Ж И В О Т Н Ы Е, КАК ДЕТИ
Когда собираются вместе несколько животных или птиц, смотреть на них намного интереснее.
А. Боднарук
…Оно и летом бывает, так похолодает, так задождит, будто осень с тоскою своею без спроса в гости нагрянула, и уходить не хочет. И до того она всем надоела, так всё выстудила, что уже всякая надежда на что-то лучшее бесследно растаяла. Сверху капает, снизу хлюпает, сырой туман весь мир объял, бессовестный и безнадёжный. За порог ступить не хочется. Так это нам, людям, неуютно и холодно, а каково птенцам в гнёздах без крыши над головой, мотылькам, букашкам разным?.. У меня сапоги и зонтик, дома чайник можно поставить, одеялом можно укутаться…
Под нудную музыку барабанящих капель по оконному металлическому стоку, выплывают воспоминания, от которых гусиная кожа появляется на теле. Вот, одно из них.
Шла я, малая, по сельской улице, оскальзываясь, прикрывшись обрывком старой клеёнки, по узким тропинкам нашего села. Рукам холодно, ногам холодно, голову в плечи втянула, плакать хочется. А навстречу какой-то дядька идёт, размашисто так кирзовыми сапогами ступает, даже не глядя под ноги. «Надо сойти с тропинки…» - промелькнула в голове тревожная мысль. А он шёл-шёл и как-то резко остановился. Стоит, задумчиво смотрит в глухой угол, между каменной стеной чьёго-то хлева, дерева, что выросло у самой стены, обвязанного колючей проволокой, и эта проволока, ржавая, ещё со времён военного лихолетья, от того дерева до дерева по меже, защищает огород от блудливой скотины.
Медленно, осторожно и нерешительно подхожу к этому чужому дядьке. Думаю, как бы мне его обойти на узкой тропинке, чтобы чем-то не разозлить этого грозного верзилу. Но тут, посмотрела в ту сторону, куда дядька смотрел и сердечко жалостью в комочек сжалось. В самом уголочке, между стеной и деревом, сидит полосатый котёнок. Как человек сидит, спиной о каменную кладку опершись. А рядом жёлтенький утёнок к нему прижался, свою головку под кошачий подбородок приткнул. Котёнок одну лапку ему на спинку положил, то ли прикрыл его, то ли плотнее к себе прижал. Сидят оба, друг от друга греются, вроде даже дремлют.
- Не ттро-жь! Иди, куда шла… - угрожающе зашипел дядька. Пришлось уйти, даже рассмотреть толком не успела. Ах, кто бы знал, как мне обидно было, ведь мне бы и в голову не пришло чем-то навредить малышам…
***
Наше село тянулось по пригорку, вдоль реки Мурафа, километра на три. Равнинную землю плоскогорья берегли – для хлебных полей. Но, весной, во время таянья снегов, ручьи превращались в бурлящие реки и размывали почву. Так за многие годы наше село разрезали глубокие яры. Части села, от яра до яра, мы называли чаще всего именем тех, чья родня из деда-прадеда жила там. Мы же, дети, тех, кто жил за яром, считали чужими. Иногда даже возникали драки, особенно из-за девушек.
Я же помню такой случай. По ту сторону яра жила себе женщина с дочкой, не особо красивой, потерявшей надежду выйти замуж. Кроме кур на их дворе никакой живности не было. Но была собачка, беспородная, маленькая, лохматая, но очень звонкая. По этому яру в глубь села прибегали лисы, кур воровать. Так вот, эта собачка такой лай поднимала, а за нею и те собаки, которые сидели на цепи в каждом дворе, стягивали с голов ошейники и бежали к яру. Редко какому лису удавалось уйти в лес живым. Бывало, что и по три дня собаки не возвращались домой, выслеживая лиса.
Но в какой-то из дней жители села разобиделись на эту собачку. Дело в том, что она, никогда не знавшая привязи, стала выбегать к обрыву яра и, глядя на нашу сторону, поднимала к небу голову и выла так, что у людей мурашки бегали под рубахой. Хозяйка её в хлеву запирала и веником лупила, а некоторые мужики грозились изловить её и… повесить. Всё дело в том, что в селе бытовало поверье, будто бы собака воет к покойнику. Но, даже если это и было правдой, то никакой вины у этой собачки не было. Она просто чуяла беду, а не была причиной той беды, которой так боялись люди.
Перед заходом солнца, каким-то непонятным образом собачка ухитрялась сбежать от хозяйки и её вой звучал, как приговор тем людям, чьи часы жизни были сочтены.
