ХЕМАСФОРИЯ.
ИСТОРИЯ 2-Я.
РИСОВАТЕЛЬ.
Астероид упал на рассвете в северо-восточных землях. Ударная волна вместе с чудовищным землетрясением сотрясла твердь от горизонта до горизонта. Море огня и воды, раскалённой пыли и пара от вскипевшего океана обрушились на ещё спящие города и селения. Цивилизация была обречена, миллиарды людей превратились в прах и кровавое месиво, размазанное по огромной площади. Солнце скрылось за пеленой пепла весом в триллионы тонн.
Вздыбившиеся горы распороли некогда плодородные равнины на несколько частей, зажав, как в тисках раздробленное катастрофой племя землепашцев. Люди метались от одной гряды гор до другой, теряя семьи, друзей и любимых под градом падающих с небес раскалённых камней. Смерть безраздельно властвовала над некогда прекрасным миром.
- Где вождь?! Где вождь?! – кричала молодая женщина, прижимавшая к груди голосящего младенца. – Где он!?
Дед с обожжённым лицом, устало сидящий на земле, указал на две дымящиеся ноги рядом с воронкой от метеорита.
- А первый воевода?! – с надеждой в голосе спросила она деда.
- Ещё на рассвете отошёл, - равнодушно произнёс он.
Женщина села рядом с ним, уставившись на дымящиеся горы. На мгновение ей показалось, что в пепельно-сером небе мелькнуло жирное змеиное тело, неимоверных размеров. Постепенно рядом с женщиной и стариком стали собираться остатки совсем недавно многочисленного народа. Их стенания и плач долго носился над вздрагивающей долиной, над которой пролетали свирепые вихри, состоящие из праха заживо сгоревших людей и животных.
- Нам конец, - обречённо произнёс крепкий мужчина с висящими на поясе коротким мечом и импульсным двух дульным разрядником на сто сорок выстрелов. – Всему миру конец.
Сидевшие рядом с ним женщины и дети, разных возрастов, заплакали ещё сильнее.
Вдруг из стелящейся по выжженной земле дымовой завесы, вышел юноша в изорванной одежде. Его взгляд был безумен, тело вздрагивало, он то и дело чесался и шмыгал носом.
- Там, - он указал в сторону продолжавших расти гор, - змей. Огромный, как испарившаяся центральная река. У него звериная голова в длинной шерсти.
- Ты рехнулся малой, - грустно посмотрел на него дед.
- Он говорящий, - продолжал указывать в сторону гор парень. – Он сошёл с неба, я сам видел. – Он зовёт нас и обещает помощь.
Мужчина извлёк из кобуры разрядник, намереваясь простелить парню сердце и тем избавить его от безумных мучений, но женщина схватила его за руку.
- Сходи посмотри, так ли это, - попросила она мужчину.
- Ты тоже сошла с ума? – произнёс он.
- Сходи, - вмешался дед.
Мужчина поднялся на ноги, убрал разрядник в кобуру, взял парня за шкирку, и они вместе с ним скрылись в клубах дыма. Когда через час вернулись, у мужчины был такой же безумный взгляд, как у парня и пол обоймы в разряднике.
- Он сказал правду, - объявил мужчина. – И выстрелы его не берут. Идёмте.
Остатки народа неуверенно поднялись на ноги, направившись за двумя новоиспечёнными проводниками.
***
Антуан Герц проснулся с дикой головной болью после вчерашнего возлияния. Будун был такой, что хотелось сдохнуть, а ещё хотелось сдохнуть от того, что пропил последние деньги, оставив какие-то крохи. Приснившийся сон про гибель цивилизации вызывал у него блевотные позывы, сушняк рвал глотку, руки тряслись.
