Автор - Ольга Леонидовна Журавлёва
21.05.2022 Перуджа, Италия – Москва, Россия Из реферата по теме «Методы и приёмы обучения общению на иностранном языке как категории дидактики», написанного для курса переподготовки «Методика преподавания русского языка как иностранного» Института Русского Языка и Культуры при Московском Государственном Университете Ломоносова.
1.3. Методы и приёмы преподавания в американских языковых школах. Изучение американского английского в искусственно созданной языковой среде в частных американских школах после окончания УзГУМЯ с преподавателями-неносителями и с преподавателями-носителями. Преподавание РКИ носителям американского английского.
В этот период в Узбекистане у молодого поколения русский язык вытеснялся английским языком: узбекская молодёжь заговорила о русификации узбекского народа в советский период, обнаружила интерес к американским ценностям и американской мечте и массово начала изучать американский английский в частных американских школах, которые открывались при содействии Посольства США в Узбекистане при Ташкентских государственных университетах и других госучреждениях.
Собственный путь в одну из таких школ “Resource Exchange International, Inc”с проектом “Building People to Build Their Nation” при Ташкентском Институте Ирригации и Мелиораци обозначился и у меня в 2002 году тем, что после выпуска из Узбекского Государственного Университета Мировых Языков в 2001 году, окончив магистратуру, у меня всё ещё не имелось развитых речевых навыков общения на английском языке и после личного опыта преподавания РКИ детям англоговорящих иностранцев азиатского происхождения основной целью являлось начать преподавать РКИ носителям английского языка. Я хотела работать с американцами.
Следовательно, для реализации данной цели необходимо было умение свободно говорить по-английски на минимальном уровне В2+ . Владея достаточно серьёзной грамматической базой английского языка и навыками письменных переводов с английского на русский и обратно на уровне С1, но не владея разговорной и письменной речью английского языка, пришлось записаться на курс разговорного американского английского, где после тестирования определили в группу для начинающих с уровнем А1, что стало для меня настоящей психологической трагедией.
Преподавательница была носительницей русского языка, свободно говорящая по-английски с американским акцентом. Занятия проводились в игровой форме. Например, обучающихся выстраивали в круг, называли слово, кидали кому-то мячик, а тот, кто его ловил, должен был отреагировать на фразу либо назвать другое слово либо задать какой-то вопрос другому ученику по своему собственному выбору. Выбор всегда был неожиданным, и игра сопровождалась бурным выражением эмоций. Либо ставили в круг стулья, ученики ходили вокруг стульев, преподавательница командовала по-английски, а ученики то бегали, то садились, то вставали. Применялся метод физического реагирования.
Для меня такие формы обучения не подходили, так как я категорически не хотела участвовать в играх на детсадовском уровне и на начальном этапе всегда сидела одна и наблюдала за играющими. Спустя какое-то время я осознала, что я записалась в американскую школу разговорного языка потому, что я не разговариваю по-английски и именно по этой причине надо начать участвовать в учебных мероприятиях для снятия языкового барьера, потому что я должна заговорить по-английски для того, чтобы работать с носителями языка, а к преподавателям-носителям языка, которые обучали на более высоких уровнях нельзя было попасть, не пройдя начальный уровень с неносителями языка. Поэтому пришлось заставить себя избавиться от эмоционального фильтра, и процесс обучения пошёл: я наконец заговорила по-английски, правда, с американским акцентом и на американском английском.