Конечно же, в большом селе умирали люди и на другом конце села, но там почему-то собаки не выли. Как бы жутко ни было от её воя, но люди и к этому стали привыкать. А когда целую неделю собачка ни разу не вышла на яр, женщины сговорились у колодца и пошли к её хозяйке с расспросами. Оказалось, что собачка пропала. Кто поверил словам хозяйки, а кто мысленно уже похоронил её. Но дошли слухи, что в третьем селе от нашего, объявилась собачка, которая бегала по селу, и у чьих ворот начинала выть, у людей появлялось дурное предчувствие. Странным было и то, что собачка выла не у ворот больных стариков, а у людей среднего возраста. И не те хозяева умирали, а их родственники, которые были на службе в армии или поехали на заработки.
Когда по селу прошёл слух, что собачка вернулась в свой двор, люди насторожились. Но собачка даже за ворота не выходила. Лежала на соломе возле курятника до тех пор, когда хозяйка ни застала на том месте её остывающее тело. Собачку хоронили соседи, как уважаемого человека, именно на том месте, где она плакала, предвещая беду. Потом тайно, рядом похоронили ещё несколько хозяйских собак. Раньше мимо того мета была протоптана тропинка к мельнице. Но, когда там появилось собачье кладбище, люди перестали по ней ходить, и тропинка заросла травой и кустарником.
***
- Мать ты моя! Держите меня семеро!.. Всё видела - перевидела, но чтобы в моём цветнике была лягушачья ночлежка – это уже перебор…
Никогда не старалась запомнить название цветов. И покупала их, выбирая по внешнему виду, чаще – по красоте листвы. Цветы когда ещё будут… А цветы в огороде, это те растения на которые хочется смотреть. Это их основная задача. Вот и эту низкорослую травку я ещё несколько лет назад посеяла. Растёт, даже в тени хорошо себя чувствует. А тут, «здрасте вам!», на этой самой травке – лягушечий приют. Четыре кучки по 8-11 лягушат, тесно друг к дружке прижались, дремлют. И чем мой сад заслужил такое доверие? Не думаю, что они вытопчут или поломают мои цветочки, но болото от моего сада через четыре двора, да ещё заросший пустырь со стихийной свалкой у самой воды. А они вон куда прискакали…
Стою, смотрю на непрошенных гостей. Не знаю, что и думать. Сказать, что они некрасивые, нет же, чистенькие, спинки зеленоватые, лапки – светло-коричневые, выстроились – куча мала. Вроде ничего страшного, но ещё с детских лет помню, что жаб и лягушек хозяева веником прогоняли. Почему? На мышей – кошки охотятся, а на лягушек – змеи. Вот, мне только такой «радости» в огороде не хватало… А как от них избавиться – не знаю. Не буду же я этих спящих малышей травяным веником хлестать. Вот такими они родились, не их же в этом вина…
Постояла, вздохнула и пошла в дом, переодеваться. А потом другая работа к себе позвала. Вспомнила о них уже после обеда, когда мимо этого места проходила. Нет уже их, как и не бывало. И цветочки мои распрямились. Я и успокоилась.
***
Хозяева, у которых я купила сад, построили дом «по уму». Веранда поставлена тыльной стороной к дующим ветрам в любое время года. Дверь может быть открытой даже тогда, когда ливень пляшет по нижним ступенькам крыльца и по настеленной плиткой дорожке. Но я всё же спешу её закрыть только потому, что однажды я вышла из комнаты на веранду и обнаружила там чуть ли ни с десяток бродячих котов, которые решили у меня спрятаться от дождя. Они тут же выбежали, но не под дождь, а под веранду. Веранда стоит как бы на деревянных сваях. Иногда там коты затевали драки, да с такими возгласами, что мороз по коже. Я выйду, ножками табуретки об пол постучу, мол, угомонитесь хвостатые, и на какое-то время воцаряется тишина.
Возле крыльца есть такое место, где с крыши больше всего льётся дождевая вода. Даже если и не было ночью дождя, то в посудину, подставленную в этом месте всегда, хоть немного, но накапает воды. Я так думаю – роса собирается. Птицы, кошки и даже белочки, прознали где есть чистая вода, стали тихонько наведываться – водички попить. Если я нахожусь в доме или на грядках, меня вроде как и нет. На меня всякая живность даже внимания не обращает. Мол – своя. Но бывает и так, что позади дома дождь идёт, а моё крыльцо сухое стоит. Только, чтобы с крыши побежала вода, зародившимся ручейкам, надо собраться в одно русло. И бывает, копится-копится, а потом как плюхнет вода с крыши.