С того момента, как ему удалось продать одну из написанных картин, прошло почти два месяца. Это была единственная сделка за всё время. Больную, убогую мазню, как выражалась его бывшая пассия, приобрёл солидного вида мужчина в дорогом кожаном плаще. Во время покупки на лице клиента читались сменяемые друг друга чувства, от отвращения и презрения, до восхищения и возбуждения. Похоже у того были не все дома, как подумалось Антуану, частенько слышащего в адрес своего творчества емкое и выразительное слово г***о. Отмазка в стиле, я художник, я так вижу не прокатывала. Испражнение, оно и есть испражнение в какую упаковку его не заверни, Антуан это прекрасно знал.
Он был липовым художником, хотя и закончил академию, рисователь – это слово больше подходит к его определению. Рисовал, а точнее лепил горбатого не ради искусства, а лишь для того, чтобы не работать в общепринятом понятии этого слова. Проще ходить по меценатам клянча деньги на развитие собственного дарования, чем реально впахивать. И, как ни странно, сие время от времени прокатывало, позволяя вполне сносно существовать. Однако это не устраивало новоявленного Пикассо, ему хотелось поистине великих денег за бездарность, которую тот мазюкал за считаные часы или даже минуты, а мазюкать всякую мерзость много ума не надо, главное объявить себя недопонятым гением, что он и делал при каждом удобном случае.
- Вы не понимаете! – уверял он устроителей выставок, тряся перед ними руками, - Это - знаковое произведение!
- Я вообще не понимаю, что это? – отвечали те, указывая на очередной «шедевр».
- Влюблённая пара, ходящая под себя от переизбытка чувств! – отвечал «гений».
- Вы больны! – ставили диагноз устроители.
- А вы ничего не смыслите в искусстве! – злился Антуан, сворачивая забракованную картину. – Вот увидите, вам ещё предстоит просить у меня разрешение на демонстрацию этих полотен!
- Пошёл вон дегенерат! – ставили они жирную точку в переговорах.
Вернувшись домой Антуан заливал горе крепким пойлом, проваливаясь в алконебытие, а после в беспокойный сон.
***
Бесконечно вздрагивающая земля покрылась чадящими смрадом трещинами, мешая выжившим идти.
- Скоро? – спрашивали проводников измождённые люди.
- Ещё немого, - отвечал мужчина, поправляя меч на поясе.
- Чуть-чуть, - вторил ему безумный юноша.
Среди облаков дыма мелькнуло гигантское змеиное тело. Мальчик лет семи, шедший в середине процессии вдруг остановился, уставившись прямо перед собой. Складывалось впечатление, что он кого-то внимательно слушает.
- Не ходите туда, - вдруг произнёс он. – Астероид его рук дело.
- С чего ты взял? – спросила женщина с ребёнком на руках.
- Она сказала.
- Кто?
- Хемасфория. Он пришёл убить её, но всего лишь ранил.
Люди остановились в нерешительности.
- Хемасфория – это миф, оставшийся от предков наших предков, - сказал дед.
- Миф – это обросшая сказкой реальность, - нахмурился мальчик.
- Не слушайте его! – крикнул юноша. – Змей наше спасение!
С этими словами он двинулся дальше, группа последовала за ним, оставив мальчика в одиночестве.
Чуть позже облака дыма расступились, явив людям гигантского змея, обвившего испускавшую чёрный дым гору. Змей приподнял лохматую голову, втянул горный чад, выдохнув вверх плотный столб дыма ушедшего высоко в мертвое небо.
- Мы пришли! - крикнул змею мужчина.
- Приветствую, - пророкотал змей.
Это вызвало оторопь у выживших, несколько девушек даже потеряли сознание.
- Что тебе нужно? – спросил дед.
- Я хочу принести вам благо, дать новую жизнь, вывести в райские кущи уцелевшего мира, - ответил тот.
- Ведь — это не от чистого сердца, так? Что хочешь взамен?
- Сущую безделицу, поклонение мне и жертвы.
Дед нахмурился, понимая, куда тот клонит.
