уникальное для древнерусской истории событие: Владислав Кормиличич, человек не княжеского происхождения, «въехал в Галич и вокняжился, сел на Галицком столе».
В 1214 году Лешек Белый, вторгшись в Галицкую землю, помог Андрашу II посадить в Галиче его сына Коломана, женатого на дочери Лешка Саломее. Сыновьям Романа Мстиславича они уступили Волынь. Но Андраш отказался отдать Лешку обещанные за помощь Перемышль и Любачев. Тогда Лешек призвал сидевшего в Новгороде Мстислава Мстиславича Удатного. Вместе они изгнали венгров из Галицкой земли, а Мстислав Удатный, женатый на дочери хана Тетробичей Котяна, утвердился на галицком столе.
В 1214 году умер княживший в Чернигове Рюрик Ростиславич. Всеволод Чермный попытался лишить его родственников владений на Киевщине. Смоленские Ростиславичи в союзе с новгородцами разбили Чермного у Вышгорода и посадили в Киеве Мстислава Романовича – сына смоленского Романа Ростиславича, княжившего в Киеве в 1171-1176 годах.

ПОБЕДА КОНСТАНТИНА ВСЕВОЛОДОВИЧА

В 1215 году Юрий Всеволодович учредил отдельную от Ростова епархию для Владимиро-Суздальской земли, а его брата Ярослава Всеволодовича, женатого на дочери Мстислава Удатного, противники Мстислава пригласили на княжение в Новгород. Ярослав прибыл в Торжок, перекрыл подвоз продовольствия в Новгород из Суздальской земли и задержал три новгородских посольства, надеясь посредством такого давления усилить свои позиции. Мстислав Удатный, организовав в Галиче оборону от венгров, вернулся в Новгород, захватил там присланных Ярославом наместников и в погоне за зятем вторгся во владения Твери. Юрий Всеволодович выступил на стороне Ярослава, а Константин Всеволодович поддержал их противников. Решающая битва произошла 21 апреля 1216 года на речке Липице, близ Юрьева-Польского. Несмотря на численное преимущество, Юрий и Ярослав потерпели поражение. Юрий, заморив трёх коней, на четвёртом прискакал во Владимир-Залесский, а к ночи туда же пришли остатки его рати. 24 апреля 1216 года к Владимиру подошли победит ели и два дня стояли у его стен. Новгородцы и смоляне хотели взять город приступом, но Мстислав Удатный им не позволил и спас город от разгрома. По мирному договору Юрий Всеволодович принуждён был уступить Владимир-Залесский и Суздаль брату Константину, а сам получил в удел Городец Радилов на Волге. Туда последовал за ним и епископ Симон. Но уже через год  Константин вызвал Юрия из Торопца, отдал ему великое княжение и Суздаль и завещал после своей смерти Владимир-Залесский. Ростовский удел с Ярославлем, Угличем, Белоозером и Устюгом Константин оставил за собой.
Скоро в сопровождении половцев в Суздальскую землю явился Владимир Всеволодович, и Константин отдал ему Стародубскую волость. Но лучшие уделы Константин попытался закрепить за своими сыновьями; в частности, в Ростове он в 1218 году посадил старшего сына Василька, а в Ярославле младшего Всеволода.

