(из встреч с Лампадовной)
В последнее время моя Лампадовна отчего-то ударилпсь в философию. Вот и на сей раз, глядя в глубокое голубое небо, промолвила: « …И что там, за синевой, для ЧЕЛОВЕКОВ готовится… Для меня, например…А может, там ничего и нет, пусто…Напридумывало человечество про ДУШИ, АД, РАЙ. Вот и пугаемся, размышляя о конечности жизни…» Смолкла, а затем вкрадчиво обратилась: « …Тебе-то что рисуется про всё это?»
– Очевидно, я художник – никакой: ни кисти, ни воображения, а потому – ни
пейзажей, ни баталий на то «будущее» не складывается. Тут я ближе к науке:
КОСМОС бесконечен, таких планет, как ЗЕМЛЯ – мириады, со своими цивилизациями
и проблемами. Добраться до них в обозримом будущем вряд ли у нас случится,
разве что они, вырвавшись из своих магнитных полей. на нас, землян, нечаянно
наткнутся…
– Красна твоя лекция, да не про то, о чём я… ЧТО остаётся от человека в конце
его конца и куда ТОМУ деться? Не хочу соглашаться с Ужом, будто бы «все в
землю лягут, всё прахом будет».
Страшно. Хочу, чтоб какое-то продолжене было… А так получается: явился на свет
только для того, чтобы умереть… – прервала меня Лонгина.
– Эк-ка-а куда летят мысли твои… Для чего на свет являемся? Ответ большинства
живущих: дети, внуки, правнуки… Что может быть ценнее в жизни!? Ради этого
стоит…
– Ты меня к РЫБКАМ не отсылай, у которых смысл один: наметать побольше икры… На
то ума и щепотки хватит. На этом построен весь животный мир. Я о ЧЕЛОВЕКЕ… –
строго заметила собеседница.
– А ЧЕЛОВЕК, по-моему, должен прежде всего найти своё ДЕЛО, плоды которого после
него останутся полезными хотя бы для немногих. Задача эта, видимо, самая
сложная, но отнюдь не напрасная. Вот и получается: ДЕЛО плюс в меру РЫБКА –
то, что в итоге венчает человека.
Про Ужа, его «все в землю лягут». Лягут все, безусловно. Но ЧТО-ТО же
остаётся…
Может, стоит прислушаться к богословам, утверждающим, что остаётся ДУША, она
вечна. И что такое ДУША? Бесконечная весёлая «матрёшка»? Сосуд со знанием и
опытом? Или целая лаборатория исследований физической жизни, что подлежит
чьей-то оценке, СУДУ...
Не под силу мне тут что-то и предполагать. Со священниками не приходилось
беседовать: мой храм для меня и моих воспитанников был вне религии, более –
далёк от неё (такой была школа).
Но задуматься о НЕВЕДОМОМ стоит: настала та пора, когда не ПЕРВЫЙ вздох,
крик, слово, шаг, а на горизонте маячит ПОСЛЕДНИЙ шаг, слово, вздох… Да,
маячит, это нормально, поскольку в согласии с природой…
– Предлагаешь молиться? Не знаю молитв, но иногда бываю в храме, поскольку люди
туда идут… Все о чём-то просят Всевышнего. Верят в Спасение ДУШ, вволюшку
здесь нагрешившись, – неосуждающим тоном произнесла Лонгина.
– Я ни о чём не прошу, а благодарна за то, что ЕСТЬ, поскольеку считаю, что мне
никто ничем не обязан. Это я обязана родителям, что дышу, двигаюсь, синим
небом любуюсь, с упоением слушаю соло птиц, людскую речь, мыслю, действую…
Лонгина, молитв и я не знаю. Моей молитвой с детства был ежедневно физический
и умственный ТРУД. Надеюсь, это отметилось в моей ЗАЧЁТКЕ… И если в самом
деле предстоит тот СУД, то моя земная ЗАЧЁТКА пожизненной студентки выручит… А
грехи… Ну кто безгрешен?!
– Такой молитвы у меня пятьдесят лет (в трудовой книжке указано). Буду надеяться
и я, если что… – многозначительно заключила Лампадовна.
22.05.2022 г.