- Мы никому не поклоняемся, ибо древние боги этого не приемлют, мы относимся к ним, как к отцам, а они к нам, как к детям своим, - ответил дед.
- Верно говоришь старый, - произнёс змей. – Они не требуют, ибо требовать давно некому. Теперь я ваш бог, сильный и справедливый.
Люди вздрогнули от этих слов. Из пелены пепельного вихря вышел отставший от группы мальчик.
- Не слушайте, хемасфория с нами! Она никогда не бросала нас! - крикнул он.
- Она мертва! – рявкнул змей так громко, что заглушил рёв падающих метеоритов и скрежет рождающихся гор. – Поклонитесь мне, жертвуйте мне, и я выведу вас!
- Она жива! - возразил мальчик.
— Значит, это не вымысел, - вдруг произнесла одна из девушек.
- Что за жертву ты просишь? – спросил дед.
- Продолжение ваше, - ответил змей.
- Вот видите! – продолжал мальчик. – Видите кто это!
- Так не пойдёт, - возмутился дед.
Он подошёл к мальчику, встав рядом с ним. Матери прижали к себе детей, со страхом глядя на змея.
- Они или вы, - змей выпустил изо рта огненное облако. – Без этого сделки не будет.
Мужчина достал разрядник, выстрелив в деда с мальчиком.
***
Антуан проснулся от назойливого дверного звонка, просмотрел на часы, шесть утра.
- Кому не спится в ночь глухую? – промямлил он, вставая с кровати.
Голова опять раскалывалась от выпитого накануне, надо прекращать мешать напитки, а то так и до кровоизлияния в то, что осталось от мозга, можно заработать. Да ещё этот противный сон с продолжениями заставлял предположить о появлении устойчивой «белочки», всё же бухать надо завязывать. Ну, хотя бы на недельку.
Добравшись до двери Антуан посмотрел в глазок, там стоял мужчина в дорогом кожаном плаще. На сколько помнил художник, он не давал тому адреса, возможно он взял его у кого-то из наглых устроителей выставок. Ну, да ничего, наверное, пришёл за второй картиной.
Антуан распахнул дверь стараясь улыбаться, как можно приветливей.
- Дорогой мой…, - Антуан попытался вспомнить имя гостя, но так и не смог, а возможно тот его и не называл. – Добро пожаловать в скромную мастерскую художника.
- Звучит высокомерно, - сказал гость, переступая порог.
Закрыв за ним дверь, Антуан поспешил на кухню со словами:
- Сейчас соображу кофейку.
- Я не пью кофе, - сказал гость.
- Тогда чаю.
- Травяную жижу тоже не употребляю.
- А спиртного у меня нет, - остановился у дверей кухни хозяин «мастерской».
- Успокойтесь Антуан, я пью только исключительно благородные рубиновые напитки, а их у вас быть не может.
Мужчина прошёл в комнату, заваленную картинами, уселся в потрёпанное кресло возле кучи пыльных полотен. Антуан быстро сел напротив него на залитую разными красками табуретку, превратившись в слух.
- Хотите приобрести еще одно полотно? Выберу самое оригинальное, например, «Фекальный фонтан на площади орхидей», - предложил художник, указывая на полотно.
Мужчина равнодушно посмотрел на мазню, произнеся:
- Я хочу устроить выставку ваших работ в Гиббон-центе. Всех работ без исключения и фонтан тоже.
Антуан сунул в ухо мизинец, покрутил там прочищая звуковой канал.
- Чего? – не понял он.
- Выставку всего вот этого, - мужчина обвёл руками помещение.
- Выставку?
- Да, выставку, с возможностью реализации п…, пр…, произведений, - выдавил он слово так не вязавшееся с тем, что было изображено на полотнах.
- Реализацией? – продолжал удивляться Антуан.
- Хватит повторять, - насупился гость. – Неужели с первого раза не ясно?