УТВЕРЖДЕНИЕ ЮРИЯ ВСЕВОЛОДОВИЧА ВО ВЛАДИМИРЕ-ЗАЛЕССКОМ

В 1217 году волжские булгары взяли Устюг, а  2 февраля 1218 года Константин Всеволодович скончался. Согласно летописи, о нём «плакали плачем великим, бояре, как о заступнике земли их, слуги, как о кормителе и господине, убогие и чернецы, как о своем утешении и одеянии наготы их». Великокняжеский стол во Владимире занял Юрий Всеволодович. Часть ростовской знати, опасаясь преследований за борьбу против Юрия, в том числе и в Липицкой битве, ушла на службу в Киев к Мстиславу Романовичу.
По сообщению русской летописи, в 1220 году Юрий ходил на булгар, а в следующем году под угрозой нового похода булгары заключили мир на тех же условиях, как при отце и дяде Юрия.
В ГБТ взятие булгарами Устюга и последующие события описаны подробно, тем более что Гази Барадж был их непосредственным участником.
Сразу после смерти Константина (по слухам, отравленного) Юрий захватил трон и первым делом перебил в Устюге (в ГБТ – Джукетун) булгарских купцов, возвращавшихся из прибалтийского Артана. Уцелел лишь один из них – Байрам сын Умара, который принёс печальную весть в Великий Булгар. В походе, который хан Габдулла Чельбир предпринял против Юрия, участвовал Гази Барадж. Выступив из Казани (в ГБТ – Учель), где сидел губернатором старший брат Гази Бараджа Хаким, булгары захватили Устюг и подступили к Ярославлю; в пути эмир Гуза утонул в Москве-реке. Москву, где сидел сын Константина Василько, пощадили ради его покойного отца. Прикинувшись купцами, булгары захватили Радилов – последний русский город на Волге; ниже по течению начинались пределы Волжской Булгарии, а правый берег Волги вплоть до устья Суры  населяли мордовцы-эрзяне. Булгары Радилов сожгли, сидевший там брат Юрия Святослав бежал. После этого с большой добычей булгары вернулись в Казань.
Хан, пишет далее Гази Барадж, «привык к тому, что после его походов урусские беки (русские князья) тут же присылали послов с извинениями и данью. «Но Джурги (Юрий) среди всех этих беков отличался необычайным безрассудством, и его поэтому и считали безумным. Какая-то внутренняя злоба постоянно толкала его на кровавые дела, и я сам видел его улыбающимся только во время чинимых им зверств. При этом он был необычайно труслив при приближении опасности, если она осознавалась им. Чувство угрозы изменило ему только один раз - после похода Чельбира». Виновником этой ошибки стал его брат Святослав, ради самооправдания сообщивший Юрию ложную весть о гибели хана в Радилове. Ранней весной 1220 года Юрий внезапным приступом захватил крепость Джун-Калу; булгары, отступая, её подожгли. «На пепелище Джун-Калы Джурги тут же возвел деревянную крепость» – Нижний Новгород, ставший русским оплотом в мордовской земле.
Хан в приход русских войск не поверил, а Святослав с 15 тысячами воинов тем временем подплыл к Казани. Здесь к нему примкнули ары, хорошо помнившие погром, учинённый Габдуллой в 1212 году. Казань была взята штурмом и охвачена пожаром. Гази Барадж пишет: «Хаким (брат Гази Бараджа) со своими джурами (рыцарями в доспехах) благополучно пробился сквозь вражеские ряды. Меня же и двенадцать джур внезапно отрезало языком пламени и, чтобы не сгореть, я должен был отступить навстречу урусам. Мы побились некоторое время, пока, наконец, не были сбиты с лошадей на землю и взяты в плен. Нас тут же переправили в лагерь Бат-Аслапа (Святослава), причем никто не видел меня. С нас грубо содрали доспехи, связали веревками и рассадили по кораблям. Пожар был таким сильным, что загорелся частокол Калгана, и его защитники поспешили поджечь и эту часть города и перейти за Саинов ров и в Югары Керман. Там было еще 100 джур и с 300 ополченцев, державшихся между рвом и этой цитаделью.
Юрий был поражен гибелью своего лучшего войска, но полагал, что нанёс большой урон и булгарам, не понимая, что большая по суздальским меркам Казань была второстепенным городом Державы. Поэтому он не поспешил повиниться перед ханом и даже послал последних своих воинов в Джун-Калу для завоевания Мишара.
Чельбир же справедливо зачислил Купеческую войну в разряд лучших своих войн. Взятие Устюга и Радилова стоило нам 53 убитых воинов, а разгром Святослава – 60 джур и 112 курсыбаевцев (простых воинов), в то время как только Святослав  потерял около 6 тысяч убитыми и столько же пленными. Ростовчане же потеряли убитыми всего 500 воинов, зато пленными – 3500. Дело в том, что Колын (Хлынов, Вятка) они осаждали безо всякой охоты, а когда встретились с Нукратом, то тут же высадились на берег и сдались… Недаром Юрий заподозрил измену и жег ростовских воевод калёным железом, выпытывая у них сведения о тайной связи Василька Константиновича с Державой. Однако воеводы предпочли не развязывать языки, и Безумный отступился от них».
С окончательным вокняжением Юрия Всеволодовича во Владимире и ухода из Новгорода Мстислава Удатного на юг суздальцы вновь стали претендовать на Новгород. В 1221 году смоленских князей в Новгороде сменил сын Юрия Всеволод. И если в 1217 и 1219 годах новгородцы участвовали в походах в Прибалтику против Ордена меченосцев во главе со смоленскими Ростиславичами, то начиная с 1221 года их союзниками в борьбе на северо-западных рубежах стали выступать суздальские войска.