На этом курсе для абсолютных начинающих использовался учебник “BBC One to One”, и американцы называли этот курс «английский язык для выживания», определение, которое я также услышала при обучении на курсе для преподавателей РКИ в ИРЯиК при МГУ. Курс длился 240 часов: 120 часов работы в классе и 120 часов работы дома, которые были растянуты на 7 месяцев и применялись интерактивные упражнения: ролевые игры, опросы, игры, работа в парах. Отличный результат не заставил себя ждать: неожиданно сразу после окончания курса для начинающих А1, мне позвонил американский дипломат из Посольства США в Узбекистане и пригласил на собеседование на контрактную внештатную позицию преподавателя РКИ для американских дипломатов. Собеседование я прошла и получила работу в качестве преподавателя РКИ индивидуально американским дипломатическим сотрудникам руководящего уровня 2-го звена, с которыми я проработала в течение двух лет и добилась поставленных целей: научила их читать, писать, говорить по-русски и подготовила к экзаменам на русском языке в США для дипработников. Индивидуальное преподавание РКИ американским дипломатам проходило на рабочих местах обучающихся, на дому, как у меня, так и у обучающихся, в кафе, а также в условиях ситуативных реалий с применением приёмов общения с посторонними, успешно опробованных прежде на турецкоговорящих обучающихся. Контракт был прерван в связи с эвакуацией дипмиссии из Узбекистана перед началом Ферганских событий весной 2005-го года.
Что касается моего личного обучения английскому на уровне А2 в 2003-ем году, то курс также состоял из 240 часов, 120 часов работы в классе и 120 часов дома, преподавала русскоязычная преподавательница, отлично владеющая английским, ииспользовался учебник “American Headway 2”. Одновременное обучение в американской школе и преподавание РКИ американским дипломатам определили прогресс в моём владении разговорным английским языком, который становился всё свободнее.
Через год обучения в данной школе на уровне В1 у нас уже преподавала американка, которой ассистировали две преподавательницы-носительницы русского языка. Я проучилась в этой американской частной школе с ноября 2002 года по май 2004 года, пройдя четыре курса в 1020 часов разговорного американского английского с уровня А1 до В2. На этих курсах нас обучали говорению, аудированию, письму и чтению на английском языке, то есть был использован Интерактивный подход и его Коммуникативный метод. Для обучения грамматике использовался индуктивный метод, то есть сначала изучались речевые явления, а затем в конце занятия на базе практического материала выводились общие грамматические правила. В этой школе меня научили писать сочинения и сказки на английском языке, а также я впервые выполнила стихотворный перевод русской песни на английский язык и английской песни на русский. Речь идёт о песне «Мой город золотой» группы «Аквариум» https://stihi.ru/2014/08/19/379 и о песне “You only live twice” из кинофильма «Агент 007» https://stihi.ru/2013/11/11/14
Я никогда не любила и до сих пор не люблю ролевые игры, опросы и работу в парах применительно к себе, так как я всегда выполняла всё быстрее своих напарников, и мои решения задач всегда были лучшими, поэтому мне быстро становилось скучно, и работа в парах или ролевая игра у меня сводились к тому, чтобы навязать своё решение как самое эффективное и наилучшее. Таким образом, если группа соглашалась со мной, то мне становилось интересно работать с группой, а если не соглашалась, то я отказывалась принимать участие в решении группы, так как считала своё решение лучшим либо пыталась навязать группе своё решение, что, естественно, не всегда приветствовалось группой. Я всегда предпочитала индивидуальную работу и тем ставила в тупик американских преподавателей, которые очень нервничали по поводу моего неподчинения общим правилам, что в дальнейшем стоило мне карьеры преподавателя американского английского в данной школе, для которой они меня готовили.
Невзирая на то, что американские ставки на меня не оправдались, моя личная самая главная цель, из-за которой я посещала эту школу, была достигнута: я заговорила по-английски с американским акцентом. Этому поспособствовали их Интерактивный подход в преподавании английского и Прямой и Коммуникативный методы преподавания, при которых применялись правила, максимально создающие условия полного погружения в англо-американскую языковую среду и запрещающие использование языка-посредника. На уроках использовался беспереводной метод преподавания английского языка, то есть слова давались в контексте, и нужно было угадывать их смысл. Русскоязычным преподавателям было запрещено объяснять что-либо по-русски: только в очень крайних случаях, когда они не могли дать объяснение при помощи рисунков или актёрского мастерства. То есть переводной метод был запрещён.