- Я просто не могу поверить, это так неожиданно, но вы сделали очень правильный выбор. Вы заметили то, что не замечал никто. Вы поняли саму суть творений, - начал нахваливать Антуан, от чего мужчина поморщился. – Вы….
- Выставка через два дня, - перебил его гость, доставая пачку наличных. – Это на транспортировку, грузчиков и прочие расходы.
- Спасибо, спасибо большое, - художник взял деньги, прижав их к груди.
- И чтоб без накладок и спиртного, - мужчина поднялся с кресла, - Это очень важно.
- Конечно, конечно, - стал провожать его до дверей Антуан.
- И ещё, - мужчина остановился в дверях. – Если кто-то будет препятствовать, скажите, что от хозяина. Так меня и называйте впредь.
- Хорошо, - кивнул Антуан.
Мужчина нахмурился.
- Хорошо хозяин, - понял свою ошибку художник.
Гость натянуто улыбнулся и вышел из квартиры. Антуан закрыл дверь, привалившись к ней спиной.
- Во попёрло, - обрадовался он. – Это надо отметить. Хозяин. Какого хрена он так назвался? Да плевать, это мой звёздный час.
Последний пузырь коньяка совсем не пошёл, надо было остановиться на предыдущем. Антуана вырвало рядом с картиной под названием: «Бобёр на шмаре», он упал рядом, забывшись пьяным сном.
***
Люди стояли на уцелевшем островке благоухающих джунглей, отягощённых плодами невиданных доселе растений. Однако среди прибывших не было ни одного ребёнка, всех их отдали в жертву змею, за возможность уцелеть. В связи с этим большинству джунгли не подарили радость.
- С этого дня, - говорил косматый змей, возвышаясь над оазисом, - вы избраны мной. Я ваш хозяин и повелитель, кормите меня и будет вам счастье.
Выжившие встали на колени, преклоняясь перед ним.
- А как же хемасфория? - спросила женщина, ещё недавно державшая на руках первенца.
- Она мертва, - прошипел змей. – Астероид убил её.
- А если она только уснула?
Раздражённый змей выпустил в неё облако огня спалив до пепла, от этого часть джунглей вспыхнула, как сухостой.
***
Антуан проснулся рядом с лужей блевотины. Еле-еле продрал глаза, с трудом поднялся на ноги, пошёл в душ, помылся, побрился, почистил зубы, перекусил прокисшим салатом с кофе, пора приниматься за дела.
Грузовик с полотнами остановился возле шлагбаума, перекрывавшим въезд во внутренний двор выставки.
- На вас нет пропуска, - проинформировал их дюжий охранник.
- У меня тут выставка, - возмутился Антуан, высунувшись из кабины.
- Ничего не знаю, поворачивайте назад.
- Я от хозяина, - парировал художник.
Охранник замешкался, взял телефон, позвонил кому-то. Тут же прибежал начальник охраны и самолично открыл проезд, пропуская дорогого гостя. Водила дал по газам и грузовик въехал внутрь двора.
Два, из множества, огромных залов Гиббон-центра были отданы под выставку-продажу полотен новоявленного гения. Немногочисленные посетители активно морщились, плевались и отводили взгляд от особо мерзких творений. Кому-то даже стало плохо и охране пришлось вызвать скорую.
Смущённый происходящим Антуан, жался от посетителей за колонну с указателем туалета, когда к нему подошёл классический лопоухий ботан в очках с диоптриями на горбатом носу – это был устроитель выставки Йэс Малафеев.
- Что ж Антуан, - улыбнулся он, - для начала не плохо. Народ идёт, реклама делает своё дело. В проекте бесплатные экскурсии для студентов и школьников, а там и до ясель дело дойдёт.
- Они в ужасе, - кивнул Антуан на слонявшихся посетителей.
- Это временно. Скоро все будут вами восхищаться, а работы будут стоить баснословных денег.