Однажды мне удалось уловить этот момент. Подросший котёнок (приблудный), попил водички и решил ещё немножко посидеть возле черепушки. Сидел, на ползающего по стене жука смотрел. И тут вода с крыши ка-ак плюхнет в черепушку! Брызги кверху, а с испуганным котёнком что творилось, я и сама не знаю, как это состояние назвать. Он с испугу подпрыгнул. Но потом почему-то оказался на спине лежащим и лапки кверху. Заполошно дрыгал лапками, пытаясь встать, а когда, наконец, обрёл стоячее положение, то в растерянности ломанулся, куда лапы понесли, а именно мне под ноги. Я вскрикнула от неожиданности и еле на ногах устояла. Этот крик соседка услышала. Спросила: «Что случилось?» Я не успела ей ответить. В это время над домом загремел гром и Рая, страшно, просто панически боящаяся грома, захлопнула свою дверь. Я тоже вошла на веранду и прикрыла дверь. Чтоб время зря не терять, села чай пить из термоса, деля свои съестные припасы с котёнком. А под полом веранды мяукала его мама-кошка. Сынок иногда отзывался на её зов, потом согрелся и уснул. Я тоже подумывала про себя, а не прилечь ли мне? Но пока стол протирала, выглянуло солнышко…
***
Животных, даже самых маленьких, мы все боимся, кто больше, кто меньше, но руку опасливо отдернет даже силач. Я же собак боюсь с детства. В зрелом возрасте я храбрей не стала. Но в жизни всякое случается. Вот, всего-то несколько лет как дело было.
Иду я вечером в сад. День был жаркий, надо грядки полить. Дошла до развилки дорог. От края, мой дом второй, и тут хоть по верхней, хоть по нижней дороге иди. Мне привычно - по нижней идти. А тут глянула, и в эту же минуту из проулка три больших собаки выбежали. (Я одной собаки боюсь, а тут три). Что делать? У меня мороз по спине и ноги ватные. Смотрю на собак. А им до меня и дела нет. Передняя собака несёт в зубах обглоданную корягу. Две других с обеих сторон стараются у неё ту корягу отнять. Все три вцепились зубами, рычат, каждая в свою сторону тянет…
Я, стараясь на них не смотреть, скорым шагом пошла по верхней дороге. А как зашла за соседский дом, так и бегом припустила. Добежала до своей калитки и оглянулась. Вижу, одна собака услышала таки мой топот, выбежала на верхнюю дорогу. Трясущимися руками закрыла на крючок свою калитку и отошла от неё подальше. Две других собаки, не выпуская корягу из зубов, тоже перекочевали на верхнюю дорогу.
Меня уже там не было. Но на старой сосне уже много лет обновлялось воронье гнездо и не одно. Вороны и собаки такой гвалт подняли, что у соседа из первого дома терпение лопнуло. До ворон ему не достать, а в сторону собак полетели поленья…
***
Не трудно догадаться, что взрослые животные, самые разные, хвостатые, пернатые, усатые, клыкастые и даже с пятачком доброжелательно «дружат» только в самом раннем возрасте, когда они ещё и сами не поняли кто они. Вот на них смотреть самое большое удовольствие.
Ворота, как мама говорила «вдовьи», были очень старенькие. Доски, не то что почернели, в некоторых местах мхом и лишаём покрылись. А со стороны дороги ещё и трава в пояс. Понятное дело – хозяина нет, косить некому. А мы, малые, тому и рады. Никто в наш двор не заглядывает. Мы у ворот во дворе расстелем старое рядно и на нём играем. Тут же и котята, и цыплята, и поросёнок своим рыльцем моих убаюканных кукол раскидает. Ссоримся, миримся, а в самую жару, в тенёчке, разморенные, так там же и уснём. Знамо дело – дети, чьи бы то ни были.
Мама зайдёт в калитку, станет и молча, смотрит на нас. Я – старшая, проснусь, голову подниму и тоже смотрю. До чего же благодушные мордочки у всех, особенно у поросёнка. Поэтому я и считала его самым счастливым. Я так и сказала маме. А она только вздохнула и пошла к крыльцу. Гораздо позже я узнала причину её тяжёлого вздоха. Оказалось, что этот «счастливчик» первым пошёл под нож. Цыплята подросли, и стали уже не такими красивыми… Котят знакомые наши в свои дворы унесли. Мы с братом тоже выросли и покинули свой двор. Ни мамы, ни брата уже много лет в живых нет. Одну меня воспоминания греют и в то же время печалят.
***