Но я носила с собой большой русско-английский и англо-русский словарь, так как я была филологом, а наскальные рисунки, размахивания руками и усиленные поиски нужных слов при контекстном объяснении меня не устраивали, и этим очень нервировала американских преподавателей, которые всё же не запрещали мне его использовать. На территории школы всем было запрещено говорить на любом языке, кроме английского. То есть все русскоязычные и носители узбекского языка общались между собой только по-английски. Здесь я никак и ничего не могла исправить, потому что обучающиеся в любом случае не говорили по-русски. Приехавшие в столицу из других городов, где уже меньше преподавали русский язык и, соответственно, в том климате, описанном в предыдущем параграфе, это новое поколение не владело русским языком и совершенно не говорило по-русски. Следовательно, у меня не было абсолютно никакой возможности общаться со своими одногруппниками на каком-либо языке, кроме английского, потому что я не знала узбекского, а узбекская молодёжь с периферии, обучающаяся в школе, русского. Таким образом, сами реалии вынуждали нас общаться на английском языке, иначе мы бы друг друга не поняли.
Работа в классе всегда была организована так, чтобы все работали в парах или в группах. Для этой цели в классах были установлены маленькие квадратные и круглые столы на четырёх человек каждый. Ученики обязательно должны были сидеть друг напротив друга, смотря друг другу в глаза и задавая вопросы по упражнениям или по тексту, либо обсуждая тему, либо проводя игры в парах, опросы, презентации и т.д. Американцы меняли участников пар после каждого упражнения, то есть они поднимали всех и просили пересесть за другой стол в другую команду и т.д. Это помогало раскрепоститься, получше узнать своих одногруппников, наладить с ними дружеский контакт, преодолеть языковой барьер и развить речевые навыки.
Впервые я столкнулась с тем, что всем обучающимся дали американские имена и, таким образом, создали новые языковые личности, то есть было ощущение того, что ты совершенно другой человек. И должна отметить, что это очень правильный подход, так как позволяет перепрограммировать подсознание на то, что ты уже носитель другого языка, а именно американского английского, и соответственно ментальная программа начинает работать в нужном русле и позволяет эффективно усваивать иностранный язык. Тот же самый подход я отметила на педагогической практике по РКИ в ИРЯиК при МГУ.
Следующими особенностями преподавния английского американцами было то, что они пытались установить со студентами неформальные отношения, приглашали нас к себе в гости домой, чтобы показать свой американский стиль жизни и привить нам американскую культуру. Почти все американцы, приехавшие в тот период в Узбекистан, были миссионерами. То есть главной их целью было распространение христианской религии и библейского учения, и они использовали для этого преподавание английского языка. Хочу подчеркнуть, что все они были носителями языка, но не были педагогами по образованию. Только единицы являлись дипломированными профессиональными преподавателями английского языка. Таким образом, американские преподаватели иногда устраивали у себя дома вечеринки с поеданием хот-догов, арахисового масла, распитием кока-колы, чтением Библии, просмотром художественного фильма на библейский сюжет. Например, особым успехом пользовался фильм о Жанне д’Арк с дальнейшим его обсуждением, играми и изучением новой лексики с использованием карточек.
Мне была отведена другая роль: я стала преподавателем русского языка у своего американского преподавателя по английскому и его супруги, который был дипломированным профессиональным преподавателем и очень умным и грамотным. Они стали моими первыми американскими учениками по РКИ. В их доме я впервые узнала, что можно эффективно и естественно учить лексику, обклеив предметы в комнате стикерами с написанными на них словами таким образом, что глаз привыкает читать названия этих предметов на другом языке, и они естественным образом откладываются в долговременной памяти.
Преподавание РКИ американским учителям очень способоствовало в развитиии собственных речевых и коммуникативных навыков на английском языке, поскольку наши занятия РКИ проводились на английском языке. Преподавание велось по учебникам Ю.Г. Овсиенко «Русский язык для начинающих для говорящих на английском языке» и И.М. Пулькийной и Е. Б. Захава-Некрасовой «Русский язык. Практическая грамматика с упражнениями для говорящих на английском языке». Последний учебник мне очень нравится из-за логично построенных схем и таблиц, и я использую его по сей день в преподавании РКИ для объяснении грамматики в таблицах.