- Да не уж то, - ухмыльнулся Антуан.
- Видите вон ту пару? – Йэс указал на крупного бородатого мужчину, стоявшего вместе с худенькой блондинкой напротив картины «Сквирт №7».
- Арнольд Арнольдович Залепузо – большой знаток живописи и коллекционер с многомиллионным состоянием. Он у вас точно что-нибудь купит. Пойдёмте, - Йэс потянул художника за рукав.
Антуан нехотя потащился за ним.
- Добрый день уважаемый Арнольд Арнольдович и…. К сожалению, не знаю имени вашей новой спутницы, - промурлыкал устроитель.
- Здравствуйте Йэс. Это Снежана, - фыркнул Арнольд.
- Разрешите представить нашего гениального творца сих великолепных произведений Антуана Герца.
- Вы в своём уме такое рисовать? – выпучил Арнольд глаза на Антуана.
Тот только открыл рот, не зная, что ответить.
- Вижу вам и вашей спутнице понравилось, - улыбнулся Йэс.
- Я вообще в клиническом ах***е, - произнесла Снежана.
- Во-во, - добавил коллекционер.
- Очень хорошо, что вы решили купить эту картину, - продолжал улыбаться Йэс.
- Чего? – от такой наглости тот аж присел. - Купить? Ей место на по….
- Купить за пятьсот тысяч, - серьёзным тоном произнёс устроитель, слегка наклонившись к нему. – Хозяин будет доволен.
Собравшийся было разораться Арнольд, внезапно съёжился и закивал в знак одобрения, «выгодной сделки».
- Пожалуй я возьму ещё «Фекальный фонтан» за лям, - расплылся в улыбке коллекционер.
- Дорогой, в чём дело? – удивилась Снежана.
- Потом объясню, - продолжал улыбаться Арнольд.
- Полотна получите в комнате договоров, - сухо ответил Йэс. – Всего наилучшего, наслаждайтесь картинами.
Устроитель схватил Антуана за рукав потянув в сторону со словами:
- Сим именем не стоит злоупотреблять, но, если важные дела не клеятся, он не осудит.
Антуан сидел дома на стуле перед телевизором, внимательно смотря новости культуры, там передавали откровенную дичь, от которой у него выступила испарина по всему телу.
Сначала показали репортаж с выставки и хваливших её «экспертов», потом Арнольда, демонстрирующего покупку, чуть позже, рукоплещущую массовку «ценителей» и какого-то крупного городского чиновника, восхищённого происходящим безумством, нёсшего ахинею на фоне картины «Весенний дилдоход».
Обалдевший от всего этого Антуан переключил на другой канал, но и там новости были не лучше. Шёл репортаж о школьниках, целыми классами посещавшие данное «великолепие».
Антуан выключил телевизор поднялся со стула, словно зомби поплёлся на кухню, где-то в дебрях холодильника завалялся початый пузырь водки, надо было срочно промыть мозги от увиденного. Оприходовав напиток, Антуан повалился спать на кровать.
***
На спасительный оазис прибывало всё больше и больше выживших и всем им приходилось жертвовать самым дорогим, что у них было. Тем, кто отказывался, предстояло влачить существование в смертельно опасной огненной пустоши. Три раза в день люди восхваляли великого хозяина, творца их новой жизни. Он разрешал находиться здесь, он позволял заводить детей и домашний скот, он спасал от кружившей вокруг оазиса смерти.
Антуан ощутил себя среди толпы возносившей молитвы в серое небо, где сквозь рваные клубы дыма то появлялось, то исчезало уставшее Солнце.
- Ты почему не молишься создателю? - неожиданно спросил у него мужчина с длинными кудрями.
Антуан непонимающе уставился на него. Стоявшие рядом стали оборачиваться на еретика, рассматривать его, шептаться.
- Что происходит? Где я? – испуганно затараторил Антуан.
