МЕСТЬ
/ ненаписанный рассказ неизвестного американского автора /
– Соберитесь с мыслями, – угрюмо посоветовал Люк Вальдес. Впрочем, это мог быть и не совет, а приказ. С Люка станется. С тех пор, как став полицейским, добрался до сержантских нашивок, трудно было понять, чего в нём больше: осознания собственной важности или элементарного восторга перед собственной значимостью. Скорей всего и того, и другого. Но то, что он перед нею важничал, Ненси поняла сразу, как только сказала, что целиком полагается на его поддержку и защиту. Люк Вальдес выпятил грудь, как будто она была увешена бог знает какими наградами, и строго потребовал от неё того же. Сказать, что Ненси это доставило удовольствие, значило бы впасть в большое преувеличение, но иного выхода, кроме как подчиниться, у неё не было.
– Готова на всё, сержант, – сказала так тихо, что, несмотря на отсутствие в баре посетителей, он едва расслышал.
– И не оглядывайся по сторонам, – продолжал наставлять её Люк. – И на меня гляди так, будто никто и ничто в мире тебя больше не интересует. Это тем более справедливо, что опасности, мнимые или настоящие, могут исходить только от меня, и только я способен эти опасности предотвратить. Вопросы имеются?
– Какие у меня вопросы, – сказала она ещё тише.
– Отлично, курочка! – кивнул ей Люк, отхлёбывая пиво из банки. Он пил пиво, когда не хватало денег на виски. А виски употреблял, когда жалко было тратиться на пиво. Согласен, понять расчёты Люка не просто, но вполне удавалось бармену Джиму Пиккерингу. Люк Вальдес и Ненси сидели в пустом, как яичная скорлупа, баре, и Ненси, напрягая грудь, выкладывала ему всё, как на духу, ибо терять ей, собственно говоря, было нечего, а найти, согласно с её пониманием, могла.
Ненси не было и восемнадцати, но её опыту могла бы позавидовать и сорокалетняя. Как, впрочем, и красоте. Ненси была красива, хотя Люку её красота представлялась выдуманной. Он вообще придерживался того мнения, что красота женщине ни к чему, если её грудь и зад не соответствуют международным стандартам. Когда же нет главного, то красивая физиономия кажется столь же нелепой, как чистая крышка на грязной кастрюле.
Вероятно, из гордости Люк не намеревался посвящать Ненси в ход своих размышлений. Достаточно того, что переспит с нею, когда захочет, и это обойдётся дешевле, чем даже с женой, если бы таковая у него была. Мысли подобного рода он припасал на крайний случай, до такой степени развратили его местные шлюхи. Но он полицейский, к тому же находящийся при исполнении, а посему Ненси обязана быть с ним откровенной, если хочет, чтобы ей помог. А то, что он уже знал её историю, значения не имело. Ему важны были не общие контуры, а детали.
Открывая пятую или шестую банку, — Люк потерял счёт, да и не очень им интересовался, перекладывая эту заботу на Джима Пиккеринга, хозяина заведения, пойманного с поличным, но отделавшегося наличными,— приказал Ненси повторить снова всё, прежде сказанное, а на попытку воспротивится, прикрываясь бессонной ночью и усталостью, прикрикнул:
– Ну, ну, красотка, у меня не побалуешь! – Он не мог позволить этой девице демонстрировать на нём свои чары. – Не ты ли утверждала, что Дик Гринвуд тебя совратил, или я что-то не так понял?
– Поняли, – вяло согласилась Ненси.
– Когда это произошло?
– Вчера, ближе к ночи. Я шла по улице, а он ехал в своей машине.
– По сведениям полиции, этот проходимец купил себе новый «ягуар».
– Цвет красный, в остальном я не разбираюсь.
– При таких клиентах, как у тебя, это не удивительно. Удивляет меня другое, как этот парень на тебя соблазнился?
– А чем он лучше других?
– Ладно, без философии. Что дальше?
– Он меня обогнал и притормозил у края тротуара. Когда я поравнялась, открыл дверцу и пригласил сесть.
– Что он сказал?
– Что хочет меня покатать.
– И ты не устояла?
– Стоя неудобно. Да и вы бы на моём месте...
– Повторяю, без философии. Места в этой жизни распределяют бог и начальство. Куда он тебя повёз?
– Никуда. В машине оказались затемнённые стёкла.
– И он...
– Разделась я сама. Он сказал, что так будет лучше.
– И ты не сопротивлялась?
– Нет, если не считать, что назвала ему цену.
– А он?
– Сказал, что любит меня, тогда я снизила цену, но попросила деньги вперёд. Но он сказал, что женится на мне, если я буду умницей.
– Дура, он ведь женат.
– Богачи всё могут.
– А потом?
– Исполняла приказы, стараясь его не раздражать.
– А что он приказывал?
– Будто сами не знаете, сержант.
– Тогда сама с ним разбирайся.
– Хорошо, скажу. Он велел, чтобы я...
– Губа не дура, – согласился Люк, прочитав её жест. – Но, судя по всему, огорчает тебя не это?
– Он вышвырнул меня из автомобиля, не сказав ни слова о свадьбе.
– Это не по-джентльменски! – брови Люка взбежали на лоб, словно находящиеся в связке два альпиниста на гору. – Так с женщинами, даже с такими, как ты, не поступают. Что ж, придётся научить его вежливости. – И Люк, отбросив пустую банку, направился к выходу. – «Запиши за мной», – кивнул ничему не удивлявшемуся бармену. Ненси же приказал следовать за ним. У дверей особняка, где обитал Гринвуд, сержант спрятал Ненси за дубом, росшим у обочины, а сам решительно нажал кнопку звонка. Дверь открыла молодая женщина.
Миссис Гринвуд? – поинтересовался Люк, хотя прекрасно знал ответ на свой вопрос. – Рад с вами познакомиться. Сержант Люк Вальдес из криминального отдела полиции. Нужны мне, собственно не вы, а ваш супруг, но, как я понимаю, он отсутствует. Не могли бы вы, в таком случае, принять меня лично для частной беседы? Благодарю, мэм, вы весьма любезны. Обычно жёны, с которыми приходится иметь дело полиции, похожи на своих мужей, поэтому всякое исключение...
Когда истомившаяся в ожидании Ненси совсем было намеревалась отправиться восвояси, окно на втором этаже дома распахнулось и в нём обнаружилась физиономия сержанта, чем-то напомнившая Ненси расколотый арбуз.
– Ты ещё здесь? – удивился сержант. – В таком случае, припомни, каким способом развлекался с тобой этот обманщик, кроме того, о котором мне рассказала?
– Других он не признавал.
– Жаль, – последовал ответ бравого полицейского. – А вот женщины из общества предпочитают разнообразие. Но поскольку нахожусь при исполнении, то и действовать должен в строгом соответствии с правилом «зуб за зуб». Сообщив об этом Ненси, он с треском захлопнул окно.
Теперь, когда Ненси знала, что отомщена, особой радости не ощутила. Видимо, так устроены женщины, что ни с кем не желают делиться даже своим унижением.
Борис Иоселевич