Американцы познакомили меня с учебником «Голоса», который они предложили использовать с ними на занятиях по РКИ и которым я также до сих пор иногда пользуюсь,так как преподаю италофонам, обычно не владеющим английским, которые заказывают какую-либо определённую грамматическую тему на индивидуальных занятиях, сложную для её самостоятельного изучения или усвоения в группе. Дополнительно для практики английского языка я посещала домашние занятия с американцами по чтению и обсуждению Библии на английском языке, что также очень поспособствовало развитию английской разговорной речи, так как приходилось дискутировать на библейские темы. В этот же период я записалась в библиотеку английского языка при Британском Консульстве, где проходили бесплатные курсы обучения британскому английскому, которые были полезны для того, чтобы адаптировать ухо к британскому произношению.
Мой академический 2004-2005 год прошёл очень интенсивно и динамично: пришлось сменить школу, так как у последней не было курсов выше уровня В2+, и я нашла полугодичный курс у американки в другом языковом центре, чтобы не потерять наработанные навыки разговорного английского, полученные в предыдущей школе. В сентябре 2004 года я записалась во вторую американскую частную школу “ESI–Educational Services International” при филиале BBC в Ташкенте c 200 часовым курсом интенсивного разговорного английского, на котором преподавали миссионеры из Северной Америки. Этот курс длился академический год с сентября 2004 года по апрель 2005 год и был структурирован таким образом, что на занятиях использовался метод преподавания Догма, характерный тем, что преподаватель отказывается от учебников и отдаёт предпочтение естественному общению со студентами, а тема общения рождается сама собой во время занятия. Я очень люблю этот метод и часто сама им пользуюсь во время преподавания РКИ или итальянского языка.
Хотя на уроках не использовались учебники, всё же один нам порекомендовали для того, чтобы мы имели представление об этикете формального и неформального американского общения, и этим учебником стал “Speaking naturally”. На занятих обучающиеся сидели за своими партами: их не просили работать в парах, перемещаться по классу, брать интервью или выступать с презентациями. Занятия проходили в форме дискуссий на акутальные темы или мозговых штурмов, которые преподаватель представлял на обсуждение, спонтанно задавая тему урока без опоры на учебники. Например. «Сегодня мы обсудим какими качествами должен обладать хороший преподаватель и какими качествами обладает плохой преподаватель и как мы их различаем». Далее преподаватель составлял на доске две колонки «Плохой учитель» и «Хороший учитель» и обучающиеся активно подбирали эпитеты, таким образом, активизируя уже известную лексику и пополняя лексический запас новыми словами. Преподаватель создавал дискуссионную ситуацию, спрашивая мнение обучающихся, что очень помогало развивать навыки разговорной речи. Но также эти занятия очень походили и на сбор инфрмации, так как часто обсуждалась политика и социальная жизнь в Узбекистане. На этом курсе уже собрались студенты с уровнем английского В2+, которые учились в Институте Дипломатии и других ведущих ВУЗах страны, где английский язык входил в обязательную программу. Данная школа тоже прекратила свою деятельность перед Ферганскими событиями весной 2005.
Ещё один очень важный момент, который обнаружился во всех трёх американски школах, это тот, что американцы никогда не исправляли ошибки в устной речи обучающихся во время общения или их ответов на вопросы учителя. Когда я спросила их об этом, они ответили, что их цель – это развить разговорную речь и снять языковой барьер и что если они начнут исправлять всем ошибки в произношении, то не снимут, а напротив создадут этим языковой барьер у обучающихся и, возможно, ученики будут бояться звучать неправильно и не захотят разговаривать. Здесь я категорически не соглашалась с американцами и просила чтобы именно меня они исправляли, так как я пришла в их школу для того, чтобы научиться не только гооврить, но ещё и говорить правильно. Не смотря на это, мой опыт преподавания показал мне, что и американские учителя тоже правы, и поэтому выбор исправлять или не исправлять ошибки произношения или грамматики при устном общении, как я теперь полагаю, зависит от психотипа личности обучающегося и его личных пожеланий. И поскольку моими клиентами были такие взрослые людей, которых моё исправление несколько нервировало и создавало у них языковой барьер, я частично согласна с позицией своих американских преподавателей и теперь я всегда учитываю пожелание обучающегося.