Присутствующие уже таращились на него во все глаза, показывали пальцами.
- Или ты против нашего бога? – спросила его бледная женщина. – Против того, кто позволил нам уцелеть?
Она схватила его за руку стальной хваткой.
- Да пошла ты! – Антуан попытался освободить руку, но это не удавалось.
Через мгновение на него навалилось несколько мужиков, а чуть позже он вырубился от тяжёлого удара по затылку. Антуан очнулся на спине, привязанный за руки и ноги к большому липкому камню. Возле него стоял крупный дед с длинной седой бородой и колесообразным головным убором чёрного цвета на такой же седой шевелюре.
- Восславим же господа! – голосил дед, занося над Антуаном большой кривой нож. – Жертвуем тебя ему в знак нашего почтения и преклонения!
Нож пошёл вниз и время будто замедлило ход, давая Антуану прожить ещё несколько мгновений. Он повернул голову к ликующей толпе, собираясь позвать на помощь и вдруг среди скачущих безумцев увидел мальчика со стариком, которых в одном из его снов застрелил мужчина с мечом на поясе. Они стояли, спокойно наблюдая за жертвоприношением.
Мальчик протянул к нему руку, Антуан также сделал попытку протянуть свою, но крепкие, липкие, как и камень, от крови верёвки не дали этого сделать. Неожиданно Антуан заметил в руке мальчика кисть, испачканную в разноцветных красках.
- Что ты делаешь? – прошептал мальчик одними губами, но Антуан это отчётливо услышал. – Остановись.
- Хемасфория верит в тебя, - произнёс старик.
Внезапно они превратились в клубы пыли, время приобрело обычный ход, нож вонзился кончиком в кожу в области сердца, а мозг обожгла информация касающаяся хемасфории.
***
Дико крича и махая руками, Антуан свалился с кровати, тут же проснувшись. Он уселся на полу переводя дыхание, озираясь по сторонам и хлопая глазами.
- Вот блин, - Антуан протёр вспотевшее лицо рукой, - это сон. Всего лишь сон.
Он посмотрел на футболку и вздрогнул. На месте удара ножом была маленькая дырочка, под которой расплывалось кровавое пятно, кожа была проткнута до мяса. Рисователю стало реально не хорошо.
Антуан, почёсывая рану под пластырем, третий час сидел за компьютером читая и смотря новости, которые не покажут по телевизору. От некоторых он покрывался холодным потом.
«После посещения выставки Антуана Герца, студент пятого курса института покончил с собой», гласил один из заголовков, «Школьница выколола глаз однокласснице за отказ снова пойти на выставку картин Герца», вещал другой, «Ученик третьего класса пытался поджечь себя вместе с классом, в его телефоне были обнаружены фото картин Антуана», «Сторож выставки убил жену», «У беременной девушки случился выкидыш перед одной из картин», «Экскурсовод угодил в психушку», «Девочка выпрыгнула из окна на уроке, после просмотра слайдов картин» и многое, многое другое.
Антуан выключил компьютер, схватился за голову, упершись взглядом в столешницу.
«Остановись. Хемасфория верит в тебя, – вспомнил он слова из сна. – Остановись».
В голове пронеслись образы касающиеся хемасфории и её мироустройства. Рисователя качнуло, виски заныли.
***
Антуан бодро вошёл в кабинет устроителя выставки Йэса.
- Антуан, - обрадовался ботан, - как хорошо, что вы пришли. Онкоцентр заказал дюжину новых полотен. За два дня управитесь?
- Я закрываю выставку, - произнёс рисователь.
- Как это закрываете? – продолжал улыбаться ботан. – Вам что не нужны деньги? На вашем счету уже порядка десяти лямов.
- К чёрту. Это, - он ткнул пальцем в сторону выставочных залов, - зло, зло с моим именем. Не понимаю, как это произошло, как это г***но вдруг стало причиной стольких трагедий. Я думал проскачу дуриком в знаменитые экспрессионисты и буду хлестать винище на пляже, но не таким способом, дети гибнут.
