Хроника пикирующего бункера.
Глава 3. Z-O-V
Неприятный шум в ушах Кремлевский Скрепник расценил как следствие набора высоты самолетом, но когда ТУ-214 выровнял курс и воспарил над тихими облаками – шум никуда не делся, а перерос в монотонное жужжание, время от времени так изводившее Верховного противным зудом в ушах. Сквозь эту мушиную симфонию то и дело пробивались другие звуки, будто десятки чужих голосов пытались донести слуху кесаря нечто важное и заветное. «Ты велик, ты мудр, ты бессмертен, император добра и справедливости, не бросай нас в трудную годину, мы встанем за тебя грудью, мы за тобой в огонь и в воду»,- льстиво нашептывало многоголосье и в конце концов так убаюкало Скрепника, что тот уснул прямо в кресле самолета. Кто- то из кремлевской челяди это заметил и вот уже суетливо поспешил подложить под плешивую голову подушку, заботливо укрыть колени Верховного пледиком. Сон был глубок и никто не мог знать, что творилось и виделось в его безднах. А между тем свершилось чудо и впервые за долгое время кесаря посетило сновидение. Оно было столь ясным и странным, что повлекло за собой поистине кафкианское превращение в иное существо. Плюсом было то, что у существа имелись крылышки и способность летать, что касается минуса , то существо относилось к отряду насекомых и, судя по всему, являлось большой серой мухой, летящей неведомо куда и зачем. Фасеточный кругозор изменил мир до неузнаваемости и поначалу Скрепнику было непривычно и сложно воспринимать его пеструю и яркую панораму. Впрочем, жужжание крыльев больше не раздражало - по той простой причине, что он сам его и производил. Несмотря на скорость полета у Скрепника создавалось впечатление, что мир вокруг него остановился, как поезд, в котором сорвали стоп-кран. Привыкая к новому зрению, к обладанию легким мушиным тельцем – он, тем не менее, ощущал себя не мухой, а скорее пилотом белокрылого боевого самолета, цель которого вот-вот будет проявлена. Этот сон снился ему не просто так и даже несмотря на обидную метафору, Верховный Скрепник прекрасно помнил и понимал, какой властью он обладает наяву. Обижаться на одиночное бессознательное не имело смысла, наоборот, ему было любопытно, что будет дальше. Муха держала курс по Солнцу, если считать таковым большой черный шар, зависший над горизонтом. От шара исходило душное и настойчивое лучевое тепло, наполнявшее собой все пространство. Зеленое, с вкраплениями белого - полотно, что виделось ему внизу под собой, постепенно темнело, приобретая коричнево алые оттенки, пока не стало грязновато красным океаном цвета, от которого шла живая, взволновавшая все его мушиное нутро, пульсация. Скрепник воспринял это как призыв и начал быстро снижаться. Навыки управления мухой не требовали особых усилий, возникая сами по себе, отчего Скрепник испытывал почти детскую радость . Вскоре к цвету прибавился запах и он едва не потерял сознание от гаммы желаний и чувств, какие этот запах вызвал. Абсолютная его сладость примагнитила Скрепника вниз, к влажной, словно ожившей земле и через мгновение, двигая острым хоботком и потирая тонкие черные лапки, он уже скользил по огромной, малиновой скале гниющего мяса, жадно обнюхивая, насыщая хищный мушиный рот трупным соком. После обильной мясной трапезы и приятно задумчивого процесса дефекации, Скрепник вдруг почувствовал острое половое влечение, отнюдь не человечье, а самое что ни на есть внутривидовое – к мушиной самке. В подбрюшной области что-то напряглось и сильно удлинилось, да так сильно, что с непривычки Скрепник потерял равновесие и опрокинулся на спину. Прежде чем привести крылья в движение и вернуться в исходное положение, фасеточные глаза Верховного с подробным интересом осмотрели собственный половой орган: в две трети длины всего тела, покрытый крючками, волосками и шишками - темный отросток. Сразу видно, здоровая и сильная особь. В мушином мире все происходило быстро, поэтому такая красота не могла оставаться незамеченной. Не успел Верховный Скрепник вновь опереться на шесть крепких лапок, как причудливым черным хороводом, над ним закружил рой мушиных самок. Самая смелая из предлагающих свои лона цокотух, присела рядом, дружелюбно протянула к Скрепнику передние лапки, сладострастно задвигала хоботком и тут же повернулась к нему черным, мохнатым задком. Настоящим откровением стало то, что муха могла с ним общаться. Нет, не с помощью слов и жужжания крылышек, а скорее телепатически.
«Красивое ***ло. Пошевели Хуйлом. Редко встретишь подобное Хуйло. Дай мне Хуйло. У нас будут личинки»,-раздавалось в голове Скрепника, пока то, что было названо Хуйлом, совершало проникновение в тело самки. Половой акт продлился не более десяти секунд, но и этого Скрепнику хватило, чтобы испытать ни с чем несравнимое наслаждение. Мир мух ему определенно нравился, в нем было просто и удивительно. И даже эпитет, звучавший в человеческом измерении, как глубокое оскорбление -здесь, среди двукрылых насекомых, означал красоту, достоинство и величие. После десятой, оплодотворенной им самки, он перестал считать их количество, работая Хуйлом, как коловратом, вертя им на все 360 градусов, скручивая и раскручивая по мере надобности. Обессиленные его страстью, мушиные самки отползали в стороны, их брюшка наливались округлостями и вскоре опустошались. В самую мякоть гниющего мяса складывались белые блестящие коконы. Всласть наевшись мертвечины, надышавшись трупными испарениями и утолив мушиную похоть, Скрепник покружился на месте и взлетел вверх над милой сердцу падалью. Наблюдая за усердным процессом яйцекладки, пролетая над замершим до поры до времени, своим мушиным потомством, он ощущал благостное воодушевление.
«Бабы еще нарожают, бабы еще нарожают, » - эта визгливая и радостная мысль была единственной, поселившейся в его голове до конца полета. И тогда Скрепник проснулся в первый раз: не в самолете, а в темном, стилизованном под пещеру зале с колоннами- сталактитами. Понемногу к нему возвращалось человеческое зрение и хотя он еще пребывал в мушином образе – начиналась обратная трансформация. Прозрачные крылья смялись и обвисли, одна за другой надломились лапки, голова безжизненно свесилась к каменному полу и через секунду с сухим треском отделилась от неподвижного серого тельца . Но «свято место» не опустело и тут же в отверстии показалось задумчивое, влажное от бесцветной слизи, лицо Скрепника. Помогая себе руками, он кое-как выбрался из мушиной полости, медленно поднялся на ноги и внимательно рассмотрел покинутую обитель. Огромное, размером с уссурийского тигра, насекомое напоминало рухнувший с неба геликоптер. Присмотревшись, Скрепник различил на его серой спине несколько темных полос. Подойдя ближе, он с бумажным шелестом отодвинул в сторону бесполезные крылья и застыл от удивления. Спустя мгновение лицо его озарилось радостью. Само провидение чертило знаки и символы, подтверждающие, что злыми для остального мира, намерениями Верховного русского Скрепника – вымощена дорога в рай. В единый православный рай для русских братьев и сестер. Остальные пусть сдохнут.
Знаков было три: они выстроились на мушиной спине в отчетливый и строгий ряд латинских букв – ZOV. Скрепник не замечал, что стоит в пещерном зале в чем мать родила, что по его груди, рукам и спине, комьями стекает вязкая слизь из мушиного нутра.
-ZOV, - тихо и восторженно прошептал кесарь, после чего проснулся по- настоящему.