В сентябре 2004-го года без опыта преподавания английского языка, я вступила в Национальную Ассоциацию Преподавателей Английского Языка Узбекистана при УзГУМЯ города Ташкенте и записалась на годовое обучение в форме посещения семинаров для преподавателей английского как иностранного по проекту, спонсируемому организацией RELO при Посольстве США в Узбекистане. Это был новый проект: семинары длились в течение академического года с сентября 2004 по май 2005 в библиотеке УзГУМЯ. На семинары приглашались разные преподаватели английского языка, как американского, так и британского, носители и неносители, которые выступали с докладами по преподаванию английского языка как иностранного в Узбекистане, в США и в Великобритании. По окончании курса в мае 2005 года все получили выпускные сертификаты, а в июне 2006 года Посольство США организовало первый недельный семинар повышения квалификации для преподавателей английского в Узбекистане. И это был очень интересный и полезный опыт, о котором я хочу рассказать.
В течение недели американские преподаватели рассказывали нам теорию о лингвистических, педагогических и психологических подходах, опытах и экспериментах в преподавании иностранных языков. Здесь был и бихевиоризм Уотсона, генеративная лингвистика и универсальная грамматика Хомского, когнитивная лингвистика Миллера, нейролингвистика Лурии, проблемы мышления и речи Выготского, психолигвистика Якобсона, гипотиза лингвистической относительности Сепира-Уорфа, условный рефлекс собаки Павлова, пирамида потребностей по Маслоу, органическая теория эмоций Джеймс-Ланге, НЛП Гриндера и Бендлера, правило 10.000 часов Эриксона и т.д. После введения данных концепций на англйиском языке в форме докладов на семинаре, преподавателей разделили на три уровня: преподаватели англйиского языка в школах, в лицеях и в ВУЗах. На каждом уровне выделили несколько рабочих групп и всем дали задание на базе данных лингвистических и психологических теорий подготовить открытый урок для школы, лицея либо университета в зависимости от того, где они преподают. Я осталась одна, так как я нигде не преподавала английский язык, но подумала, что надо начинать со школьного уровня. Меня пригласила присоединиться к работе одна группа школьных преподавателей по английскому. Это были носители узбекского языка. Я предложила им взять всю инициативу в свои руки и самой подготовить им весь открытый урок согласно представленным теориям, и пообешала им, что мы займём 1-ое место, но только в том случае, если они полностью мне подчиняться. Я объяснила, что я не преподаю английский язык, но в течение трёх лет я изучаю его у американцев и поэтому знаю их методы и приёмы преподавания и понимаю чего они от нас ждут и хотят. Преподаватели согласились и доверили мне всю подготовку плана урока.
Я взяла лексический материал на тему «Звуки» для его введения на уроке как новой лексики, и предполагаемые ученики, роль которых взяли на себя американские лекторы и все остальные узбекские преподаватели, должны были освоить её во время занятия. К тому же они должны были понять беспереводным способом, что означает каждое слово, запомнить его и смочь воспризвести в конце занятия. Лексика на англйиском языке была следующая: «крик», «стук», «свист», «писк», «треск», «хруст», «трель», «хрум», «скрип», «смех», «шипение», «шорох», «пение», «шелест», «шуршание», «шёпот», «щебет», «бульканье», «плач», «шум». И решила привязать эти слова ко всем шести видам внешних ощущений: зрительным, слуховым, обонятельным, осязательным, вкусовым и кинестетическим, то есть пропустить новую лексику через все органы чувств обучающихся. Каждое слово было написано на листке цветной бумаги разного цвета, и каждый преподаватель моей команды получил по несколько таких плакатов одного цвета. Выбор привязки цвета к словам был осуществлён ассоциативно, то есть если слова «писк», «свист», «трель», «щебет» и «пение» обозначали звуки птиц и были написаны на листках бумаги голубого цвета, ассоциирующегося с небом. Возникала ассоциация «птицы-небо». Слова «треск», «хрум», «хруст», «шипение», «бульканье» я ассоциировала с пищей и разместила их на белых листках бумаги, так как для изготовления пищи мы используем воду, а «вода прозрачная – белая», таким образом, получилась ассоциация «еда-вода». Слова "стук", "крик", "скрип", "смех", «плач» я разместила на листках красного цвета и ассоциировала их с «кровью-человеком». Слова «шорох», «шелест», «шуршание», «шёпот», «шум» я ассоциировала со звуками леса и разместила их на листках зелёного цвета: получилась ассоциация «звуки леса». То есть уровень для зрительного восприятия новых слов с цветовой гаммой у меня был готов.