- Дети? - улыбка пропала с лица ботана, - Слушай сюда недомаляр, хозяин сказал рисовать и выставлять, значит будешь рисовать и выставлять. Понял!?
- А вот хрен вам! – ответил Антуан, хлопнув дверью.
Придя домой Антуан, первым делом, порубил разделочным ножом все картины и отнёс их на помойку, потом сел писать нечто не свойственное ему.
Хозяин появился за спиной неожиданно, заставив Антуана вздрогнуть.
- Как вы вошли? - спросил Антуан.
- Было не заперто, - ответил тот уставившись на полотно.
- Нет. Я запирал, отлично помню.
- Что это? - не ответив на вопрос, спросил хозяин.
- Пейзаж. «Утро над хемасфорией», - улыбнулся рисователь, а хозяин еле заметно вздрогнул. – Это же так здорово, трава, солнце, роса, птицы. Вот настоящая живопись, а я потратил столько времени на мерзкую отрыжку.
- Откуда знаешь про хемасфорию? – напрягся хозяин.
- Из сна. Она верит в меня.
Хозяин одним движением руки располосовал картину на несколько полос, будто в руке у него был набор острых лезвий. Полотно осыпалось на пол.
- Забудь про хемасфорию. Если завтра не будут готовы двенадцать картин для онкоцентра, то тот нож достигнет цели, - сказал хозяин, направившись к выходу.
- Откуда вы знаете? - промямлил Антуан, но ответа не получил.
Ему на какое-то мгновение показалось, что у хозяина изо рта выскочил раздвоенный змеиный язык. Минуты через две, Антуан вышел их сковавшего его ступора, уставившись на остатки произведения.
Раздался телефонный звонок, он поднял трубку.
- Здравствуйте Антуан, - донеслось оттуда блеяние его «старого знакомого», устроителя выставки картин, - помните вы хотели у нас выставляться, но вам случайно отказали, за то теперь мы приняли решение отдать вам лучшие зала.
- Правильно сделали, что отказали, - ответил Антуан, - держитесь подальше от мазни.
Он повесил трубку, но телефон тут же зазвонил снова.
- Кто? – бросил Антуан в трубку.
- Здравствуй милый, - то была бывшая пассия, - смотрю твои дела пошли в гору. А я и не сомневалась в твоей гениальности, ушла только для того, чтобы не мешать тебе творить. Давай поужинаем в ресторане…. А помнишь, как мы мечтали полететь на Гоа? А помнишь….
- Найди себе рукастого мужика, - прервал её Антуан, - роди детей и держись от меня и этих картин подальше, мы смертельно опасны.
- Но послушай….
Антуан сбросил вызов, посредством разбивания телефона о стену. Он быстро оделся, направившись в автомагазин, после планировал заскочить на АЗС.
Солнце клонилось к закату, видавшее виды такси тормознуло у главного входа в Гиббон-центр. Водитель помог Антуану достать канистру с бензином из багажника, получив помимо оплаты проезда чаевые, быстро скрылся из виду.
- Добрый вечер, - поздоровался Антуан с охранником на ресепшене.
- Зачем вам канистра? - забеспокоился тот.
- Для инсталляции, - на ходу придумал Антуан, проходя в выставочный зал.
Он начал с «Весеннего дилдохода» и закончил на «Лесных хотелках», это всё, на что хватило канистры. Достал коробок спичек, извлёк одну, зажёг со третьей попытки, бросив в бензиновую лужу. Огонь, весело урча, быстро распространился по помещению, под аккомпанемент тревожной сигнализации начался пожар.
Антуан сидел на лавочке, наблюдая, как пылает Гиббон-центр, как огромные языки пламени пожирают этот притон безумия и деградации, как раскатывают по асфальту пожарные рукава бравые брандмейстеры. Рядом с рисователем сел совершенно спокойный Йэс и сказал:
- Вы понимаете, что натворили?