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ДАНИИЛОМ РОМАНОВИЧЕМ, МСТИСЛАВОМ УДАТНЫМ, ЛЕШКОМ БЕЛЫМ И АНДРАШЕМ II

Даниил Романович стремился разрушить союз Мстислава Удатного с Лешком Белым. Он попытался уговорить Мстислава отбить у поляков прежние галицкие владения, но тот отказался выступить против Лешка. В 1217 году Даниил сам пошёл на Лешка со своим братом Васильком и вернул-таки утраченные земли, после чего Мстислав заключил союз с Даниилом, выдав за него замуж свою дочь Анну.
Лешко заподозрил, что за Даниилом стоит Мстислав. Он возобновил союз с Андрашем II, и сын Андраша Коломан, Лешков зять, выгнал Мстислава с Галицкой земли. В 1219 году Мстислав вновь вступил в галицкие владения в сопровождении своих половецких родственников. Тем временем на Волыни Лешек Белый сковывал силы Даниила Романовича, не давая ему возможности пойти на помощь тестю, хотя Польша  сама подвергалась атакам языческих литовских князей, совместно подписавших в 1219 году договор с Галицко-Волынским княжеством. Похоже, что литовцы уже установили тогда контроль над уделами Полоцкого княжества.
Около 1220 года скончался Киевский Великий князь Ингварь Ярославич, и киевский стол занял Мстислав Романович из смоленских Ростиславичей. Тем временем Мстислав Мстиславич Удатный со своими половецкими союзниками трижды осаждал Галич и, наконец, взял его штурмом. Коломан был захвачен в плен и отвезён в Торческ. В 1221 году Мстислав Удатный и Лешек Белый заключили мир; Лешек вернул земли на западном берегу Буга, которые Мстислав ранее ему отдал за помощь в завоевании Галича. Даниила помирил с Лешком Конрад Мазовецкий.
Победа, однако, не укрепила положение Мстислава Удатного в Галицкой земле. С местными боярами он по-прежнему не ладил и опасался Даниила Романовича, у которого отношения с боярством были, напротив, очень хорошие. Поэтому по совету ближнего боярина Судислава свою младшую дочь Елену Мстислав обручил с сыном Андраша II, тоже Андрашем, отдав наречённому зятю Перемышль. Андраш Младший приехал, но ему сообщили, что будущий тесть на него умышляет; он бежал в Венгрию и поднял отца против Мстислава. Андраш II с войском вторгся в Галицкую землю, но был разбит Мстиславом и Романовичами. Тем не менее брак Елены с Андрашем Младшим всё-таки состоялся, причём Мстислав передал этому зятю Галицкое княжество, а себе взял Понизье – земли по среднему течению Днепра.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПАПСКОГО ПРЕСТОЛА В ВОСТОЧНОЙ ПРИБАЛТИКЕ

Европейские монархи в отношениях с Русью мало обращали внимания на религиозные вопросы. Но для Папского престола распространение католичества было равнозначно расширению его влияния. Одним из направлений католической экспансии сделалась Прибалтика, остававшаяся последним очагом язычества в Европе.
В1215 году в результате девятикратных рейдов крестоносцев и крещёных леттов (латгалов) они захватили Уганди, – один из маакондов (волостей) язычников-эстов, и практически полностью истребили её население.
В 1217 году Папой Римским Гонорием III был объявлен поход против прусских язычников, захвативших земли польского князя Конрада I Мазовецкого. А 21 сентября 1217 года близ местечка Вильянди шеститысячное соединённое войско шести эстских маакондов – Рявала, Ляэнемаа, Харьюмаа, Вирумаа, Ярвамаа и Сакала, возглавляемое Лембиту, было разгромлено трёхтысячной армией крещённого ливского князя Каупо, включавшей отряд  рижского епископа, крестоносцев графа Альберта из Голштинии, рыцарей Ордена Меченосцев и ополчение крещёных ливов и леттов. Эта «битва в день святого Матфея», в которой ведущую роль сыграли немцы, во многом предопределила дальнейшую судьбу Центральной и Южной Эстонии. В ближайшие два года они были покорены, их заставили платить церковную десятину, строить замки и церкви.
8 февраля 1222 года Папа Римский Гонорий III в послании к судьям в Ливонии указал на необходимость борьбы с распространением в Восточной Балтии православных обрядов: «Во избежание соблазна для неофитов следовать за ними, нужно принуждать этих русских к соблюдению латинского ритуала в тех случаях, когда известно, что они, упорствуя в греческом обряде, поступают вопреки источнику, то есть Римской церкви».