Следующий уровень был слуховой. Для того чтобы пропустить все слова через восприятие на слух, было необходимо воссоздать все эти звуки. Для этой цели я написала сценку к уроку. Урок начинался тем, что я с корзинкой в руке стучалась в дверь аудитории, затем скрипела ею, открывая и вскрикивала, увиделв огромное количество зрителей. Моя команда преподавателей, которая в это время находилась в классе перед аудиторией возле классной доски, располагалась с цветными плакатиками, на которых были написаны слова и по мере того, как я производила какой-то звук, преподаватель с красным плакатиком, на котором было написано «Стук», выступал вперёд перед аудиторией, размахивая плакатиком, привлекая внимание аудитории, таким образом, все понимали без перевода, что то, что они услышали в данный момент, это был «Стук». Затем преподаватель громко и чётко произносил это слов по-англйиски, и вся аудитория хором повторяла это слово за ним. Затем был «Скрип» двери. После этого был мой «Крик». Следующей реакцией был «Смех» преподавателя, который отреагировал на мой «Крик» от испуга. Затем я вошла в аудиторию, напевая песенку («Пение») с корзинкой, где находились узбекские лепёшки, печени, хрустящие при надкусывании и которыми можно было хрумкать; узбекские сладости, трескающиеся при разломе; конфеты с шуршащими и шелестящими обёртками; минеральная вода, булькающая при разливании и шипящая пузырьками.
Я поставила корзинку на стол и свистнула в свисток, висящий у меня на шее, и означало, что всё внимание должно быть устремлено на корзинку. Один из преподавателей принес горячий узбекский чай, который пенился, булькал и ароматно пах при разливании. Второй освещал все звуки разноцветными плакатиками, и зал дружно хором повторял английские слова вслед за преподавателем. Все очень развеселились от такого неожиданного урока, и процесс восприятия моего урока шёл как в театре. Затем я вынула из корзинки газированную воду, шипевшую и пенившуюся при разливании, а коллега ассистировала мне разноцветными плакатами, показывая публике соответствующие слова. Затем я направилась к аудитории, раздавая им печёное, печеньки, которые разламывала для того, чтобы дать публике услышать «треск» и «хруст», затем предлагала им почувствовать запах печёного и угощала их, не забывая сама «прохрумтеть» перед их носом и научить их соответствующим словам, произнося эти слова и заставляя повторять их вслух. Коллеги разливали и раздавали чай и шипящие газированные напитки. Все с радостью угощались и повторяли новые английские слова. Так публика осталась в восторге, сотрудничала и учила новые слова. Эффект был налицо и на лице.
Здесь я задействовала обонятельные, вкусовые и осязательные ощущения вместе со зрительными и слуховыми. Между тем с улицы доносились «писк», «щебет», и «трели» птиц, а также «шум» трамваев, «шёпот» ветра, «шорох» листвы. В конце открытого урока нужно было проверить запомнились ли новые слова участниками эксперимента. Для этого пришлось воспроизвести снова звук, спросить у зала его название и затем по собственному выбору вызывать отвечающих. Результат был более чем положительный: он был сногсшибательный, так как большинство участников запомнило новые слова и очень активно и с энтузиазмом принимало участие в их устном воспроизведении. Наша команда заняла первое место. Американские лекторы были удивлены и счастливы, что их теории так отлично применили на практике.
После этого я поняла, что, если моя команда школьных учителей заняла 1-ое место, благодаря тому, что я отлично знала специфику преподавания английского в американских школах и смогла её использовать для нашего урока, то я могу наконец и сама начать преподавать американский английский язык русскоговорящим, используя Коммуникативный подход, которому меня так эффективно обучили американцы и который также является ведущим в обучении РКИ в ИРЯиК при МГУ.