- Да, - ответил Антуан, - сделал единственное благое дело в жизни. Хороша инсталляция.
- Вы могли бы стать законодателем новой художественной моды, владельцем многомиллионного состояния, влиятельным гением, легендой.
- Я видел, что делают эти картины с людьми. Никогда бы не подумал, что подобное дерьмо способно на такое, всегда считал мазню, мазнёй, а не средством отравления разума.
- Хозяин не простит отречения от него, - вздохнул Йэс, - а главное не простит объединение с хемасфорией. Она не защитит тебя.
- Я, как и многие другие, составляем с ней единый организм, так что не стоит пугать меня смертью, а вот тем, кто ходит под хозяином, стоит задуматься о своей судьбе, - Антуан пристально посмотрел в глаза Йэсу от чего тот вздрогнул.
Устроитель поднялся и не прощаясь ушёл, а Антуан остался сидеть на лавочке не понимая, почему прибывшая полиция не интересуется им. Он достал телефон из кармана, вошёл в интернет, посмотрел свежие новости, которые гласили, что в Гиббон-центре произошло самовозгорание проводки, от чего погибли все полотна знаменитого художника. Так же там упоминалось о беспокойстве за здоровье Антуана после такой потери. Рисователь усмехнулся, поняв намёк журналиста, явно писавшего под диктовку хозяина.
Антуан взглянул на пожар, ему показалось, что в клубах густого дыма ворочается гигантское змеиное тело вроде того, что он видел в сновидениях.
Когда пожар был потушен, он лёг на лавочку забывшись тревожным сном.
***
В угольно-черном ночном небе, пропитанном гарью и пеплом мелькнул огромный змей. Он метнулся вниз, подняв прах с обожжённой, вздрогнувшей под его массой, земли.
Антуан изо всех сил бежал по мёртвой пустыне, покрытой остывающим песком, за ним бежали вооружённый преследователи. Внезапно ногу обожгло, Антуан упал, в ней торчала стрела.
Его обступила группа пышущих злобой людей, кто-то из них приставил копьё к его груди в месте, где билось возбуждённое погоней сердце. Из поднятого змеем праха вышел мужчина в тоге из тонкой чёрной кожи, Антуан тут же узнал в нём хозяина.
- Неужели ты решил отказаться от славы и денег, ради эфемерной хемасфории? – спросил он у Антуана, когда подошёл ближе. – Неужели даже власть не мила тебе?
- Мне это уже не надо, - произнёс рисователь, - но я хотел бы знать зачем это тебе в таком количестве?
- Если совсем упростить, то власть необходима для того, чтобы хорошо питаться, не утруждаясь в добычи питания, - ответил хозяин. – Еда должна сама идти в пасть, ликуя и вознося хвалы. Очень плохо, что отвернулся от меня, твои полотна могли бы принести много пользы. Однако тех, кто ушёл к хемасфории невозможно переубедить и вернуть назад, они становятся одержимы ей.
- Нет, ты лжёшь, - огрызнулся Антуан, - они, наоборот приходят в себя, становясь единым организмом с местом, переданным нам. Оно просыпается после тяжёлого ранения, оно восстановилось и скоро раздавит червя, считающего себя великим змеем.
- Людям не стать единым организмом с ним, вы распылены, эгоистичны и завистливы. Я же это культивирую и развиваю с ещё большей силой, поэтому никто не даст отпора, ни вы ни хемасфория. Прощай.
Человек, приставивший копьё, поразил Антуана остриём в сердце.
***
Утром, лежащего на лавочке, пронзённого Антуана, обнаружил дворник. В новостях же написали, что знаменитый Герц не смог пережить трагедию потери картин, сердце великого «художника» не выдержало тяжёлой утраты.
2022.